скачать книгу бесплатно
– Нет, Андрюша... он, – Анна расплакалась.
– Мамочка, – пролепетала Сонечка во сне.
– Спи, Сонечка, спи, я рядом, – сказала ей мать с удивительной нежностью в голосе. А ведь совсем недавно она собиралась бросить свою дочь в реку, а вслед за ней сигануть туда сама.
– Наверное, девочка скоро проснется, – заметила я. – Было бы неплохо, если бы ты успела все мне рассказать до того, как это случится.
– Я дала ей столько снотворных капель, что она должна проспать чуть ли не целые сутки. Удивляюсь, что она не слишком крепко спит.
Я подумала, что скоро засну без всякого снотворного. Уже настало утро, а мне этой ночью так и не пришлось сомкнуть глаз.
– Так что же случилось? – спросила я, позевывая.
– В тот день я ждала Андрюшу к ужину, а его все не было и не было. Уже поздно вечером пришли ребята, с которыми он работал, и сказали, что он в больнице. Я засобиралась к нему, но мама никуда не пустила меня на ночь глядя. Наутро я побежала в больницу, надеясь, что с моим мужем ничего страшного не случилось. Ну сломал руку или ногу, так это не смертельно. Но то, что мне сказали врачи, повергло меня в шок. У Андрюши был перелом позвоночника, и он был обречен провести остаток жизни в инвалидном кресле. Я вернулась домой сама не своя, рассказала о случившемся маме и сестре. Таня очень близко к сердцу приняла это известие. Она плакала вместе со мной...
– Правда? – удивилась я.
– Да, я тогда подумала, что прав был тот, кто сказал, что горе сближает. Таня сказала, что чувствует себя виноватой, ведь это она подбросила Андрюше ту злосчастную работу.
– Каким образом?
– Тот коттедж строил ее начальник, рабочие, которых он нанял прежде, схалтурили, он их рассчитал и стал искать новых. Вот Таня и подсуетилась. Нам эта работа была очень кстати... В общем, сестра попросила у всех прощения. Мама сказала, что не стоит винить себя, потому что никто не мог предвидеть несчастный случай. Мы с Таней обнялись, как настоящие сестры. Впервые за всю жизнь. Несчастье, которое случилось с моим мужем, нас сплотило. Таня стала помогать материально, а в свободное время даже гуляла с Сонечкой. Я была ей очень благодарна за это, потому что мне приходилось метаться между институтом и больницей. По правде говоря, на дочь меня совсем не хватало. Через полтора месяца Андрюшу выписали домой. Мы все надеялись, что болезнь можно преодолеть, и не зря. Полазив по Интернету, я нашла одну клинику в Германии, где делали операции людям с таким же диагнозом, как у Андрюши, и они после этого вставали на ноги. Это вселило в нас надежду, правда, была одна, но очень серьезная проблема...
– Деньги? – догадалась я, и Аня на это утвердительно кивнула.
– Операция стоила очень больших денег. Взять нам их было просто неоткуда. Впрочем, мы рассматривали один вариант – продать нашу квартиру и переехать в деревню к родителям мужа, вместе с моей мамой. Свекор со свекровью были не против. Только вот куда Татьяне деваться? Мы понимали, что ей эти люди совсем чужие, да и обрекать ее на жизнь в деревне мы не имели морального права. Я обратилась за помощью к нашему отцу, но он сказал, что не сможет обеспечить Таню жильем, но готов дать немного денег на операцию. Мы думали-думали, как поступить, и сестре в голову пришла простая, но очень дельная мысль. Она предложила открыть благотворительный счет и обратиться к людям за помощью через средства массовой информации.
– И что же из этого вышло?
– Мир не без добрых людей. Точнее, я даже не предполагала, что в Горовске, да и за его пределами, столько чутких и отзывчивых людей. Мы дали информацию на местное телевидение, радио, в несколько газет, и на благотворительный счет стали поступать самые разные суммы. Кто-то жертвовал сто рублей, а кто-то и сто тысяч. Мы собрали нужную сумму за три неполных месяца.
Я вдруг вспомнила, что несколько лет назад видела по телевизору небольшой репортаж о студенческой семье, которую постигла большая трагедия. Мне почему-то очень хорошо запомнилась фотография, на переднем плане которой был снят парень в инвалидном кресле, а за его спиной стояла симпатичная молодая женщина и держала на руках ребенка нескольких месяцев от роду. Какая-то девушка неброской внешности говорила о том, как тяжело приходится этой семье, но все ее слова показались мне наигранно жалостливыми, и я предположила, что это очередная разводка ушлых мошенников, сумевших проникнуть на телевидение. Вероятно, это была Татьяна, а я, оказывается, заблуждалась насчет ее искренности.
