скачать книгу бесплатно
Мы мгновенно приложили все усилия, чтобы сидеть «как родные», выпили на брудершафт, и действительно стало намного комфортнее. Катя и Ира почему-то резко перестали меня воспринимать как врага номер один, и у нас начался очень веселый и бестолковый разговор.
Что касается преферанса, то я успела заметить только, что сыграли они сдачу быстро – видимо, действительно в преферанс играть умели и любили.
Потом я пропустила довольно много из того, что происходило за столом преферансистов, потому что долго, во всех подробностях рассказывала своим благодарным слушателям, как надо грамотно вести слежку за неверными женами и чем она отличается от слежки за неверными мужьями. Ира и Катя внимали моему рассказу, боясь пошевелиться, чтобы ничего не пропустить. Игорь заскучал, что было очень понятно в его холостом положении. Заскучав, он начал пристальнее наблюдать за играющими, и я поняла, что там происходит что-то интересное. Поэтому я продолжала рассказывать, пытаясь уловить и то, что делается за преферансным столом:
– Мизер…
Ага, Саша опять играющий.
– Пас.
– Два паса!
Гена и Сережа…
Сидящий на сдаче Владик раскрыл прикуп и протянул:
– С чем вас и поздравляем… Туз и король разной масти, – ну надо же, как Саше не повезло – плохой прикуп.
Саша взял прикуп, подумал и снес две карты.
– Ловим на пиках, – это Гена. Что ж, вполне разумно.
– А если он пижонский снос сделал? – спросил Сережа. Правда, неуверенно спросил.
– Да ты че, – возмутился Гена, – не знаешь, как он играет? Он всегда такой аккуратный.
– При таком раскладе, – задумчиво промолвил Сережа, – я бы попробовал все же пижонский.
– Да ладно тебе, на пиках, – продолжал настаивать Гена.
– Уговорил.
Гена и Сережа сыграли по своему гениальному плану, а я все это время смотрела на невозмутимую, скучающую Сашину физиономию, и в голове у меня крутилось одно – а ведь наверняка снос-то пижонский. Ну вот, ну правильно:
– На вашу пику туза я снес. Моих нет, – удовлетворенно, но все так же флегматично промолвил Саша.
– Елки-палки! Я же говорил тебе – пижонский! – взорвался Сережа…
Чем у них там дальше кончилось, я не знаю, потому что мы внезапно все вчетвером умотали на палубу, любоваться звездной ночью. Правда, Игорь по дороге буркнул, что, похоже «Сашка их опять сделает, и чего это Генка зарывается». Из чего я заключила, что все, что происходит сейчас за столом, – явление вполне обычное.
Звездное небо было безукоризненно красиво. Волга, как ей и положено, тихо плескалась где-то внизу, все кругом так и дышало поэзией и романтикой, что не преминуло сказаться на поведении Игоря. Мой рыцарь приобнял меня за талию, защищая от ночной свежести, и зашептал на ухо признания в любви, поклялся в верности до гроба и желании никогда (а уж в эту ночь-то точно) не расставаться. Я всему этому внимала, лениво прикидывая, что Игорь очень милый, что мне необходимо расслабиться – так что почему бы и нет? Не до гроба, конечно, но на эту ночь – любовь и верность. Было только немножко неудобно перед девчонками – Ирой и Катей. Бросили их все, кинули, а тут еще я глаза мозолю с повесившимся на меня Игорем.
Хотя, судя по всему, девчонки не очень-то и обижались: на Игоря они обе явно не претендовали, я им в конце концов понравилась, а к тому, что их время от времени бросают ради карт, они привыкли, как к стихийному бедствию. Поэтому они деликатно отошли от нас с Игорем на достаточное расстояние и мило беседовали о своем, о женском: я уловила пару фраз, свидетельствовавших о том, что дамы решали важные вопросы в области портновского и парикмахерского искусства.
