Игры Демиургов. Тайник бога 2

Глеб Серов

Игры Демиургов. Тайник бога 2

Игры Демиургов. Тайник бога 2

Пролог.

Где-то на просторах Междумирья.

Закованная в серебристые латы женская фигура поймала на щит молниеносный удар рогов чешуйчатой твари, и быстрым взмахом меча снесла ей голову. Змеиное тело забилось в агонии, сворачиваясь кольцами и кромсая себя же острыми шипами. Отшагнув от поверженного противника, фигура осмотрелась, и бросилась на помощь огромному черному лютоволку, сцепившемуся в смертельный клубок ещё с двумя такими же существами. Черная шерсть и куски покрытой чешуёй плоти летели во все стороны, разрывая доносящийся с вершины пирамиды грохот яростным рычанием. Женщина не успела добежать буквально десяток шагов, когда рядом с катающимся клубком из пустоты вынырнула гибкая фигура, и размывшись от скорости, заработала двумя короткими мечами. Брызнувший веером фонтан крови оставил на сером камне перед ногами женщины оранжевый полукруг, а подкатившаяся следом рогатая голова защёлкала клыкастой пастью, сверкая желтыми глазами.

Освободившийся от одного противника лютоволк с булькающим клокотанием вцепился в загривок второй змееподобной твари, и погрузив на всю глубину огромные зубы, рывком оторвал щелкающую клыками голову. Отбросив голову противника, лютоволк освободился из агонизирующих серебристых колец и, оглядев соратников, удовлетворённо фыркнул и кивнул мужчине в черном. В следующий миг облик черного зверя потёк, начал таять в воздухе, через несколько секунд оставив после себя молодого мужчину в лёгкой зелёной броне. Собранные повязкой светлые волосы открывали тонкие, нечеловеческие уши. Полукровка.

– Спасибо, Лин! У этих тварей ядовитые зубы, перед уходом нужно будет собрать немного для экспериментов. Даира, ты цела?

Закованная в броню фигура забросила меч в ножны, и откинула забрало, продемонстрировав красивое лицо молодой смуглой девушки. Карие глаза пробежались по мужчинам, и коротко кивнув, Даира ответила немного грубым голосом:

– Я цела. Нужно заканчивать и уходить, на этот грохот слетится ещё не одна стая. Лин, почему ты оставил Айву?

Улыбчивый мужчина в черной броне из крупной чешуи шутливо развел в стороны руки с окровавленными клинками и пожал плечами.

– Да ну её, надоела! Стоит перед камнем, танцует, а у вас тут хотя бы весело, – скучающим голосом ответил Лин, но заметив, как сузились глаза Даиры рассмеялся, и ответил уже серьёзно. – Всё в порядке, Дара. Она вошла в Монолит, сейчас ей защита не требуется. А вы молодцы! Такую стаю не каждый удержит. Твой нюх не подвёл, Оррис!

Полукровка благодарно кивнул, и обвёл взглядом внезапно затихшую местность. Вокруг раскинулось Междумирье. Изменчивое, коварное, прекрасное. В серо-молочном тумане полыхали синие и оранжевые огни, подсвечивая его, словно грозовое облако. На границе видимости медленно вращалась в пространстве сфера прозрачного корабля, посылая во все стороны ритмично вспыхивающие лучи. Сигналы о помощи, не иначе. Однако группа бойцов стояла на островке безопасности – небольшом участке Междумирья, покрытом серым камнем. Когда их группа пришла сюда два часа назад, это был большой, но пустой каменный круг, на котором, тем не менее, часто встречались подозрительно знакомые тёмные пятна. Трое сразу заняли оборону, а вот четвёртый член их группы начала Творить. Нет, это не было магией – само Междумирье начало плавиться и меняться, через считаные минуты неузнаваемо изменив каменный островок. В его центре появилась усечённая пирамида из такого же серого камня, с одной из сторон на вершину которой вели широкие ступени. Вдоль дорожки ступеней с обоих сторон горели большие осветительные чаши. На тридцатиметровой вершине расположился странный алтарь, в виде оранжевого монолитного кристалла в центре окружённой каменными колоннами круглой площадки. Впрочем, такие же колонны, вместе с каменными лавками, возникли по всему острову. И когда Айва поднялась на вершину пирамиды и начала свой дикий ритуал, во время которого монолит начал грохотать и искрить молниями, Даира и Оррис встали у подножия пирамиды, чтобы не пропустить ни одного пришедшего на шум гостя, а Лин поднялся наверх, чтобы защищать подругу от прорвавшихся снизу, или сверху, угроз. Сейчас у подножья пирамиды, в лужах оранжевой крови, лежали полтора десятка тел охотничьей стаи неизвестных обитателей Междумирья, а Лин и Даира вопросительно уставились на получеловека.

