Однажды в Девоншире, или Собака Баскервилей

Холмс хлопотал возле небольшого ящика на треноге, похожего на фотокамеру. Напротив ящика громоздился увесистый чемодан неизвестного происхождения. Услышав сзади шаги Ватсона, Холмс оторвался от аппарата и объяснил суть происходящего:

– Сегодня утром из Скотленд-ярда мне прислали чемодан. Полиция подозревает, что внутри чемодана находится бомба, и его боятся открывать. Но я…

Не успел Холмс договорить фразу до конца, как Ватсон бросился убегать из дома. В коридоре он очень некстати столкнулся с миссис Хадсон, нагруженной кухонной утварью. Произошло сильнейшее столкновение, результат которого был слышен по всей Бейкер-стрит. Ватсон подумал, что произошёл взрыв. Падая на пол, доктор успел принять позу эмбриона. После этого он закрыл глаза и покачал головой, вспоминая недавние события, произошедшие на Рейхенбахском водопаде.

– Бедный, бедный Холмс. Он опять погиб.

Однако голос погибшего заставил Ватсона вздрогнуть:

– Ватсон?

Ватсон открыл глаза и приподнял голову:

– Холмс? Вы живы? Неужели бомба не взорвалась?

– Пока нет, -огорчённо сказал сыщик из гостиной. —Но я работаю над этим.

Ватсон встал с пола и, не снимая с головы кастрюлю, осторожно заглянул в гостиную. Холмс по-прежнему был жив. В тот самый момент он крутил ручку странного аппарата на треножнике.

– Я решил не открывать чемодан, а просветить его рентгеновскими лучами. Кстати, рентгеновские лучи -это будущее медицины. Поэтому никакой опасности для нас не существует.

Холмс ударил рукой по крышке аппарата, и тот пришёл в действие. Яркий электрический разряд прошил чемодан и погас, сопровождаемый громким треском.

– Будущее медицины, говорите? – дрожащим голосом произнёс Ватсон. —Вряд ли кто-нибудь из моих пациентов согласится встать на место чемодана.

– Если они не согласятся встать на место чемодана, то их придётся засунуть внутрь, -философски заметил Холмс. —Ну-ка, взглянем на снимок.

Снимок больше походил на «Чёрный квадрат» Малевича. Казалось, светочувствительная пластинка не уловила ни одной искры из электрического разряда.

– Странно, -почесал затылок Холмс. —Придётся открывать чемодан вручную.

Услышав в одной фразе слова «чемодан» и «открывать» и вспомнив, что в чемодане, возможно, притаилась бомба, Ватсон вновь бросился к аварийному выходу, но тот был надёжно заблокирован миссис Хадсон, которая убирала с пола осколки разбитой посуды. Холмс тем временем бесстрашно откинул крышку чемодана, из которого повалил густой дым.

– Теперь понятно, почему снимок такой чёрный, -сказал Холмс. —Внутри был уголь.

Ватсон подошёл к другу, рассматривавшему маленький уголёк сквозь увеличительное стекло, постепенно покрывавшееся копотью.

– Холмс, зачем кому-то понадобилось перевозить угль в чемодане? -в полном недоумении спросил Ватсон.

– Откуда я знаю? —ответил сыщик, а затем спросил:

– А вы в чём возите?

Ватсон пожал плечами и, закашлявшись, поспешил к окну, чтобы открыть раму и проветрить задымленное помещение. В комнату ворвался свежий воздух, а вслед за воздухом —далеко не первой свежести миссис Хадсон.

– Кто вам позволил открыть окно? —гневно произнесла старушка, нахмурив брови. —В Лондоне ужасный смог. Вон, всю комнату задымили.

И она с такой силой закрыла окно, что в соседнем доме вылетели стёкла.

