Периодическая таблица удовольствий

Я тоже был предельно откровенен с ней и для меня это был необычный формат общения с девушкой. Со стороны Нины – это была скорее покровительственная дружба, с моей – восхищение перед её внутренней свободой и смелостью, позволяющей проявлять инициативу, так для себя я определил её поведение. И красотой, которую всегда боготворил в людях. Я хотел быть похожим на Нину: таким независимым, таким свободным. В том, чтобы в девятнадцать лет выбраться в большой мир и окунуться в холодное море жизни, было что-то романтическое, но мысль об этом казалась мне пугающей. Это означало, что мне пришлось бы оставить в прошлом привычные согревающие ценности. А другой жизни, кроме как с матерью, я не знал.

Нина уезжала на два дня раньше. Я с болью чувствовал её отъезд, и что нужно будет найти слова, чтобы с ней попрощаться. И… объясниться! «Это было на берегу моря, в первую полночь нашего знакомства. Я точно знал, что ангел был там, и море, и я, и звезды, и луна видели его. Этим ангелом была ты! Теперь ты – посланец с небес. Ангел во плоти. А нам, невзрачным неприметным простакам, следует дорожить удачей, если повезет встретить ангела, подарившего им свою красоту», – я мучительно подбирал слова, чтобы рассказать Нине о своих чувствах. Я прекрасно понимал, что женщины, предпочитают смелых мужчин, которые решительно выражают свою любовь. Но проявляя инициативу, тот, кто делает первый шаг, отдает себя в руки другому человеку. Отказ может иметь негативные последствия. Я боялся страданий, забывая о том, что ничего идеального не существует. Сколько раз я чувствовал себя «маленьким и незначительным» после того, как меня с порога отвергла девушка. Может быть, с её стороны это лишь мимолетное увлечение в отпуске, а может, всё перерастёт в серьезные отношения, превратив жизнь в нескончаемую череду счастливых моментов. Кто знает? А вдруг? От одной только этой мысли я чувствовал непередаваемое воодушевление. Меня бросало в дрожь от мысли о высшей любви, которая накрывает целиком и полностью.

Мы пришли на любимый пляж в последний раз и легли, отдавшись спокойствию. Я мог бы прийти на наше место и на другой день, но я берег тот пляж, яркой звездой горящий в моей памяти, каким оставил его с Ниной именно в этот день. После прощального купания я проводил Нину до номера.

– У меня типовой номер. Хочешь зайти?

Я активно закивал головой.

Номер оказался похож на мой: маленькая прихожая, телевизор, большой шкаф с зеркалом, санузел с душевой кабиной, двуспальная кровать. Вначале она, потом и я приняли душ, дабы смыть с себя соль. Выйдя после душа я застал Нину с завязанным на груди полотенцем, наклонившуюся вниз, чтобы убрать туфли в шкаф. Полотенце не смогло утаить розовую полоску трусиков на попе. Меня бросило в жар от интереса к ее пятой точке. Хотя, что в этом такого? Я живой человек и могу обращать внимание на такие вещи. Или она просто не считала меня за мужчину?

Нина как будто опомнилась, резко развернулась ко мне лицом и отдернула полотенце почти до колен. На ее губах застыла смущенная улыбка. Она заглянула мне в глаза, видимо, чтобы проверить, обратил ли я внимание на эту оплошность или нет. Узел полотенца на груди медленно развязался. Нина полностью обнаженная, предстала во всей своей красе…

Она была великолепна: округлые пропорции равных по охвату груди и бедер, тонкая талия, плоский живот, грудь – второго размера с грудными наконечниками цвета кофе с молоком, длинная шея, приподнятые на затылке пышные волосы. Я ощущал в организме изысканный трепет, как будто что-то проникало в него и вот-вот должно было оттуда выпорхнуть. Но уже через секунду меня бросило в жар от стыда, потому что чувства, которые вызывала картина в зеркале шкафа, никак не соответствовали кукольной красоте девушки. Я был намного выше и крупнее Нины, чёлка после душа спадала на лицо, оторопелые глаза, припухшие губы, сваливающийся живот.

– У тебя красивые ключицы, – смутившись, сказал я ни к месту тем тоном, каким обычно говорят другую фразу.