– На две сотни шагов никого, – отрицательно покачал тот головой. Его зелёные глаза сменили цвет на жёлтый, и Оррис кивнул головой на лестницу. – Пойдём, Айва уже должна закончить свою настройку.

Троица поспешила наверх, где их взгляду предстала потрясающая воображение картина: в огромном, светящемся изнутри кристалле застыл раскинувший руки силуэт девушки, а из самого кристалла призрачным светом начала растекаться проекция, быстро приобретающая четкие очертания.

Скрытый холмами каменный форт начал быстро приближаться, демонстрируя укрытые земляными валами стены, выглядывающие над ними невысокие орудийные башни и прилегающую дорогу гостям пирамиды. Никто из присутствующих не проронил ни звука, впитывая каждую деталь изображения. Объемная карта окрестностей форта, медленно вращаясь, начала увеличиваться, приближая изображение строения. Через несколько мгновений картинка перенеслась внутрь форта, демонстрируя помещения и их содержимое. Казарма, внутренний храм, склады, мастерские… Изображение остановилось в просторном кабинете, внутри которого медленно двигались несколько фигур.

– Вот он! Вот Видящий! Неплохо ему над руками поработали! – воскликнул Лин и от переполняющих чувств прокрутил в ладонях клинки.

На его вскрик никто не отреагировал. Взгляды Даиры и Орриса прикипели к сидящей в центре комнаты фигуре мужчины, за спиной которого стояли два жутких костяных демона. Молодой мужчина откинулся на спинку кресла, водрузив на подлокотники будто бы мумифицированные руки, и не обращая внимания на своих стражей, беседовал с сидящими за столами фигурами. Осунувшееся лицо, мешковатая бесформенная одежда, отросшая щетина. Оррис вошел в призрачную проекцию, и внимательно осмотрел каждого из присутствующих. Восемь человек, помимо самого пленника и его стражей. Возле сидящего за массивным столом старика в богатых одеждах получеловек задержался дольше прочих, а после перешел к однорукому мужчине средних лет.

Изображение вновь пришло в движение, перенеся картинку сквозь стены вниз, в казематы. Там, в единственной просторной камере перед глазами небольшого отряда предстала странная картина. Пять костяных гробов, больше похожие на горизонтальные пыточные камеры, с крышками в виде мучимых людей, расположились вокруг центра камеры, головной частью к возвышающемуся в центре пьедесталу с черным кристаллом. Чёрный туман, исходящий из кристалла, медленно оседал на пол, покрывая его чёрным шевелящимся ковром, а изображения мучимых людей на крышках гробов медленно шевелились, в просветах обнажённых ран и рёбер демонстрируя своё содержимое. Один из гробов оказался открыт, демонстрируя пустоту внутри, три других, несмотря на то, что были закрыты, тоже были пусты. А в одном из гробов лежал кто-то, чьи очертания просматривались очень плохо.

Внезапно Оррис замер, прислушался, и встревоженно крикнул:

– Сюда кто-то движется! Огромный! Айва, удаление на четыре сотни метров! Разрыв!

Даира и Лин мгновенно напружинились, готовясь к рывку, а призрачная проекция рывком отдалилась от форта, и остановившись у покатого подножья одного из холмов, начала наливаться живым цветом.

Пространство Междумирья вокруг задрожало, стремительно темнея и предзнаменуя приближение чего-то жуткого, а Оррис начал новую трансформацию, на глазах покрываясь чешуёй и шипами. Лин же, глядя на быстро трескающийся кристалл с застывшей внутри девушкой, наоборот, спрятал клинки в ножны, и подошел к Монолиту. В момент, когда кристалл рассыпался тысячей осколков, произошло сразу несколько событий.

Разом погасли огни в осветительных чашах пирамиды, и воцарившийся вокруг холод пронзил всех присутствующих. В голубом всполохе над потемневшем пространством над пирамидой проявились два шарообразных создания, во все стороны испускающие дрожащее марево. Краски проекции налились естественным цветом и пространство прорезала серебристая вспышка, открывая переход в новый мир. Лин подхватил из осыпающихся осколков молодую рыжеволосую девушку, и тут же нырнул с ней в раскрывшийся в шаге от них разрыв реальности, в который в следующий же миг влетели и Даира с Оррисом.

