скачать книгу бесплатно
Оставшийся в Раю
Сергей Викторович Жмакин
В результате череды невероятных событий трое российских военных оказываются заложниками чрезвычайных обстоятельств в месте, о существовании которого никто из них никогда не подозревал. Пытаясь найти выход из безнадёжного положения, по воле случая и неожиданно для себя они узнают о работе немыслимого космического механизма галактического масштаба…
Сергей Жмакин
Оставшийся в Раю
Часть 1
Жара стояла умопомрачительная. Солнце, неподвижно зависшее в зените, напоминало взбесившийся ядерный реактор, вокруг которого, как назло, не наблюдалось ни единого облачка. Военный аэродром жил скучным, непривычно тихим днём. Плановые тренировочные полёты отменили, а единственный транзитный борт улетел ещё утром. Спасаясь от жгучего полуденного зноя, внушительная армия техников и инженеров, обычно снующая повсюду, бесследно исчезла. Вследствие этого, несмотря на середину рабочего дня, всё лётное поле выглядело необитаемым, а многочисленная техника на нём – брошенной. В сохранивших прохладу местах вместе с людьми затаились и братья их меньшие. Даже небольшие стайки вездесущих воробьёв, бесконечно перепрыгивающих с одного места на другое, куда-то запропастились. И только звук не вписывался в иллюзию нагрянувшего апокалипсиса. Противное, звеняще-скрежещущее пение цикад безжалостно пронизывало обезлюдевшее пространство, усугубляя и без того несносную жару.
К самому краю аэродрома, в направлении стоянки грузового Ил-76 со штурманским портфелем в руке шёл высокий человек лет сорока, одетый в лётный комбинезон. Не смотря на значительное расстояние и шевелящийся, словно живой горячий воздух, возле фюзеляжа большого транспортного самолёта постепенно угадывались силуэты полутора десятков человек, кучкующихся на фоне двух необычных с виду автомобилей. Раскалённые плиты рулёжной дорожки, и остававшиеся метров семьсот, не сулили лёгкой прогулки, но на удачу идущему, прямо за его спиной появился открытый уазик, мчавшийся на всех парах. Быстро приблизившись, машина со скрипом затормозила. Не дожидаясь полной остановки, из неё выскочил худощавого вида прапорщик с повязкой дежурного по части на рукаве рубашки. Неуклюже споткнувшись и едва не потеряв равновесие, он обратился к обрадовавшемуся и мгновенно остановившемуся лётчику:
– Михалыч, мне сказали, это ты сейчас в Хмеймим летишь?
– Лечу, полётную документацию уже получил – кивая на портфель, ответил человек в комбинезоне.
– Михалыч, сделай доброе дело … Не в службу, как говорится! – виновато улыбаясь, продолжал дежурный.
– И…?
– Ты же Саню Руденко знаешь, из Волошинского экипажа?
– Разумеется, он второй месяц в Сирии, в командировке…
– В общем, у него завтра днюха. Жена с детьми тут подарки приготовили, небольшой пакет… просят передать… сделаешь? – чуть ли не взмолился прапорщик.
– Ну, если до самолёта подкинешь, то передам. Боюсь по такому пеклу, сам не доберусь! – сдерживая улыбку, согласился Михалыч.
Заметив приближающую дежурку, военные возле грузового Ил-76 разделились на три группы и выстроились вдоль прямой линии. Вновь противно скрипнув тормозами, уазик остановился. Не без труда протиснувшись в узкую дверь, человек в комбинезоне с портфелем в одной руке и «цветастым» пакетом в другой, вылез из машины и направился к встречающему его строю.
– Смирно! Товарищ подполковник, экипаж и группа сопровождения к полету готовы. Помощник командира корабля, капитан Соколов.
– Вольно! Здравия желаю, товарищи офицеры! – поприветствовал встречающих прибывший лётчик.
– Сегодня, согласно заданию, выполняем полёт на авиабазу Хмеймим в Сирийской Арабской Республике. Штурману получить предполётные указания, помощнику и бортинженеру выполнить осмотр авиационной техники. Инженерно-техническому составу обеспечить погрузку ящиков и бронеавтомобилей на борт. Приступить к выполнению поставленной задачи! – продолжал он.
