Пыль под солнцем

– Граждане, прошу соблюдать тишину! – в микрофон проговорил председательствующий, пожилой седой мужчина, солидной внешности. Когда зал утих, он обратился к Екатерине:

– Скажите-ка нам уважаемая, что за цирк вы нам устроили под окнами? Здесь интересуются, зачем вы распорядились соорудить виселицу?

– Чтобы вы, уважаемые, принимая решения, не забывали о народе, который вас сюда выбрал, – в микрофон ответила Екатерина. – "Только ГИЛЬОТИНА под окнами правительства делает его другом народа." Это Дантон сказал. Гильотины не нашлось, так что извиняйте, обойдёмся виселицей.

– Надеюсь, вы помните, чем кончил Дантон. Не боитесь сами в этой петле повиснуть?

–А вы? Впрочем, я здесь не за этим. Мой человек снял видео, в восточном секторе, где идёт тотальное уничтожение населения. Зачем эти зверства?

Включите экран пожалуйста.

На большом мониторе, висящем сбоку, показали, то, что утром снял Антон. Когда экран погас, Екатерина продолжила:

– Людей убивают без суда, походя. Взрывают магазины, жгут дома, убивают детей. Это цель революции? Грабить и убивать? Пусть командир этой шайки головорезов выйдет сюда и отчитается. Екатерина направилась к группе, где ей хлопали.

Из глубины зала, к трибуне стремительно приблизился невысокий человек. Заняв место на трибуне, он щёлкнул по микрофону, откашлялся.

– Вот тут дамочка пеняет, что мол мы без суда утилизируем людей. Вопрос, где же то она увидела людей? Тех кровопийц, присосавшихся к трудовому народу, жирующих за счёт его, плюющих на него, издевающихся над ним? Возомнивших себя господами, а нас быдлом бессловесным, годным лишь копаться в говне? Построившим за нас счёт, для себя дворцы, а нас заставляющих подыхать от голода? Это люди? Это зверьё, которое нужно безжалостно стереть с лица земли, вырвать с корнем и уничтожить. Либо мы их, либо они нас, другого не дано. А те, кто будет мешать нам, пойдут вслед за ними.

– Но позвольте, – поинтересовался председательствующий, – если вы всех уничтожите, то кто же хозяйством, управлять будет, тут же образованные, знающие люди нужны.

– Новый мир, новые люди придут.

– Домохозяйка будет управлять финансовой системой? Вы это серьёзно?

– Наше дело подготовить почву, на котором вырастут новые всходы. Вы что, гражданин, не верите в свой народ?

– Верю. Объявляю перерыв.

Присутствующие потянулись к выходу.

– Играем на опережение! Все готовы? Я беру на себя их главаря, займитесь остальными. Вы! – кивнула она Антону и Дмитрию, в сторону и не мешайтесь!

Екатерина, в сопровождении двух десятков своих сторонников быстро направилась к выходу из зала.

– Что за херня? – пропуская их, спросил Дмитрий Антона.

– Не знаю, но думаю сейчас что-то случится. Будь готов. – Через другие двери из зала заседаний в сопровождении дюжины людей вышел оппонент Катерины. Та, отделившись от своих, улыбаясь, в одиночку направилась навстречу. Оппонент приостановился, поджидая. Екатерина неторопливо подошла к нему, что-то сказала, тот отрицательно покачал головой. Неожиданно Екатерина резко взмахнула рукой возле шеи главаря и стремительно отскочила в сторону. Тот схватился за горло, толпа сторонников Екатерины с рёвом бросилась на его сопровождающих. Замелькали ножи, заточки, послышались крики, стоны, через минуту всё было закончено. На лестнице в лужах крови корчились и умирали все сторонники нового мира, через утилизацию враждебного класса. Члены правительства, увидев эту бойню, в страхе вернулись в зал заседаний, снующие по коридору люди вдруг разом куда-то исчезли. Ошалевшие от неожиданности Антон с Дмитрием подбежали к Екатерине. Та спокойно вытирала носовым платком лезвие опасной бритвы, поглядывая на зарезанного ею человека. Тот уже не храпел, остекленевшие глаза неподвижно смотрели в потолок.

