Комната страха

А что, и голова больше не кружится!

На том конце провода трубку долго не брали, а когда ответили, то удивили сочным баритоном.

– Мне нужна Илона, – попросила я без приветствий.

– Кому она нужна, будьте любезны, – попросили меня представиться.

– Татьяне Ивановой.

– Подождите минуту.

И действительно, ждать пришлось очень долго, но я вытерпела. А когда дождалась, то получила ответ настолько неожиданный, что не успела правильно отреагировать.

– Вы впервые к ней обращаетесь?

– Да, – ответила, растерявшись.

– Звоните утром, вас запишут и назначат время. У нас очередь.

Трубку сразу же повесили, а я смотрела на свою, приоткрыв в удивлении рот.

Нет, любезные, судя по словам фотографа Самопрядова, имя мое не знать вы не можете, а посему позвольте обойтись без записи, по знакомству. А то несправедливо получается: вы меня знаете, а я вас – нет. Решено, едем!

Задержалась я только для того, чтобы бросить кости.

8 + 20 + 25.

«Даже в самых затруднительных ситуациях старайтесь сохранять внутреннее спокойствие. Это поможет сберечь силы и действовать наилучшим об – разом».

Как говорится, комментарии излишни.

Глава 3

Я проехала мимо дома с номером, сообщенным мне Ларисой, и припарковалась за углом поодаль, между двумя сетчатыми заборами и аккуратным трехэтажным домом на краю асфальтовой площадки, скупо освещенной стоящим за деревьями фонарем. Судя по разметке на ней, площадка предназначалась именно для парковки. Удобное место. Все в этом районе частно-богатой застройки было продумано для блага человека и навещающих его друзей. Если не имеет гадалка денежных благодетелей, то, выходит, сама зарабатывает ой как не слабо!

Да, это был особняк!

Во двор я попала через обитую железными украшениями «под старину» калитку и пошла по дорожке, выложенной керамическими квадратами.

Я увидела небольшой парк, производящий впечатление старого, с раскидистыми и высокими деревьями, со смыкающимися над головой кронами. Может, таким он кажется только в темноте?

– Иванова? – послышался впереди женский голос.

Ого! Час поздний, а меня здесь встречают. Можно подумать, я приехала сюда по приглашению.

Ускорила шаг и вышла к двухэтажному дому с темными окнами, возле которого меня действительно дожидались.

– Илона? – обратилась я к женщине, одетой в нечто, напоминающее тяжелый и длинный халат с широкими рукавами.

Мужчина, стоявший рядом с ней, открыл передо мной дверь, и в тусклом, красноватом свете, выбившемся из-за нее, я хорошо разглядела его лицо. Высокий лоб со шрамом над бровью, мясистый нос и впалые щеки.

Женщина же показалась мне старухой.

– Иди, – сказала она ласково. – Она тебя дожидается.

«Не Илона», – определила я очевидное, когда дверь за моей спиной закрыли.

Странные тут понятия о гостеприимстве. Ну, ничего, особой вежливости я от них и не ожидала. Однако почему меня здесь дожидаются? Я не по записи явилась. Опять чертовщина. Тоже мне, ясновидцы!

Прихожей не было. Чуть ли не от самого порога вверх вели крутые ступени неширокой лестницы, и каждая из них еле слышно поскрипывала под ногами. Стены справа и слева и никакого намека на перила. Старому и больному здесь подниматься только на четвереньках. И освещение слабоватое.

Светильником работал большой, до потолка, крест на стене, с короткой перекладиной в верхней его части. Прямо-таки полыхал оранжевым, не слепящим глаза пламенем. Да, обитают здесь оригиналы, имеющие странное представление о стильном дизайне.

Уже пройдя мимо креста по короткому коридору к деревянной лакированной решетке, заменяющей дверь, я оглянулась и только отсюда сумела разглядеть фон самого перекрестья, еле заметным рельефом выделяющийся из плоскости стены, – пятиконечная звезда, заключенная в круг.

Расчет хорош! На лестнице и в коридорчике окон нет, темно в любое время суток, и вопрошатели оракула, несущие Илоне свои деньги, прямо от входа окунаются в атмосферу нездоровой мистики, созданную добротно выполненной символикой.

– Входи!

Женский голос прозвучал в полной тишине настолько неожиданно, что мои потрепанные за сегодняшний вечер нервы дернулись и заставили меня вздрогнуть. Чья-то рука до половины сдвинула в сторону деревянную решетку, открыв для меня вход, и я вошла.