В это время в гостиную ввалился полноватый мужчина в шубе и одном коричневом ботинке. За ним тащился доктор Мортимер с дюжиной крупногабаритных чемоданов, наподобие того, что совсем недавно прошёл процедуру рентгеновского сканирования. Обитатели Бейкер-стрит сразу поняли, что перед ними потомок древнего британского рода со своим лакеем, а вот потомок не сразу понял, кто есть кто на Бейкер-стрит. Мужчина в шубе с порога бросился к доктору Ватсону и крепко его обнял, если не сказать, сдавил в объятиях.

– Холмс, настоящий, -приговаривал мужчина и, обернувшись к Мортимеру, сказал:

– Смотрите, Мортимер. Настоящий Холмс.

Мортимер бросил на пол чемоданы, нацепил очки, подошёл к коллеге и присмотрелся. Баскервиль не прекращал обнимать псевдо-Холмса, добавив странную фразу:

– Надо же. Совсем, как в музее мадам Тюссо.

Холмс, наблюдая за встречей этих давно (или лучше сказать, никогда) не видевших друг друга людей (если учитывать близорукость Ватсона и дальнозоркость Баскервиля), мрачно спросил:

– А откуда я взялся в музее мадам Тюссо? Я не разу туда не ходил.

Ватсон вырвался из объятий баронета и объяснил:

– Помните тот манекен, в который стрелял полковник Моран, думая, что это вы?

– Да, -вспомнил Холмс, ища глазами манекен. —Кстати, где он?

– Этот манекен я продал мадам Тюссо. У вас всё равно много двойников, а мадам Тюссо-одинокая женщина. Ну, сами понимаете.

Холмс понял, зачем мадам Тюссо понадобился его манекен, но не понял, почему она его купила.

– Но ведь вы только что сказали, что в манекен стрелял полковник.

– Нет, полковник стрелял в вас, но попал в манекен.

«Ну, настоящий полковник, -подумал сыщик. – Ватсон тоже хорош. Продал друга какой-то тётке и радуется. Дожились. Лучше бы меня застрелили вместо манекена».

К этому времени Баскервиль нарадовался встрече с тем, кого он считал настоящим Холмсом, и перешёл к тому, кого он считал настоящим Ватсоном, то есть к настоящему Холмсу.

– А вот и Ватсон, -продолжил обниматься Баскервиль.

– А вот и Хадсон, -выступила вперёд хозяйка дома.

Миссис Хадсон невозможно было с кем-либо спутать, но Баскервиль умудрился это сделать.

– Королева Виктория! -заорал баронет во всё горло и сжал бедную старушку в тесных объятиях. -Что вы здесь делаете?

– Готовлю, стираю, убираю … – перечислила свои повседневные обязанности миссис Хадсон, отгибая пальцы на руках и ногах, но гость и слушать не хотел о тяжёлой женской доле.

– Холмс, Ватсон, идите сюда, -схватил баронет квартирантов за рукава. -Становитесь кучнее. Когда ещё удастся сфотографироваться с самой королевой?

По странному стечению обстоятельств группа расположилась перед стеной, на которой висел портрет настоящей королевы. Расставив всех по местам, сэр Генри встал в центре, заслонив миссис Хадсон, и скомандовал:

– Доктор Мортимер, щёлкните нас! Вы всё равно стоите.

Мортимер неохотно вышел из кадра и подошёл к рентгеновскому аппарату. Ватсон счёл своим профессиональным долгом предупредить коллегу о потенциальной опасности:

– Осторожно, доктор! Там высокое напряжение!

– Сейчас мы его понизим, -спокойно ответил Мортимер.

В отличие от Мортимера миссис Хадсон сильно беспокоилась за свою голову.

– Я забыла сделать причёску, -задёргалась старушка. -И корону не надела.

В этот момент Мортимер нажал на кнопку, и комнату озарила яркая вспышка. Все моргнули, волосы миссис Хадсон встали дыбом, а над головой образовался коронный разряд.

После снимка на память (который надолго останется в памяти) и устранения недоразумений по поводу соотношения имён и их владельцев доктор Ватсон взял баронета за плечо и, указав на стул с тремя ножками, громко спросил:

– Сэр Генри, вы, наверное, устали с дороги?

