скачать книгу бесплатно
Здесь, на углу Кузнецкого моста и Большой Лубянки в XVIII в. начиналось огромное владение Салтычихи – «мучительницы и душегубицы», замучившей до полутораста крепостных. Здесь, в глубине двора, стоял ее дом-застенок, охраняемый свирепыми караульными и голодными псами. В случаях особого исступления она морила голодом, привязывала голых девок на морозе, обливала кипятком, пытала горячими щипцами. «Урод рода человеческого», – написала Екатерина Великая на приговоре Салтычихи. Поговаривают, что именно здесь в лубянских подвалах Салтычихи спрятаны ее несметные сокровища, тщательно охраняемые вездесущими чекистами. Сегодня на месте легендарной усадьбы – владения ФСБ.
Лубянские духи
На углу Мясницкой и Лубянки располагалось страшное детище Петра I – Тайная канцелярия. В 1762 году воцарившаяся Екатерина учредила Тайную экспедицию, которая помещалась здесь же в начале Мясницкой. Обер-секретарем Тайной экспедиции был назначен сыскных дел мастер Степан Иванович Шешковский. Его боялись и люто ненавидели, называя за глаза «вездесущим». «Вежливого» голоса Степана Ивановича боялись все – болтуны и светские дамы, либералы и картежники, масоны и должники. Все имели грехи, и все верили, что Шешковский об этих грехах знает. Говорили, что даже великосветские дамы за сплетни пробовали кнут из его рук.
Он создал целую систему допроса с пристрастием, про которую рассказывали ужасы. Допрос обер-секретарь производил в комнате, уставленной иконами, и во время стонов и раздирающих душу криков читал акафист сладчайшему Иисусу. Злые языки шептали, будто за взятки он освобождал от наказаний и нажил таким путем несколько домов в обеих столицах. В этих зданиях он приказал оборудовать подвалы и пыточные.
Молва гласила, что в кабинете «вездесущего» находилось кресло особого устройства. Как только гость усаживался в него, тайный механизм защелкивался, и пленник не мог освободиться. По знаку Шешковского кресло опускалось под пол. Только голова и плечи виновного оставались наверху, а все прочее тело висело под полом. Там слуги отнимали кресло, обнажали наказываемые части и усердно секли. Исполнители не видели, кого наказывали. Все заканчивалось тихо и без огласки. Ни один вельможа не посмел пожаловаться императрице, ведь для этого пришлось бы сознаться, что он был выпорот как последний мужик. После такой унизительной экзекуции гость выкладывал все, что требовалось обер-секретарю.
Но нашелся человек, сумевший отомстить за свою поруганную честь. Он силой усадил Шешковского в страшное кресло, захлопнул его, и кресло с хозяином провалилось. Слуги привыкли к душераздирающим крикам и с честью выполнили свою работу. Слух о конфузе «вездесущего» облетел всю Россию. Суеверные москвичи уверяли, что это отомстили ему за невинно пролитую кровь подземные духи Москвы, раздосадованные зверствами грозного вельможи.
При сносе «Дома ужасов Шешковского» в начале XX в. открылись мрачные подвалы со скелетами на цепях, в стенах – каменные мешки с останками узников. Забитый землей подземный ход привел его в одну из тюрем Тайного приказа, где были обнаружены темницы и пыточные. Своды, кольца, крючья. Когда в этих застенках пытали с пристрастием, то крики несчастных доносился до Кремля. По ночам москвичи видели на стенах здания какие-то светящиеся блики. Знатоки объясняли, что это духи темницы, не выдержав страданий людей, выходят наружу. Поговаривали, что по ночам здесь можно было увидеть привидения замученных и тайно погребенных арестантов.
Незадолго до революции археолог И. Я. Стеллецкий проводил раскопки в подклете церкви Гребневской Божией Матери, что стояла на Лубянской площади, и обнаружил там подземную галерею и белокаменные тайные ходы. Под каменными полами были найдены замурованные кирпичные склепы, гробы, женские парики, шелковый саван, туфли и золотой крест. Под верхним рядом погребений XVIII в. обнаружили еще два уровня могил (XVII и XVI вв.). Храм снесли спешно, ночью, приурочив его гибель к 1 мая 1935 г., аккурат в Вальпургиеву ночь. Шахта № 14 Мосметростроя прошла через подземелье церкви. Были обнаружены подземные ходы к лубянским подвалам. При строительстве подземного гаража КГБ неподалеку от места, где стояла церковь, нашли сразу два тайных хода, выложенных из белого камня, каменные мешки и пыточные застенки. В 1980-х годах на месте храма выстроили огромное здание для Вычислительного центра КГБ. Охранники центра не раз жаловались на непонятные полночные звуки, раздающиеся словно из-под земли, и необъяснимые светящиеся блики в лабиринте лубянских подземелий.
Согласно народным преданиям, после того, как сломали «Дом ужасов», «лубянские духи» переселились в соседний «Госужас». Хоть и заявляли чекисты, что не верят во всякую чертовщину, а по ночам иногда вздрагивали от доносивших из подвалов стонов. Рассказывают, как «крошка нарком» Николай Ежов, заслышав по ночам подозрительные шорохи, палил из нагана в темные углы своего кабинета. Когда Ежова арестовали, то обнаружили пулевые отверстия в полу и на стенах кабинета. Известный чекист Генрих Ягода был яростным врагом суеверий и мистического дурмана, однако, по слухам, и он боролся с «лубянскими духами», тайком от подчиненных плескал на пол и на стены кабинетов изготовленную самолично отраву. После его ареста в кабинете обнаружилось множество разбитых склянок.
С генералом Виктором Авакумовым у «лубянской нечистой силы» установились панибратские отношения. Тот любил по ночам в одиночку выпивать у себя в кабинете и всегда оставлял на шкафу недопитую бутылку водки или коньяка. Утром, это бутылка, разумеется, была пуста. Лаврентий Берия проявил себя несгибаемым атеистом. Таинственные стоны, вздохи и шорохи не смущали нового наркома. В таких случаях он начинал читать стихи или громко петь.