– Я знаю. Спасибо, – ответила она, и легко, очень осторожно поцеловала.

Я, вместо слов, едва касаясь губами, просто поцеловал её в ключицу. От неё так приятно пахло чистотой и цветами, а ее прикосновения были нежными и осторожными. Нина придвинулась еще ближе, обняла меня, той же рукой задернула штору на окне и сокровенным полушёпотом сказала:

– У нас три часа до шаттла.

Я был совершенно раздавлен прежде незнакомой неуверенностью в себе и стеснением. Боялся ударить в грязь лицом, сделать что-то неправильно. Этот страх сделать что-то плохо или показаться смешным меня ощутимо сковывал. И еще как. Все равно тебе в жизни доведется попробовать многое и разное, утешал себя я. А для этого придется побывать и нелепым и смешным.

И когда я перестал бояться, меня накрыло волной чувств! Мне пришло на ум то, что я хотел бы совершить, пойдя на поводу влечения. Я с такой убедительной ясностью представил, как между нами разворачиваются будущие события. И хотя Нина пыталась сопротивляться моему видению, ей, столкнувшись с силой, которую необходимо обуздывать, наверное было сложно находиться в такой близости с самым медвежастым из ее парней. А я не мог поверить своему счастью. Тот день я запомнил навсегда. Это было в первый раз, когда у меня был секс.

Прощальные слова, которые тщательно готовил, так и не были произнесены. Та, которую я полюбил всем сердцем, опередила меня, сказав при расставании: «Вень, прости, ты хороший парень, но мы не можем быть вместе. Однако можем остаться друзьями, если ты захочешь». Да, именно так она сказала. Для Нины отношения, как я понял позднее, были чем-то вроде дорожной карты – «занимаюсь любовью и сразу ухожу». Простым жестом: приближение и забвение, когда каждый остается самим собой. Для меня же случилось то, чего я так боялся, когда и звезды, и луна, и солнце надо мной померкли и больше не светят.

***

Каждый день я вставал, делал всё что надо для оптимального функционирования организма и реализации своего потенциала. В соответствии с формулой, наибольшую важность представляли такие здоровые привычки, как зарядка, достаточный сон, работа, как возможность личностного развития, выполнение обещаний, доверие коллег и так далее. Далеко не всё из перечисленного удавалось мне идеально, но я старался. От месяца к месяцу результат практически не менялся и находился в границах от 145 до 158. И соответствовал верхнему уровню периода «Жизнь могла быть более интересной, чем есть».

В плане карьерного роста у меня всё как-то не складывалось: взаимоотношения с некоторыми коллегами, зависть, интриги(в творческой среде это не редкость). К возрасту Иисуса моя позиция была редактор новостной ленты. Минусы профессии известны всем: эмоциональная перегрузка, ненормированный график, большая конкуренция за первое освещение события, а также ответственность за слова и приведенные в репортажах факты.

Моя тяга к карьерному росту и популярности не проходила бесследно, я часто зашивался на посменных дежурствах, лекарства от диабета и терапия не помогали, донимали лишний вес и неудовлетворенность жизнью. Тогда я работал с новым начальником, который оказался ужасно плох в управлении людьми и эмоциональном менеджменте. Я заканчивал работу поздно, потом ехал домой, а потом меня поднимали в три часа ночи. У меня есть буквально два часа, чтобы успеть к утреннему выпуску новостей. Это было безумием – то, чего он от меня ожидал. Начальник давал мне понять, что личная жизнь стоит на втором месте. Заставлял работать, даже когда болел. Я помню, как мне было плохо тогда. По итогу я получил токсичное рабочее место. Однажды, мы чуть не подрались. Я был так близок к тому, чтобы cъездить ему по морде.

Я стал все чаще задумываться о характере своей работы, о ее смысле и предназначении, и о том, как все это влияет на качество жизни. Десять лет в журналистике дались мне тяжело – как физически, так и психологически. Даже мама сказала мне: «Ты больше не юнец. Почаще заглядывай в паспорт». Я понимал, что некруто и непрестижно быть толстяком в окружении стройных известных людей, шастающих по отделам канала и настаивавших на своем совершенстве. Ведь для них лишний вес – признак лени, отсутствия дисциплины и нездоровые, неправильные привычки.