Баскервиль нахмурился и недовольно сказал:

– Очень устал. Я хотел приехать в Англию на санях, но из-за глобального потепления уровень мирового океана значительно вырос, и мне пришлось лететь через океан на самолёте. Перед стартом я вошёл в кабину пилотов. Там сидели два человека, похожие друг на друга, как две капли воды. Я спросил у них по-американски:

– Всё all right?

– Да, да, -закивали пилоты. —Мы все Райт.

Успокоившись, я вернулся в салон, уселся в удобное кресло и пристегнул ремни безопасности.

Вдруг самолёт начало сильно трясти. В салон вошла стюардесса и объявила:

– Уважаемые пассажиры. Дамы и господа. Леди и джентльмены. Все те, кто осмелился с нами лететь. Мы попали в небольшую зону турбулентности, которая тянется до самого Лондона. Убедительная просьба оставаться на своих местах и не мешать нашему пилоту, так как он летит в первый раз и очень сильно волнуется.

Стюардесса удалилась, но через минуту вновь появилась на сцене.

– Дамы и господа. Если у вас есть парашют, вы можете не дожидаться посадки и заранее покинуть самолёт через запасной выход. Если у вас нет парашюта, сохраняйте спокойствие и не мешайте эвакуации.

Сказав это, стюардесса вышла и заперла за собой дверь запасного выхода.

Пассажиры бросились в панику, а некоторые бросились за борт. Я старался сохранять спокойствие, хотя мои руки дрожали так сильно, что во много раз усиливали турбулентность. Через некоторое время в салон вновь вошла стюардесса и объявила:

– Уважаемые пассажиры! Автопилот спрашивает, нет ли среди вас людей, умеющих управлять самолётом. Желательно сверхзвуковым.

Вскоре выяснилось, что среди пассажиров есть такой человек, но он уже выбросился с парашютом и теперь совершал сверхзвуковой полёт самостоятельно. Тут я запаниковал и решил немного выпить. Но не рассчитал свои силы и открыл сразу десять бутылок. Пассажиры дружно воспротивились:

– Что нам останется, если мы останемся?

Началась массовая драка, в результате которой все десять бутылок были разбиты в пух и прах. При виде разбитых бутылок запаниковали даже те бывалые, которые до сих пор сохраняли полное спокойствие. Какой-то человек с восточной внешностью, в маске встал и закричал:

– Я сейчас взорву самолёт!

Он что-то вытащил из кармана. Раздался крик:

– Это террорист! У него лимонка.

– Какой лимонка? -сказал человек в маске. -Это гранат. Сели все, я сказал.

И все сели. Причём сели благополучно, в аэропорту. Я на радостях попросил у человека в маске гранат, чтобы закусить после десяти бутылок. И тут ко мне подошло ещё несколько человек в чёрных масках с прорезями. Один из них спросил изменённым голосом:

– Вы террорист?

– Сами вы террористы, -ответил я, пытаясь раскусить гранат.

– Вы арестованы за нанесение оскорбления сотрудникам правоохранительным органов, -заявил человек в маске. Мне заломили руки за спину и отвели в участок. Я отбивался и кричал:

– Это недоразумение. Меня зовут Генри Баскервиль.

– Проверьте по базе данных Ирландской республиканской армии, -попросил главный человек в маске. – Это может быть партийная кличка или позывной.

– Это моё настоящее имя, -возразил я.

– Допустим, -согласился человек. —А ненастоящее?

– Вы дебилы? – откровенно спросил я.

Один из них снял маску и сказал:

– Шеф, он нас узнал.

После этого все сняли маски, в том числе и шеф. Полицейские хотели меня обыскать, но не смогли открыть мои чемоданы и, как всё нераскрытое, направили к Шерлоку Холмсу. И вот я у вас.

Холмс задумался. С одной стороны, полиция оказала ему большую честь, предоставляя право первому открыть ёмкость, начинённую динамитом. С другой стороны, Холмсу надоело каждый день взламывать замки от чужих чемоданов.