В знаменитом доме на Лубянке и сегодня отмечаются необъяснимые странные явления: то непонятные тени ползают по стенам, то «не своим голосом» звенит телефон, или деловые бумаги неожиданно оказываются не в той папке. Ушедшие в запас сотрудники по секрету рассказывают, как некоторые их бывшие коллеги тайком обрызгивали свой кабинет «на четыре угла» спиртными напитками или святой водой: так, на всякий случай.
Госстрах или госужас?
В марте 1918-го ВЧК вместе с правительством перебралась из революционного Питера в Москву. Вскоре слово «Лубянка» приобрело зловещее звучание. Верные стражи революции – чекисты вселились в здание бывшего страхового общества (СО) «Якорь» на Большой Лубянке,11. Именно в этом доме разместилась всесильная ВЧК с кабинетом «железного Феликса» и находящейся при ней тюрьмой. Лучшие комнаты были отданы следователям, худшие и подвалы – арестованным. Прогулок заключенные не имели. Электрический свет в одиночках горел и днем и ночью. Арестованные здесь были в вечном напряжении: повсюду чувствовалась близость кровавой расправы. Заключенные называли этот дом «Домом красного террора» или «Домом обреченных».
Здесь же на 2-ом этаже находился кабинет ее первого председателя – Ф. Э. Дзержинского, в котором стоял огромный неподъемный стальной сейф. Он и поныне стоит на прежнем месте. По рассказам очевидцев, однажды напряженную работу первого чекиста прервала внезапно влетевшая в окно ручная граната. Дзержинский резво выскочил из-за стола и моментально скрылся в металлическом сейфе. Прогремевший вслед за этим взрыв выбил стекла, повредил мебель и стены. Но сейфу не причинил никакого вреда. Согласно легенде, именно после этого чудесного спасения своего шефа соратники стали называть его «железным». А уже потом биографы обосновали этот псевдоним железной стойкостью «рыцаря революции».
Таинственно-мрачный дух по сию пору витает в этом доме. Говорят, что в длинных темных переходах до сих пор бродит призрак первого чекиста. По крайней мере, такое ощущение возникает, когда неожиданно сталкиваешься с самим «железным» Феликсом. Трехметровая статуя в характерной длинной шинели сурово взирает на проходящих мимо.
С «легкой руки» чекиста-мистика Глеба Бокия в 1920 г. ВЧК и позднее КГБ обосновались в Москве на Лубянской площади в здании бывшего страхового общества «Россия». Здесь в бывшей гостинице, спрятанной в глубине двора, расположилась знаменитая «Нутрянка» – внутренняя тюрьма ВЧК-ОГПУ-НКВД. Москвичи стали неосторожно шутить «был Госстрах, а стал Госужас». Здание, прежде принадлежавшее СО «Россия», держало в страхе всю Россию.
К концу 20-х г. в стенах легендарного дома чекистам становится тесно и здание реконструируется. Была реконструирована и внутренняя тюрьма, к ней надстроили еще 4 этажа. Проблему прогулки заключенных архитектор решил оригинальным способом, устроив шесть прогулочных дворов с высокими стенами прямо на крыше здания. Узников поднимали сюда на специальных лифтах. В Москве в 30-ые годы, как ни странно, продолжали шутить. Например, так: «Какое здание выше всех в Москве? Ответ: Лубянская пл., 2. С его крыши видно Колыму».
В 1940–1947 годах чекистам снова стало тесно, и началась очередная реконструкция по проекту маститого архитектора, создателя ленинского Мавзолея А. В. Щусева.
В 1961 году прекратила свое существование внутренняя тюрьма. Последним арестантом, которого видели ее стены, стал американский летчик-шпион Гарри Фрэнсис Пауэрс. Затем часть тюрьмы была переоборудована под столовую, а из остальных камер сделали кабинеты для сотрудников КГБ. На закате «эры Андропова» окончательно оформляется Лубянская площадь. Слева, на месте кровавой усадьбы Салтычихи, было построено новое монументальное здание КГБ СССР, куда переехало руководство ведомства. А справа – вырос ВЦ КГБ.
В 1926 году, сразу же после смерти Ф. Э. Дзержинского, площадь и улица Большая Лубянка были переименованы в его честь. В 1958 г., в самый разгар «оттепели», в центре площади, носившей имя первого чекиста, был установлен памятник Дзержинскому. Памятник простоял ровно 30 лет и 3 года, в августе 1991 г. он был низвергнут под ликование толпы. Стоит теперь себе на Крымском Валу в окружении поверженных соратников. Площади было возвращено старое название – Лубянская.
Вскоре после переезда ВЧК из Петрограда в столицу Москва покрылась сплошной сетью тюрем и застенков, а в районе Лубянских улиц и переулков образовался целый лабиринт служб госбезопасности, где каждое подразделение имело свои собственные тюрьмы и «расстрельные». «Одна из центральных московских улиц – Б. Лубянка – волею большевиков превращена в сплошную тюрьму. Что ни дом, то чекистский застенок», – так писал чудом оставшийся в живых узник одной из лубянских тюрем в 1920 году.
Московская чрезвычайка – МЧК со своею тюрьмою, со своим «подвалом расстрела» занимала бывший дом графа Растопчина, под № 14. Со всеми строениями, она тянулась на целый квартал. Дальше по той же стороне улице в доме № 18 находился Революционный трибунал, знаменитая Губчека; в доме № 9 – казармы карательного батальона ВЧК; в доме № 13 – клуб чекистов. В доме № 2/10 в конце Варсонофьевского переулка находилось общежитие НКВД, здесь квартировал «красный чекист» Я. X. Петерс. «Красным» его прозвали его же коллеги. Поговаривали, что у него не только руки в крови, но и «кровавая» безжалостная душа.
Все эти помещения и дома были окружены рогатками, сторожевыми постами; окна взяты в железные решетки; вокруг – несметное количество шпиков. Особенный страх этот застенок «ужаса и крови» внушал ночью, когда все кругом было погружено во мглу и только одна улица – Б. Лубянка – маячила электрическими фонарями у чекистских подъездов, без устали принимая в эти подъезды свозимых со всей России «врагов народа».
После закрытия Сретенского монастыря в нем разместилось общежитие офицеров НКВД. На монастырской территории велись расстрелы. Этот кусочек земли буквально пропитан кровью новых мучеников. В память обо всех жертвах богоборческий власти при входе в монастырь в 1995 году был установлен поклонный крест.