– Это Иванова, – с дебильной приветливостью объявили за моей спиной. Я оглянулась. Холеный, хорошо одетый старик улыбчиво смотрел на меня добрыми глазами.

За пустым овальным столом, стоящим посередине почти пустого, плохо освещенного зала, сидели двое. Женщина, скорее пожилая, чем среднего возраста, и парень не более двадцати трех лет с самоуверенной до наглости физиономией. Третий стул пустовал. Я подошла и, не говоря ни слова, уселась на место приветливого старика.

Круглый плафончик светильника, стоявшего посреди стола, освещал лица, руки и ничего более. Я совершенно беспардонно стала рассматривать эту женщину.

– Рада познакомиться, Татьяна Иванова, – сказала она и подняла на меня глаза.

На ее темном и глухом, застегнутом под горло платье синими искрами сияло ожерелье из благородных камней.

– Не могу сказать того же о себе, – процедила я сквозь зубы и вспомнила совет гадальных костей всегда сохранять спокойствие.

Старик невозмутимо подтащил откуда-то стул, уселся напротив меня и осведомился:

– Вам неприятно общество незнакомых людей? Вы настолько необщительны? – Прилепленная к его лицу улыбка начинала меня раздражать.

– Давайте не будем тратить время на лицемерие, – попросила я его, а потом обратилась ко всем: – Вы прекрасно осведомлены о том, где я живу, и не удивлюсь, если знаете даже номер моей машины. А я принимаю вас за тех, кем являетесь на самом деле, – за людей, принимавших определенное участие в покушении на мою жизнь.

– А-а! – всплеснул руками старик.

Молодой фыркнул носом, а взгляд Илоны стал тяжелее некуда.

«Эй, ведьма, – подумала я, тоже уставившись на нее, – не занимайся чертовщиной. Не поддаюсь я никаким гипнозам!»

Мой взгляд она выдерживала долго и сама не отводила глаз. Чувствовался в ней снайпер в такого рода перестрелке.

– Высказывание ваше голословно, – нарушила она установившееся молчание.

«Сохраняйте внутреннее спокойствие, – повторила я про себя для профилактики. – Это поможет сберечь силы и действовать наилучшим образом».

– Коллеги, прошу спокойствия! – будто прочтя мои мысли, воззвал к своим старик. – Эта женщина, – он подался ко мне, – к сожалению, возбуждена сверх меры. Не усугубляйте ее состояние, выбирайте выражения и следите за своей интонацией. Петр! – попытался он остановить уже открывшего рот молодого, но не вышло.

– Мне до смерти странно! – пожал тот плечами. – Нет, правда! Она врывается к нам ночью, чуть ли не кричит и предъявляет какие-то дикие обвинения!

– Петр! – урезонивал его старый.

– Нет, Нестор, погоди! – настаивал он на праве голоса. – Права качать нехитро, это всякий может. Пусть она объяснит сначала, зачем вообще приехала. Мы ее не приглашали.

Как ни старался Нестор остановить молодого, а не сказал ему в мою поддержку ни слова. Все трое уставились на меня в ожидании ответа.

– Повторяю! – Я поднялась наконец до вершин ледяного спокойствия. – Вы знаете меня настолько, что даже вычислили мой приезд сюда после телефонного звонка. Я же вижу всех вас впервые. И в своих планах до сегодняшнего вечера не имела намерений каким-либо образом вмешиваться в ваши делишки. Взяться же за наведение справок о госпоже Илоне меня заставило покушение на мою жизнь, к организации которого вы имеете некоторое отношение. Ваше стремление отрицать очевидное еще более укрепляет мои подозрения. Если откровенно, я не поздравлю вас с таким достижением. А теперь хочу узнать, – повысила я голос, чтобы не дать Петру, открывшему рот, перебить меня, – причины покушения.

Глупая улыбка сбежала с лица Нестора, и оно в серьезном варианте оказалось совсем не привлекательным. Петр сидел не двигаясь, приоткрыв от неожиданности рот, а про Илону можно было сказать словами Остапа Бендера: «Что вы смотрите на меня, как солдат на вошь?»

– Какого еще покушения? – возмутился молодой. – Она не в себе, что ли?

Натурально получилось, молодец, браво! Но он может и не знать о покушении.

– Покушение, гм! – Нестор быстро облизал тонкие губы. – Хорошо, а почему вы думаете, что мы знаем об этом?

– Ну что вы! – поддержала его Илона. – Я впервые слышу, уверяю вас!