Опустив на траву потерявшую сознание девушку, Лин быстро огляделся и не найдя угроз, обернулся к разрыву реальности. Даира и Оррис уже стояли перед быстро закрывающимся разрывом, готовые в любой момент схватиться с тем, что может оттуда вырваться. Однако, никто не собирался следовать за суетливыми существами. Последнее, что заметили бойцы, были взмывающие в воздух оранжевые осколки кристалла. Похоже, неведомые сущности прибыли полакомиться.

Облегчённо выдохнув, паладин и перевёртыш обернулись к друзьям и опустились на траву рядом с бессознательной Айвой.

Даира сняла шлем, и проведя пальцами по выгравированному на нём дракону, прочла короткую молитву. Оррис вернулся в человеческий облик, и прижавшись лбом к земле, пытался прислушаться к окружающему их ещё неизвестному миру. Беспечнее всего вёл себя Лин. Подсунув под голову Айвы сумку и ослабив ворот её длиннополого одеяния, он растянулся на траве, и положив ладонь на черную нагрудную эмблему дракона, обратился к товарищам:

– Ну что, мы уже рядом с целью! Остаётся выполнить заказ, и можно будет идти за благословением Владыки Ночного Неба! Я уже знаю, куда направлюсь после получения его даров! А вы?

Глава 1.

– То есть, ты спокойно похоронил двух других Видящих и оставил им глаза? И в вашем клане нет ни одной инструкции, что делать при смерти товарища?

Не знаю в который раз я слышал одни и те же вопросы, и раз за разом давал на них однотипные ответы. Пока я ещё ни разу не отошел от своей новой легенды. Сидящие напротив меня оперативники из ордена Мстителей поначалу хотели просто выпытать из меня все нужные им сведения, но, когда чёрный туман Вабрасэта не причинил мне ни малейшего вреда, пришли в замешательство. Чуть позже, под протестующие крики однорукого Гарлима магистр ордена – старый мститель Урдук, решил вначале допросить меня лично, что и стало моим шансом на спасение. Легенда, которую я рассказал старику, сильно заинтересовала его, и вот уже две недели я перемещаюсь между костяным гробом и залом допросов. То, что я Видящий уже не было тайной, и на каждый допрос культисты приносили артефакты – иногда магические, иногда Междумирные, а иногда и созданные самими культистами. Каждый раз культисты пытались узнать, как я вижу в навигаторском зрении эти предметы, и каждый раз я старался описывать всё, что вижу, максимально упрощённо, не раскрывая все карты.

– Да, мастер Урхадук. Похоронил вместе с глазами. Правила есть. После таких случаев мы сообщаем совету клана, где находятся тела. После этого за телами выдвигаются братья для последнего обряда.

Скрипучий монотонный голос старика вводил в транс, но я был знаком с таким приёмом. После потери бдительности резкий вопрос вполне способен ошеломить и заставить ответить моментально, не обдуманно. Поэтому, стоило больших усилий не терять концентрацию, и быть всегда готовым к атаке.

– Нужно быть безумными, чтобы растрачивать такие ресурсы на стоящие крохи заказы! Ты думаешь, что мы поверим в эту чушь, богоборец?! Мастер, прошу, дайте его мне, и уже к вечеру он расскажет всё, что нам нужно!

Это уже Гарлим. Однорукий мститель выглядел неважно – бледное лицо, синие мешки под глазами, пропитанные кровью бинты на культе плеча. Насколько я знал, культисты Вабрасэта могут легко выращивать новые конечности своим подопечным, однако то, что за две недели ему не только не вырастили руку, но и не смогли заживить рану, говорило о многом. Гарлим присутствовал на каждом допросе, и сверля меня ненавидящим взглядом, казалось, был готов в любой момент броситься вперёд и разорвать оставшейся рукой и зубами. Мстителю было за что меня ненавидеть – он потерял почти весь отряд, с которым выдвинулся на охоту за мной, но самое страшное для него – потерял дарованного ему самим Вабрасэтом демона. Культисты, конечно, считают их посланниками бога, а не демонами, но мне без разницы. Эта потеря наверняка сильно пошатнула его репутацию в ордене.

