Лекарство от высоты

– Да, это действительно так, – согласилась со мной девушка. – Вы же видите, мама одета, мягко говоря, не в тему. Да и вообще… В общем, это была моя идея. Ну, насчет совместного отдыха, насчет этой поездки. Я думала, что мама с папой сблизятся и снова будет все, как прежде.

Она прерывисто вздохнула.

– Ладно, пойдемте, я провожу вас к дяде Виталию, – сказала Варвара.

Мы с Варварой прошли по коридору второго этажа и, миновав ряд дверей, остановились у крайней из них. Варвара постучала и бархатный баритон ответил:

– Войдите.

Варвара открыла дверь и сказала:

– Дядя Виталий, со мной Татьяна Александровна Иванова, частный детектив. Я тебе говорила о ней. Татьяне необходимо задать тебе вопросы, касающиеся папы.

– Проходите, пожалуйста, – в дверях появился мужчина лет под пятьдесят.

Я прошла в комнату, а Варвара вышла в коридор.

– Ну, я вас оставляю, – сказала она на прощание. – Да, Татьяна, вот номер моего сотового, если что – звоните мне в любое время.

– Хорошо, Варвара, спасибо. А вот и мой телефон, – я подала девушке свою визитку и вернулась в комнату друга Златопольского.

– Располагайтесь, Татьяна… Александровна, – сказал хозяин комнаты.

Теперь я рассмотрела его во всех подробностях. Приятный мужчина, ничего не скажешь. Высокий, широкоплечий. Лицо, чисто выбритое, отличалось мужественностью. И вообще, от него веяло силой и уверенностью.

– Виталий Александрович, – начала я, сев в мягкое кресло напротив Гречанинникова, – расскажите мне об Иване Борисовиче.

– Хорошо, Татьяна Александровна, – согласился Гречанинников. – Как вы уже знаете, зовут меня Виталий Александрович, Варя называет меня дядей Виталием, это и неудивительно, я знаю ее практически с пеленок… Ну-с, вот. Иван был моим очень близким другом. Мы дружим с ним очень давно.

– «Давно» – это сколько лет? – спросила я.

– Ну, лет пятнадцать-то – это уж точно.

– Виталий Александрович, а чем занимаетесь вы? – спросила я.

– По образованию я инженер, но жизнь сложилась так, что пришлось заняться бизнесом. Как, впрочем, и Ивану. Поскольку ни инженер, ни физик (это я об Иване) в перестроечный период востребованы не были. Поэтому Иван основал торговую компанию, а я – компанию, реализующую газовое оборудование. Она носит название «Данко».

«Хм, «Данко». Златопольский называет свою компанию именем древнегреческого бога торговли, а его друг – именем горьковского романтического героя. Хотя при чем здесь щедрость Меркурия? Насколько я помню, Меркурий всегда ассоциировался с хитростью и плутовством, но никак не с щедростью. Ладно, как назвали, так и назвали.

– Так, хорошо, Виталий Александрович, это все понятно. Теперь скажите, кроме вас и Златопольского, кто еще здесь с вами отдыхает?

– Здесь жена Ивана, виноват, вдова, его дочь Варя, Варина подруга, кажется, ее Василисой зовут. Еще коммерческий директор Леонид Чернохвостиков и телохранитель Слава.

– А что бы вы могли рассказать о каждом из спутников Ивана Борисовича? Как они между собой ладили или же, наоборот, не ладили.

– Ну, что я могу сказать по этому поводу, – в раздумье начал Гречанинников. – Вот, например, жена Ивана, Вероника, то есть вдова. Она несколькими годами моложе его. Ну, что еще… – Он остановился и вопросительно взглянул на меня.

– Виталий Александрович, меня в первую очередь интересует, какие отношения были между супругами Златопольскими? Были ли они такими, какими и должны быть между мужем и женой: доброжелательными, сердечными, теплыми, одним словом. Когда муж и жена делятся друг с другом самым сокровенным, когда поддерживают друг друга. Вы меня понимаете?

– Да, конечно, я понимаю, что вы имеете в виду. Но в случае семьи Златопольских было как раз все не так… как должно бы было быть.

– То есть?

– Ну, то есть не были их отношения ни доброжелательными, ни теплыми, ни сердечными. Нет, когда-то, в самом начале, их отношения, скорее всего, и были такими. Но ведь мы говорим о настоящем времени, так?

– Да, верно. Меня интересуют именно теперешние их отношения.