– Неужели операция не помогла? – спросила я, с трудом сдерживая зевоту.
– Не было никакой операции.
– Почему? Немецкие врачи не взялись оперировать твоего мужа?
– Мы послали в клинику снимки и заключение наших врачей, от немецких специалистов пришел очень оптимистичный ответ. Для Андрея забронировали место, осталось только открыть визы и перечислить аванс... Полина, ты спишь?
– Что? Нет, я тебя очень внимательно слушаю, – сказала я, с трудом открывая глаза и самоотверженно сдерживая зевоту. – Вы перечислили аванс и...
– Нет, мы не перечислили аванс.
– Почему?
– Потому что со счета исчезли все деньги.
– Как такое возможно?
– Я сама в этом виновата. Я была очень недальновидной и оформила доверенность...
– Неужели на Татьяну?
– Полина, а как ты догадалась? Мне казалось, что ты слушаешь меня вполуха.
– Если честно, то я уже с трудом борюсь со сном, но тем не менее суть я уловила. Твоя сводная сестра не могла измениться в одночасье. Несчастье застило тебе глаза, и ты не рассмотрела ее лицемерия. Но дружелюбная маска была сорвана, и обнажилось истинное лицо Татьяны. Точнее, чудовищная гримаса лицемерки.
– Это так, – подтвердила Аня. – Танька не только ушла из дома, она исчезла из Горовска вместе со всеми деньгами. Сначала я думала, что она просто играет с нами. Поиздевается несколько дней, а потом вернется...
– И принесет чек на блюдечке с голубой каемочкой. Так?
– Да, я именно на это надеялась, но время шло, а от Таньки по-прежнему не было ни слуху ни духу. Визы были готовы, но без денег лететь в Германию не имело смысла. Мне было очень сложно скрывать от Андрюши правду. Он, конечно, чувствовал, что-то идет не так, но до поры до времени не знал, что именно. Я все время придумывала какие-то отговорки, а сама разыскивала Таньку через родственников и знакомых, но без толку. Примерно через неделю она сама позвонила и цинично заявила в трубку: «Я слышала, ты меня ищешь. Интересно зачем? А, наверное, тебе деньги нужны... Только ты, Анечка, к ним никакого отношения не имеешь. Это ведь исключительно благодаря моим усилиям на счете набралась эта симпатичная сумма. Это я все придумала и провернула, а ты сама палец о палец не ударила, чтобы найти деньги на операцию своему ущербному муженьку. Он из деревни улетучился, а она из него нет. Мой тебе совет: отправь Андрея обратно в Шарковку, а сама ищи себе нового мужа». Я проглотила это и потребовала вернуть деньги, на что она сказала: «Знаешь, дорогая сестренка, а ведь мне эти деньги самой очень даже нужны. Мне надоело жить в вашем гнусном муравейнике. Теперь у меня есть возможность изменить свою жизнь»... Прошло около двух лет, а я помню все слово в слово, так, будто это вчера было.
– Представляю, каково тебе было выслушивать порочные откровения сводной сестры.
– Я не о себе думала, а о муже. Он ничего этого не должен был слышать, поэтому мне пришлось сразу закрыться с трубкой в ванной. Если бы мама была дома, я попросила бы ее образумить Таньку, а сама отвлекла бы Андрея. Но мама гуляла с Соней. Я пыталась сама втолковать ей, что все это нечестно и жестоко по отношению к Андрюше, и даже пообещала, что после операции мы с ним уедем в деревню и наша комната останется ей...
– Надо полагать, что твои увещевания не слишком тронули Татьяну.
– Да, она расхохоталась, а затем выдала: «Аня, ну какая же ты наивная! Впрочем, ты всегда такой была, как и твой деревенский муженек. Кто-то должен был открыть вам глаза на то, что в этом мире выживают только сильнейшие – расчетливые и жестокие. Вот я это и сделала, так сказать, по-родственному».
– Цинично, – заметила я. – Аня, а ты припугнуть ее не пробовала?