– Старшего группы сопровождения прошу под крыло! – указав взглядом на единственное затенённое место на стоянке, закончил человек в комбинезоне.
Спустя полминуты, от замыкающей строй группы, отделился рослый десантник и быстрым шагом направился к самолёту.
– Капитан Иванов, командир отряда! – громко представился военный.
– Подполковник Бабич, командир корабля – машинально ответил человек в комбинезоне, передавая портфель Соколову и измеряя взглядом подошедшего незнакомого офицера.
– Силы специальных операций?
– Так точно!
– Он такой же Иванов, как я Сидоров – подумал про себя Бабич.
Перед ним стоял высокий, не ниже ста восьмидесяти сантиметров парень, лет тридцати. Крепкое телосложение и отличная физическая форма легко угадывались по плотно сидящему камуфляжу. Прядь коротких светлых волос смешно выглядывала из под пилотки, а чисто выбритое улыбчивое лицо десантника располагало к общению.
– Сколько вас человек?
– Четверо вместе со мной – ответил Иванов.
– «Тигры»? – уточнил Бабич, проводя взглядом по бронеавтомобилям, стоявшим у хвостовой части Ила.
– Так точно, специальная модификация – МД.
Лётчик вопросительно посмотрел на десантника.
– Оборудованы парашютной системой для воздушного десантирования – пояснил капитан.
Только теперь Бабич предметно обратил внимание на плоские металлические контейнеры, расположенные на крыше машин и занимавшие большую её часть.
– Цвет у машин какой-то необычный, применительно к пустыне так раскрасили? – не унимался он с вопросами.
– Это не совсем краска, это особое покрытие, новейшая разработка. Благодаря нему машины не видны в тепловизор.
– По ходу опять что-то намечается – снова подумал про себя Бабич.
– Взлетаем в тринадцать тридцать, продолжительность полёта около пяти часов, подготовьте личный состав и обязательно посетите всё, что нужно посетить, у нас бизнес-класс не предусмотрен. В общем, не маленькие, сами все понимаете – подытожил подполковник.
– Справимся, не впервой! – улыбаясь, ответил капитан.
Работа по погрузке шла полным ходом. Ящики укладывались в ровный прямоугольный штабель в грузовом отсеке самолета. Вслед за ними на борт поднялись и новенькие «Тигры». Закончив погрузку и убедившись в надёжности крепёжных узлов, техники закрыли створку грузового люка, а группа сопровождения заняла свои места. После запуска двигателей и проверки работоспособности бортовых систем, экипаж запросил руление к исполнительному старту. Медленно выкатившись на взлетно-посадочную полосу, Ил-76 неподвижно замер на месте.
– Сто полсотни пятый, на исполнительном. Механизация выпущена, фары выпущены, горят, разрешите взлёт.
– Сто полсотни пятому, взлёт разрешаю – прозвучало в эфире.
– Режим двигателей взлетный, РУД держать, экипаж взлетаем – скомандовал Бабич. Взорвав тишину запредельными децибелами и мелко вибрируя, тяжёлая машина наклонилась вперёд, с нетерпением ожидая старта.
– Двигатели на взлётном, параметры в норме, РУД держу – упираясь в рычаги, отчеканил Соколов.
Дождавшись максимумов на указателях оборотов двигателей, Бабич отпустил тормоза. Словно обрадовавшись долгожданной свободе, самолёт резко рванул с места, а через несколько мгновений, плавно приподняв нос, уверенно оторвался от полосы и устремился ввысь.
– Шасси убрать! – дал очередную команду Бабич.
Наклонившись влево, Соколов перевёл рукоятку управления в соответствующее положение. Раздался характерный продолжительный шум в нижней части самолета.
– Шасси убраны, лампочки не горят – доложил он, одновременно краем глаза наблюдая в окно, как быстро уменьшаются в размерах, разбросанные внизу многочисленные здания и движущиеся по дорогам автомобили. Эта, привычная для любого лётчика картина, всегда его немного завораживала.
– Механизацию убрать! Экипаж, установить давление семьсот шестьдесят, после ИПМ, курс сто семьдесят, занимаем эшелон десять сто.
