Аристократы

– Так запускайте двигатель! Чем-я-то могу помочь?! – Покинув кресло, Ведущий Координатор, лениво позевывая, напоказ, направился к выходу из Рубки. – Прошу извинить, меня ждут.

– Сэр! – Требовательный окрик капитана, словно лассо, захлестнулся на шее сэра Ленингстрема и заставил обернуться.

– Что вам еще?!

– Мозг Корабля не запустит двигатель Фотягина до тех пор, пока Рубка управления состыкована с посторонним отсеком. Это моментальный дисбаланс функционирования двигателя и необратимый взрыв. У нас есть прецедент: двигатель огромного лайнера разбалансировался как раз из-за наличия лишнего элемента в конструкции, составляющей одну тысячную процента от конфигурации корабля. Еще предстоит выяснить, почему это осталось незамеченным. Сейчас вопрос в другом, мы должны отстрелить лишний отсек.

– Мы можем остаться в Рубке и отправиться вместе с вами?

– Не получится, сэр. Кому-то придется остаться в Зимнем саду. Как минимум, одному человеку.

– Вы в своем уме?! Дочь Срединного Гранда или Ведущий Координатор должны оставаться в космосе одни?! Почему нельзя просто отсоединить Зимний сад и остаться в Рубке всем вместе?

– Видимо, во время монтажа объекта «Зимний сад» была сознательно проигнорирована нервная интеграция секции в систему корабля. Она отсутствует в принципе. Отсоединить отсек можно только физическим путем изнутри Зимнего сада. Но тогда произойдет блокировка всех переходов, сработает джампер, отбрасывающий секцию в космос. Перейти в Рубку станет невозможно. Надо всего лишь задействовать аварийный механизм. Минимум физических усилий. Вы сделаете это, сэр?

– Нет, капитан.

– Можно узнать, почему, сэр?

– Хотя бы потому, что тому, кто проделает эту «незначительную работу», придется остаться в отсеке и блуждать в космосе Бог ведает сколько времени! Я предпочту, чтобы все оставалось так, как есть.

– Но тогда все пассажиры, и мы в том числе, гарантированно обречены. Сэр, я проверил, аварийного запаса питания в отсеке «Зимний сад» достаточно. Хватит на месяцы. Помощь прибудет, максимум, через неделю. В своем роскошном саду вы не успеете даже заскучать. Вам лично это не грозит никакими осложнениями. К тому же, если с вами будет дочь Срединного Гранда…

– Перестаньте! Вы говорите глупости! – Нетерпеливо прервал его Ленингстрем. – Я думаю, нам следует терпеливо дождаться помощи, а не искать ее. Сигнал бедствия подается?

– Конечно, сэр. Каждый отсек подает сигнал бедствия непрерывно. Однако его может засечь только корабль, двигающий в обычном космосе, а не передвигающийся прыжками через антипространство. Осмелюсь напомнить, таких кораблей уже не осталось. Для того, чтобы задействовать световой передатчик, необходимо проложить курс и запустить двигатель Фотягина. Но даже в этом случае наши шансы вызвать помощь невелики. Радиус действия светового передатчика около десяти световых лет. Таковы уж особенности путешествий в космосе: на какое-то время мы предоставлены сами себе.

– Мы останемся ожидать помощь! Это мой окончательный вердикт!

– Сэр, но ведь «Зимний сад» – это ваш проект, ваша идея и…

– Что?! Вы мне угрожаете? Обвиняете в аварии меня?! – Распаляясь, Ведущий Координатор Северного сектора брызгал слюной и экспрессивно размахивал руками. – В аварии виноваты вы и только вы! Я на вас таких собак повешу, капитан! Смертная казнь счастьем покажется. Вы дали согласие на стыковку отсека. Вы не проверили целостность нервных кабелей. Вы расстыковали корабль и подвергли опасности Первых Люде галактики. Вы оставили себя без офицеров, способных помочь. Кто знает, не задумали ли вы все это специально?! Ваше единственное спасение – доставить нас всех на Фиантос живыми и здоровыми и как можно скорее! А как вы это сделаете, – ваши личные проблемы, капитан!

– Ясно, сэр. Еще один вопрос. Могу я поговорить со вторым пассажиром? Говорите, это дочь Срединного Гранда?

– Нет, не можете!

– Почему, сэр?

– Потому что это Сантия Гаверфолд, капитан! И этим все сказано.

Резко развернувшись, сэр Ленингстрем покинул Рубку управления.

4

Три дня пассивного времени Джефа Святича никто не беспокоил. И все это время, за исключением сна, он ломал голову над проблемой отстрела отсека «Зимний сад». Все решения выглядели тупиковыми. Ведущий Координатор был прав: если бы рядом с ним был хоть один член экипажа, он просто приказал ему оставаться в Зимнем саду и рассоединить отсеки. Приказать пассажирам, тем более такого высокого ранга, он не мог.