Также на меня произвел сильное впечатление один рассказ, в котором герой представлял собой типичного перфекциониста, натренированного для достижения идеальных результатов. Такой подход к работе принес ему свои плоды, когда он получил высокую должность в банке. Герой этой истории всегда все делал идеально правильно и продолжал поступать так и на новом месте, испытывая при этом огромную психологическую и физическую нагрузку. Столкнувшись с выгоранием и разочарованием, однажды утром он проснулся, отключил свой будильник, перевернулся на другой бок и не пошел на работу. Он больше никогда не ходил на работу! Он был «заинтригован тем, что увольнение никак его не волновало». Став фрилансером, он нашел единственный способ выживать день за днем – это нормализовать события, угрозы, потоки информации, расходы, ожидания от нас других людей.

Легко проверить, думал я, что, если бы я мог работать намного меньше, то стал бы намного счастливее. Мама на мои мысли ответила философски: «Если не хочешь работать, найди себе любимую работу». Я решил уйти с телеканала, когда становится очевидным осознание расхождения между жизненными целями и смыслом существования. Руководство, надо отдать ему должное, пошло мне на встречу, переведя на гибкий график работы. Но, как оказалось, временно, пока через полгода они не нашли человека на мое место. Канал предпочел «свежую кровь» и более низкую зарплату.

Но я какое-то время радовался, поднявшись на эту вершину, презрительно глядя сверху вниз на свою прежнюю жизнь, полную напряжения, фастфуда и дефицита сна. Тогда я с легкостью отказался от поддержки знакомых и коллег. А также от устойчивых неправильных привычек и нездорового образа жизни.

У меня наконец появилось время, чтобы многое испытать и все начать заново. Я решил бороться с весом, думая о ремонте организма. Определив связь, я понимал, что требуется такой настрой, такая программа перезагрузки, которая позволит изменить привычки в новых обстоятельствах. Самое трудное в случае с диабетом второго типа – это не профилактика и даже не успех в его лечении. Важнее всего то, что будет дальше. Это не перелом ноги, которая после гипса и лечения становится как новая. Это постоянная борьба с весом за счет диеты и регулярной физической нагрузки. И это на всю жизнь. Я знал, что многие люди добиваются поразительного снижения веса, садясь на кето-диету с очень низким содержанием углеводов. Сторонники этой диеты радостно пьют огромные чашки кофе с большим количеством сливок. И уже очень скоро они начинают хлестать эти сливки прямо из пакета. В отличие от подобного подхода, как было у меня заведено с юности, я постоянно утруждал себя маниакальным подсчетом калорий, так как считал, что калории все равно важны.

Теперь утренний распорядок у меня был очень плотный. Я взвешивался, измерял давление, варил кофе, измерял сахар в крови. Потом надевал кроссовки и отправлялся на пробежку. Фиксируя в приложении для подсчета калорий всю еду, которую съедал. Такая игровая форма борьбы за здоровье помогала мне не расслабляться. Подсчеты всего и вся, что можно было измерить – это были те наружные строительные леса. Это был стержень моей повседневной жизни.

У меня, как всегда, всё было на своем месте. Засыпал я с мыслью об утренней чашке кофе. Итальянская кофемашина с отличными ситечками, давлением в 15 атмосфер и правильно взбитые сливки; спортивный костюм на нужной полке; дневник измерений, лежащий на письменном столе и открытый на нужной странице. К тому же, формула, надеялся я, таит еще массу сюрпризов для пытливого исследователя. Здесь я тоже придумал, что буду делать.

Ради формулы решил фиксировать свой прогресс и придерживаться особой ежедневной практики, главным секретом которой являлось: получение новых опыта и навыков. Я опробовал на себе новомодное увлечение: удовольствие от тактильного контакта с едой – популярную культуру есть руками, поскольку так еда вкуснее. Дальше больше. Отправился в поход по туристическому маршруту Национальный парк «Карельский перешеек». Поход по лесному бурелому занял четыре дня. Две ночи я провел в кемпингах, а на третью расхрабрился, и заночевал прямо у костра. Не обошлось и без настоящего адреналина – по пути я подвергся нападению дикого кабана. Такое времяпрепровождение, с элементами приключений, воодушевляло. Далее последовали: Архипелаг – «Березовые острова», абонемент в массажный кабинет, и даже поход в имидж-парикмахерскую. Планы были расписаны на месяц вперед.