– Или ты, или тебя, вот так, мальчики! – спокойно проговорила Катерина. Поехали, дел много. – Выйдя на крыльцо, она присела прямо на лестнице. Невдалеке лениво размахивал метлой парень лет двадцати из бывших мажоров, отправленных на перевоспитание.

– Молодой человек, подойди-ка сюда, -позвала его Екатерина

– Подгони мою машину к крыльцу, вон ту, красную, – протянула она ключи, опасливо подошедшему к ней бывшему мажору. – Ну а вы Антон и Дима, садитесь в свой тарантас и за мной следом.

– Что ты нам ничего не сказала? – с обидой в голосе спросил Дмитрий.

– Без вас справились. К тому же, а вдруг Антоша под раздачу попадёт? Он мне целый нужен. Я ещё с ним потрахаться хочу.

Прогремевший взрыв, заставил их невольно пригнуться. В небо, клубясь, поднимался огненный гриб, со скрежетом, на асфальт падали железные обломки, зазвенела сигнализация на соседних машинах. Густо дымя, ярко полыхала покорёженная взрывом машина Катерины.

Глава 8

– Вот же сука! – то ли восхитилась, то ли возмутилась Екатерина. Подорвать меня удумали! Взрывчатку к зажиганию приделали. И когда успели?

В воздухе запахло сладковато-приторным запахом горелого мяса. Это обгорало то, что осталось от мажора во взорванной машине. Подкатила пожарная и вскоре огонь залили пеной.

– Поехали отсюда, не могу этот запах переносить – поморщилась Екатерина.

– Человек вообще то вместо тебя погиб, – заметил Антон.

– Туда ему и дорога – спокойно ответила Екатерина. – Поехали. Нужно добить этих гадёнышей, пока не очухались

Когда они подкатили на нескольких машинах к проходной в восточной зоне, то первое что разглядели, это лежащий ничком труп на крыльце. Когда приблизились, то увидели, что в затылке трупа зияет большая круглая дыра. Перевернули труп на спину – грудная клетка его была разодрана так, что торчали рёбра. В самой будке, обнаружили ещё два трупа, точно с такими же повреждениями. Стены, пол, даже потолок были заляпаны кровью, стол, стулья перевёрнуты. На стенах следы от пуль, оружие валялось рядом с трупами. Видимо люди перед смертью пытались оказать сопротивление. Зайдя за ограду, внутрь увидели, что всюду лежат в разных позах, покорёженные трупы. Объединяло их одно, все они были одинаково изуродованы.

– Кто-то уже до нас сделал нашу работу, – произнесла Екатерина. – Причём исполнил её со зверским прилежанием. Нужно поискать свидетелей, может, кто что видел.

Люди разбрелись в поисках уцелевших. Антон направился к дому, подожжённому утром. Огонь уже погас, лишь дымились головёшки от провалившейся крыши. Тучи в небе рассеялись, жарко палило солнце. Вокруг трупов роились жирные мухи, воздух пах смертью. Антона подташнивало, он старался не смотреть на изуродованные тела. За развалинами дома, в густом кустарнике он увидел, что кто-то прячется. Скинув с плеча автомат, Антон передёрнул затвор и направил на притаившегося.

– Не стреляйте! – закричал человек, вылезая из кустов. Был он, не смотря на жару, бледен и дрожал. – Не стреляйте, не стреляйте! – лихорадочно повторял он, – я никого не убивал, я без оружия.

– Видел, что тут произошло?

– Да! Это было ужасно!

– Пошли, расскажешь.