Наконец я созрела, можно сказать, сдалась под напором жарких клятв и обещаний Игоря, и мы решили отметить это дело бутылкой шампанского, а потом скромно удалиться в мою каюту. Игорь пригласил Катю и Иру выпить с нами, и те с удовольствием согласились.
В салон мы вошли на самом интересном месте: была разборка после очередной сдачи. Разбирались Саша и Гена:
– Ну что ты делаешь! – орал Гена по-прежнему невозмутимому Саше. – Я сижу с третьей дамой, ты знаешь, что ему черви в козыря, а ходишь в трефы, под мою третью даму!
– Прекрати орать, паралитик, – еще более невозмутимо процедил Саша. Подумал и добавил: – Играть не можешь, а туда же, садишься.
От такой наглости Гена онемел, а Саша, не услышав ответной реплики, продолжил:
– И вообще, господа, три часа уже играем, я прошу расписать.
Я смотрела на то, как расписывают, на расстроенное лицо Гены, на непрошибаемо-спокойную физиономию Саши и мысленно согласилась с тем, что Игорь прошептал мне на ухо:
– Опять Сашка Генку посадил. С одной стороны, прав, конечно, – Генка играть не умеет совершенно. А с другой – жалко его. У Сашки же врожденный талант игрока. Он не то что Генку, он в московском казино кого хочешь обставит! – Игорь помолчал и решительно добавил: – Ну ладно, ничего сверхъестественного не произошло, у нас так почти всегда заканчивается. И я думаю, это не помешает нам осуществить задуманное, – перешел он на вкрадчивый шепот, и я увидела, что к нам движется все тот же мальчик из обслуги с бутылкой шампанского.
Сухое шампанское – кажется, «Брют», настоящее французское, – оказалось просто великолепным. Выпили за наше здоровье и счастье; Ира с Катей многозначительно пожелали нам спокойной ночи, и мы удалились в мою каюту.
В каюту меня внесли на руках, прямо как давеча француз свою француженку. И единственное, о чем я пожалела, так это о том, что мы не взяли с собой еще бутылку такого шампанского.
Глава 3
Мое пробуждение оказалось вовсе не таким, как я себе представляла. После такой ночи меня должны были разбудить нежным поцелуем, охапкой орхидей и предложить стакан апельсинового сока…
Вместо этого меня яростно встряхнули и заорали что есть мочи:
– Таня, ну Таня же! Просыпайся!
– Ну проснулась. – Я села на кровати, в праведном гневе взглянув на Игоря: – Что мы, на айсберг наткнулись? «Титаник-2» снимаем?
– Таня, ради бога, не до шуток!
– Не знаю, как тебе, а мне точно не до шуток. Который час?
– Не знаю я! У нас несчастье…
– Ага, несчастье. А сейчас будет еще одно – когда я выкину тебя за борт. За нахальное поведение, – я поискала глазами часы: – Ну вот! Кошмар какой-то! Половина седьмого! Ну что могло случиться такого, чтобы разбудить меня в подобную рань?
– Таня, на верхней палубе нашли труп Саши. А Гену обвиняют в убийстве!
– Да хоть целый Мамаев курган трупов! Я-то здесь при чем? – продолжала бушевать я, поскольку пробуждение шло медленно и способность соображать у меня еще явно не проснулась.
Наконец первые куски информации проникли-таки в мое невыспавшееся сознание. Посмотрев на Игоря, на котором лица не было, я все же решила задать тот дебильный вопрос, который крутился у меня в голове.
– Это что, шутка у вас такая? – неуверенно поинтересовалась я.
– Таня, ну господи, ну очнись! Какие шутки?! Сашу убили, а Гену обвиняют в убийстве! Бред-то какой! Что делать-то? – Игорь чуть не плакал от пережитого стресса и собственного бессилия.
– Что делать, что делать… Успокойся и не паникуй. Почему решили, что убил Гена? И как именно убили?
– Его нашли на верхней палубе. Мертвым.