– А как вам наша погода? -поинтересовался Ватсон.

– Когда я вылетел из Канады, передавали дождь со снегом, -ответил Баскервиль. -А здесь какие-то тропики.

– Вы, наверное, слушали ББС? -уточнил Ватсон.

– Да, да, -ответил Баскервиль. – В радиоприёмнике сначала что-то бибикало, а потом какой-то певец взял самую верхнюю ноту, и зал зашумел.

– Как вы проводите время в Лондоне? —спросил Холмс. —Может быть, с вами произошло что-нибудь странное?

– Я провёл ночь в Музее естественной истории, -похвалился Мортимер.

– Вас закрыли в музее по ошибке? —улыбнулся сыщик.

– Там сейчас проводится акция «Ночь в музее», -ответил Мортимер. —Я не мог не воспользоваться таким случаем и не пощекотать нервы. Себе и сторожу.

– Ничего себе! —воскликнул Ватсон и представил себя одного, ночью, в окружении скелетов доисторических монстров. —Скажите, коллега, вам не было страшно?

– Конечно, было. Как подумаю, что в темноте я легко мог задеть чей-то скелет и разрушить экспонат стоимостью в тысячи фунтов, так сразу жуть берёт.

Холмс мысленно согласился с Мортимером. Вдруг сэр Генри воскликнул:

– У меня же ботинок пропал. Вы спрашивали, не произошло ли чего-нибудь странного. Так вот я вспомнил: у меня пропал ботинок.

И баронет продемонстрировал присутствующим свою правую ступню в одном носке. Доктор Мортимер поспешил успокоить аристократа-босяка:

– Не паникуйте, сэр Генри. Найдётся ваш ботинок. Наверное, кто-то взял поносить и скоро вернёт.

– Я не против краткосрочной аренды обуви, -сказал сэр Генри. —Но кому мог понадобиться ботинок 45-ого размера?

– Возможно, Николаю Валуеву, -предположил Холмс, перебрав в уме возможные варианты.

– Тогда я тем более не против, -окончательно успокоился сэр Генри. —Главное, чтобы Николай Валуев не разносил ботинок до 50-го размера.

Однако в голове Холмса зародились определённые сомнения. Стал бы Николай Валуев брать чужой ботинок, если он может купить обувную фабрику на карманные деньги? Нет, Валуев, скорее всего, не имеет к пропаже никакого отношения.

– Сэр Генри, при каких обстоятельствах пропал ваш ботинок? —вдруг спросил Холмс, пристально вглядываясь в глаза баронета. Тот немного замялся:

– Ботинки были коричневыми, и я выставил их на коврик перед дверью в номер, чтобы чистильщик намазал их чёрной ваксой. Чёрные чтобы были.

– Почему же вы сразу не купили чёрные ботинки? —удивился Холмс.

Все внимательно посмотрели на баронета. Воцарилась неловкая пауза. Баскервиль стыдливо ответил:

– На коробке были нарисованы чёрные ботинки. А когда я пришёл в номер и открыл коробку, ботинки оказались коричневыми.

– Наверное, выцвели, -предположил Мортимер.

– Наверное, вы сняли солнечные очки, -предположил Ватсон.

– Наверное, покупали у китайцев, -предположил Холмс.

– У китайцев, -кивнул Баскервиль и вдруг замер на месте, уставившись в одну точку, словно увидел призрака:

– А… Чемодан.

– Что чемодан? —спросил Холмс.

Сэр Генри ткнул пальцем в чемодан, прошедший проверку на рентгеновском аппарате.

– Как здесь оказался мой чемодан? Я ведь точно помню, что полицейские его у меня забрали и к вам я пришёл без чемодана. Доктор Мортимер подтвердит, он помнит. А теперь чемодан здесь, в вашем доме. Как такое возможно?

– Вы хотите сказать, что я взял ваш чемодан без спроса? -обиделся Холмс.