Почти все здания в Б. Кисельном переулке также были захвачены чекистами. Она же заняли и соседний Варсонофьевский переулок, где на месте снесенного монастыря разместился чекистский «гараж расстрелов» – спецавтобаза № 1. Отсюда в 1930–40-х гг. каждый вечер выезжали десятки грузовиков, вывозя трупы расстрелянных – на Донское, Ваганьковское кладбища, в Бутово, в совхоз «Коммунарка». После таких поездок машины обязательно мылись из шланга, и по двору текли кровавые ручейки.
На углу переулка и Б. Лубянки стоит дом, который в 1918 году москвичи прозвали «кораблем смерти», там сидели приговоренные к расстрелу, которых тут же во дворе дома за гаражом расстреливали. Внутри этого здания имеется темный полуподвальный высокий зал, напоминающий трюм корабля. Кроме нар для заключенных, посреди этого зала имеется несколько маленьких глухих комнат для прежних сейфов, где также расстреливали заключенных. В доме № 7 находились боксы с круглосуточно работавшими расстрельными командами. Об этих страшных «расстрельных» тюрьмах сохранились воспоминания людей, побывавших в них и чудом оставшихся в живых: «Заключенных раздевают до нижнего белья, а потом раздетыми ведут дальше – через снежный двор к штабелям дров. И там стреляют в затылок из нагана. Снег во дворе – весь красный и бурый… Снеготаялка дала жуткие кровавые ручьи. Открыли какой-то люк и туда спускают этот страшный поток, живую кровь только что живших людей».
Старожилы «расстрельного» переулка рассказывают, что в их домах особенно часто ощущаются приступы необъяснимого страха и подавленности, беспокойство, слабость и болезненность. Аномальщики объясняют это некротическими полями и фиксируют изменения, присущие геопатогенным зонам. По их словам, души после смерти тянутся к тем, с кем в жизни имели энергетическую связь, и у этих жертв часто возникает некротическое заклятие. Душевный дискомфорт, синдром усталости и депрессия. Подобное влияние некротических полей сказывается и на жильцах домов, возведенных на старых кладбищах и участках массовых захоронений.
Тайны «железного Феликса»
Неординарная личность первого чекиста полна противоречий. С одной стороны, «рыцарь революции», с другой – «апостол террора». По семейному преданию, Феликс родился недоношенным. Его беременная мать неловко оступилась и упала в люк погреба. В ночь начались преждевременные роды. Разрешилась мальчиком, которого нарекли Феликсом, то есть счастливым. Потому что выжил вопреки травме, нанесенной плоду при падении матери. Феликс поступил в престижную гимназию, но учился скверно – дважды отсидел в первом классе. Из гимназии ушел со скандалом – обругал своих учителей «сволочами и мерзавцами». Недостаток знаний компенсировал упорством и фанатичной верой в идеалы революции.
Воспитывался он, как и большинство польских детей, в ненависти к России и к русским. Часто вспоминал, что во время учебы в гимназии мечтал найти шапку-невидимку, чтобы легко и безнаказанно уничтожить всех москалей. И еще один малоизвестный трагический эпизод: в 18 лет он страстно влюбился в свою сестру Ванду и из-за неразделенной любви застрелил ее из охотничьего ружья, что было признано родными несчастным случаем на охоте.
Председатель ВЧК нещадно боролся с взяточничеством и нецелевым использованием бюджетных средств. Вот один интересный документ, который Дзержинский направил Генриху Ягоде в марте 1923 года, но звучит он вполне современно: «По городу ездят автомобили, купленные за границей. Нельзя ли бы было расследовать, сколько и кем, и во сколько это нам обошлось, и кто дал на эту покупку разрешение».
Внезапная смерть Дзержинского, последовавшая 20 июля 1926 года, породила немало слухов. Во время эмоционального выступления на пленуме ЦК ВКП(б) он неожиданно схватился за сердце, сошел с трибуны и упал в обморок. Врач пришел почти немедленно, но было уже поздно, Дзержинский умер от сердечного приступа, не дожив полгода до 50-летия.
Первые неясные слухи об отравлении «первого чекиста» поползли среди белой эмиграции, поговаривали об охлаждении к нему Сталина. Могущественный председатель ВЧК стал слишком опасен. Не способствовал рассеиванию слухов о насильственной смерти и протокол вскрытия тела Дзержинского. Известно, что он болел туберкулезом. Однако в теле туберкулезника не было найдено ни одного следа этой тяжелой болезни. По неизвестным причинам не вскрывался череп.
Незадолго до смерти Дзержинского в июне 1926 года, выполняя поручение Махатмы, в Москву прибыли Н. К. и Е. И. Рерихи с посланием от гималайских учителей советскому правительству. По утверждению Елены Рерих, послание ей было передано лично при встрече с учителями в 1924 г. в Индии. В послании говорилось о предсказании, гласившем, что на помощь Шамбале придет Северная Красная Шамбала, народы Тибета, Китая, Монголии и Индии восстанут против «угнетателей».
В столице СССР Н. Рериха с восторгом приняли нарком иностранных дел Чичерин, нарком просвещения Луначарский и вдова Ленина. Крупскую художник обаял, подарив ей портрет ее покойного мужа в образе царя Шамбалы. Большевики решили, что Рерих способен стать той «искрой», из которой разгорится пожар Великой Восточной революции и единодушно проголосовали профинансировать поиски Шамбалы.
Информация о Рерихах достигла самых верхов, и Дзержинский изъявил желание лично побеседовать с Рерихами и назначил им встречу. Рерихи ждали в приемной час, два, три. Неожиданно вышел секретарь и сказал, что приема не будет. А назавтра все узнали о скоропостижной смерти первого чекиста. Он умер в тот момент, когда Рерихи находились у него в приемной.
Оккультисты видят в этом особый знак и объясняют это следующим образом: «Вполне возможно, Дзержинский был учеником Духовной Иерархии Земли по линии Первого Луча Воли и Могущества, при этом не осознавая этого своим рассудочным умом. Так как его Личность еще не была в достаточной степени подчинена его Душе, его возможные жесткие меры в отношении посланников могли сыграть роковую роль в его духовном развитии и судьбе России. Чтобы этого не произошло, Душа “отозвала” личность из воплощения, лишив ее физического тела».