Вообще–то здорово вести поиск того, что заводит или о чем мечтал когда-то. За несколько месяцев наблюдений я вывел еще одно – десятое свойство формулы: чем выше поднимал я свой уровень счастья, тем ниже становились отчасти связанные между собой вес и уровень сахара в крови.

Перл 10. Поднимая свой уровень счастья, человек может преодолевать трудности со здоровьем. Повысить уровень эмоционального состояния возможно за счет новых новых увлечений и желаний. Для некоторых хронический заболеваний возможно стабилизировать ситуацию, добиться позитивной динамики и в некоторых случаях – выздоровления.

Результат не заставил себя ждать: сначала с лица исчезла отечность, а потом округлость. Последним стал уходить жир с живота. Я похудел на двадцать килограмм, приведя себя в вид достойный, как выразилась мама: «эпизодического женского внимания, но не более». Я почувствовал необыкновенную легкость. Как в юности. Даже врач в поликлинике, которая из девушки с косичкой превратилась во властную женщину предпенсионного возраста, так и сказала: «Вы, Вениамин, пример целеустремленности и упорства» и добавила в мой диагноз одно приятное слово: компенсированный сахарный диабет. Наблюдая эту динамику еще полгода, думал я, в этом истощающем вихре активности можно, наконец, сбросить килограммы, позволяющие перейти от ожирения к предожирению, пойти в бар, познакомится с кем-нибудь, влюбиться, пережить приключение.

Но пока я был все еще полным, чтобы, не стесняясь, пригласить девушку на танец. «Уже скоро и я смогу туда пойти…» – грезил я тогда, радуясь, что еще немного и стану достоин любви. Мама как всегда напутствовала меня ценным советом: «в твоем возрасте, начать отношения будет трудно. Главное, чтобы ты не бросил эту затею и не смирился с одиночеством. Но имей ввиду: тебе уже поздно искать девушку, тебе пора искать невесту».

А дальше, эх… мечтать так мечтать, возможная женитьба, ведь мама так мечтает о внуках. Оглядываясь назад, я понимал, что тогда не достиг пика, а просто вышел на плато. Для поддержания здоровья мне надо было брать новые вершины. Но в жизни всё так зависит от стечения обстоятельств, что заранее предсказать человеку череду событий в его последующей жизни практически невозможно.

***

Умерла мама – это был самый болезненный удар в моей жизни. Она много лет боролась с болезнью, но в итоге сердце не выдержало. У неё был диабет второго типа, и на момент ухода из жизни она уже сидела на инсулине. Я знал, что у неё слабое здоровье, но смерть всё равно стала большим потрясением.

После похорон я вошел в пустую квартиру и вдруг почувствовал себя вконец разбитым. Сбросил с ног ботинки, снял куртку, повесил в шкаф. Сброшенная обувь нарушали идеальный порядок прихожей. Но мне лень было наклоняться, ставить их на специальный коврик. В одних носках я прошел в комнату и сразмаху плюхнулся на диван. Подумал с грустью – будь мама жива, я бы уже заработал как минимум три замечания. Особенно за бросок на диван! Мне стало не по себе, внутри будто засел камень, захотелось извиниться перед мамой. Меня вдруг взяла такая тоска по матери, что он даже перекрестился. Я встал и опять же в носках отправился на кухню. Достал из холодильника соус чили и кусок свинины, хлеб, майонез и зеленый горошек. Разместил еду на подносе, отнес в комнату, все это положил на пол рядом с диваном и опять на него прыгнул. Задрал ноги на спинку, дотянулся до свинины, поставил себе на живот тарелку и подумал: мне уже тридцать три, а я веду себя как глупый школьник, оставшийся дома без строгих родителей! Опять стало так одиноко, так себя жалко, что непроизвольно выкатились слезы.

И я начал есть…

Проснулся такой же разбитый, что и засыпал. Еще и от неудобной позы сильно разболелась спина. И главное совершенно нечего делать…совершенно…лежишь как балтийская нерпа. Решил отвлечься от череды неприятных событий. Попытался сформулировать намерение: что бы я хотел, чтобы произошло сегодня? Перебирал в уме разные желания, но все они не трогали за душу. И некому подсказать: как вести жизнь, лишенную желаний? Я часто прислушивался только к другим людям. И всегда к материнским советам. Будто сомневался в том, что могу подсказать самому себе что-то дельное.