– Нет, нет, -отмахнулся сэр Генри. – Я просто хочу сказать, чтобы вы больше его не брали.

И сэр Генри стал изучать степень сохранности своего багажа. К чести рентгеновского аппарата следует сказать, что багаж практически не сохранился. Сэр Генри был страшно разочарован, перебирая руками угольную крошку:

– В чём я теперь буду ходить? Одежду сожгли, ботинок украли. Ну и Лондон у вас. А ещё боретесь за звание туристической столицы мира. Это же кошмар.

Сэр Генри покачал головой:

– А под дверью гостиничного номера я обнаружил записку странного содержания.

И Баскервиль протянул Холмсу прямоугольный лист картона, на котором Холмс прочитал следующие слова: «Если вы не погасите долг за пребывание в отеле, мы будем вынуждены вас выселить». Внизу значилась подпись «Со всё убывающим уважением, Отель Метрополь».

Холмс приложил записку к носу и тут же отшатнулся.

– Вы нашли записку возле своих ботинок?

– Возле левого ботинка, -уточнил Баскервиль. -Правый украли.

– И правильно сделали, -неожиданно сказал Холмс. – А то в отеле пришлось бы проводить срочную эвакуацию. Ещё не факт, что все бы спаслись.

Сыщик перевернул листок и на обратной стороне обнаружил ещё одну запись:

– Если вам дорога жизнь, не суйтесь на болота в ночное время, особенно в нетрезвом виде. Погасите долг и не показывайте нос из номера.

Ознакомившись с текстом, сыщик заметил:

– Обратите внимание, что слова не написаны, а вырезаны из «Таймс».

– Откуда вы знаете, что именно из «Таймс»? -спросил Баскервиль.

– А какую газету вы с удовольствием разрезали бы на мелкие кусочки? -спросил в свою очередь Холмс, и все были вынуждены согласиться с тем, что сыщик прав.

– Но почему слово «болото» написано от руки? -поинтересовался Мортимер, ознакомившись с запиской.

– Не написано, а тоже вырезано, -отрезал Холмс. – Но не из «Таймс», а из докладной некоего учителя, которую тот написал на свой любимый класс.

– Если вам дорога жизнь, не выходите на торфяные болота в ночное время, особенно в нетрезвом виде, -задумчиво повторил Баскервиль. – Мистер Холмс, как вы думаете, что это значит?

– Я думаю, что записку написали «зелёные», – уверенно ответил сыщик.

– Да, – согласился Мортимер. —Здесь явно не обошлось без инопланетян.

– Я имею в виду «зелёных» -защитников природы, —объяснил Холмс. – Видимо, они, зная, что ваш дядя разбогател на добыче угля, опасаются, что вы начнёте добывать на торфяных болотах торф.

Лицо сэра Генри посветлело.

– В таком случае «зелёные» могут не волноваться. Так и быть, я не стану добывать торф и загрязнять окружающую среду.

Присутствующие, в том числе и Холмс, пыхтящий трубкой, всем своим видом одобрили намерения Баскервиля.

– Я не буду добывать на торфяных болотах торф, -повторил сэр Генри, словно стремясь придать своим словам дополнительную юридическую силу. -Я буду добывать на болотах уголь.

Выслушав декларацию намерений полностью, доктор Мортимер пригрозил сэру Генри указательным пальцем. Баронет кивнул и обратился к Холмсу:

– Мистер Холмс, по дороге доктор Мортимер рассказал мне одну жуткую историю. Будто бы над моим родом и мной лично кроме долга за гостиницу висит страшное проклятие…

– Висит, ну и пусть висит, -спокойно сказал Холмс. —Главное, чтобы не упало.

И сыщик инстинктивно взглянул вверх. Баскервиль тоже взглянул вверх и, обнаружив над своей головой шатающуюся люстру, поспешил отойти в сторону.

– Будто бы наш род преследует какая-то злая собака, -продолжал баронет. —Мистер Холмс, как вы думаете, это правда?