Вскоре экспедиция Рериха колесила по Монголии, демонстрируя картину мастера – красный всадник на красном коне с красной звездой в руках. По словам автора, красный всадник представлял собой царя Шамбалы, а красная звезда символизировала свободу, на борьбу за которую должны подняться буддисты всего мира. В Монголии агенты Кремля снабдили Рериха деньгами, оружием, продовольствием, верблюдами и рабочими, и экспедиция наконец двинулась через пустыню Гоби к Тибету. Но «избранник» не попал в «город богов» из-за отсутствия элементарной визы – до тибетских властей дошли слухи о «красном всаднике», и экспедиции запретили проследовать в Тибет. Выручили американцы. Рерих принял решение поселиться в одном из самых красивых мест на земле, в одном из имений раджи княжества Пенджаб.
Николай Рерих умер в 1947 году, а в 1950-м армия коммунистического Китая ворвалась в Тибет. Далай-лама бежал в Индию. Высокогорные монастыри сражались насмерть. Пришельцы в кепках с красными звездами публично пытали «живых богов» Тибета, чтобы доказать, что если живое существо может кричать от боли и просить о пощаде, значит, это не бог, а обычный смертный. Теперь Тибет – всего лишь автономный район КНР. Во дворец «живого бога» водят самые обычные экскурсии. Но тибетцы свято верят, что скоро зло мира будет повержено, на землю придет Будда Грядущего Майтрея, и воцарится царство всеобщей гармонии и мудрости.
Отравители с Лубянки
В двух шагах от главного здания чекистов, в Варсонофьевском переулке располагалась секретная лаборатория НКВД по производству ядов, прозванная в народе «Лаборатория Смерть». Отравление с древних времен считалось верным способом решения проблем. Еще при Ленине в 1921 г. была организована токсикологическая лаборатория, так называемый «Специальный кабинет» № 21.
Есть версия, что в марте 1923 года Ленин просил Сталина принести ему яд из «Специального кабинета», чтобы отравиться – настолько были мучительны его страдания во время болезни. Яду Ильичу не дали. Зато через 15 лет его дали его жене Н. К. Крупской. Злые языки шептали, что причиной смерти Н. Крупской стало отравление тортом, преподнесенным ей от товарища Сталина на 70-летие.
Смерть ее была загадочной. Она наступила в преддверии XVIII съезда партии, на котором Надежда Константиновна собиралась выступить с разоблачениями. Днем 24 февраля 1939 года в Архангельском ее навестили друзья, чтобы отметить приближающееся семидесятилетие хозяйки. Был накрыт стол, Сталин прислал торт. Надежда Константиновна казалась весьма оживленной. Вечером ей внезапно стало плохо. Вызвали врача, но он почему-то приехал через три с лишним часа. Диагноз поставили сразу: острый аппендицит, перитонит, тромбоз. Необходимую срочную операцию почему-то не сделали. Через три дня Крупская умерла в страшных муках в возрасте семидесяти лет. Труп Крупской на скорую руку кремировали, а циничный Сталин на похоронах сам нес урну с прахом ненавистной ему женщины.
Профессор Бехтерев, приехавший в Москву из Ленинграда на съезд психиатров, по просьбе Луначарского осмотрел товарища Сталина и скончался в муках в тот же вечер после осмотра «великого пациента» и своего неосторожно заявленного вслух диагноза: паранойя. В Большом театре вместе с Берией Бехтерев в антракте попил чаю и скушал одно-единственное пирожное. Смерть наступила к утру, его тело, не вывозя из квартиры, вскрыли, изъяв мозг. А останки в этот же день отправили на кремацию.
В 1933–1934 годах Ягода, в прошлом фармацевт, организовал в недрах ОГПУ-НКВД секретную лабораторию по производству ядов для устранения «врагов народа» сначала за границей, а затем и внутри страны. На Лубянке создавались специальные яды, приводящие к моментальной или быстрой смерти с имитацией симптомов других болезней. Позже, в ходе расследования, обвиняемый Ягода рассказал, что выработал собственную тактику убийств. Первой его жертвой стал Председатель ОГПУ В. Р. Менжинский, мешающий Ягоде на пути к власти. Он тихо скончался от сердечного приступа после посещения его на даче Г. Ягодой. Следующей жертвой «кремлевского отравителя» стал В. В. Куйбышев. Максима Пешкова, по словам «главного отравителя Страны Советов», он отравил для того, что бы сблизиться с его красавицей-женой.
В ноябре 37 г. сын Троцкого, Лев Седов, опасаясь внезапного покушения, составил завещание. Он предупреждал, что в случае его внезапной смерти виновников надо будет искать в лагере ГПУ. Вскоре он умер в больнице, после успешной операции аппендицита. Троцкий считал, что его сын был отравлен.
В 1937 г. при невыясненных обстоятельствах скончался Серго Орджоникидзе. Официальный диагноз – стенокардия. По слухам же, через черный ход к нему вошел человек и капнул яд в ухо спящему Серго. Очевидцы рассказывают, что в этот день Серго, потрясенный арестами своих близких, схватил за грудки вождя народа и борцовским приемом бросил на пол. Сталин никому ничего не прощал.
В том же 1937 г. скоропостижно умирает младшая сестра Ленина Мария. Поговаривали, что с ней рассчитались за «слишком длинный язык». Павел Аллилуев, родной брат жены Сталина Надежды Аллилуевой, погибшей при невыясненных обстоятельствах, внезапно умирает 2 ноября 1938 г. после выкуренной сигареты. А еще были Дзержинский, Щербаков, С. Каменев и еще сотни других.
Во второй половине 30-х годов в НКВД была создана сверхсекретная лаборатория для создания и испытания ядов. При Сталине ее называли «Камерой» или «Лабораторией Х». Лаборатория отрабатывала действие чудовищных ядов на подопытных заключенных. После унизительных процедур в тюрьме, долгих ночных допросов, чудовищных избиений и пыток смертник оказывался в руках людей в белых халатах. Он не знал, что теперь он подопытный, и его умирание в руках «докторов» гораздо страшнее, чем быстрая смерть от пули палача в затылок. Лабораторию курировал лично Лаврентий Берия, а возглавлял – полковник Григорий Майрановский, прозванный среди заключенных «Доктор смерть».