Антон подвёл его к Екатерине, сидящей в кабриолете. Вокруг собралась толпа. Человек был шофёром того самого грузовика, в который загружали трупы. Участвовал он не по своей воле, пригрозили в случае отказа уничтожить его и его семью. Когда всё произошло, шофёр сидел в кабине. Впереди машины стояло несколько человек, курили и о чём-то переговаривались. Услышал дикие вопли, выстрелы. Крики и то, что происходило, было настолько ужасно, что рассказчик, по его словам, обсосался. ОНО возникало перед людьми из неоткуда. ОНО не имело чёткой формы, тёмная, клубящаяся масса вмиг охватывала жертве шею, чёрное вертящееся щупальце словно сверло впивалось в затылок, два отростка разрывали грудную клетку. И два огненно – кровавых огромных глаза, немигающе глядящее в лицо жертве. Мгновение и ОНО, уже безжалостно набрасывалось на следующего человека. Люди в ужасе пытались убежать, стреляли, но всё было тщетно. Через пару минут вокруг валялись одни трупы. Шофёра словно парализовало, он не мог пошевелиться, когда нечто заглянуло к нему в кабину. Секунду оно всматривалось в его лицо своим огнедышащими глазами, потом исчезло. Следующее что запомнил рассказчик, как он, поскуливая, прячется в кустах. Екатерина молча, не перебивая выслушала рассказ. В конце лишь один раз спросила:

– Ты точно никого не убивал?

– Нет, я бы в жизнь не смог.

– Хорошо, отпустите его. – Катерина оглядела присутствующих. – Дорогие мои граждане, все кто поддерживает меня. Я не знаю, что это. Опасаюсь, доберётся и до нас. Поэтому, все кто может, уезжайте из города, пока не разберёмся, что это за чудовище. Уезжайте и предупредите других. Добра вам!

На следующий день стали поступать сообщения, что в городе в разных местах находят развороченные трупы людей с вырванным сердцем и с дырой в черепе. Мозг в черепной коробке отсутствовал напрочь. В основном это были сторонники Екатерины, люди, активно участвовавшие в революции. Впрочем, революцией это было назвать трудно, так как народ в массе своей безучастно наблюдал со стороны. Он конечно поддержал и бесплатное образование, и бесплатное жильё, и национализацию предприятий. Поначалу даже походил на митинги в поддержку… Но увидев, как расправившись с богачами, революционеры принялись друг за друга, а потом появилось ОНО, энтузиазм у народа как-то быстро рассосался. К тому же людей стала поражать странная болезнь. К примеру, идёт гражданин и вдруг замер, не шевелится. Подойдёшь к нему, глаза открыты, а сам спит стоя. Окликнешь, вздрогнет, очухается, а сам не помнит ничего. Учёные назвали этот феномен как усталость нации. Люди стали боятся выходить на улицу. Через неделю, незаметно, в городском совете, погибших людей, заменили какие-то тёмные личности. Виселицу с площади убрали, новые постановления потихоньку начали менять на старые, во всех бедах обвиняли тех, кто свергал старые устои. Вокруг Екатерины сгущались тучи, тем более сторонники её или погибли, или по её совету покинули город.

Глава 9

– Факир был пьян, и фокус не удался. Сколько народу положили, всё впустую. Почему? – грустно произнесла Катерина. В последнее время она всё чаще впадала в уныние. Даже теперь, лёжа на кровати, после секса с Антоном, она не могла полностью отвлечься от тяжёлых дум.

– Народ вас не поддержал, не смогли достучаться до него, я так думаю – ответил ей Антон. Он лежал рядом, держа ладошку Катерины в своей.

– Народ? – презрительно фыркнула Екатерина – стадо баранов, которому нужен хороший пастух. Слышал про эффект Даннинга-Крюгера?

– Это когда долбоёб не может понять, что он долбоёб, оттого что он долбоёб?

– Умница! Долбоёб – это состояние души.

– Зря ты так, каждый человек это вселенная – подзадорил её Антон.

– Вселенная!? – Екатерина повернулась на бок, подставив ладошку согнутой в локте руки под голову. – Какая на хер вселенная? Жрёт, срёт, водку херачит, да баб трахает, – вот твоя вселенная!