– Механизация убрана, помощник семьсот шестьдесят установил.
– Штурман семьсот шестьдесят установил.
– Радист установил – посыпались квитанции в ответ.
Через полчаса набора высоты самолёт достиг её десятикилометрового значения.
Переведя автопилот в режим горизонтального полёта, Бабич отодвинул своё кресло назад и взял в руки портфель. Через секунду из-под его крышки появился светло-коричневый бумажный кулёк с характерными масляными пятнами на поверхности. В кабине моментально запахло чем-то по-домашнему вкусным.
– Кто будет пирожки? – задал риторический вопрос командир.
В наушниках грянуло дружное «Я».
– Остроносые с капустой, округлые с картошкой – пояснил Бабич, протягивая кулёк Соколову.
Тот, прихватив пару штук с капустой и передав пакет бортинженеру, с жадностью вонзил свои белые зубы в один из них.
– Вот умеет же Наталья Николаевна создавать такие шедевры! – с удовольствием жуя и слегка запинаясь, невнятно выговорил Соколов.
– Эти шедевры по силу любой нормальной жене, тебе достаточно только попросить – отреагировал Бабич.
– Ему для этого жениться не помешало бы! – ехидно заметил штурман, в мгновения ока прибывший в кабину лётчиков.
– Так! Снова вы за своё! Повторяю в сто первый раз, не родилась на Земле ещё та, которая сможет меня, сокола поднебесного, окольцевать – откусывая от второго пирожка и довольно улыбаясь, парировал Соколов.
– Если она до сих пор не родилась на Земле, то у тебя и выбор-то невелик. Имеется лишь один единственный вариант.
Соколов с удивлением взглянул на размеренно жующего командира.
– И какой же?
– Ино-плане-тянка! – резюмировал в шутку многозначительно улыбающийся Бабич.
Шёл четвёртый час полёта. Десантники, расположившиеся в пассажирской зоне грузового отсека, дремали под ровный убаюкивающий гул двигателей. В какой-то момент Иванов приоткрыл глаза и, оторвав голову от подголовника, заглянул в иллюминатор. В совершенно безоблачном небе, глубоко под самолётом, смутно просматривалась водная гладь Каспийского моря. Она была едва различима, и иногда создавалось впечатление, что внизу нет ничего, кроме бесконечной синей пустоты. Наблюдая это, Иванов невольно вспомнил, как когда-то, в далёком детстве он с ужасом обнаружил, что край Света, все-таки, существует. Было это в возрасте семи или восьми лет. Однажды, с наступлением больших летних каникул, мама решила отвезти его на всё лето, на море, к бабушке, живущей в Крыму. Гвоздём поездки был перелёт на полуостров рейсом Аэрофлота. Детскому счастью не было конца. А тут ещё и место в салоне самолёта оказалось у окна. Не отрываясь от стекла ни на минуту, он впервые в жизни наблюдал с высоты, за неспешно проплывающими внизу, городами и сёлами. Любовался бескрайним лоскутным одеялом полей, раскрашенных яркими красками цветущих летних трав, рассматривал причудливые формы озёр, ослепительно сверкающих отражённым солнечным светом. В какой-то момент он заметил, как впереди показалась извилистая линия, за которой всего этого уже не существовало, за ней вдруг начиналась бесконечная синяя бездна.
– Край Света! – решил мальчик.
Странная извилистая линия неотвратимо приближалась, и очень скоро самолёт её пересёк.
– А вдруг что-то случилось, и лётчики не знают где мы, и как они найдут дорогу назад, если мы улетим далеко, ведь земли впереди больше нет! – с волнением подумал он.