– Пробовала. Я спросила Таньку, как она заговорит, если я обращусь в милицию. Полина, думаешь, ее это испугало? Нет, она совершенно спокойно сказала: «Обращайся, если тебе совесть позволит. Ты всю жизнь со своей родной матерью жила, а я – сирота и была для вас абсолютно чужой. Думаешь, я не понимала, что вы меня ненавидите и хотите от меня поскорее избавиться?» Это была наглая ложь. Если кто-то кого-то и ненавидел, то это Танька нас, а не мы ее. Это она постоянно устраивала мне подлянки, это она не ценила все, что моя мама для нее сделала... Она могла бы второй раз и не принять Таньку, и та тогда отправилась бы в детский дом. Что же вышло? Оказалось, что мы должны ей компенсировать моральный ущерб за пребывание в нашем доме, причем ценой Андрюшиного здоровья. Полина, ты можешь себе такое представить?
– Могу, – спокойно сказала я. – Я знала одного деятеля, по вине которого погибли два человека, а он еще умудрился извлечь из этого материальную выгоду.
– Правда? А я думала, что таких наглых и бессердечных, как Танька, больше нет, что она уникум в этом роде.
– Как это ни прискорбно, но плохих людей не так уж и мало, – я вспомнила о прокуроре и о других негодяях, которых смогла призвать к ответу. – Извини, я отвлеклась. Итак, что было дальше?
– Дальше? Я услышала в трубке гудки и поняла, что это конец. Шанс вернуть Андрюше здоровье был потерян навсегда. Танька, оказывается, изначально затеяла сбор денег вовсе не для того, чтобы помочь моему мужу. Она ловко использовала его инвалидность, чтобы самой разбогатеть. Я сидела в ванной и не знала, как оттуда выйти, как посмотреть Андрею в глаза. Когда я все-таки вышла, то не решилась сказать ему правду. Я соврала, что позвонили из клиники и сообщили, что операция снова переносится... Андрюша сник, но я не имела права опускать руки, поэтому стала искать выход. Под самыми благовидными предлогами я съездила в областной центр, а потом в Москву, но ни в одной клинике не брались прооперировать моего мужа, тем более бесплатно. Тогда я стала консультироваться со специалистами нетрадиционной медицины.
– Вот как? – спросила я, встрепенувшись. Мое тело стало расслабляться вопреки собственной воле, бороться со сном было почти невозможно, но я как-то пыталась.
– Полина, тебе правда все это интересно?
– Да, очень. Продолжай, пожалуйста.
– Андрею сделали курс иглорефлексотерапии, но это ему не помогло. Потом мне посоветовали обратиться к одной бабке, потомственной колдунье. Она только взглянула на Андрюшину фотографию и сразу же стала рассказывать о его проблемах. Баба Люба расценила несчастный случай и его инвалидность как результат порчи и уверила меня, что сможет ее снять. Не бесплатно, конечно, но за вполне приемлемую для нас сумму. Только Андрей заартачился, он не верил в магию и все еще надеялся на операцию в Германии. Я должна была сказать Андрюше всю правду, но никак не могла на это отважиться. А когда все-таки решилась, то было уже поздно... Андрюша... Он покончил с собой. Когда не было никого дома, он перерезал себе вены...
– Наверное, Андрей сам догадался, что операция в немецкой клинике сорвалась окончательно и бесповоротно, – предположила я.
– Да, он догадался. Андрюша оставил предсмертную записку, в которой написал, что знает – ему никогда не встать на ноги, поэтому он не хочет быть мне обузой, ведь я «еще молода и смогу найти человека, который будет любить и меня, и нашу дочь», – процитировала Аня со слезами на глазах.
– Я понимаю, тебе тяжело об этом вспоминать...
– А я ни на минуту об этом и не забывала, – парировала моя собеседница. – Я очень люблю Андрюшу, и мне никто, кроме него, не нужен. Для меня другие мужчины просто не существуют.
– Аня, скажи, а что, Таня больше не объявлялась?
– Она как ни в чем не бывало вернулась в Горовск вскоре после Андрюшиных похорон и поселилась в доме напротив. Как же мы с мамой были слепы и не замечали, что Танька организовывала свою жизнь так, чтобы в нужный момент взять свои чемоданы и исчезнуть из дома! Как только на расчетный счет перестали поступать деньги, она так и сделала. А возвратилась после Андрюшиной смерти...
– Купила квартиру или сняла ее?
– Нет, там жил Петька Кудряшов, с ним она и сошлась. Разумеется, мы не могли не встречаться, ведь наши дома находились в одном дворе, но Танька не обращала на нас никакого внимания. Проходила мимо с гордо поднятой головой, будто никогда не была с нами знакома. Мама однажды пыталась с ней поговорить, по-доброму, без всяких обвинений и упреков, но Танька нахамила ей и пошла своей дорогой. Я весь вечер маму валерьянкой отпаивала.