– Так зачем же всё затевать, жизнь гробить, если народ так плох? Ты же знаешь, толпа, если что, с радостью потащит тебя на виселицу и вздёрнет, ликуя, как борца за народное счастье.

– Знаю, – задумчиво проговорила Екатерина, – хочется, чтобы… Что это, почему так холодно?

Антон тоже вдруг почувствовал пронизывающий насквозь холод. Всё тело его оцепенело, он не в силах был пошевелиться. Воздух в комнате задрожал из неоткуда возникло чёрное облако. Извиваясь, оно обволокло бездвижное тело Екатерины и подняло её в воздух под самый потолок. Облако разделилось на щупальца, они струились по голому телу Екатерины, казалось, лаская его. Один из отростков оформился в нечто напоминающее голову, и там вспыхнули два огромных огненных глаза. Они в упор смотрели на лицо Екатерины. Нечто покачивало и слегка разворачивало бездвижно лежащую на щупальцах Катерину. Антон увидел Катино лицо, глаза её были полузакрыты, а на чуть приоткрытых губах играла улыбка блаженства. Это продолжалось ещё какое-то время, затем нечто бережно уложило Екатерину на кровать и исчезло. В комнате стало опять тепло и Антон почувствовал, что может двигаться. Он осторожно потрогал руку Екатерины, по-прежнему неподвижно лежащую с улыбкой блаженства на лице. Рука была тёплой.

– Ты ведьма? – тихо спросил Антон.

Екатерина открыла глаза, повернула голову к Антону. – Нет, я не ведьма, я – революционЭрка. – Она сладко потянулась и бодро добавила: – Антоша, тебе пора линять отсюда с Димкой. Место подсказали. Тут для вас время вышло. Здесь рано или поздно руки в крови испачкаете. И тогда оно придёт за вами.

– Отчего же тебя не трогает?

– А ты не понял?

– Догадываюсь. А как же ты? А мы? Или всё, аллес?

– Я чуть попозже к вам присоединюсь. А насчёт нас, не надейся, котёнок, я тебя не брошу. Ты мой.

На новое место уходить нужно было через канализацию. Только там обнаруживалась граница перехода. Ранним утром они втроём стояли возле люка канализации, поёживаясь от утреннего тумана.

– Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. – Дмитрий наклонился над люком. – Да, говнецом попахивает знатно. Ладно, Екатерина, с тобой не прощаюсь, надеюсь увидеться. Я полез, Антон, догоняй!

Антон крепко обнял Екатерину: " Я буду скучать! – шепнул он ей на ухо. – Я, то же. Жди!" – Катерина поцеловала Антона и оттолкнула от себя. – Да слазь ты уже, господи!

Они медленно брели по туннелю, освещая себе путь фонариками. Под ногами журчала сточная вода, тошнотворно пахло фекалиями. На сухих островках сидели крысы, они приподнимались в свете фонарей на задние лапки и принюхивались, шевеля усами. Кирпичные стены и потолок были покрыты зеленоватой слизью, с потолка капало.

– Как хорошо, что мы надели резиновые сапоги, – рассуждал впереди идущий Дмитрий. – Фонарики то же в тему. А то бы тыкались как крысы в стены. А ещё скажу тебе друг ты мой Антоха, что выпал тебе джокер. Катерина такая женщина, прямо слов нет! И почему ты, почему не я? Чем я хуже? Не успела тебя увидеть, так сразу к себе… Разве поймёшь баб этих?

Антон молча брёл сзади, на душе после расставания с Екатериной было муторно. Она подобно урагану ворвалась в его жизнь, привязала к себе, и без неё сделалось пусто и тоскливо. "Ведьма, точно ведьма" – раздумывал он, вспоминая как бережно обращалось с нею тёмное чудовище. Другим же оно грудь разламывало, и сердце выдирало вживую. А ведь она то же убивала.

Впереди забрезжил свет. Чем ближе они подходили, тем ярче он становился.