– Помолчи, Гарлим! Всё, что мог, ты уже сделал! Если хочешь присутствовать – молчи и слушай! Возможно, твой бывший наставник ещё не до конца выжил из ума, и ты сможешь научиться ещё хоть чему-то! – недовольно прикрикнул на Гарлима магистр, и перевёл взгляд на двух братьев, которые сидели на лавке у стены, одинаково уперев правую ногу в деревянное сиденье. – Деррек, Скуод, вы хотите спросить что-то ещё?

Эти братья стали моей головной болью с первого же допроса. Начать хотя бы с того, что они не были Мстителями. Эти культисты были жрецами, и крутились возле главы ордена как посланники храма города-острова Горт. А заодно и дальние внуки магистра. Несмотря на разные пути, по которым шли братья, и на абсолютно разные характеры, и того и другого все, даже склочный магистр считали одарёнными самим Вабрасэтом. Деррек – старший из двойни, шел по пути храмового жреца, и я не сомневался, что где-то в центральном храме острова своего будущего настоятеля уже ждёт пригретое роднёй место. И в том же центральном храме свои двери настежь распахнула мастерская лучших скульпторов острова для младшего брата – Скуода.

– Да, магистр! – сразу же вскинулся молодой черноволосый щёголь. Вскочив, он расправил плечи и, красуясь, оправил белоснежный плащ. Обойдя меня, Деррек, стараясь выглядеть величественно, остановился, и бросив взгляд сверху вниз, задал вопрос:

– Что ведёт тебя вперёд и заставляет делать то, что ты делаешь?

Я снисходительно улыбнулся уголками губ и заговорил ровным голосом, стараясь придать ему небольшую безуминку фанатично уверенного в своей правоте верующего.

– Моя жизнь – это служению клану! Без клана она не имеет смысла и цели, и только в служении ему я имею право жить! Я не могу жить по-другому!

Кинув, будто услышав именно то, что хотел, Деррек перекинулся многозначительным взглядом с братом, и задал следующий вопрос.

– Ты сказал, что изучил дневники странствующих жрецов, а после передал их в дом вашего клана. Так?

– Да, – я ответил односложно, с удовлетворением увидев промелькнувший на лице молодого жреца гнев. Спустись на землю, выскочка. Пусть старик довольно скалится, глядя на гневно раздувающего ноздри парня, которому грязный еретик посмел ответить, как равному, без обращения «мастер». Мне только на пользу, пусть захочет натаскать щенят на странном еретике. Чем дольше меня допрашивают, тем дольше я жив.

А ещё я заметил, что во время моего ответа глаза жреца скользнули по стоящему за мной демону. Неудивительно. Эти демоны при обычных допросах играют роль детектора лжи, говоря своим хозяевам, истину или ложь отвечает допрашиваемый. Но вот со мной этот номер не прошел, как и номер с пыточным черным туманом. Поэтому культисты и решили допросить меня, чтобы выяснить в чём дело, и угодили в болото легенды о таинственном клане Видящих, предоставляющих свои услуги всем, кто заплатит деньги. Легенда звучала убедительно оттого сильнее, что я переплёл вымысел и правду, дав имя клана Видящих своему бывшему Великому Дому, и рассказывая его немного изменённую историю понятным примитивным культурам языком. История получилась интересная, и нравилась мне самому.

Молодой жрец помолчал несколько секунд, опустился на корточки, и взглянул на меня уже снизу-вверх.

– Тогда скажи мне, Хагид – почему ты вначале изучил записи сам, и только после этого отдал их клану?

Стрик нахмурился. Наверное, он посчитал вопрос чушью. Но вот я напрягся. Я мог только догадываться, куда клонит жрец, и просчитать, куда выведет мой ответ не мог.

– Потому что я – часть клана. Я должен оттачивать свой разум и свои умения, чтобы быть его надёжным инструментом.

Молодой жрец растянул губы в ироничной улыбке, и перекинулся взглядом со своим братом. Его голос наполнился властностью, и Деррек с нажимом произнёс:

– Ты показываешь себя прилежным исполнителем, который не задумываясь следует правилам авторитетов, но своё познание ты поставил выше правил иерархии. Исполнительному фанатику не нужны знания. У тебя есть амбиции, Хагид. И ты можешь отбросить ложное служение и принять свет истины! Ты можешь служить единственному Истинному Богу, и твои таланты будут оценены по достоинству! Поэтому, я повторю свой вопрос – что ведёт тебя вперёд и заставляет делать то, что ты делаешь?