«Камера» занималась производством ядов для нужд НКВД, создавала яды, которые «маскировали» бы свое гибельное действие под естественные причины смерти, искала «сыворотку правды». Их подмешивали в пищу, делали инъекции, брызгали на кожу. Позднее «конструкторы в погонах» разработали колющие трости и зонты, стреляющие авторучки. В специальной газовой камере ежедневно умирали «подопытные пациенты», им на смену тут же привозили новые партии «объектов». Из ворот автобазы № 1 круглосуточно выезжали «черные маруси» за очередной партией жертв. Когда в наши дни начали делать капитальный ремонт этого дома, строители под фундаментами обнаружили завалы человеческих костей.
Сатанинская работа, которой занимались сотрудники «лаборатории Х», не могла пройти бесследно для психики самих исследователей. Выдержать такой «конвейер смерти» не могли даже самые закаленные. На допросах, по словам самого Майрановского, из 20 сотрудников двое покончили жизнь самоубийством, трое превратились в алкоголиков, трое в психически больных. Специалисты по аномальным явлениям уверяют, что некротические поля пагубно влияют на психику людей, вызывая необратимые последствия, часто приводящие к необъяснимым поступкам, а порой и к самоубийствам.
В 1949 году при расформировании «Лаборатории смерти» выяснилась громадная недостача сильнодействующих ядовитых препаратов. Было арестовано большинство сотрудников лаборатории и ее руководитель Майрановский. Часть препаратов удалось найти при обысках в квартирах, но нехватка по-прежнему была ошеломляющей. Бесследно исчезнувшие более полувека назад из НКВД яды не имеют срока годности. Во всякий момент бериевская отрава может постучаться в наши двери.
По словам Ягоды, после снятия его с должности он готовил убийство нового наркома Н. И. Ежова. Убийство предполагалось осуществить путем обрызгивания кабинета наркома специально приготовленным для этой цели ядом.
Лубянская мясорубка
Впервые явившись в НКВД, он заявил: «Вы не смотрите, что я маленького роста. Руки у меня крепкие. Буду сажать и расстреливать всех, кто посмеет тормозить дело борьбы с врагами». Желая угодить, Ежов разослал в каждую область свои разнарядки – расстрелять столько-то «врагов народа». Планы прилежно перевыполнялись. С особым удовольствием Ежов посылал на смерть людей рослых, чаще всего военных. Ненавидел интеллигенцию – давало себя знать «незаконченное низшее», 3 класса, образование. Один из выживших чекистов позже признался: к концу 1938-го в органах скопился материал, позволявший арестовать все население СССР. Началось то, что Ахматова в «Реквиеме» назвала «страшными годами ежовщины».
Сам нарком работал по 18 часов в сутки – подписывал ордера на арест, отсылал на утверждение ЦК смертные приговоры, бегал по этажам лубянского здания, показывая подчиненным, как нужно применять «особые методы дознания». Началось то, что Ахматова в «Реквиеме» назвала «страшными годами ежовщины».
Одним из первых шагов наркома, пришедшего к власти в 1937 году, было указание, что НКВД должен развернуть широкую чистку, начиная с самого себя. По его словам, шпионы заняли в этом учреждении ключевые посты. Первая волна репрессий над чекистами коснулась не только ветеранов ЧК, но и выдвиженцев Ягоды. Вскоре были арестованы почти все начальники отделов наркомата внутренних дел. В их числе был начальник оперативного отдела Паукер, курировавший личную охрану Сталина. Любопытно, что личная охрана Ленина состояла всего из двух человек. Когда же к власти пришел Сталин, его охрана состояла из нескольких тысяч секретных сотрудников.
За верную службу Сталин подарил Паукеру две автомашины, наградил шестью орденами и квартирой в элитном доме на набережной. Однако в 1937 году Паукер был арестован и объявлен немецким шпионом, а вместе с ним было сменено все руководство охраны Кремля.
Ради создания в НКВД особой касты, дорожащей своими привилегиями, оклады его работников в 1937 году были существенно увеличены и стали превышать даже оклады партийных работников, была создана специальная сеть магазинов, в которых по бросовым ценам продавалось конфискованное имущество репрессированных.
На смену прежним кадрам были выдвинуты молодые беззастенчивые карьеристы, начисто лишенные морали, быстро превратившиеся в закоренелых садистов. Наиболее ретивые руководители «органов» на местах изощрялись в том, как превзойти друг друга по числу арестованных. Было введено «соцсоревнование» между отделами НКВД.
Дьявольская мясорубка, запущенная Г. Ягодой и Н. Ежовым, перемолола не только тысячи их жертв, но и их самих, и их близких. За 1934–1939 годы 21 800 сотрудников этого наркомата были репрессированы. В 1936 г. был арестован один из главных подручных Сталина по части массовых репрессий Г. Г. Ягода. Вслед за наркомом Ягодой были расстреляны, репрессированы и скончались в тюрьмах, лагерях и ссылках 15 родственников наркома: его жена, старики-родители, пять сестер с мужьями. Теща Ягоды (родная сестра Якова Свердлова) кончила свои дни в лагерях на Колыме. И Г. Ягода, и «кровавый чекист» Я. Петерс, и Н. Ежов был расстреляны в подвалах Лубянки. Незадолго до ареста Ежова умерла при загадочных обстоятельствах его жена.
«Доктор Смерть» получил 10 лет лагерей и в 1964 году скоропостижно скончался… от острой сердечной недостаточности! Так, как десятки и сотни людей в его «лаборатории Х».
В подвалах ЧК в районе Лубянки при Ленине и Сталине крутилось «красное колесо», лилась кровь, раскалывались черепа, применялась «высшая мера» и исполнялись смертные приговоры. За спиной Ивана Федорова, в неприметном доме на Никольской, 23 располагался секретный отдел НКВД – самое зловещее судилище «отца народов», куда на суд после жестоких «лубянских» пыток по секретному туннелю доставляли обреченных. В годы «большого террора» здесь заседала Военная коллегия Верховного суда СССР. Это был «штаб террора», здесь заседала «тройка», отправлявшая людей под расстрел списками.