– Кажется пришли. – Дмитрий поправил рюкзак, закинул за спину автомат. – Ну Антоха, рванём, где наша не пропадала! Твоя Катька говорила, что здесь клёво. Встретимся! – Дмитрий шагнул за светящую полосу и исчез. Вздохнув Антон шагнул вслед, его несильно ударило током. Сделав ещё шаг, он оглянулся, стена из света исчезла, пропал и сам тоннель сзади. Рюкзак и автомат были на месте, фонарик всё так же светил. Антон осмотрелся. Пятно света от фонаря высветило слева от него вмонтированную в стену железную лестницу, которая уходила вверх к закрытому крышкой люку. То, что надо, блуждание по канализации и вонь от фекалий, порядком поднадоели. Крышка люка была тяжёлой, Антон с трудом отодвинул её, по грудь вылез наружу и остановился передыхая. Когда глаза привыкли после темноты к дневному свету, Антон увидел перед своим лицом острую мордочку ёжика.

– Я дико извиняюсь – сказал ёжик, шевеля своим носиком, – вы случаем лошадку не видели? В пальтишке таком, сереньком?

– Ты что ёжик, какая лошадь? Не видишь, что ли, что я только из говна выбирался? – возмутился Антон. – Какие в канализации к чёрту лошади?

– Да, да, извините – тихо произнёс ёжик и проворно засеменил прочь.

– "Шмыгают тут всякие, потеряшки, отвлекают" – недовольно подумал Антон.

Глава 10

Он вылез из люка канализации, огляделся. Вокруг росли поросшие жухлой травой тополя, невдалеке полуразрушенная беседка, далее заржавевшая карусель, с облезшими лошадками. Очевидно он попал в заброшенный парк. Людей нигде не наблюдалось, было тепло и тихо. Антон отряхнулся, поправил на голове шляпу и неторопливо направился к беседке. Нужно было припрятать автомат с рюкзаком. Низ беседки был обит деревянными рейками, окрашенными в голубой цвет. Краска местами покорёжилась, осыпалась, края досок подгнили, и Антону не стоило труда отодрать пару из них. В образовавшуюся дыру он запихал автомат. Резиновые сапоги пошли следом. Вместо них он надел вытащенные из рюкзака туфли. Засунув в дыру рюкзак, он приладил доски на место. Всё, можно идти в разведку. На улице сделалось совсем жарко, Антон засунул пистолет в карман кожаного плаща, сам плащ повесил себе на согнутую в локте руку, поправил на голове шляпу, зачем-то оттянул и хлопнул резинкой подтяжки себя по животу. "Нормальный чел" – подумал он про себя, – "А главное вроде как живой". Возле беседки пролегала дорожка, выложенная брусчаткой, она заросла травой и еле проглядывалась. Антон решил пойти по ней, авось куда-нибудь да выведет. Брусчатка привела его к большим ржавым воротам, закрытыми на амбарный замок. Сбоку ворот калитка, когда Антон толкнул её, она со скрипом отворилась. Антон очутился на улице. Вдоль булыжной мостовой укрывались за липами, старинные двухэтажные купеческие дома, окрашенные жёлтым цветом. Улица была безлюдна и уходила в гору, и Антон, подумав, решил идти туда, полагая, что на горе всегда находится какая ни то площадь. Он перешёл улицу, чтобы прятаться в тени старых лип и зашагал, разглядывая окружающую территорию. Улица была по-прежнему пустынна, парк, куда он попал, на другой стороне сменился такими же двухэтажными домами. Наверху, как он и предполагал, находилась площадь, заставленная по периметру столиками под зонтиками от солнца. Кое где за столиками расположились люди. За одним он увидел Дмитрия. Тот сидел, развалившись, и потягивал из банки пиво. Он то же заметил Антона и помахал ему рукой.

– Присаживайся – подталкивая ногой, пластмассовый стул Антону, – предложил он. – Пива хочешь? Как добрался?

– Да нормально, – Антон присел, взял протянутую ему банку пива, отхлебнул. – Холодное, самое то, – одобрил он. – Давно тут? Как обстановка?