Очень исчерпывающее объяснение! Ладно, Танечка, не раздражайся. У человека друг погиб, а другого друга обвиняют в убийстве. Игорь имеет право немного отупеть.
– Каким образом его убили? – терпение, терпение.
– Не знаю, крови там, говорят, было море. Значит, не задушили и не утопили.
Это точно, не утопили, а то надо было бы вылавливать. Кстати, а почему не утопили? Концы в воду, и нет проблем…
– А почему обвиняют Гену? Он что, весь в крови? Или сам признался?
– Не знаю. Знаю только, что он проиграл вчера двенадцать тысяч, а Сашка выиграл. Но это обычное дело, так всегда у нас бывает. Он и больше проигрывал!
Все, я почувствовала, что окончательно проснулась, и вся информация наконец дошла до моих измученных мозгов. Господи ты боже мой! Сашу убили!.. Он вдруг предстал перед моим мысленным взором, но не мертвый, а живой – то за карточным столом, то с женой, висящей на его руке… Да за что же его?!
А мало ли за что, в наше-то трудное время, уж тебе ли, Танечка, этого не знать? Но подозревать Гену? Что за ерунда?!
– Игорь, эти двенадцать тысяч…
– Приехали бы в любой крупный город – и Генка тут же бы их отдал! Я же говорю, что это обычное дело – Генка всегда проигрывает, а Сашка выигрывает. Выигрывал…
Ага, Игорь опять чуть не плачет, надо его отвлечь.
– Слушай, а откуда тогда появилось такое предположение? Почему ему предъявили такое обвинение? И кто?
– Как кто? Милиция, – удивляясь моей бестолковости, ответил Игорь.
– Милиция? На теплоходе? – упорно продолжала я.
– Так ведь мы же причалили, у нас здесь запланированная стоянка. И экскурсия, – объяснил Игорь и продолжил: – Вот они и вызвали милицию.
– Ну? – нетерпеливо спросила я, поскольку Игорь, кажется, считал свои объяснения исчерпывающими.
– Ну и милиция приехала, покрутилась на верхней палубе, задала пару вопросов капитану, кому-то из команды, Гене, Ире с Катей. Потом пошли в Генкину каюту, там что-то делали. А сейчас собираются их забирать.
– Кого – их? – я начала злиться. Он что думает, я ясновидящая?
– Ну как кого? – уже раздраженно спросил Игорь. Мы с ним, кажется, скоро подеремся. А ведь какая была любовь! – Сашу, Гену. Ира с Катей, наверно, тоже здесь сойдут.
– Так они точно уверены в том, что убийца – Гена?
– Ну, раз забирают, наверно, уверены.
– А Гена что говорит?
– Не знаю, не видел я его. Они… как это?.. Показания снимают. А Вадик с Сережей девок успокаивают. Они сначала ревели обе в голос, а теперь пакуют вещи. И меня за тобой послали.
– Зачем? – глупо спросила я.
– Ну, наверное, думают, что с тобой спокойнее и лучше, – ты же все-таки частный детектив. Пошли? – и Игорь требовательно потянул меня к выходу.
– Подожди! Мне надо принять душ, причесаться, привести себя в порядок… – последнее я сообщила уже в коридоре, куда меня довольно-таки невежливо вытолкнул Игорь.
– Потом, потом, Танечка. Идем, – мог бы это и не говорить, все равно он меня тащит, почти несет к месту назначения. – Ну зачем тебе приводить себя в порядок? Ты и так необыкновенно красивая. – Что необыкновенно, так это точно. Как раз удалось увидеть себя в пролетевшем мимо стенном зеркале – Варфоломеевская ночь в миниатюре. Игорь между тем продолжал свою речь, из которой я уяснила два факта – причесываться мне вообще не стоит, а принять душ я смогу после того, как милиция со своими свеженькими клиентами отбудет с корабля. Причем в посещении душа Игорь изъявил желание принять самое непосредственное участие.