– Ну вот. А в настоящий момент, то есть до гибели Ивана, любви уже не было. Да что там любви! Не было даже элементарного желания разговаривать, общаться друг с другом.

– И сколько времени они так жили? Ну, не желая разговаривать друг с другом?

– Ну, лет семь-восемь, наверное. Нет, Татьяна, вы не поймите меня превратно. Я не хотел сказать, что они молчали, как будто в рот воды набрали. Просто Иван не был вполне откровенен с женой.

– То есть он что, скрывал от нее что-то?

– Да, и, надо признать, многое.

– Теперь понятно.

«Ну, собственно, то же самое мне говорила и Варвара. Просто я должна быть уверена в том, что их показания не расходятся».

– А чем занимается Вероника Константиновна? – спросила я. – Надо полагать, она ведь не работает?

– Ну, разумеется, не работает. Зачем? А занимается она… Ну, всякие там салоны красоты, фитнес-центры, театры, путешествия, музеи-выставки-вернисажи. Да, Вероника, кстати, и сама коллекционирует картины. Так что занятий более чем достаточно.

– Ясно. Теперь поговорим о дочери Златопольского. О Варваре.

– Хорошо. Варвара – девушка очень целеустремленная. Знает, чего хочет, и всегда добивается этого.

– И чего же хочет Варвара? – улыбнулась я.

– Ее увлекает профессия дизайнера, – объяснил Гречанинников. – Не сомневаюсь, что из нее получится классный специалист. А еще она очень любит горнолыжный спорт.

– Как и сам Иван Борисович?

– Да.

– А отношения Варвары с отцом? Какие они были?

– Очень хорошие! Иван очень любил Варю, и она отвечала ему тем же. Они по-настоящему, очень искренне общались.

– Надо полагать, с Вероникой Константиновной Варвара вела себя более сдержанно?

– Ну, мне трудно об этом судить, – пожал плечами. – Сам я с Вероникой общаюсь постольку-поскольку. Видите ли, когда Иван только-только начинал создавать компанию, и в их семье не было хорошего достатка, тогда Вероника еще снисходила до общения со мной. Ну а когда дела у него пошли в гору, Вероника просто стала игнорировать меня, да и других друзей Ивана, которые остались еще с той поры.

– Ну ладно, я поняла. А теперь расскажите, пожалуйста, о телохранителе Златопольского и о его коммерческом директоре.

– А вот о них, боюсь, рассказать мне нечего.

Я посмотрела на него вопросительно.

– Просто я их очень мало знаю. О телохранителе Иван отзывался положительно, сказал, что ему повезло с ним. Парень он ответственный, к своим обязанностям относится очень добросовестно. А коммерческий директор… О нем у нас с Иваном разговора не было, поэтому я и не знаю, что сказать… Извините.

– Ничего, – сказала я. – Пока этого достаточно.

– Теперь поговорим о вчерашнем вечере. Да, кстати, а Иван Борисович что, вчера вечером впервые отправился на трассу? – спросила я.

– Нет, ну что вы! Иван был заядлым горнолыжником, он даже принимал участие в каких-то там соревнованиях по горнолыжному спорту. Поэтому всегда, если была такая возможность покататься, он ее не упускал. И здесь, на курорте, он как минимум раз в день обязательно выходил на трассу, – объяснил Гречанинников.

– А вы сами? Вы любите горные лыжи?

– В общем, да. Но я, признаюсь сразу, не такой фанат горных лыж, каким был Иван.

– Виталий Александрович, мне необходимо восстановить всю картину вчерашнего вечера. Желательно до мельчайших подробностей. Я надеюсь, вы мне в этом поможете.

– Конечно, – заверил меня Гречанинников, – спрашивайте, все, что я знаю, я расскажу.

– Итак, скажите, вам доводилось наблюдать, как ваш друг готовится к спуску с гор?

– Конечно, и не один раз.

– К каким моментам Златопольский относился особенно тщательно? Перед спуском по трассе, – уточнила я.

– Ну, я думаю, к проверке крепления, – ответил Гречанинников. – Впрочем, не только он один придавал этому моменту большое значение. В общем-то, все горнолыжники так делают. Понимаете, это ведь не обычный лыжный спорт, где важна температура снега и, соответственно, определенная смазка.

– Значит, Иван Борисович проверил крепления, – начала я.

– Точнее сказать, сначала он оделся, то есть надел костюм, а потом проверил крепления, далее надел очки. И… отправился к подъемнику.