– С утра тебя поджидаю. Обстановка охеренная. Всё бесплатно, всё на халяву, даже не верится. Документы не спрашивают. Заселится в гостинице без проблем! Единственное условие, нужно сдать кровь на анализы, да ещё сфотографироваться. Жратва бесплатно, выпивка то же. Ещё одно – мерку с тебя снимают.

– Чтобы гроб по размеру заказать?

– Нет, чудила, – засмеялся Дмитрий. Каждому прибывшему выдают комплект костюмов для вечерних карнавалов, каждые два дня новые. Это тоже один из обязательных пунктов.

– Про бесплатный сыр в мышеловке Димон, слышал?

– В курсе. Катерина проявится, она разберётся. Расслабься покуда. Сиди, я ещё за пивом сгоняю.

Антон снял шляпу, окинул взглядом площадь. В центре площади возвышался памятник. Мужчина в треуголке, в парике с косичкой, в ботфортах, одной рукой опирался на шпагу, другая рука приложена ладонью, козырьком, ко лбу, взгляд устремлён куда-то вдаль. По всей площади на столбах были протянуты разноцветные гирлянды, цветные флажки, волшебные фонари. Ласковый ветерок шевелил свешивающиеся повсюду цветастые змейки серпантина.

Вернулся Дмитрий с двумя банками пива.

– Пей пиво и пошли тебя оформлять в гостиницу. Нужно поспеть, покуда фиеста.

Оформление и вправду прошло на удивление легко. Лаборатория для сдачи крови находилась на первом этаже гостиницы, там же и моментальная фотография. В другой комнате сняли мерки и обещали доставить костюмы в номер. Номера находились на втором этаже. Прежде чем выдать ключ, спросили, понадобится ли двуспальная кровать? Антон кивнул утвердительно, сказав, что ожидает прибытия спутницы жизни. Консьержка, миловидная девушка, вручила ключи, проводила до двери. Дмитрий, провожая её взглядом, обмолвился:

– Ну ты обустраивайся, а я пойду попробую поближе с этой красавицей познакомиться. Если что, моя дверь, напротив.

Обстановка в номере состояла из двуспальной кровати, тумбочек по обе стороны с настольными лампами, в углу столик, пара стульев, шкаф с зеркалом, небольшой холодильник. Окно выходило на площадь. Отдельно находился сан узел и душ. Телевизор на стене. Пойдёт. В дверь постучали. Прислуга внесла костюм на сегодняшний вечер и буклет расписания карнавалов на неделю. Сегодня по расписанию 20 – 30 годы прошлого столетия, то есть строгий серый костюм в полосочку, белая сорочка и шляпа. А ещё бабочка. Всё поглажено в идеальном состоянии. Чаевые взяли. Перед уходом Катерина снабдила обоих внушительной суммой денег. Как она, всё ли с ней в порядке? Обнаружив в шкафу белые халаты, полотенца, Антон принял душ. Всяческие гели, шампуни, одноразовые бритвы, лосьоны, – всё присутствовало, сказка, да и только. В чём же фишка? С этим предстояло разобраться и поскорее. В халяву Антон не верил. Он прилёг на кровать, пощёлкал пультом. По телевизору везде показывали или рекламу, либо какие-то мыльные оперы. Хрень.

– Антоха, отворяй! Жрать несу! – раздался за дверью голос Дмитрия.

Он принёс два стандартных обеда в ластиковых упаковках и несколько банок пива.

– Это перекус, – заявил он, – Пировать вечером будем.

– Ну как, познакомился?

– Да, но вот беда, смысла говорит не вижу, потому что через неделю приезжие куда-то исчезают. Толи работу за городом находят, толи ещё что, но в городе их больше никто не видит. Причём это и мужчин, и женщин касается.

– Значит у нас на всё про всё неделя максимум?

– Выходит так. Что Катерина, когда здесь появится? Не боишься за неё?

– Она под защитой. – Антон вкратце рассказал их встречу с чудовищем.

– Вот не хера себе! Слушай Антоха, пожалуй, и слава тебе господи, что она тебя, а не меня выбрала!