Жизнь не тужась развалилась на «до» и «после». Я ежедневно наводил чистоту и порядок в доме – всё как у мамы раньше. Но в доме как будто выключилась лампочка. Выходило как-то неуютно, не обжито, пусто.

По глупости я взял интервью для своего подкаста «Интересные люди» у одного непревзойденного питерского сыродела. Его любовь к сыру оказалась заразной. Уже очень скоро я по несколько пачек покупал сыр с голубой плесенью. Возможно тогда мне стоило поменять квартиру или пожить где-то в другом месте. Но организованный наспех домашний офис в десяти шагах от холодильника создал новые проблемы. Резко поднялся сахар в крови. Через некоторое время мне стало понятно, что произошло. Старая докторша объяснила, что ее пациенты довольно часто в своих пристрастиях меняют сахар на сыр.

Я все больше и больше расширялся: жир снова начал оседать на животе и талии.

Первое время после смерти матери я заполнял образовавшуюся пустоту посещением театров, выставок и концертов, но с набором веса публичные мероприятия меня стали утомлять, я стал отказываться от театральных и кинопремьер и в конце концов превратился в обычного затворника.

Вроде бы все было на своем месте – кофемашина, спортивный костюм на нужной полке, кроссовки и дневник. Но те здоровые привычки, которые я вырабатывал с огромным трудом, исчезли. Раньше я почти каждый день пробегал по пять километров. А сейчас даже пешком это расстояние не проходил. Мышцы превращались в рыхлое желе; сниженная энергия и усталость после минимальных усилий; непривлекательность ежедневных практик; утрата удовольствия от деятельности, которая раньше приносила удовлетворение. Часто портилось настроение, накатывала капризность. Желания еще зарождались, но не разгорались, быстро увядали, тлели и умирали.

Результат был налицо: исходный вес в полтора центнера, толстая, колышущаяся грудь и смазанная линия талии, округлость лица и обвисший подбородок.

Считать свои эмоции по формуле становилось все более и более «невралгическим занятием» и я оставил это увлечение. Несмотря на все её сильные стороны, я испытывал тогда те чувства, что так претили формуле. Она не подразумевала переживания «плохих» эмоций. Начальными чувствами стали боль и одиночество. Горечь утраты и безысходность раскрывали сердце этого букета. И в шлейфе – чувство опустошающей тоски. Нормальное человеческое состояние. Время от времени присуще всем. Так нет же, это обычное свойство человека надо было засунуть в разряд грехов! Зачем я вообще придумал эту нелепую формулу? Когда счастье становится диктатурой, запрещающей испытывать другие эмоции, оно стало видеться мне извращенным.

Я оставался дома, иногда по несколько дней подряд, безудержно спал, изредка работал, а в основном смотрел лежа на диване свои любимые телепередачи. Теперь я перебивался лишь заработками за подготовленные материалы, а гонорары за опубликованные статьи или вышедшие репортажи получал кто-то другой, выполнял опросы за деньги для небольших местных газет. Как сказать человеку с нестабильной занятостью, что он просто не хочет быть счастливым, размышлял я. Тут дело не в восприятии жизни, а в объективных жизненных условиях. Проблема заключается в том, что он не можете побороть депрессию, потому что у нее есть основания.

Всё закончилось комнатой, где меня ждал диван с панелью телевизора. Так я и пролёживал вечерами, думая: прогуляться или посмотреть ТВ. Однажды даже пришел к выводу: просто смотреть в потолок может быть не менее прекрасной альтернативой, если я чувствует, что именно это мне сейчас и нужно. Успокаивал я муки совести довольно просто: мне нравится то, что мне нравится, и прямо сейчас мне нравится потолок. В сущности, это мне решать, хочу ли я двигать своим телом или нет, и никого, кроме меня самого, это не касается. Я лежал, уставившись глазами в одну точку на потолке, и вспоминал недавний день рождения. О мне никто не вспомнил и не поздравил, за исключением смс от оператора мобильной связи и прочих подобных безликих сообщений на телефон и электронную почту. Одиночество вызвало к жизни вереницу депрессивных мыслей, и, когда наступил вечер, я чувствовал себя все хуже и хуже.