На корабле, в общем-то, было довольно тихо и пустынно, что неудивительно – все-таки семь утра, нормальные люди еще спят. Но по мере приближения к каютам Саши и Гены тишина и спокойствие куда-то улетучились, уступив место неясному многоголосому шуму.
В коридоре толпились люди, двери кают были распахнуты, оттуда доносились голоса и чье-то всхлипывание. Мы рванули туда.
Внезапно дорогу нам преградил какой-то молоденький лейтенантик, который очень решительно посоветовал нам не загромождать проход и не создавать нездоровую панику.
А интересно, если бы мы создали «здоровую панику», у него к нам не было бы претензий?
Игорь попытался его уговорить, утверждая, что он безутешный друг покойного и подозреваемого, а я, по крайней мере, их любимая сестра. Но на лейтенанта эти уговоры не подействовали, он сказал, что через полчасика – пожалуйста, а сейчас – нет, нет и нет! Идет следственный эксперимент!
Произнеся эти слова подобающим событию торжественным голосом, он благополучно вытолкнул нас на палубу и спустя несколько минут добавил к нам всех остальных, кто не имел, судя по всему, непосредственного отношения к эксперименту. Видимо, эксперимент шел полным ходом и был строго засекречен.
Среди выгнанных к нам на палубу людей были, во-первых, члены экипажа и теплоходной обслуги. Они выгодно отличались от остальных бодрым видом (привычка рано вставать) и несокрушимым спокойствием. Посторонних я что-то не заметила: еще бы, все спят, как слоны, отдыхают, одна я как проклятая ввязалась в эту чепуху… Ладно, хватит себя жалеть.
Еще в этой толпе были нами обнаружены Серега и Владик. Как положено друзьям покойного и обвиняемого, они были мрачны, расстроены, и сознание собственной важности легло на их плечи тяжким грузом. Владик увидел нас с Игорем и величественным жестом поманил к себе, разгоняя толпу. Толпа послушалась и расступилась, мы подошли. Владик сделал еще один очень красивый жест, призванный обозначить всю силу скорби, которая его в данный момент охватила, и промолвил:
– Вот, Таня! Кто бы мог представить!.. Что же это делается!.. – фразы лились не спеша, между ними выдерживались поистине мхатовские паузы. Сережа за спиной у Владика догонял эту великолепную речь согласными кивками головы и выразительными пожиманиями плеч. Ей-богу, такого спектакля я давно уже не видела. Я бы на месте милиции первым делом арестовала именно их – слишком уж неискренней и наигранной казалась эта мировая скорбь.
То же самое, видимо, почувствовал и Игорь, потому что он перебил вошедшего во вкус Владика:
– Ребята, что там за эксперимент?
– Да проверяют алиби Генки, – внезапно Владик заговорил как нормальный человек, и я перестала его подозревать, – то есть в том, что алиби нет, менты абсолютно уверены, но им надо это подтвердить.
– И пиджак весь в крови, – невпопад, но очень к месту сказал Сережа.
– Генкин? – поинтересовалась я, хотя это и так было понятно.
– Ага. И в каюте кровь.
– А Гена что говорит?
– А что он может сказать, – отозвался Владик, – что это чушь собачья, что Сашку он не убивал, а где был в момент убийства – не ваше дело.
– Так они точно знают, когда произошло убийство?
– Примерно. Обслуга видела Сашку в начале седьмого поднимающимся на верхнюю палубу. А в половине седьмого его нашли мертвым.
– Ну и что? И Гена, как все нормальные люди, спал в это время в своей каюте. Так можно заподозрить любого, – продолжала я в полном недоумении.
– В том-то и дело, – отозвался Вадик, – что не было его в каюте. Не ночевал он там.
– А где он был?
– Не наше собачье дело, – ответил Сережа и добавил: – Так он отвечает почти на все вопросы. Что, естественно, не прибавляет ему ничего положительного в глазах здешней милиции. К тому же этот свой заляпанный кровью пиджак он пытался выстирать.
– Так. А жена его что говорит?