– Ты Димон не вздумай ей сболтнуть, что я тебе поведал!

– Не, я что дурак, что ли! Ну, Катерина! Не зря её побаиваюсь…

– Что это за лабуда с карнавалами? Вечный праздник? Кто всё это спонсирует?

– Не знаю, Антон. Говорят, какая-то корпорация, да всем по хер! Есть халява, и хорошо! Пойду к себе в номер, поваляюсь до вечера.

Глава 11

Не успел уйти Дмитрий, как в комнату ворвалась Катерина. Прямо с порога взвизгнув, повисла на шее Антона.

– Я соскучилась, а ты? – заглядывая в глаза Антону, между поцелуями, спросила она. Уловив взгляд Антона, удовлетворённо вздохнула, на секунду крепко прижалась, потом опустилась на пол.

– В душ, бегом в душ, – на ходу сбрасывая с себя одежду – скомандовала она себе. – Надеюсь, горячая вода есть?

Пока она плескалась, ей принесли карнавальную одежду. Антон выглянул в окно. На площади потихоньку собирался народ. Подкатила машина с импровизированной площадкой на колёсах. Отцепив её в центре площади, машина уехала. Солнце неторопливо клонилось к закату.

– Ты давно здесь? – спросила Катерина. Накинув халатик, она вытирала волосы полотенцем.

– Да нет, где-то с полдня.

– Странно. У нас там уже пять дней миновало, как вы ушли.

– Ну и как там дела?

– Полная жопа. Народ спит на ходу, все ключевые посты в городском собрании заняли мрази, законы откатили назад. Моих людей там практически не осталось. Самой пришлось уходить с подругой, огородами.

– А чудовище?

– Затихло. Хватит об этом. Отдыхаем по полной. Хотя бы несколько дней, а дальше посмотрим. – Тут она увидела разложенные на кровати, принесённые ей вещи. – Это мне? Ажурненько! Примерим! Дмитрий себе ещё подругу не завёл? Ничего! Я ему притаранила, надеюсь понравиться, Юлей звать. Позови-ка его.

Дмитрий был рад появлению Катерины. Ещё больше его обрадовало, что здесь Юля. Оказывается, он знал её, даже хотел подкатить к ней, но не успел.

– Мальчики, быстро одевайтесь, занимайте столик, заказывайте всё самое дорогое, и ожидайте нас. Да, бесплатную жрачку не берите, есть сведения, туда что-то подмешивают.

Костюмы пришлись впору обоим, серая в полоску тройка, дополняла шляпа в тон костюму, на Антоне, чёрный строгий костюм на Дмитрии.

– Комильфо – заценила Катерина.

Они заняли столик недалеко от сцены, доплатив за это. Заказали какого-то дорогого вина. Возле площадки расположились музыканты из местного джаз-бэнда. Понастроив свой инструмент, заиграли лёгкую джазовую музыку. Столики вокруг постепенно заполнялись людьми. Мужчины разного возраста, все в костюмах и в шляпах. Женщины, одетые в стиле 20 годов, с повязками и обручами на волосах, со вставлены в них перьями, дымили сигаретами на длинных мундштуках, Дмитрий заметил:

– Собрание команчей, сейчас бабы томагавки достанут.

– Не достанут, видишь, они трубки мира курят – возразил Антон. Что мне нравится, особенно, это мужики все в шляпах. Давно ждал, когда же эта мода вернётся.

– Кто бы против… Кажется индейцы из нашего племени, на подходе, или индейки? Как правильно?

– Скво, кажется, пошли, встретим, костюм обязывает.

Девушки были отпад. Юля, одинакового роста с Екатериной, такая же стройная, но блондинка, одетая в короткое блестящее платье, с бахромой внизу, на тоненьких бретельках вверху. Блестящая повязка с белым пером украшала светлые коротко постриженные волосы, в стиле Гэтсби. Так же была одета и Катерина с той лишь разницей, что во всё чёрное. Стройные ноги обоих в чёрных ажурных чулках.