– Иного я не ждала, – изрекла я после короткого молчания, рассчитанного на то, чтобы они поняли, что я и в грош не ставлю их слова. – Вам нужны доказательства? Они у меня будут, можете не сомневаться. Но чтобы собрать их, придется ближе познакомиться с вами, господа авгуры, с вашими методами ведения дел, и с людьми, несущими в это заведение свои деньги. Я проделаю это, несмотря на ваше обязательное противодействие. Опыт в таких занятиях у меня немалый. А когда доказательства будут собраны, я не стану с вами разговаривать. Что для вас лучше, выбирайте сейчас, здесь.

Нестор помял пальцами подбородок и медленно, глубоко вздохнул. Затем так же медленно покачал головой и, прежде чем парировать, состроил удивленную гримасу:

– Нет, я ничего не понимаю. Набирайте свои доказательства и действуйте, если имеете такое желание. Для чего, в таком случае, вы сюда приехали? Нет, не понимаю. Я вас не понимаю! – Он даже руками потряс перед лицом, на которое уже вернулась прежняя ухмылка, и на этот раз она оказалась глумливой.

– Бросьте, – сказала я как можно небрежней. – Вы все умные люди, иначе не могли бы так ловко облапошивать простаков предсказаниями и всякой скорой оккультной помощью. Я приехала сюда, повторяю, рассчитывая получить от вас объяснения причин покушения. Объяснитесь, не заставляйте меня тратить время на сбор доказательств вашей вины, не осложняйте своего положения.

– Уже и вины! – хмыкнул Петр. – А ты смелая, Иванова.

Я пристально посмотрела на него – что это еще за авторитет местного масштаба? Что за шишка в глубокой ямке?

– Петр! – в очередной раз одернул его Нестор и обратился ко мне: – Вы считаете, что сейчас мы могли бы еще договориться?

Ага! Лед тронулся! Если не последует какой-нибудь каверзы, то это уже почти признание…

– Все так неожиданно! – вставила слово Илона.

– Черт возьми, Илона! – возмутился Нестор ее выступлением. – Да, неожиданно. И очень похоже на вымогательство.

«Спокойно. Они защищаются, – удержала я себя в руках, – наверняка сказать нельзя, но, похоже, Самопрядов не доложил им о допросе, иначе они не защищались бы так прямолинейно».

– Вот так у нас все и бывает! – воскликнул Петр. – Сфабрикуют доказательства, пришьют дело и заставят отдуваться!

«Лед тронулся, – думала я. – Знакомство состоялось, и сомнения рассеяны. Признания от них ждать глупо, давить нечем. Надо блефовать. Грубо и примитивно, пусть. Сейчас важен не результат, а реакция».

– Ты про Тимофея забыл? – вполголоса спросил Нестор Петра, и тот захлопал глазами, ничего не понимая.

Я сделала вид, что собираюсь подняться.

– Ухожу, – объявила во всеуслышание. – Хотела с вами договориться. Получить с вас, конечно, соответствующую компенсацию за случившееся и какие-то гарантии своей безопасности на будущее. Вижу, напрасно надеялась. Я ухожу, а вы ждите неприятностей.

– Тим, Петя! – вдалбливал молодому Нестор. – Ты обещал его отправить, иди! Он заждался.

Тим? Враг Илоны? Возле которого, ха, я крутилась на презентации?

Петр вспомнил или понял наконец, что от него хотели, встал и торопливо вышел, оставив нас втроем.

– Внутренние дела, Татьяна, не обращайте внимания, – повернулся старый ко мне. – Я прекрасно понял все, что вы наговорили. Мы люди добрые, хоть у вас и другое мнение. Более того, мы отзывчивы на беду своего ближнего. По роду деятельности каждый день сталкиваемся и со счастьем, и с бедой человеческой. Мы помогаем, если это возможно. Вы спросите у наших клиентов, вам подтвердят. Мы хотим и вам помочь, очень этого хотим, поверьте мне. И, как все нормальные люди, неприятностей не ищем. Давайте все обсудим. Но только не в таком тоне, ладно? Попробуем поговорить спокойно. Вы сможете? Или давайте встретимся завтра?

Я смогла бы, хрыч ты старый. Но ты погнал Петра отправлять Тима. Тимофея. А он – враг Илоны, так сказал Самопрядов. До завтра они смогут выбрать линию поведения. Это плохо. А я, продумав все добытое до мелочей, определю их слабые стороны. Это хорошо. Тим может оказаться и моим врагом, но тем не менее…