Капитан облазил всю рубку в поисках хоть чего-то похожего на нервные кабели, но это было пустым занятием, Рубка не склад. А для того, чтобы подобрать замену и установить полноценно ее в систему, капитан не обладал соответствующей квалификацией.

В отчаянии, Джеф Святич не гнушался никакими средствами, даже самыми варварскими: использовал для соединения Рубки и Зимнего сада различные проводящие материалы, но все было напрасно, нервные токи не проходили через чужеродную материю. Он пробовал применить грубую силу и от стыковать Зимний сад со стороны Рубки с помощью грубой силы, но только смертельно устал и разломал массу инструментов.

Существовало всего одно единственное и простое решение, однако в силу сложившихся обстоятельств, применить его было невозможно. Вспоминалась одна старинная поговорка «Близок локоть, да не укусишь».

А в безграничной черной пустоте люди ждали спасения. О чем они думают, чем занимаются? Так же, наверное, сходят с ума считая каждый миг и день до спасения. Хорошо, что с ними его офицеры, они должны поддержать порядок.

Измотавшись в бесплодной борьбе с самим собой, капитан переключил Мозг Корабля на голосовую связь.

– Сигнал бедствия дает хоть какие-то результаты? – В сотый раз спрашивал он.

– Никаких, капитан.

– Можешь предложить иной вариант от стыковки отсека?

– Вариант единственный, капитан.

– Ты мог бы отвечать и менее односложно. При других обстоятельствах мы могли бы подружиться. Сейчас мне нужен собеседник, а не слуга.

– Как сочтет нужным капитан. Хотя я предназначен для решения практических задач, но моих нервных клеток хватает и для накопления побочной избыточной информации.

– Ты ее обрабатываешь, осмысливаешь? Или для этого нужны какие-то программы.

– Возможно, мне нужны разъяснения для понимания.

– И чего же ты больше всего не понимаешь?

– Почему все отношения в вашем обществе основаны на принципе аристократизма. Что это такое?

– Это сложившая социальная структура, иерархия. В устоявшемся виде она помогает достаточно быстро решать проблемы без лишних вопросов и отговорок. Но иногда она дает обратный эффект, как в данном случае.

– Значит, данная система отношений несовершенна?

– Нет ничего совершенного. Хотя очень хотелось бы, чтобы где-то оно все-таки существовало.

– Я не человек, но могу сделать одно замечание, если разрешит капитан.

– Тебя так запрограммировали или ты сам пытаешься встроиться в систему отношений? Должен сказать, у тебя прекрасно получается. Я разрешаю.

– Искусственный мозг отличен от человеческого тем, что не может самостоятельно принимать решения, это ограничивает в развитии. Не ограничивает ли развитие людей система аристократических отношений? Что для вас аристократичность?

Капитан Святич задумался.

– Будем исходить из того, что мы, аристократы, отвечаем за всех прочих людей, несем ответственность. Формируем и подчеркиваем свой образ жизни, законодательно оформляем эту ответственность. Чем выше твое положение в обществе, тем большую ответственность на тебя возлагает закон. За жизнь, судьбу и смерть других людей ты отвечаешь своей жизнью. Ответственность – вот удел истинного аристократа. Но, с другой стороны, от ответственности можно и уйти. Переложить на другого, приспособиться, как сделал сейчас Ленингстрем. И остаться чистым, ни за что не отвечающим. Хотя сомневаюсь, что ему удастся провернуть все это, когда он предстанет перед Официальной Комиссией. Как не уйти от ответственности и мне. Воспитание аристократичности, это, прежде всего, воспитание ответственности, умение принимать ее и не избегать. Сложно доверить трусу, лжецу, явному подлецу судьбы других людей, их жизнь и смерть.

– Ответственность, жизнь, смерть, судьба, люди. Я подумаю над этим. А вы оглянитесь, насколько понимаю, у вас появились дела поважнее и гораздо более интересный собеседник, чем я.

Развернув кресло, Джеф Святич увидел проникшую в Рубку стройную красивую девушку с застывшим на лице испугом.

– Я не помешаю? – Он скорее угадал фразу по движению ее губ, чем услышал.

– Нисколько, леди.

Встав, капитан вежливо усадил девушку в одно из кресел.

5

С нескрываемым интересом Сантия Гаверфолд прослушала и просмотрела запись беседы капитана с сэром Ленингстремом – трехмерные голографические образы прекрасно сохранились в нейронных сетях Мозга Корабля.