– А перед тем как отправиться на трассу, ваш друг ужинал? Или он пошел на пустой желудок?

– Ну, ужина в прямом смысле этого слова не было, мы собирались ужинать попозже, когда Иван вернется. А перед его выходом на трассу у нас был просто легкий перекус.

– Значит, вы все перекусили, и ваш друг отправился на трассу? Или подкреплялся только Златопольский?

– Нет, мы все собрались в столовой, не только Иван.

– Что же было на полдник? – поинтересовалась я.

– Мы ели салаты, овощные и фруктовые, еще были морепродукты. Рыба, креветки, мидии, крабы…

– А по поводу напитков что можете сказать? Меня, естественно, интересует, что именно пил ваш друг?

– Иван пил какой-то сок, не помню только, какой именно. И еще – кофе.

– Кто варил кофе?

– Да сам Иван и варил, – ответил Гречанинников.

– Точно он?

– Он, он, – уверенно ответил друг Златопольского. – Он принес его в столовую и разлил по чашкам.

– Теперь снова давайте вернемся к тому времени, когда Иван Борисович должен был уже вернуться после спуска с трассы. Кто первый из вашей компании понял, что Златопольский слишком задерживается?

– Пожалуй, это была Варя. Да, она. Потому что я, Вероника и Леонид смотрели телевизор, а Варя была у себя в комнате. Потом она вышла к нам и сказала, что уже поздно, а отец все не возвращается. Помню, Вероника посоветовала ей позвонить Ивану на сотовый. На что Варя ей ответила, что отец не берет с собой телефон. Тем не менее она набрала его, но мобильник отозвался из его комнаты.

– Понятно, что было потом?

– Прошло еще сколько-то времени. Варя все ходила взад-вперед, нервничала. А потом заявила, что пойдет искать отца. Естественно, одну мы ее не отпустили.

– Мы – это кто?

– Я, потом Слава и Леонид.

– Значит, вы собрались и…

– Мы пошли к подъемнику. У меня теплилась надежда, что Иван попадется нам на пути и все завершится благополучно. Подъемник уже был выключен. Но я поговорил с механиком, и он его вновь включил. За отдельное вознаграждение… Мы поехали наверх. Потом спустились по трассе. Ивана нигде не было. Ну а затем вернулись к себе на базу. Выяснилось, что и там Ивана нет. Я поговорил с Вероникой и уговорил ее позвонить в полицию.

– А Вероника Константиновна что же, не хотела обращаться в полицию? – удивилась я.

– Да, она… – как-то неопределенно начал Гречанинников, – в общем, она сначала стала говорить, что нечего пороть горячку, надо подождать до утра.

Нечего пороть горячку? Ничего себе! И это говорит супруга? Хотя ведь они уже были друг другу чужими, чему удивляться.

– Вот, а потом Вероника все же согласилась со мной и позвонила в полицию.

– Но полиция приехала ведь не сразу?

– Да, они приехали уже утром.

– А вы все до утра оставались здесь у себя на базе?

– Нет, мы просто не могли здесь находиться. Нервы у всех были на пределе, особенно у Вари. И мы пошли по другим базам отдыха, заходили в другие гостиницы. Мы подумали, что Иван, возможно, встретил на трассе кого-то, кого хорошо знал, и отправился к нему в гости…

– Понятно, – сказала я. – Теперь ответьте мне на такой вопрос. У Златопольского было большое состояние?

– Очень большое.

– И кому оно теперь достанется?

– Видите ли, – нерешительно начал Гречанинников, – я не знаю, вправе ли я делиться конфиденциальной информацией. Пусть даже и с частным детективом, который ведет расследование…

– Однако без этой конфиденциальной информации частный детектив вряд ли сможет успешно провести это самое расследование, – ответила я.

– Да, да, вы правы, конечно, – согласился со мной Гречанинников. – Ну, хорошо, я отвечу. В общем, несколько лет назад Иван составил завещание, по которому все свое состояние он завещал Веронике.

– А ведь вы сказали, что у Златопольского были очень хорошие отношения с дочерью.

– Да, верно.

– Почему же в таком случае Иван Борисович составил завещание в пользу супруги, если их отношения, мягко говоря, оставляли желать лучшего?

– Ну, видите ли, Варя тогда была еще очень молода. Как же может практически подросток распоряжаться весьма солидной суммой?

– А была ли еще какая-нибудь причина, кроме молодости Варвары?