Председательствовал на ней самый кровавый судья в истории – В. В. Ульрих. Не имея образования, он беспощадно судил полководцев Красной Армии и героев Гражданской войны. Что бы ни говорил осужденный, его слова ничего не значили. Приговор был один – расстрел, и обжалованию не подлежал. Расстрел приводился в исполнение немедленно. Заключенных конвоировали вниз по узкой лестнице в расстрельный подвал, в преисподнюю. По ней под конвоем прошли на казнь разжалованные маршалы и генералы: Тухачевский, Егоров, Якир…
В сквере на Лубянской пл. лежит памятный камень, привезенный с Соловков и установленный в память о погибших в ГУЛАГе. Правозащитники предложили создать здесь Аллею памяти, где будут заложены капсулы с землей, привезенной с мест массовых захоронений. Знаменитый писатель Юрий Поляков предложил на Соловецком камне честно и прямо написать: «Сожранным революцией. Со скорбью. От потомков».
Баташевские тайны
Великолепный яузский дворец Баташева, более известный москвичам как Яузская больница, исследователи ставят в один ряд с лучшими особняками Москвы. Заказчиком усадьбы был Иван Родионович Баташев, один из богатейших людей России, за свои успехи в обустройстве железоделательных заводов на Урале получивший потомственное дворянство.
Предание гласит, что главным источником богатства Баташева послужила «кровавая» деятельность его брата Андрея. Последний приумножал богатство, не церемонясь со средствами: дружил с грабителями, недовольных рабочих сбрасывал в шахты, подкупал чиновников, умерщвлял в своих подвалах своих врагов и недругов. Поговаривали, что Иван построил дом в Москве в 1799 году на кровавые капиталы старшего брата, с истинно фамильным размахом – это было одно из самых больших частных владений в старой Москве. Дворец славился «сказочной роскошью и затейливостью». Ворота усадьбы украшены чугунными львами баташевского литья.
В старой Москве имя братьев Баташевых произносили со страхом и настолько опутали их легендами и слухами, что трудно разобраться в них и понять, какое сказание к какому брату относится. Их называли «вторыми Демидовыми». Они изготавливая ядра, пушки, якоря, обеспечив государево войско. Выпускали они и мирную продукцию – баташевский чугун считался самым качественным в Европе. Чугунные скульптуры Триумфальной арки, московские фонтаны, решетки кремлевских садов и даже колесница с конями на фронтоне Большого театра – все это было сделано на заводах Баташевых. Братья превзошли Демидовых по количеству заводов.
Согласно легендам, братья Баташевы были не только «вторыми Демидовыми», но и «второй Салтычихой». Этим особенно прославился Андрей Родионович, старший брат владельца московских хором. На своих владениях он устроил подпольную чеканку фальшивых денег, истязая рабочих, убивая неугодных. Ему ничего не стоило столкнуть мужа понравившейся ему женщины в доменную печь или замуровать три сотни рабочих в подземелье, когда он узнал о присланной из столицы для проверки комиссии. Вслух никто не смел ничего сказать, но молва расходилась все шире и шире, и втихомолку Баташева стали называть не только «фармазоном-безбожником», но и просто «душегубом-разбойником».
Случаи ограбления богатых обозов на подведомственных Баташеву территориях стали повторяться все чаще и чаще, так что губернские власти волей-неволей должны были провести расследование, которое, впрочем, ничего не раскрыло. А в баташевских конторских книгах того времени чаще стали попадаться записи о щедрых дарах столичным и губернским чиновникам. Братья Баташевы умели ладить с властью, преподнося дорогие подарки и подношения. Например, ананасы и клубнику, выращенные в оранжереях, посылали к Рождеству и именины самой Екатерине II и фельдмаршалу Потемкину.
Когда до императрицы дошли слухи о злодействах, и та повелела начать следствие, Баташев накормил, напоил присланного чиновника, преподнес огромную вазу с фруктами, в которой лежал конверт с деньгами и записка: «Фрукты съешь, деньги возьми и убирайся, пока жив».
Баташевы признавали только один закон – собственную волю. А благодаря покровительству светлейшего князя Потемкина, с одной стороны, и многочисленным поблажкам, купленным им у местной власти, – с другой, им все сходило с рук. На Муромском тракте стало опасно проезжать не только купцам, но и богатым помещикам. Для расширения своих владений Баташев не останавливался ни перед чем. Как-то у одного из соседних помещиков он отнял деревню Роксаново, причем прежний ее владелец исчез неизвестно куда. Наследники помещика начали дело: приехали следователи, которые осмотрели издали деревеньку, а затем, переночевав у Баташева, утром решили ехать в Роксаново. Вышли на крыльцо, и видят: деревни как не бывало! «Где деревня?» – спрашивают следователи у понятых. «Знать не знаем, ведать не ведаем! – отвечают те. – Да такой деревни у нас и не бывало!» С тем следователи и уехали. После оказалось, что две тысячи человек за ночь по приказу Баташева разнесли деревню по бревнышку, а землю распахали, так что и следа деревни не осталось. Рассказывали, что после смерти Андрея его дом в Выксе перестраивали и обнаружили при этом потайной ход в подвалы, где было множество человеческих скелетов.
Не раз против Баташева столичные власти пытались возбудить уголовное дело, но каждый раз они улаживались на месте. Смерть Потемкина сильно поколебала влияние Баташева в столице, а при вступлении на престол императора Павла I все вообще круто изменилось. Начались гонения на всех героев «золотого века Екатерины». Добрались и до темного прошлого «Баташевского магната».
За огромным барским домом находились парк и сад, получивший в народе прозвание «страшного сада», из-за того, что посредине его был устроен «позорный столб», к которому привязывали провинившегося для наказания плетьми. Днем жизнь в баташевской резиденции текла обыденно, и только с наступлением темноты начиналась загадочная деятельность. Поползли слухи, что Баташев под землей «другие хоромы строит», но где в них вход, для чего они делаются – никто не знал.
