скачать книгу бесплатно
– Хрущев и Щукин.
– Ну вот ты их и сдал. И ничего не случилось. Да и Щукин в часть уже не вернется. Кстати, Щукин часто пьет?
– А что? – насторожился боец.
– Я с ним вчера беседовала; говорит, что только после погрузки…
– Брешет, – мстительно вывел врага на чистую воду мальчишка. – Вон брат к нему приезжал, так они так налакались!
– И давно брат приезжал?
Скачков задумался.
– Ну, позавчера.
– Это когда Щукин Быкова избил?
– Да, – кивнул головой Скачков. – Он всегда, как нажрется, к Быкову пристает. А вы кто? – догадался наконец спросить воин.
– Меня зовут Юлия Сергеевна, я – юрисконсульт Тарасовского комитета солдатских матерей.
– А-а… что вы здесь делаете?
– Тебя ищу, – нагло глядя ему в глаза, заявила я. – Как и вся ваша краснознаменная дивизия. «Ищут пожарные, ищет милиция»… – громко продекламировала я. – Знаешь такой стишок?
– Не-ет…
– Где вас воспитывали?
Я не ошиблась: Щукин мне приврал. Получалось, что он, признавшись комбату, что пропивал в этот раз гранаты, побоялся рассказать о банальном «самоходе» с братишкой. Скорее всего он просто не хотел втягивать в это дело родню. Я еще раз внимательно оглядела склады и заметила шевеление. Два человека в форме тащили длинный зеленый ящик. Я осмотрела округу и заметила целый штабель таких ящиков у одного из складов.
– Кто это, Петя? – спросила я и сунула воину бинокль.
Скачков взял бинокль и присмотрелся.
– Ящики перетаскивают. Из пятого склада в шестой.
– Я вижу, что ящики. Кажется, автоматные… а кто?
– Один – старшина Хрущев, – шмыгнул носом боец. – Он кладовщик.
– А чего это он после ужина работает? И как караул пропустил?
– Его не пропустишь! – разволновался Скачков. – Потом затромбит!
– Кто там с ним, Петя, постарайся разглядеть.
– А че там разглядывать! Ясно кто – Киса. Ну, Киселев. Вот поставили еще один ящик, восьмой. Теперь дверь закрывают…
Это было интересно. Насколько я поняла из сегодняшних излияний подполковника Гриши, без ведома комиссии никто не имел права подходить к складам! До самого конца ревизии.
Я дождалась, пока солдаты не затащили все ящики внутрь, и хлопнула Петра по плечу.
– Ладно, на сегодня хватит. Пошли.
– Куда? – сразу ощетинился солдат.
– Ко мне, Петя, ко мне, – вздохнула я. – Как тебя в таком виде возвращать?
– В каком? – не понял солдат.
– До зеркала доберемся, сам увидишь.
Мы спустились по ржавым ступенькам вниз и в пять минут добрались до моей резервной «резиденции». Я сразу зашла к хозяйке и спросила разрешения истопить баньку. Возражений не последовало.
Бабуля объяснила, где что лежит, но выходить на улицу не стала. «Ты уж сама, дочка, управляйся…» Петя наколол дров и растопил печь. Я попросила у хозяйки мыла и пару полотенец и прибрала в баньке. Температура медленно, но верно поднималась.
– Ну что, боец, раздевайся, – распорядилась я. – И побыстрее, у меня сегодня еще дела.
Петр неуверенно снял гимнастерку, ветхую от нещадной стирки майку и замер.
– Сам управишься? – спросила я и вдруг заметила на груди бойца расчесы. – Так-так, а это что – вши?
Парень покраснел.
– Ну-ка, дай посмотрю. – Я подтащила его поближе к свету. Так и есть: расчесы шли точно там, где это обычно бывает: на груди и под руками.
– В штаны можно не заглядывать, – констатировала я. – Там та же история, верно?
Скачков потупился.
– И станок ты, конечно, с собой в башню не взял?
Он покраснел еще гуще.
Напоминать ему о попытке свести счеты с жизнью было жестоко, но щадить бойца я не собиралась: будет впредь о матери думать, а не только о своей трусливой заднице. Я приподнялась на цыпочки и пошарила на полке – так и есть: в самом углу валялся старый станок со ржавым лезвием.
– Лезвие помыть, – приказала я. – Лобок и подмышки обрить.
Уши бойца достигли цвета молодой свеклы.
– А ты как думал – я тебя в свою кровать вместе со вшами положу? – окончательно добила его я, не став объяснять, что у меня есть и вторая кровать – в гостинице. «Как же так, Портос? – мысленно укорила я командира полка. – Чем у тебя в прачечной занимаются? Водку жрут?»
– Помоешься, белье не надевай, я его прокипячу.
– А как я… буду? – растерялся солдат.
– Простыней обернешься. Господи! Тебя ж еще и покормить надо!
Когда Петр поел, я уложила его в железную старухину кровать и села рядом. Расспросив его о службе, я подтвердила себе все, что и так уже поняла. Вагоны с оружием приходили и уходили регулярно: в Находку, Мурманск и Новороссийск – определенно на экспорт. Здесь обычное воровство было вообще исключено: конвой внутренних войск следил за грузом очень жестко, а списать зенитную установку – не то же самое, что пару ящиков гранат. Кроме того, с резервных складов пополнялись запасы пяти-шести близлежащих воинских частей – в основном после учений. В этом случае за боеприпасами приезжали на «Уралах», иногда – на «шестьдесят шестых». Списывали то, что время от времени воровали солдаты, скорее всего на учениях. Зачем Гром привлек меня к этой операции, я не понимала: здесь был бы полезен человек типа Юрия Ивановича из облфинотдела. Хотя кто сказал, что и он тоже не принимает участия в операции и не занимается сейчас как раз этим? А пока мне предстояло «разрабатывать» прапорщика своими средствами – приказ есть приказ.