– Да нет, вроде бы не было.

«Значит, Гречанинников не в курсе того, что рассказала мне Варвара: о своем увлечении чернокнижниками».

– Значит, несколько лет назад ваш друг не был уверен в том, что его дочери можно доверить деньги?

– Тогда – да. Но в последнее время все изменилось.

– Вот как?

– Да, Иван поделился со мной своими соображениями по поводу будущего своей компании. Он сказал, что Варя очень повзрослела, стала самостоятельной и что ей теперь вполне можно доверить компанию.

– Такую большую и успешную компанию? – с сомнением произнесла я.

– Я, наверное, не совсем верно выразился, – ответил Гречанинников, – скорее всего, речь все же шла не о том, чтобы управлять компанией, а о том, чтобы распоряжаться ее средствами. Да, именно так.

– И он составил новое завещание? – спросила я.

– Он только собирался это сделать, – сказал Гречанинников. – По новому завещанию он планировал разделить все состояние между Вероникой и Варей.

– Понятно, – сказала я. – Вероника Константиновна знала о планах мужа? По поводу изменения завещания?

– Об этом я ничего не могу сказать, не знаю, – признался Гречанинников.

– Виталий Александрович, перед нашим с вами разговором я немного поговорила с Вероникой Константиновной. Точнее сказать, говорила одна вдова, а я и Варвара, мы только слушали ее. И у меня возникло такое ощущение, что Вероника Константиновна как будто бы и не переживает совсем потерю мужа. Или это не так?

– Нет, это, к сожалению, так. Я, кажется, уже упоминал, что в последнее время Иван и Вероника стали почти чужими. Поэтому чему же здесь удивляться? – Он пожал плечами.

– А что послужило тому причиной?

– Ну, как вам сказать. Наверное, есть несколько причин. Возможно, взаимные претензии. Или же они надоели друг другу.

– Ладно, Виталий Александрович, – сказала я, вставая с кресла и давая тем самым понять, что беседа завершена. – И напоследок еще один вопрос. Скажите, Иван Борисович в разговоре с вами не упоминал о каких-то своих знакомых, которых он здесь встретил?

– Да нет как будто бы. Ничего такого Иван не говорил. Во всяком случае, я что-то не припомню.

– Однако вы сказали, что когда Златопольский не вернулся после спуска с горы, то вы подумали, что он встретил кого-то, кого знал ранее.

– Ну, это было только предположение. А кто же может знать, как оно было на самом деле?

– Действительно, этого знать никто не может, – согласилась я с ним. – Ну ладно, Виталий Александрович, если все-таки вы вспомните, что ваш друг упоминал о каких-то своих знакомых, появившихся здесь, на курорте, дайте мне знать. Вот вам моя визитка.

С этими словами я вышла из комнаты. Надо было решать, что делать дальше. Побеседовать с Вероникой Константиновной? По-настоящему побеседовать, потому что этот ее монолог на беседу никак не тянул. Надо будет задать ей несколько вопросов, которые ей явно не понравятся. Например, по поводу первого завещания и о планах его изменения. Ведь ни Варвара, ни Гречанинников не знают, была ли Златопольская в курсе того, что ее супруг решил изменить завещание.

Или же поговорить с коммерческим директором компании Леонидом Чернохвостиковым. Интересно, какого лешего, как выразилась Варвара, он увязался за шефом на горнолыжный курорт, если до этого не занимался лыжами? Вряд ли это произошло случайно.

А еще непременно нужно будет связаться с местной полицией. Необходимо, чтобы было произведено вскрытие тела и сделаны нужные анализы.

Наметив дальнейший план расследования, я вдруг почувствовала зверский голод. Я решила, что пока не поем, ничего не буду предпринимать в плане расследования. Силы на исходе, их нужно восстановить.

Глава 2

Я вышла с территории базы отдыха и направилась в гостиницу. Я прошла совсем немного и увидела, как навстречу мне идут Василиса и Чернохвостиков. Получается, что подруга Варвары все-таки вышла, несмотря на свою простуду. Парочка пока не заметила меня, а я замедлила шаг и стала наблюдать за ними.

Коммерческий директор шел очень быстро, девушка еле успевала за ним. Они о чем-то разговаривали, но мне на таком приличном расстоянии, конечно же, ничего не было слышно. Точнее сказать, говорила одна Василиса, причем быстро и взволнованно. Мне даже показалось, что она в чем-то оправдывается перед Чернохвостиковым. Вот она взяла его под руку, а он отбросил ее руку. Фу, как грубо. Ему что же, не внушили, что нельзя так обращаться с женщинами? Тем более когда женщина о чем-то просит, почти умоляет. А Василиса именно так себя и вела.