Приехавшая из Петербурга ревизия ничего не смогла открыть, так как никто не знал, где искать ход в «подземные хоромы». По слухам, под всем барским домом помещались двухэтажные подвалы, соединенные широкой каменной лестницей. Нижний из подвалов считался «страшным местом», где, по рассказам, появлялись призраки, и никто из прислуги, даже днем, не решался туда спуститься.
И все же оставшиеся постройки отчасти подтверждают легенды о «подземном царстве» Баташева. В 1925 году фельдшер, проработавший в больнице более сорока лет, уверял, что подо всем зданием проходит тайный ход, и указал у входа в больничную кухню люк в подземный ход к реке Яузе. Поговаривали, что устраивал он в этом дворце неслыханные оргии, а в подвалах пытал людей. Согласно еще одному преданию, от дворца к той же Яузе ведет большой тоннель. Молва утверждает, что по нему И. Р. Баташев проезжал на коляске.
Подвалы дворца дважды, в 1925 и 1927 годах, обследовал известный археолог И. Я. Стеллецкий. Первый подвал, куда вела деревянная лестница в 15 ступеней, располагался на глубине 8,5 метров. Он имел несколько глубоких ниш, заколоченных досками, и дощатый пол. Под полом было глубокое подземелье. У стены под окном лежал человеческий скелет в истлевшей одежде. В этом же каземате обнаружились каземат с двумя скелетами, один из которых был прикован к стене, а также многочисленные ниши в стенах, являвшиеся, по мнению Стеллецкого, каменными мешками для недругов хозяина.
В 1926 году во дворе был раскопан кирпичный свод обширного 3-х метрового подземелья, наполовину заполненного кристально чистой водой. Другое загадочное подземное сооружение находилось под флигелем, где жил главный врач больницы.
Иван Баташев прожил 90 лет, похоронив всех детей, и оставил свое огромное состояние любимой внучке Дарье. Непутевый отец ее слыл в семье франтом и ловеласом. Усадьбу в 1876 году выкупил город под Яузскую больницу для чернорабочих, при которой была устроена домовая церковь в честь иконы Богоматери «Всех скорбящих Радость». В 1920-х гг. церковь ограбили и закрыли. Саму больницу революционно назвали «больница имени Медсантруд».
В домовой церкви сохранилась чудесная бронзовая люстра с хрусталем с тех далеких времен. На одном камине – чугунная заслонка, в кабинете заведующего отделением – роскошная и старинная китайская ваза. Ну, а в бывшем театре графа Баташева морг располагается.
После революции Яузская больница стала ведомственной для ГПУ-ОГПУ. В ней не только лечили чекистов, но и расстреливали, и даже тайно хоронили во дворе их жертв. Здесь была своя охрана, надежная ограда, парк, скрытые дворики. Но что заставило чекистов хоронить расстрелянных под окнами своей больницы, в самом центре Москвы, так и осталось загадкой.
С 1921 по 1926 годы здесь было захоронено 969 человек. Известно, что это были молодые люди, до 35 лет, большинство с высшим образованием: дворяне, царские офицеры, профессора, литераторы, священники, несколько иностранцев. Знаменитый баташевский парк стал одним из секретнейших московских кладбищ, куда по ночам в уже приготовленные братские могилы свозили на крытых грузовиках расстрелянных в подвалах Лубянки «врагов народа». Ни единой могилы, ни одного креста или надгробия в нем не найти. Лишь огромный гранитный валун с мемориальной доской – памятник жертвам советского террора, установленный в 1999 г. На стальной доске – список имен и даты короткой, оборванной пулей в затылок жизни. Памятник установили после страшного урагана 1998 г., вырвавшего с корнями вековые деревья и открывшего страшную тайну, пробитые пулями черепа.
Тайны Девичьего поля
Потусторонние гости
Любимая москвичами местность под именем Девичье поле известна с древности. Легенда гласит, что еще во времена ордынского ига слуги татарского хана сгоняли сюда самых красивых девушек Москвы и выбирали из них в уплату дани наложниц для хана, – отсюда якобы и произошло это название.
Достоверная же история Девичьего поля начинается с тех далеких пор, когда здесь в 1456 году провожали в Смоленск икону Богоматери «Одигитрия», которая в 1398 году была принесена в Благовещенский собор Кремля, а теперь, по просьбе смолян, возвращалась обратно. В честь Смоленской иконы позднее был основан Новодевичий монастырь.
Здесь в XVI веке под спудом Смоленского собора была захоронена первая игуменья обители – Елена Девочкина и ее помощницы – Доминикия и Феофания.
Вот что писал в XIX столетии ученый-библиотекарь И. Ф. Токмаков: «Схимонахиня Елена и две ее келейницы и сейчас появляются то на церковной паперти, то на монастырских стенах. Они молятся за любимую обитель и в тяжелые минуты не раз приходили к ней на помощь. А в 1812 году, лишь перешел неприятель за нашу границу, каждый день после солнечного заката стали появляться святые женщины на ограде обители. Их стоны потрясали могильные камни, и такая скорбь выражалась на их плачущих лицах, что сестры обители глядели на них со страхом и, ожидая грядущих бед, стояли на коленях и молились до зари. Видят их иногда и в мирное время, но теперь они покидают могилы лишь для того, чтобы полюбоваться на обитель. Случается, что в светлые ночи, лишь пробьет полночь на стройной колокольне, подымается тихо массивный камень, покрывающий все три могилы. Елена с келейницами покидают свои гробы, отыскивают глазами те места, где стояла их келья и маленькая деревянная церковь, в которой они так усердно молились несколько столетий тому назад. Поклонившись на все четыре стороны, подымаются они на ограду. Схимницу игуменью легко узнать по золотому кресту, блестящему на ее груди, и по длинной мантии. И всю ночь, как неподкупные часовые, ходят они вдоль монастырских стен».