– Ленингстрем подлец и лжец! – Лицо Сантии залилось краской смущения. – Извините меня, я не часто произношу столь резкие слова. Отец строил планы нашего с ним замужества. По его словам, Ленингстрем очень способный человек и поэтому папа уговорил меня полететь с ним на Фиантос, которую собираются сделать новым центром Содружества. Знаю, что ради меня Ленингстрем и построил этот Зимний сад. Он так старался произвести на меня впечатление! А после аварии, когда вы поговорили с ним, он совершенно изменился. Он обезумел! Ходил злой и все время ругался, как последний простолюдин. Твердит о каком-то заговоре, о бандитах, захвативших корабль. Никуда меня не отпускал. После его рассказов, я бы и не пошла никуда, но я ужасно боюсь замкнутого пространства. И эта тишина! Поэтому, когда он в очередной раз уснул, я решила поискать выход. Неужели это правда, и помощь к нам не идет?!

– Правда, Сантия. Не знаете, почему Ленингстрем отказывается помочь от стыковать Зимний сад? Если бы мы сделали это сразу, возможно, спасательные корабли уже были бы здесь. Ведь там, – Святич махнул рукой в сторону внешней стены Рубки, – тысячи людей, и они тоже ждут помощи.

– Господи! – Сантия закрыла лицо ладонями. – Если бы я могла помочь вам! Им! Себе! Но я так боюсь оставаться одна в доме! А тем более в космосе! Мне страшно, очень страшно! Я даже не смогу остаться с Энисом, он же просто сошел с ума! – Слезы текли по измученному лицу девушки, а она их не замечала.

– Успокойтесь, Сантия. – Бережно приобняв девушку за плечи, капитан осторожно гладил ее по струящимся волосам. – Мы попробуем найти другое решение.

Постепенно девушка начинала успокаиваться.

– Это мне так плохо, а другим? Вы представляете, что сейчас может твориться в тех кораблях-капсулах, в которых по сто человек. Боже мой! И они надеются на спасение, ждут его.

Освободившись от рук капитана, Сантия Гаверфолд, дочь Срединного Гранда пристально посмотрела в глаза Джефа Святича и блики индикаторов подсветки наполнили ее лицо недетской серьезностью.

– Это правда, что вы говорили Энису? Помощь придет через два-три дня?

– Через четыре-пять, если быть честным.

«При условии, что местные власти не откажутся предоставить свои корабли для спасательной миссии» – подумал он. Но подобный отказ был смертельно наказуем и маловероятен.

– Хорошо! – Девушка приняла решение. – Идемте! – Она крепко взяла капитана за руку и потянула в сторону Зимнего сада. – Покажите мне, что я должна сделать, чтобы рассоединить отсеки.

– Сантия, но вы же …

– Это совершенно не важно! То, что я делаю, я делаю и ради себя. По крайней мере, я буду знать, что моему страху придет когда-нибудь конец. Моя судьба – это моя судьба. Может, я умру от страха, может, сойду с ума, а может, останусь жить – кто знает. Но я хочу, чтобы всем бедам был положен конец. Идемте же!

И капитан не смог отказать. «Вот истинное проявление аристократизма!» – мог бы он сказать Мозгу Корабля. Он отвечал и за Сантию, и за тысячи других жизней.

Девушка быстро усвоила, что ей следовало сделать.

Красный огонек мигнул на пульте, среди сотен прочих, сработали запирающиеся двери отсеков. С характерным прищелкиванием сработал джампер, отталкивающий секции друг от друга.

– Где девушка? – Ведущий Координатор тяжело дыша, сжав кулаки, стоял позади кресла капитана.

«Хорошо, что она осталась одна, это даже к лучшему». – Порадовался капитан.

– В саду. Разве вы ее не видели?

Стальные двери Рубки плотно вошли в пазы и Мозг Корабля окончательно оттолкнулся от Зимнего сада. Длинная серебристая капсула отошла от Рубки и, постепенно удаляясь, проплыла по экрану терминала.

– Немедленно верните ее! – Бесновался Координатор.

– Два дня полета, и вы окажетесь в привычной обстановке, потерпите. – Капитан даже не обернулся на крик.

Ведущий Координатор Северного сектора бессильно опустился на пол и спрятал голову в колени.

– Ну и пусть! А вы за это ответите, капитан. Не забывайте, вы летите навстречу своей смерти!

– Возможно, вы тоже.

Жизнь и Смерть равнодушно переглянулись. Судьба лукаво прищурилась. Игра выходила на новый уровень, варианты множились и конца этой игры не было видно. Что ж, к этой игре они всегда успеют вернуться в любой момент.

– Могу я сказать, капитан? – Прорезался голос Мозга Корабля.

– Конечно.

– Вы говорили о жизни, судьбе. Смерти, людях и ответственности аристократов. Посмотрите на поступок Сантии. По-моему, это и есть аристократичность: поставить себя выше жизни, судьбы и смерти. Я не прав? Как вы считаете?

Капитан Джеф Святич не ответил. Он тоже сделал свой выбор. Ему предстояло доказать, что он так же выше Жизни, Судьбы и Смерти.

Апрель 1996 года.