Ладно, не буду выдавать своего присутствия. Я спряталась за здание рефрижератора, где нашел себе временное пристанище Златопольский и, подождав, пока коммерческий директор и Василиса не скроются в доме, продолжила свой путь.

Но, видимо, судьбе было угодно сегодня проверить на прочность мой желудок. Он довольно недвусмысленно заявлял о своем желании что-нибудь съесть. Но на пути к вожделенной пище мне встретился мой инструктор по горным лыжам Георгий – жизнерадостный грузин, примерно мой ровесник.

– Танечка! – еще издали закричал он и приветственно помахал рукой. – Куда же ты пропала? – спросил он, когда мы поравнялись.

– Да никуда я не пропадала, – пожала я плечами.

– Это я к тому, что уже несколько дней ты не появляешься на трассе, – объяснил он. – Я уже соскучился, – добавил он более интимным тоном.

– Ах, это, – небрежно сказала я. – Видишь, Гера, должна тебе признаться… – Тут я сделала небольшую паузу.

Грузин весь подался вперед и даже, кажется, причмокнул.

– что я разочаровалась в горных лыжах, – закончила я.

– Ва-ах, – огорченно произнес Георгий. – Ах, Таня, Танэчка…

У него почему-то прорезался грузинский акцент. Или он это нарочно, для хохмы?

– Я этого нэ пэрэживу, – закончил он удрученно.

В это время звонкий девичий голос прокричал:

– Георгий! Ну куда же ты делся? – румяная, приятной полноты совсем молоденькая девушка показалась из-за пригорка.

«Ага, не переживешь ты, как же! – подумала я. – Оно и видно. В конце концов, у нас было всего несколько… хм… вечеров. А потом только легкий флирт, и то лишь для того, чтобы поприкалываться. И вообще, хватит с меня одного грузина – Гарика Папазяна… Тьфу ты, Гарик ведь не грузин, он армянин. Однако определенная общность в поведении с женщинами имеется… Так, хватит отвлекаться, – сказала я самой себе, – ты, Таня, уже давно настроилась на прием пищи, вот и иди себе».

Я уже собиралась откланяться, как вдруг вспомнила, что Георгий, возможно, что-то знает о произошедшей трагедии.

– Послушай, Гера, – сказала я, – вчера поздно вечером со скалы упал Златопольский Иван Борисович. Ты знаешь об этом?

– Златопольский?! – воскликнул Георгий. – Не может быть!

– Ты был с ним знаком? – быстро спросила я.

– Ну конечно! Вернее, сказать, знал, что он – это он. Шапочное знакомство, как говорят. Но я никогда бы не мог подумать, что Златопольский может разбиться!

– Почему?

– Так он же горнолыжник высокого класса! Очень опытный, можно сказать, профессионал. И он прекрасно знает нашу трассу, он же почти каждый год приезжает к нам.

Георгий помолчал.

– Знаешь, Таня, когда сегодня утром мне сказали, что разбился один из отдыхающих, я готов был думать на кого угодно, но только не на Златопольского, – повторил он снова.

– Скажи, Гера, а ты сам что делал вчера вечером?

– Как что? – удивился он. – Работал, разумеется, обучал новеньких. А почему ты спрашиваешь?

– Видишь ли, я занимаюсь расследованием гибели Златопольского. Меня наняла его дочь, – объяснила я.

– Подожди, – он удивился еще больше, – а почему ты расследуешь? Ты что, из полиции?

– Нет, я частный детектив.

– Почему же ты мне ничего не сказала тогда, когда мы познакомились?

– Ты ни о чем меня и не спрашивал, – ответила я.

– Таня, так ведь Златопольский разбился, сама же говоришь. Зачем тогда расследовать?

– Есть некоторые факты, которые говорят о том, что, возможно, ему кто-то помог оказаться на дне пропасти. Так ты не ответил на мой вопрос: где ты был, когда закончил занятия с новичками?

– Он был со мной, – мило улыбаясь, сообщила девушка.

Я не менее мило улыбнулась ей, и мы пошли каждый в свою сторону.