Испугавшемуся не на шутку ребёнку, захотелось прижаться к матери, но повернувшись к ней, он понял, что она давно спала. В глубине души, стесняясь своего страха – чувства не подобающего настоящему мужчине, он не стал её будить и, схватившись за поручни, вжался в своё кресло, закрыв при этом глаза. Постепенно незнакомые звуки и запахи, жившие в салоне самолёта, куда-то исчезли, словно растворившись во времени. Так же, как и мама, он уснул. Разбудил обоих громкий голос стюардессы, сообщавший о скором прибытии в аэропорт города Симферополя. Посмотрев снова в окно, мальчик с невероятным облегчением увидел землю, которая, как будто, никуда и не пропадала. Но твёрдое убеждение о существовании ужасного места, непременно являющегося краем Света, надолго закрепилось в его сознании. Разгадка случившегося произошла только через год, когда мама тем же рейсом снова отвозила сына в Крым на летние каникулы. В этот раз, пересилив страх, он пристально всматривался вниз, в синюю бесконечность и вдруг заметил крошечную точку, похожую на корабль, а потом ещё одну и ещё. Так это море, воскликнул он во весь голос, а край Света это берег! Мама с удивлением пожала плечами и ничего не ответила. Всё оказалось до смешного простым. Часть полётного маршрута пролегала над морем, по цвету сливающимся с безоблачной небесной синевой, которое он по детской наивности и принял за ужасную бездну.
Освободившись от нахлынувших воспоминаний, Иванов поймал себя на мысли, что сидит и улыбается в иллюминатор.
– Бекас, ты так и не сказал, зачем нас к арабам так срочно отправили?
Иванов обернулся на голос, пытавшийся перекричать гул двигателей. Это был Рокот.
– Не знаю, информации никакой, даже в общих чертах. Задание получим по прибытию.
– На Ближнем Востоке мы в этом году ещё не участвовали – добавил Рокот.
– Зато в прошлом дважды умудрились!
Закончив короткий диалог, Бекас положил голову на подголовник и снова закрыл глаза в надежде ещё раз уснуть.
В лобовое стекло пилотской кабины было видно, как на горизонте медленно вырисовывалась береговая линия. Её размытые очертания, местами, ещё терялись в лучах невысокого вечернего солнца, но с каждой минутой становились всё отчетливее. Каспийское море постепенно оставалось позади, наступала очередь горного Ирана.
– Командир, есть вибрация второго двигателя! – прозвучал в наушниках тревожный голос бортинженера.
Взглянув на панель контроля работы двигателей, и увидев светящуюся надпись «Повышенная вибрация», Бабич обратился к бортинженеру:
– Слава, есть соображения?
– Пока нет! Двигатель работал без нареканий.
– А эксплуатационный ресурс?
– Это новый двигатель! Ему ещё летать и летать – бросил в ответ инженер.
– Четыре месяца назад на предыдущем движке выявили неустранимый дефект, после чего его сняли и заменили на новый – продолжал он.
– На нём не то, что эксплуатационный, но и межремонтный больше, чем на трёх остальных!
– А общий налёт?
– Меньше восьмидесяти часов.
– Датчик врёт? – мысленно успокаивая себя, предположил Бабич.
Отключив автомат тяги, и положив руку на рычаг управления второго двигателя, он потянул его назад, плавно уменьшая обороты.
– Обороты второго семьдесят пять! – сообщил экипажу он.
Табло «Повышенная вибрация» продолжало светиться.
– Нет, похоже не датчик – опустив взгляд на приборы контроля и заметив едва уловимое подёргивание стрелки указателя давления масла, вновь мысленно констатировал Бабич.
Тревога в экипаже нарастала. Стойкое предчувствие неприятных событий висело в воздухе, когда ожидаемо, вспыхнуло очередное аварийное табло.
– Командир, горит табло «Опасная вибрация» – мгновенно доложил Соколов, заметив изменения в индикации.
– Двигателю малый газ, экипаж, приготовиться к выключению второго двигателя! – приказал Бабич, убирая его РУД в крайнее заднее положение.
Руки лётчиков замелькали в разных направлениях, быстро манипулируя бесконечным множеством кнопок и тумблеров, подготавливая бортовые системы к работе в нештатной ситуации. Дождавшись команды командира, бортинженер перевёл рычаг выключения двигателя в положение «Останов».
Последовавший короткий низкий звук турбины, резко замедляющей своё вращение, неприятно резанул по напряженному слуху всех обитателей кабины. Одновременно уставившись на панель контроля, лётчики с волнением наблюдали, как падали в ноль стрелки приборов и загорались один за другим аварийные индикаторы.
– Игорь, доложи об отказе и запроси снижение до семи двести. С таким весом и остатком топлива мы не сможем оставаться на десяти тысячах.