– Меня ведёт мой долг перед кланом, жрец костяного бога, – ответил я бесцветным голосом, равнодушно глядя в черные глаза парня.

– До этого мы не применяли пытки, еретик. Но наша благосклонность может испариться, как утренний туман, Владыка моим словам свидетель! Поэтому, не испытывай наше терпение!

Ну да, ну да, не применяли… Лежать нагим сутками в костяном гробу – это, значит не пытка. Когда тебя раз в сутки, прямо через крышку гроба, обливают ледяной водой, которая, по замыслу тюремщиков, должна и утолить жажду еретика, и омыть его, смывая нечистоты через сливы в бортах… Я убью вас всех, твари, если выберусь отсюда!

– Ты не такой, как тот костяной великан. В тебе нет того безумия…

– Про кого ты говоришь? – нетерпеливо перебил меня Деррек, а вот Гарлим яростно сузил глаза.

Я же, не обращая на его слова внимания, продолжил играть фанатичного слугу таинственного клана Видящих из Междумирья.

– В отличие от него ты рационален. Вы все здесь рациональны. И ваши амбиции вы ставите гораздо выше веры и прочих пафосных слов. Вы делаете то, что должны, ради собственных целей, а служение костяному богу – приятный бонус, который помогает вашим целям. А тот, кого называли харганом Дайвом, был безумным фанатиком. Сильным, но безумным. Он искренне верил, что его решения – это советы его бога. Он бросил ко мне в бойцовскую яму учеников своего ученика, за то, что те подвели его, и продолжал бросать, несмотря на то, что они умирали один за одним. Как ты думаешь, что вело его вперёд, и заставляло делать то, что он делает? Безумие, вера, или собственные амбиции?

В воцарившейся тишине я удовлетворённо смотрел на идущих красными пятнами близнецов, на сжимающиеся кулаки, а раздавшийся следом яростный рык Деррека заставил меня внутренне ухмыльнуться.

– Ты, грязь под ногами кодара! Ты смеешь оскорблять святого воина Вабрасэта?! Ты смеешь сравнивать себя с ним?! Ты лишишься не только рук, но и ног! Они не нужны тебе, чтобы говорить! Ты…

Яростную речь неожиданно прервал сухой старческий смех, и взоры всех присутствующих скрестились на магистре Урхадуке. Утерев выступившую слезу, магистр поднялся со своего места, и демонстративно посмотрел на странного вида костяные часы на стене.

– Браво, Хагид! Очень хороший ход! И вывел из равновесия допросителя, и заставил его забыть свой вопрос! Право, ты заслужил сегодня поесть! Накормите его, и отведите в камеру. Тебе ещё есть, чему учиться, Деррек! К следующему допросу подготовьтесь лучше. И имей в виду, через три дня я поеду к наместнику, и если завтра ты не расколешь еретика, я отстраню вас с братом от допросов. Мне нужен результат, а если вы не хотите учиться, я сделаю всё сам, пусть мне и понадобиться…

Окончание фразы я не услышал, потому что дверь допросной захлопнулась за спинами подхвативших меня под руки костяных демонов. Что ж, значит, завтра меня ждёт что-то особое, и нужно постараться вздремнуть хотя бы час. Однако, на наклонном костяном ложе сделать это очень непросто…

                        *      *      *

Милость магистра Урхадука стоила немного – кусок пресной каши на четверть глиняной тарелки, и ломоть жесткого черного хлеба. Хотя… Думаю, эти культисты и сами питались не сильно лучше. Аскетизм их учения изрядно раздражал, однако, примитивные народы не могут иначе выработать в себе и подчинённых дисциплину.

Костяные демоны, похожие на молодых атлетов, нацепивших одежды инквизиторов, поставили меня у двери в узилище, и рывком вытряхнули из серого балахона. Упав на пол, я зашипел от боли в принявших на себя удар каменного пола локтях, а в следующий миг вновь был поднят равнодушно глядящими тварями.

Грохнула дверь, и я в очередной раз обвёл взглядом свою тюрьму. Просторная камера с пятёркой костяных гробов и черным кристаллом – амартом, в центре. Прохладно. Спать в таких условиях почти невозможно.