Петр задергался в постели, застонал, забормотал что-то жалобно и просяще, и я подсела рядом.
– Тише, тише, Петя, – прошептала я и положила на него руку.
– А-а, – сквозь сон радостно заговорил солдат. – Испугались, суки!
Я засмеялась, накинула кофту и пошла к выходу: мне нужно было сообщить, что рядовой Скачков нашелся, и сделать так, чтобы озабоченный побегом Портос не отменил намеченную на завтра охоту. Только водка и неформальная обстановка могли помочь мне подобраться к прапору вплотную.
На улице уже стемнело, и, пока я шла к штабу полка, меня обогнали пять или шесть рот солдат, во всю глотку орущих свои строевые песни.
«Са-агреваешь ла-асково, се-ера-я шинель!» – пели одни.
«Не плачь, дев-чо-он-ка, прой-дут дож-ди!» – пытались перекричать их другие.
Вся моя жизнь была связана с армией еще с тех времен, когда живы были погибшие потом в Карабахе папа и мама, а мы кочевали из гарнизона в гарнизон, и я вдруг поняла, чего мне так остро не хватало в пропахшем пивом, сдобой и семечками, насквозь штатском Тарасове – мне не хватало армии…
Портос все еще был на работе: из кабинета командира полка один за другим вылетали красные, испуганные или разъяренные офицеры – поиски Скачкова были в полном разгаре.
– Товарищ подполковник, подождите! – крикнула я еще из коридора. – Не отправляйте никуда офицеров! Скачков нашелся!
Офицеры замерли. Я вдруг подумала, что, если бы меня не было в части, Портос просто подал бы в розыск и спокойно лег спать.
– Я нашла Скачкова!
– Где?
– В поселке. Я там его у одной бабульки спать уложила, так что вы не волнуйтесь, завтра будет как штык.
– Петров! – заорал Портос. – Кроме патруля, всем отбой! Ну, заходите, Юлия Сергеевна, рассказывайте. – В приемную уже подтягивались взволнованные, довольные офицеры: всех искренне радовало, что эту ночь они проведут в постелях с женами, а не нарезая по окрестностям круги в составе поисковых групп. Но уйти не торопились.
Я прошла в кабинет, а Портос плотно закрыл дверь и напряженно уставился мне в лицо.
– Значит, так, товарищ подполковник, – начала я, – парнишка «на взводе». Напрягли его Щукин и Хрущев – на деньги.
– Вот мерзавцы! – вспыхнул Портос.
– Сказали: не принесет – «отпетушат», заложит – вообще убьют.
– Я им покажу, что такое «отпетушить»! – снова не выдержал командир полка. – А он-то сам почему терпел?
– Трусоват.
– Вот то-то и оно, – возмутился Портос. – «Стучать» им вроде бы не по-мужски, а терпеть издевательства – значит, по-мужски. Ладно, поедем забирать?
– На губу? – настороженно поинтересовалась я.
– Ну почему – на губу? – видя мою недружелюбную реакцию, сдал назад Портос и все-таки не выдержал: – А куда его?! К мамке под юбку?!
– На завтрашнюю охоту возьмите, – предложила я.
Командир полка поперхнулся, вытаращил глаза и замер – с такой наглостью он еще не сталкивался.
– Как – на охоту?
– Вам ведь можно. А почему ему нельзя?
Портос совсем выпал в осадок от такого сравнения и только мотал головой в смысле «ни за что».
– Упустили вы с ним политико-воспитательный момент? Упустили. Не смогли…
– Постой-постой, – от неожиданности перешел на «ты» Портос. – Но не на охоту же его теперь! Ладно бы еще попросили взысканий не накладывать…
– По рукам! – я расторопно сунула свою ладошку Портосу и затрясла его огромную красную кисть. – Кстати, когда выезжаем?
Портос спохватился, глянул на часы и загорелся:
– Ух! Через четыре часа уже надо в машину садиться! Так, сейчас я Петрову скажу…
– Да… – ненароком поинтересовалась я, – этот ваш прапорщик – Зимин, кажется… он у вас неженатый?
Портос непонимающе уставился на меня. Мои глаза были чисты и невинны.
– Ну, так это… – ушел от ответа Портос. – Возьмем мы с собой Зимина.
Я уже собралась было уходить, но Портос был не из тех, кто откладывает дела на потом…
– Юлия Сергеевна, давайте Скачкова заберем.
– Прямо сейчас?
– А когда еще? Я и комбата сразу предупрежу, чтобы полегче с салагой…
«Обмен» состоялся, и через пять минут мы на скорости восемьдесят километров в час подъехали к домику на окраине.
Командир полка подошел к старухиной кровати с шишечками. Петя спал, уютно свернувшись калачиком под лоскутным бабкиным одеялом. Портос растерянно замер: проорать «рота, подъем!» среди всех этих ковриков, горшочков и салфеток было так же нелепо, как пропеть «Петюнчик, вставай» в казарме.
– Петр! – громко сказал командир. – Вставай.
Петя перевернулся на спину, сладко потянулся и открыл глаза: перед ним стояли командир полка и начальник штаба собственными персонами. Он зажмурился, открыл глаза снова, но «видения» не исчезали.
– Пора, Петр, – напомнил командир полка. – Служить.
Скачков сел в кровати, и некоторое время все молчали, а я особенно остро поняла, какая пропасть их разделяет. Они не просто имели разные звания; казалось, они принадлежат разным кастам. Им даже нечего было друг другу сказать.
Петр опомнился первым:
– Теть Юль, можно я оденусь?