– А ваш отец знает, что натворила его старшая дочь?
– В общих чертах. Его это мало интересовало. Он сказал, что мы уже взрослые и должны сами во всем разбираться, а он свой отцовский долг по отношению к нам выполнил и даже перевыполнил. Алименты он действительно платил исправно, да и после нашего совершеннолетия иногда подбрасывал деньги.
«Перевыполнил отцовский долг!» Очень смелая заявка. Я подумала, что Танька не только лицом, но и характером в отца пошла. Она, наверное, даже гордилась тем, что дала младшей сестре уроки выживания в нашем безумном мире.
– Наверное, жить по соседству с Татьяной – это большое испытание для вас?
– Да, это действительно было большим испытанием, во всяком случае, для меня. Уж не знаю, к счастью это или нет, но мы ни разу не встречались с ней один на один. Либо я была с Сонечкой, либо она со своим уголовником...
– С кем?
– С Кудряшовым. Соседи сказали нам, что он сидел за разбой. Так что выяснять при нем отношения с Танькой было чревато последствиями, он наверняка стал бы защищать ее. Мог и кулаки в ход пустить. У Кудряшова такая внешность угрожающая, от одного его вида мурашки по коже бегать начинают. Честно говоря, я даже обрадовалась, что они съехали...
– Похоже, соседство с вами им все-таки действовало на нервы.
– Не в нас дело, – возразила Аня. – Думаю, они получше квартиру себе купили. А еще они вложились в бизнес.
– В какой?
– Полина, ты что-нибудь слышала про транспортную компанию «Экватор»?
– Слышала.
– Так вот, Танька с Петькой владеют контрольным пакетом акций этой фирмы. Кстати, там же моя сестренка и работала.
– То есть тот, кто нанял твоего мужа на строительство коттеджа, был директором «Экватора»?
– Почему директором? Нет, Панин был начальником отдела логистики, непосредственным Танькиным боссом.
– А где коттедж строился? Случайно, не в Северном поселке? – Именно там мы и жили с Аришей.
– Нет, в дачном поселке, что на южной развилке.
– Поняла, – кивнула я. – Слушай, Аня, а как ты узнала про акции?
– Так, ненароком. После института я устроилась на работу в «Тетта-банк»...
К «Мини-Куперу» подошел высокий мужчина, наклонился к наполовину открытому окну и спросил:
– До рынка подбросишь? Это ты? Вот так встреча! Я же говорил тебе, Мила, что ты никуда от меня не денешься.
Мужик открыл дверцу, бесцеремонно вытащил меня из машины, обвел вокруг нее, усадил на пассажирское сиденье и хлопнул дверцей. Затем он сел на мое место и повернул ключ зажигания. Я должна была как-то сопротивляться или звать на помощь, но меня сковало оцепенение. «Мини-Купер» лихо набирал скорость, водитель откровенно игнорировал светофоры и дорожные знаки. На одном из перекрестков мы едва не врезались в грузовик, я вскрикнула и услышала насмешливое:
– Не боись, Мила, я спец по части гонок без правил. Ого! Да твоя тачка на многое способна. Двести километров в час, это круто!
– В городе больше шестидесяти нельзя, – заметила я, чем вызвала взрыв истерического хохота.
– Для меня, Мила, не существует никаких ограничений. Я вообще обожаю ездить против шерсти. – После этих слов маньяк резко дал вправо, пересек двойную сплошную и поехал по встречке. Машины, отчаянно сигналя, уворачивались от нас. Сквозь хор клаксонов я расслышала вой милицейской сирены.
– Гляди-ка, легавые всполошились, – усмехнулся угонщик, поглядывая в зеркало заднего вида. – Вот придурки! Разве с их движком «Мини-Купер» догонишь!
– Они объявят план «Перехват», – с трудом выдавила я из себя. – Расстелют на дороге «кошки», и плакала моя новенькая резина...
– А я объявляю им свой план. Знаешь, мне... – водитель не успел закончить фразу.
А может быть, и закончил, но я не расслышала ее сквозь собственный крик. Мы въехали на мост, протаранили парапет и...