Тюремщики без всякой опаски вошли в комнату, по полу которой клубился чёрный туман, и следя за тем, чтобы мои ноги его не касались, поднесли к открытому гробу. Уложив в него, закрыли массивную крышку. Лишняя предосторожность, чёрный туман для меня абсолютно безвреден. Стук шагов демонов, обходящих помещение, грохот закрывшейся двери, скрежет засова и долгожданная, но недолгая тишина.

Эти твари были неразговорчивы, чего нельзя сказать о моей соседке.

Раздался едва слышный стук, шуршание, и возле уха зазвучал приятный женский голос:

– Ну как всё прошло? О чём сегодня расспрашивали?

Бездна, как меня достала эта… ведьма. Я переключился на навигаторское зрение, и едва не скривился от омерзения. Сдержался. Нельзя показывать этой твари, что вижу ещё. Рядом с моей головой замерло существо, больше всего похожее на гибрид изуродованной селекционерами маленькой собаки и человека. Чёрный сплющенный нос, красные выпученные глаза, свисающие уши, покрытое короткой зеленоватой шерстью человеческое тельце и длинный крысиный хвост. Существо снова распахнуло заполненный мелкими белоснежными зубами рот, и из его глотки вновь раздался женский голос.

– Э-эй, ты как?! Тебя сегодня пытали?

– Я в порядке. Ничего нового не происходило, обычная болтовня. Через три дня старик едет к наместнику, поэтому нас ждет либо поездка с ним, либо…

– Сссса-а-а-а… А я ведь почти закончила! – красивый голос наполнился злобой и шипением. – Старый пердун! Чтобы у него яйца отсохли! Чтобы оба его бастарда друг друга любили! Чтоб…

Я постарался отключиться от этого словесного потока. Карна Намасская, молодая ведьма, оказавшаяся в подземелье культистов ещё до меня, обладала очень вспыльчивым и скверным характером, что совсем не мешало ей стараться изображать из себя милую и беззащитную девушку. Существо, склонившееся над моим ухом, исправно передавало ругань лежащей в нескольких метрах от меня девушки, над которой склонилось ещё одно такое же существо. Магический передатчик, чтоб его… Когда две недели назад я впервые познакомился с таким способом общения, то порядком… удивился.

Когда я впервые очнулся в костяном гробу, то первые несколько часов ушли только на то, чтобы понять, почему я лежу голым в каком-то коробе, и вспомнить, что вообще произошло. Первым открытием стали абсолютно целые рёбра, и в целом неплохое самочувствие. Омрачали картину только руки. Почерневшие до середины предплечий, безжизненные, они оказались перехвачены по границе омертвения тонкими серебряными браслетами, что, судя по всему, мешало некрозу идти дальше.

Культисты каким-то образом восстановили мои рёбра, но вот с руками сделать ничего не смогли, и я, кажется, понимал почему.

Те самые кольца из миргалита, которые я купил на сталкерской базе Ржавы Зубы, впитали в себя заклинание куклы мага, и смогли перенести его силу в мои руки. Бездна, как же отвратительно они выглядят… Не представляю, что с ними можно сделать. Неужели только ампутировать, и поставить протезы? Совсем как в той картине, показанной КоаДивом… Первый шаг к постепенной замене тела на машину. Не хочу. Если есть возможность их восстановить – я найду способ это сделать!

Второе открытие я сделал довольно быстро – стоило только переключиться на навигаторское зрение. Комната вокруг клубилась уже знакомой энергией, а её источник удивительно красиво горел безжизненным светом. Покрутив головой, я нашел в чёрном тумане огонёк энергии тела живого человека. Всего в трёх метрах, головой ко мне лежала женщина, но явно не одна. Сначала я подумал, что с ней два грудных ребёнка, но приглядевшись повнимательнее, увидел отличие энергии тел «детей» от нормальной. По своей энергии «дети» больше напоминали костяных демонов, что порядком меня насторожило.

Тогда Карна не заговорила со мной сразу. Выждала несколько часов, во время которых существа, невидимые в обычном зрении, неслышными тенями ползали по стенам и моей костяной клетке. За это время я успел их рассмотреть и понял, что особой опасности они не представляют, и чтобы не выдавать свои способности, сделал вид, что не знаю о их существовании. Но когда одна тварь пролезла через щель в крышке гроба, и заговорила со мной приятным женским голосом, я с огромным трудом заставил себя не глазеть на внимательно рассматривающую меня морду.