В пасхальную ночь 1927 года Союз воинствующих безбожников устроил вокруг монастыря шутовской крестный ход. Как рассказывали старожилы-москвичи, когда перед вратами обители запылал костер из древних икон, призраки монахинь растаяли в воздухе. С тех пор их больше никто не видел…
С некрополем в Смоленском соборе связано предание, рассказанное бывшим ризничим монастырского храма сотрудникам МВД. В 1920 г., когда большевики приняли решение о ликвидации Новодевичьего монастыря, игуменья обители Леонида задумала передать в надежные руки монастырские реликвии. Но вынести их из монастыря монахини не смогли: на выходе стоял караул из солдат ВЧК. Не желая, чтобы древние святыни были осквернены безбожниками, игуменья ушла с ними в монастырское подземелье, где замуровала себя, приняв тем самым мученическую смерть. Монахини имитировали захоронение в некрополе и сообщили властям о кончине Леониды. Ризничий утверждал, что он присутствовал при вскрытии захоронения Леониды, когда под плитой в соборе ее останков не оказалось. По преданию, замурованная заживо игуменья время от времени появляется близ Девичьего поля, охраняя монастырские святыни и пугая непрошеных гостей.
В одной из повестей Анатолия Рыбакова «Бронзовая птица» описана мистическая история про стрельцов Хованских, отца и сына, заподозренных в измене. По приказу сестры Петра I Софьи злоумышленникам отрубили головы у села Воздвиженское, не дав сказать ни слова в свое оправдание. Тела их были затоптаны в болоте на береге Вори возле деревни Голыгино, чтобы и памяти от них никакой не осталось.
Вскоре появились легенды о призраках князей Хованских, выходящих на дорогу по осени из болота и умоляющих прохожих похоронить их тела по-людски. По слухам, их призраки, до сих пор нет-нет да и появятся у стен Новодевичьего монастыря под окнами царевны Софьи, куда она была насильно заключена Петром I. Ходят князья Хованские вокруг монастыря, умоляя запоздалых прохожих замолвить за них словечко в Кремле, уверяя в своей невиновности. Снимают они свои отрубленные головы, как шапки, кланяются, умоляя похлопотать за них и похоронить по-христиански. Современные историки пересмотрели дело Хованских и пришли к выводу: «Не виновны!». Впервые в потусторонней истории призраки добились полной реабилитации.
По слухам, под склепами Смоленского собора берет свое начало подземный ход и, разветвляясь, уходит к Москве-реке и к дому купца Ганешина, что на Девичьем поле. Когда хозяева дома обнаружили у себя в усадьбе подземные галереи, то приспособили их для своих нужд. В 1840 г. полиция узнала, что тайные ходы используются с преступными целями. При обыске в подземельях усадьбы нашли мастерскую фальшивомонетчиков, после чего ходы по приказу полицейских были засыпаны. Обнаруженный вход в тайник располагался на территории фабрики Гюбнера. Входное отверстие нашли между корнями трех вековых дубов, возвышавшихся на берегу высохшего пруда. После революции предприятие Гюбнера превратилось в шелкоткацкую фабрику имени Свердлова. Лет 40 тому назад на фабрике начали пропадать рулоны ткани. Дирекция установила строжайший контроль за вывозом готовой продукции, но все было тщетно. Время от времени рулоны бесследно исчезали. Впоследствии стало известно, что расхитители выносили похищенное по подземному тоннелю, приводившему к Новодевичьему монастырю.
Вечный граф
Если верить преданиям, то легендарный авантюрист, медиум, алхимик граф Сен-Жермен дважды инкогнито выезжал в Москву. В Москве его интересовали подземелья, расположенные под Девичьим полем. Находясь в аббатстве Сен-Жермен-де-Пре, он познакомился с секретными документами масонов, в которых сообщалось, что рыцари ордена тамплиеров сумели вывезти огромную часть своего золота, драгоценностей и реликвий в Московию. По старинному преданию, тамплиеры, спасаясь от гонений, спрятали свои легендарные сокровища в таинственных подземельях Девичьего поля. По рассказам, граф уговаривал московских масонов купить участок земли на Девичьем поле, чтобы беспрепятственно искать спрятанные в подземельях сакральные сокровища. По слухам, он даже показывал план пещеры, где спрятаны реликвии. Вольные каменщики с недоверием отнеслись к словам «вечного графа» и отказались участвовать в сомнительной афере.
Сен-Жермен нанял себе помощников и попытался с ними проникнуть в таинственные подземные лабиринты, но легендарные сокровища оставались недосягаемыми. Копатели перепились и попытались его ограбить. Вскоре он повторил попытку – опять неудача. Ему не суждено будет вернуться в первопрестольную, и таинственные сокровища тамплиеров, возможно, до сих пор лежат в московской земле.
Возраст и происхождение «вечного графа» неизвестны. Он появлялся то там, то здесь под разными именами в разные эпохи и всегда выглядел человеком одного и того же возраста, сорока пяти лет. Поговаривали, что ему уже 300 лет, и что он продлил себе жизнь с помощью эликсира вечной молодости. Однажды в Дрездене какой-то зевака в шутку спросил у кучера Сен-Жермена, верно ли, что его господину пятая сотня лет? Кучер серьезно ответил: «Точно не знаю, но за те сто тридцать лет, что я служу ему, его светлость ничуть не изменились…». Это признание подтверждали некоторые аристократки, которые припоминали, что в детстве уже видели этого человека в салонах своих бабушек, и с тех пор он совершенно не изменился.
Исследователи, запутавшиеся в туманной биографии Сен-Жермена, не смогли назвать год его появления на свет, а вот число называют одно и то же – 11 апреля, день «всех тайн». Согласно преданию, именно в день «всех тайн» 1762 года легендарный граф предсказал великой княгине Екатерине Алексеевне, что не пройдет и 12 недель, как она станет русской императрицей. И действительно, 28 июня произошел дворцовый переворот, и к власти пришла Екатерина II. Сен-Жермен утверждал также, что именно в день «всех тайн» по-иному ведут себя драгоценные камни. Вглядываясь в них, люди могут увидеть прошлое и будущее.
В чем только не обвиняли графа: в шарлатанстве, колдовстве, шпионаже. По слухам, он принадлежал к множеству тайных обществ и был в свое время чуть ли не главным вершителем судеб Европы. До сих пор не угасают споры: кто он, этот таинственный человек, удивлявший всю Европу – адепт, достигший бессмертия, утверждающий, что встречался с самим Иисусом Христом, или ловкий делец, совершающий одну аферу за другой? Граф заявлял, что живет на земле уже несколько тысячелетий, постоянно перевоплощаясь. По его словам, он вел беседы с Платоном, Сенекой и апостолами и хорошо помнит праотца Авраама.