– Да пёс его знает, -ответил Холмс.

Вдруг люстра оборвалась и со звоном рухнула на пол, усеяв ковёр блестящими осколками. Холмс осторожно отступил к окну и сказал:

– Так значит вы остановились в отеле «Метрополь»? Я думаю, будет лучше, если мы перенесём туда наше заседание. Кстати, мне кажется, что за вами следят. Какой-то кэб с момента вашего приезда дежурит под окном, а кэбмен делает вид, что чинит колесо.

– Это кэб, на котором мы с доктором к вам приехали, -сказал сэр Генри, подходя к окну.

– Вы заплатили кэбмену, чтобы он вас подождал?

– Нет, я пробил колесо, чтобы он не уезжал, – ответил сэр Генри.

Холмс немного подумал, а затем сказал:

– Знаете, сэр Генри, вы езжайте на чём приехали, а мы с Ватсоном возьмём другой кэб. Как- никак на вас висит старинное проклятие. Мало ли что… вдруг в дороге произойдёт какая-нибудь плановая авария? Например, ваш кэб столкнётся с другим кэбом.

Баскервиль рассмеялся и положил руку на плечо Холмса:

– Милый Холмс, в наше время кэбу проще столкнуться с автомобилем, чем с другим кэбом. Так что, уверяю вас, никакой опасности нет.

– И всё же, мы поедем отдельно, -твёрдо сказал сыщик и убрал руку баронета со своего плеча.

***

Кэб катился по Гайд-парку в сторону отеля «Метрополь». Ватсон читал «Британский медицинский вестник», а Холмс читал людей, гуляющих вдоль дороги. Вдруг Холмса заинтересовало нечто, происходящее за окном.

– Ватсон, -сказал Холмс, постукивая тростью по стеклу, -мне кажется, что за нами следят.

– С чего вы взяли? -спокойно спросил Ватсон, не отрываясь от журнала.

– Параллельно с нами вот уже десять минут двигается какой-то кэб.

Ватсон бросил на окно небрежный взгляд.

– Холмс, -сказал доктор, -это всего лишь наклейка. Кэбмен приклеил её, чтобы подчеркнуть, что он входит в профсоюз кэбменов.

Холмс потрогал стекло руками и содрал наклейку, но это его не удовлетворило.

– Ватсон, наклейки нет, а кэб остался.

– Наверное, переводка, -подумал Ватсон, вновь посмотрел в окно и рассмеялся:

– Холмс, мы едем мимо Хрустального дворца.

– Не надо меня учить, -обиделся сыщик. —Я прекрасно знаю географию Лондона. Я ведь не в Бангладеше родился.

И Холмс покосился в сторону смуглолицего кэбмена, сидевшего на козлах. Ватсон засмеялся:

– Стены Хрустального дворца сделаны из стекла. Стекло отражает всё то, что происходит на дороге, в том числе и наш кэб.

Несколько удовлетворившись этим ответом, Холмс опять взглянул в окно. Кэб на противоположной стороне улицы исчез, но возник в зеркале заднего вида. Холмс открыл окно и высунулся наружу.

– Дайте угадаю, – ехидно сказал Ватсон. -Нас опять кто-то преследует?

– На этот раз он пытается обогнать нас по левому борту, -взволнованно сказал сыщик, высунувшись из окна.

«Болезнь быстро прогрессирует» -покачал головой Ватсон.

Из чистого любопытства он открыл второе окно и выглянул наружу. Сзади действительно двигался ещё один кэб, в боковом окне которого мелькала густая чёрная борода. Ватсон рассмеялся:

– Почему же второму кэбу не преследовать нас? Наш кэбмен прицепил его тросом и взял на буксир.

– А почему этот бородатый мужчина всё время выглядывает из окна и смотрит в нашу сторону? И взгляд у него такой злой. Он будто хочет нас убить.

– Конечно, хочет, -подтвердил Ватсон. —Трос-то к нему прицеплен.

– Когда же он от нас отвяжется? -проворчал Холмс.