Я открыла глаза, пошевелила руками, ногами и стала постепенно осознавать, что жива и невредима. Оказывается, это был всего лишь сон. Я по-прежнему сидела в своем «Мини-Купере», припаркованном около круглосуточного продуктового супермаркета. Стряхнув неприятное ощущение, которое оставил сон в моей душе, я озаботилась вопросом – где же Анна и Сонечка? В машине никого, кроме меня, не было. Как только я заснула, несчастная женщина взяла свою дочку и ушла. Ну конечно, я ведь не сказала Ане, что интересуюсь ее жизнью вовсе не из праздного любопытства, а потому что хочу помочь восстановить справедливость. Да, это было оплошностью с моей стороны, но я нашла себе оправдание. Слишком уж горячей выдалась эта ночка. Сначала бегство от маньяков, затем предотвращение самоубийства, отягощенного попыткой убийства собственного ребенка. Мое внимание постепенно рассеивалось, и в конце концов я заснула, так и не узнав, что же конкретно послужило поводом для того, чтобы отправиться этой ночью на мост топиться. Неужели все дело в новолунии? Я где-то читала, что суицидальные наклонности проявляются именно в эту фазу лунного цикла.
Потерев кончиками пальцев виски, я разогнала остатки сна. Кроме того, точечный массаж помог мне вспомнить, на чем же Анна остановила свой рассказ. Последнее, что успел зафиксировать мой мозг, перед тем как отключиться, это то, что Татьяна на пару с уголовником приобрела контрольный пакет акций транспортной компании «Экватор». Что касается Ани, то она устроилась на работу в какой-то банк. А еще раньше она сказала, что ее оттуда уволили. Интересно, почему? Неужели руководство заметило за ней какие-то странности? Я вспомнила, что речь шла о «Тетта-банке», и улыбнулась. У меня были неплохие шансы узнать, почему Анна лишилась престижной работы.
Дело в том, что управляющим этого банка был Денис Злобин. Он жил в том же коттеджном поселке, что и мы с дедом. Кроме того, у него было общее хобби с моим Аришей – карточные игры. А еще Денис Евгеньевич был не только в курсе того, чем я занимаюсь, но и не раз оказывал мне содействие в моих операциях по восстановлению справедливости. Случилось так, что однажды наши интересы пересеклись. Моим противником был один нечистоплотный адвокат. Стоило мне назвать дома его фамилию, как Ариша сразу припомнил гневный рассказ Злобина о том, как его развел этот гнусный адвокатишка. Мы объединили наши усилия, и он был наказан. Потом мне еще приходилось обращаться к Денису Евгеньевичу, и я не пожалела об этом. Как сказал мой дед, Злобин – настоящий мужик, хоть и банкир. Его не развратили, как это часто бывает, деньги и власть. Он жил счастливо и с пользой для общества под их бременем.
Глава 3
Вто время как я оказывала психологическую поддержку молодой женщине, потерявшей вкус к жизни, Алина спала крепким и безмятежным сном. Вот уж поистине ночные прогулки способствуют быстрому засыпанию! Проснувшись, Нечаева решила первым делом позвонить мне и обсудить наше ночное приключение. Мой мобильник не ответил, тогда эта ранняя пташка стала названивать на домашний телефон.
– Алина, а разве Полетт не с тобой? – удивился Ариша.
– Мы с ней уже давно разъехались, – ляпнула моя подруга, забыв включить мозг на полную катушку, что с ней случалось довольно часто. – А что, ее до сих пор нет дома?
– Пока нет. А в котором часу вы расстались? – в голосе моего дедули послышались тревожные нотки.
Нечаева поняла, что я где-то нечаянно застряла, и тут же начала выкручиваться:
– Ну, я точно не помню. Аристарх Владиленович, да вы не переживайте! Мы разъехались всего-то около часа назад. Наверное, Поля заскочила на заправку, поэтому не успела доехать домой.
– Заправка – это минутное дело, особенно рано утром.
– Не скажите, – возразила Нечаева. – Знаете, эти дальнобойщики, они почему-то всегда по утрам на АЗС в вереницу выстраиваются.
– Ну хорошо, пусть на заправке очередь. Алина, а зачем ты звонишь, если вы только недавно расстались? – строго спросил дед. – Что-то случилось или могло случиться?
– Аристарх Владиленович, ну что вы сразу о плохом! Все нормально, мы прекрасно провели время. Просто я хотела кое-что у Полины уточнить... Это наше, девичье...
– Ну если девичье, то ты позвонила бы ей на мобильник, – резонно рассудил дед. – Алина, я чувствую, ты пытаешься ввести меня в заблуждение. Но зачем? Ты же знаешь, я не отношусь к категории высоколобых моралистов. Если Полина нашла себе кавалера, то я только рад за нее...
– Ой, Аристарх Владиленович, мне по другому телефону звонят, – соврала Нечаева и тут же отключилась, потому что не знала, о чем дальше разговаривать с моим дедом.
