скачать книгу бесплатно
Над тяжёлым серым льдом,
Тяжёлым
Сырым
Льдом.
Февраль и март.
Молот и наковальня.
Зима и смерть.
И долгая, долгая разлука
В начале дороги,
В конце той самой хорошей жизни,
Где
Любили они друг друга,
Жили долго и счастливо
И умерли
В один
День.
«Если нет тебя – ничто не имеет значения…»
Если нет тебя – ничто не имеет значения.
Это не жизнь – времяпровождение.
Тусклые краски, вялые движения,
Ещё вернее – перемещения
Тела из точки в точку.
Зимние мёртвые почки.
Поползновения к существованию.
Точнее – медленное увядание.
Если нет тебя – нет и печали
Всё потерять, начать всё сначала,
Нет холодного, липкого страха
Ощутить, как иззубрена плаха,
Как кружева твоих прядей тонки,
Нежны касания твоей руки,
Как будят полночные звонки,
Сжимается сердце в стальные тиски.
И, если возможно, твой аромат —
Головокружительный как высота.
В голове гудящие словно набат
Два коротких слога: «ТЫ – ТА!»
А без тебя – так… маета.
«Не то, чтобы грустно, а так…»
Не то, чтобы грустно, а так…
Что-то неладно.
Словно продал за пятак
Нить Ариадны.
Словно бы верил и ждал,
Но не случилось.
Предал кого-то, продал,
Только простили.
Словно бы били, топтали
Остервенело.
Да ладно бы в пьяном угаре,
А точно за дело.
Тут что есть мочи кричи!
Кто бы послушал?!..
Словно бы тати в ночи
Выкрали душу.
Дождик идёт по двору
Пьяной походкой,
Мелет хмельную муру,
Просит на водку.
Эх! Отыграюсь, рискну!
Давай за удачу!
Осень течёт по окну,
А кажется – плачет.
«Город ложится на спину…»
Город ложится на спину,
Пальцами трогает небо.
Жжётся зелёная оспина
Над пешеходной зеброй.
Окна надежно заштопаны,
Наглухо души зашторены.
Дни в белокурых локонах —
Отпеты и захоронены.
«Время стронулось с места. Скрипят шестерёнки натужно…»
Время стронулось с места. Скрипят шестерёнки натужно,
Открывая эпоху, что всё умножает на ноль.
Из незыблемых прежде границ выползает наружу,
Упоённо вещая о будущем, голый король.
В его свите заметны забытые накрепко лица,
По флагштоку ползёт старой гвардии выцветший стяг.
И задавленный враг, осмелев, отыграться стремится,
Ветеранов проигранных войн выводя из засад.
Он бросает на кон потускневшую старую марку,
И на аверсе тусклом мелькнул обожжённый рейхстаг.
В тишине кособокой проснувшийся ворон закаркал.
И над строем солдатиков грянуло дружно: «Ура!»
И горячею влагой, как прежде, напоена пашня,
Станет жирным голодный и жадный её чернозём.
У истории память короткая – горем вчерашним
Мы не в силах разжалобить хоть на секунду её.
Спотыкаясь о даты, по кругу ворочает стрелки
Обезумевший бог из машины. Печатая шаг,
По брусчатке империи. Дробно. Рассыпчато. Мелко.
Отыгрался и ходит в героях поверженный враг.
Колесо раскрутилось – быстрее, быстрее, быстрее!
Всё мелькает вокруг – ты попробуй, поди, разгляди!
Затмевая грядущее, новой истории реет
Неопознанный флаг, что Иуда несёт впереди.
17 февраля 2016
«Когда умирает империя – всех трясёт…»
Когда умирает империя – всех трясёт.
Чума на все ваши тьмы домов.
Время берёт тебя в оборот
И ты для него – не более чем улов.
В корзине у нищего мальчика-рыбака
Цена тебе – су на рассвете в базарный день.
Как прежде, с востока неслышно ложится тень.
И сердце собьётся, и в горле застрянет строка.
И будет неважно – безумствовать, петь, орать,
Криком кричать, взрывая скрижали вен,
Строить полки, драться, терпеть, бежать,
Выть, вспоминая свою и чужую мать —
Если империя – в жерновах перемен.
«Город наденет вчерашние ритмы…»
Город наденет вчерашние ритмы,
стоптанные следы.
В тощих карманах ютятся рифмы,
вытертые до дыр.
Стелется небо измятой лентой —
за окоём.
Счётчик мотает часы-километры,
пахнет углём.
Альфа – начало, конец – омега,
в центре – облом.
В облаке синего-чёрного снега
пахнет теплом.
Тепла – ожидаемо – слишком мало,
стелется дым.
Текло по усам, да в рот не попало,
стало седым.
Ветер качает фонарик уставший,
нагло плюёт в глаза.
Дайте же волю листве опавшей!
Мой голос – за.
«Ногой распахивая дверь …»
Ногой распахивая дверь —
В пространство выпадаю узкое.
Где улица – уже не русская.
Хоть верь в Россию, хоть не верь.
Стирая в ледяное крошево
Брусчатку северного города,
В небытие уходит прошлое,
Гортанного всё больше говора.
И Дед Мороз с волшебным посохом
Налил глаза свои косые.
И небо выплакано досуха
Над обезлюдевшей Россией.
«Ночь облизала костёр…»
Ночь облизала костёр,
Обожглась и отпрянула.
В чёрном подвале
Холодные искры мерцают.
Липкий тревожа кисель,
Бездорожьем, ухабами, ямами
Месяц кривой
На границу небес выползает.
«Время по окнам стекает вниз…»
Время по окнам стекает вниз,
Ему тяжело дышать, ему нужен свет.
В мире пустом, где тебя нет,
Где не дают к тебе виз.
Остаётся утренний кофе, сбежавший на газ
И убивший огонь – ты посмотри!
Знать бы – что там у нас, внутри.
За окнами глаз.
«Тонут в памяти лица…»