Сегодня на обед я решила заказать шурпу. Я взяла себе за правило каждый раз пробовать одно из блюд кавказской национальной кухни. А что? Быть на Кавказе и не воспользоваться случаем познакомиться с местными кушаньями? Тем более что готовят их по-настоящему, я имею в виду, рецептуру. Я уже составила себе список того, что буду дегустировать. Это чахохбили с белым вином, чихиртма из курицы, свиные чанахи в горшочке, а также дюшбара, кюфта-бозбаш, соютма и… что там еще? Не знаю пока. Однако одни названия чего стоят! Звучат как музыка.

Пока готовилась моя шурпа, я набрала сотовый капитана Кагыльдинова, который дала мне Варвара.

– Кагыльдинов, – отрекомендовался низкий, с хрипотцой мужской голос, – слушаю вас.

– Добрый день, Николай Исмаилович, – поздоровалась я. – Меня зовут Татьяна Александровна Иванова. Я приехала к вам отдохнуть, но мне пришлось взяться за расследование обстоятельств гибели Златопольского Ивана Борисовича. Я частный детектив, – пояснила я.

В трубке воцарилось молчание. Оно длилось достаточно долго. Я уже было подумала, что прервалась связь. Но, скорее всего, капитан Кагыльдинов просто переваривал информацию, которую я ему выложила практически на одном дыхании. И о гибели Златопольского (он-то считает, что это несчастный случай), и о себе, частном сыщике.

– Алло, Николай Исмаилович, – напомнила я о себе, – вы меня слышите?

Кагыльдинов откашлялся, потом произнес:

– Слышу. Только я никак не пойму, что можно в данном случае расследовать? Человек по неосторожности сорвался в пропасть. Несчастный случай налицо.

– Видите ли, Николай Исмаилович, все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Ведь Иван Борисович был очень опытным горнолыжником. Все готовы это подтвердить. Поэтому совершенно необъясним тот факт, что Златопольский просто так взял и сошел с трассы и пошел прямиком к пропасти.

– Хм. Но, насколько мне известно, Златопольский пошел кататься поздно вечером, было уже темно. Вполне мог ошибиться.

– Понимаете, Николай Исмаилович, я сегодня вместе с дочерью погибшего – кстати, это она наняла меня расследовать гибель отца – прошла тот путь, что проделал Златопольский.

– И что? – спросил капитан. – Я тоже обследовал место, где он упал. И ничего не обнаружил, никаких следов. Следов борьбы, я имею в виду.

– Следов борьбы действительно нет, – согласилась я с ним. – Однако есть нечто, что говорит о том, что Златопольский не заблудился, а целенаправленно сошел с трассы.

– Что же говорит в пользу этого факта? – с некоторой долей иронии спросил Кагыльдинов.

– То, что Иван Борисович снял лыжи и поволок их за собой, понимаете? Я поговорила с горнолыжниками и выяснила, что вообще-то, если возникает необходимость, то лыжи обычно несут на плече, а не тащат за собой. Значит, произошло что-то, что заставило Златопольского поступить так… неординарно. И я намерена выяснить это.

– Хм, – снова хмыкнул капитан. – И что же для этого надо сделать?

– Прежде всего произвести вскрытие тела. А потом – дополнительные анализы, ну, что обычно делают в таких случаях. Ведь, насколько мне известно, врач только осмотрел тело. И все.

– Потому что и так было все ясно, – с видимым раздражением произнес Кагыльдинов, – и потом, его близкие намеревались увезти его домой.

– Это было вчера, Николай Исмаилович, – сказала я. – А сегодня и дочь, и вдова Златопольского намерены выяснить все подробности его гибели.

– Что же, – со вздохом произнес Кагыльдинов, – если так, то… Но я должен сам снова переговорить с родственниками и убедиться.

– Разумеется, Николай Исмаилович, разумеется, – сказала я. – Да, на всякий случай, запишите номер моего сотового.

– Диктуйте.

Я продиктовала и отключилась, и в это время принесли мой обед. Шурпа – это очень жирный, наваристый суп, так как ее традиционным главным компонентом является баранина. Но кроме мяса в шурпу кладут еще и овощи. Это – морковь и картофель, а также репчатый лук, причем лука – очень много, гораздо больше, чем в обычном супе. Еще в шурпу добавляют кислые фрукты: сливу, айву, курагу, яблоки. Конечно же, не обойтись и без специй: непременно кориандр, черный перец, зира. Обязательная часть настоящей шурпы – большое количество свежей зелени: кинза, зеленый лук, укроп, петрушка, базилик.