Сыщик стал искать какой-нибудь режущий инструмент. Сначала он посмотрел на свои обгрызенные ногти, но они не отличались необходимой степенью заточки. Тогда Холмс перевёл взгляд на ногти Ватсона, но даже поверхностная трасологическая экспертиза показала, что ногти Ватсона также никуда не годятся. Они были аккуратно срезаны маникюрными ножницами и тщательно отшлифованы… Постойте-ка. Маникюрными ножницами?

– Ватсон, в вашем медицинском инструментарии найдутся маникюрные ножницы? —поинтересовался сыщик.

В саквояже доктора не было ни бинтов, ни йода, но маникюрные ножницы нашлись, причём во множественном числе. Получив необходимое оборудование, Холмс приготовился к осуществлению своего плана. Если бы всё пошло по плану, ножницы разрезали бы трос, и никто бы не пострадал. Однако вмешался случай, и всё пошло по другому плану. Кэбмен затормозил, чтобы пропустить сгорбленную старушку, которая рысцой перебегала через дорогу. Старушкой оказалась не кто иная, как миссис Хадсон, которая и в зрелые годы не теряла спортивную форму, стирала её и гладила. Итак, кэбмен затормозил, врезался пятой точкой в окошко, стекло лопнуло, Холмс с ножницами в руке по инерции качнулся вперёд, и острие ножниц врезалась в пятую точку кэбмена. Тот (опять же по инерции) подстегнул лошадей. Кэб рванул с места и задавил полицейских, которые бежали за миссис Хадсон, чтобы отобрать у неё украденные из магазина продукты.

«Блин, нарушил, -подумал кэбмен на бенгальском языке (перевод мой-Авт.). – Проехал по лежачему полицейскому. Целых два раза».

Не теряя ни секунды, Холмс соскочил с подножки и бросился к перевёрнутому кэбу, бросив на ходу:

– Быстрее, Ватсон. Может понадобится ваша помощь.

Холмс был абсолютно прав. В одиночку он никогда в жизни не поднял бы кэб. Даже на пару с Ватсоном это удалось только при помощи домкрата. Когда кэб приобрёл правильное положение, оба спасателя поневоле поняли, что они зря старались. Кабина была абсолютно пуста: ни кэбмена, ни пассажира.

– Наверное, улетели, -сделал предварительный вывод Холмс. —Такое часто бывает, когда сильно разгоняешься. Куда же они спешили?

Холмс оглядел окрестности. Кэб врезался в стену, на которой висела табличка с надписью «Почтамт».

– Как это я сразу не догадался, Ватсон. -воскликнул Холмс. – Они спешили на почту. Наверное, доставляли какую-то срочную телеграмму, вот и спешили. Видите, даже лошадь забыли запрячь.

– Как же мы теперь найдём этого бородатого? —спросил Ватсон, обойдя вокруг кэба. -Вдруг он следил за нами, чтобы передать нечто важное, а мы не в курсе. Вон, они даже номер кэба с собой забрали. Позвонить и то некуда.

– Спокойно, Ватсон, -успокоил друга Холмс. Узнать номер кэба —не проблема. Смотрите, кэб ударился бампером о стену. Значит, номер отпечатался на стене. Стоит отодвинуть кэб и…

– Опять? -всплеснул руками Ватсон. -Мы его и так еле подняли

Холмс посмотрел на Ватсона и понял, что доктор больше не собирается ему помогать.

– Есть второй вариант, -щёлкнул пальцами Холмс. -Номер отпечатался на наружной стороне стены, следовательно, он проявился и на внутренней стороне. Давайте зайдём внутрь.

Холмс открыл дверь и, не обращая внимания на повседневную работу снующих туда-сюда почтальонов, начал исследовать стену.

– Я был прав, -воскликнул сыщик, указывая тростью на информационный щит, висевший на стене. -Вот этот номер.

На информационном щите были указаны номера экстренных служб, а точно в том месте, куда ударился бампером кэб, красовались цифры 102.