Решил отвлечься от череды темных мыслей. Как сейчас я помнил покупку шикарных шоколадных пирожных со скидкой в честь дня рождения. Как же давно я не ел ничего столь вкусного. За размышлениями: «становится ли запретное удовольствие приятным, когда угрызения совести за съеденное исчезают?» я съел два пирожных. Они ненадолго вернули меня в приятное расположение духа и позитивное настроение. В обычные дни я из-за болезни не обращал внимания на кондитерские изделия. К тому же мои финансовые возможности не позволили бы мне прожить до конца месяца, совершая подобные покупки. И тут мне в голову пришла интересная мысль. И какая! Сформировалось желание! А вслед за ним намерение! Неожиданно я вооружился новым взглядом на сферу торговли. Моей целью стали магазины со своими промо-акциями, распродажами и скидками.

Теперь продукты я покупал лишь по акциям и выстраивал свое меню исключительно по ним. Мог легко отказаться от какого-либо продукта, если магазины длительно не снижали на него цену. При появлении нового каталога я крайне волновался, и во что бы то ни стало стремился быть среди первых покупателей. Уже случалось, что незначительное промедление лишало меня удовольствия смаковать новую выгодную покупку и с завистью и негодованием провожать конкурентов, увозящих в своей тележке прямо у из-под моего носа, как мне казалось, совершенно ненужный им, но безумно необходимый мне последний пакет кофе со скидкой или пачку сыра. В такие моменты горечь моя была столь сильна, что иные выгодные предложения уже не могли обрадовать и удовлетворить меня.

Когда же все складывалось удачно, я несся домой и подобно кроту складывал свое сокровище по полочкам и довольный занимался работой и домашними делами. Моя кухня походила на бункер с запасами на случай войны. Всех этих запасов продовольствия, которые я регулярно пополнял, хватило бы на месяц полноценного существования минимум отделения солдат. Холодильник постепенно стал самой любимой и ценной вещью в квартире.

Большое удовольствие мне доставляло постоянно следить за купленными продуктами. Я внимательно контролировал сроки годности и внешний вид товара, и употреблял в пищу лишь то, что скоро должно было испортиться. Обычно я очень внимательно и придирчиво изучал упаковку в магазине на предмет повреждения или истекающего срока годности, но однажды мне посчастливилось наткнуться на сыр по цене, сниженной вдвое – мой любимый сыр, срок годности которого истекал через три дня. На радостях я тогда накупил двенадцать упаковок и последующие дни у меня была исключительно сырная диета. Я стойко ее выдержал, хоть и любовь к этому продукту у меня значительно поубавилась. До следующей подобной акции.

Это увлечение поглотило меня с головой. Любой другой деятельности я не придавал такого значения, не испытывал такого удовольствия и стремления вновь и вновь отправиться за заветным товаром, даже если будет необходимо поехать на другой конец города или отстоять в большой очереди. Радость от экономии скрашивала мою однообразную серую одинокую жизнь, наполняла ее яркими красками, придавала смысл каждому прожитому дню. Чем глубже я погружался в азарт экономии, тем стремительнее терял последние контакты с людьми, нисколько об этом не сожалея. Разрывая все эти маленькие поддерживающие нити, если случайным образом я сталкивался с кем-то из своих прежних коллег или знакомых, то обычным делом было, потупив взор, резко уйти в сторону. Лишь изредка посещал бесплатные выставки и кинопоказы.

Однажды в свободную минуту я все-таки попытался перебороть себя, посчитать удовольствия за месяц. Решил найти ответ формулы на мое новое увлечение. Открыл журнал и стал записывать:

Удовольствие от счастливых воспоминаний о полученном удовольствии. Это была радость вместе с тоской по прошлому и той взаимной привязанностью, которая тогда была между мной и мамой. Прелесть начала субботнего дня: сладостный дымок хрустящих оладий, первая проба птичьих голосов за окном, еще сонное шлепанье в тапочках по паркету, когда все, на что натыкаешься, все, что видишь – это мамина любовь. И надо всего лишь дойти до кухни, чтобы обнаружить там родного человека.