Якутский нож и колода карт

скачать книгу бесплатно


– Нет, не обнаружены.

– Ну вот! Сам посуди- следы должны были остаться. Вот, фото Шульца- целая лужа натекла, – и положил карточку на стол.

– Но не в момент нанесения ранений, – возразил Стабров.

– И отчего злоумышленник не взял соболей? Ну, допустим, случилась ссора среди злодеев или месть. Я читал отчёт, недели две назад Зеленко и Зинченко избили неизвестного. Но, преступник непременно забрал бы добычу из номера.

Стаброву оставалось лишь с сожалением согласиться. Верно ведь- отчего злодей не прихватил богатые меха? Да и пятьсот рублей в портмоне оставил?

– Доводы верные, – твёрдо ответил полицейский чиновник.

Возразить и вправду, пока было совершенно нечего. Всё получалось так, что все улики имелись против Жемчугова и Крылова.

– Ну, вот и хорошо, – подвёл черту под разговором Кошко.

– Разрешите идти?

– Конечно, конечно.

И Кошко опять стал читать отчёты, а Стабров покинул кабинет, не забыл впрочем, и свой конверт на столе.

Минаков на бойне

После обеда всегда было и работать легче. Тем более, расположился он на сиденье, за спиной извозчика, направлявшего свою кобылу на окраину Москвы. Сейчас, от греха, Александр Владимирович, оделся попроще, да и сапоги старые одел, не забыл и брезентовый плащ, в котором по грибы ходил. А пока, газетка в руки, да мягкая подушечка под спину.

– Скоро будем, ваше благородие.

– Там, на месте, обождёшь меня, Пантелей. Я быстро.

– Что делать… – уже грустно ответил извозчик, – Обождём.

У ворот этого предприятия стояли ряды повозок, ожидая своей очереди. Иногда воротник выходил, и выкликал торговцев, и те заводили свои возы, что бы получить заказанное мясо.

Минаков предъявил жетон на входе, рослый мужчина кивнул и басовито заметил:

– Провожу я вас, ваше благородие. К управляющему, в контору. У нас всё же , для человека непривычного неблаговидно, – заковыристо выразился этот любитель словесности.

Ту открылись другие ворота, и на территорию стали загонять коровье стадо. Животные жалобно мычали, предчувствуя свою печальную участь. Чуть дальше и начинался узкий загон. Железные решётки делали ограничивали движение скота.

– Пойдёмте. Чего тут смотреть? А то и мяса есть потом не захотите, – обеспокоился о нём такой заботливый работник, – вот, и здание конторы.

Ну да, двухэтажное здание, псевдорусскй стиль, прямо как на фотографических карточках. Ага, и на крыльце греются две толстенные кошки. Минаков поднимал ноги повыше, что бы не наступить на их полосатые хвосты.

На втором этаже и оказалась контора, где за столом сидел субъект в клетчатом костюме, и пресс папье обрабатывал лист бумаги. Мешать было невежливо, так что полицейский надзиратель деликатно подождал.

– Чего, Хрущёв!

– Да, Василий Силантьевич, к вам из сыскной полиции. Его благородие Минаков Александр Владимирович, – представил полицейского работник, справившись не хуже старого распорядителя дворянской усадьбы.

– Присаживайтесь, – предложил управляющий, – чем обязан? Хрущёв, скажи там, что бы чаю принесли.

– Дело такое… Нужно узнать, среди ваших забойщиков скота, не было знакомых этих господ? – и Минаков предъявил копии фотокарточек из паспортов.

Тем временем принесли поднос с горячим чаем и блюдечком с баранкам и сахаром.

– Так… Ну, по двое сюда забойщиков приводи, понял ли, Хрущёв? Но, что бы они в чистом приходили! Сами понимете, Алексанлр Владимирович, работа у нас такая, – и холёными пальцами управяющий взялся за ручку подстаканника.

Вскоре мимо стола, мимо полицейского надзирателя, прошло сорок человек. Когда всё это закончилось, Василий Силантьевич подожвинул карточки к Минакову и тихо произнёс:

– А отчего вы решили, что убийца с нашей бойни?

– Пустил кровь он уж больно умело. Так что вся кровь вытекла.

– Ага, – и ровным тоном Василий Миантьевич уточнил, – яремная и бедренная артерии… – он допил чай, побарабанил пальцами по столу, и выдал, – так и охотник мог. И они добычу обескровливают, не только мясники.

Минаков поднялся, и с благодарностью кивнул этому разумному человеку. И верно, убийцей мог быть и охотник…

В ателье на Кузнецком Мосту

– Сегодня заедем вот сюда, – и Стабров показал жене карточку модного дома, – мне мундир заказать, а тебе платье.

– Ты такой милый, – улыбнулась Анна Аркадьевна .

Гвоздёв помалкивал. Сказать честно, не больно понимал, в чём тут дело. На Кузнецком мосту, про то каждый в Москве знал, стояли лучшие ателье и модные дома. Ехал он не спеша, поглядывая по сторонам. Место было такое. У тротуара стояло ещё три автомобиля. Как видно, автолюбитель с пассажирами тоже приехал по делам. Мимо них по тротуару прошли четверо, судя по одежде, художники, и среди них была одна барышня. Еремею показалось, что один из служителей искусства очень похож на Тулупова. Он хотел посигналить, нажать на клаксон, но лишь сказал:

– Сергей Петрович! Да это же Тулупов, не иначе!

– Ты братец, по сдержанней себя веди, – сделал замечание полицейский чиновник, – быть может, на задании человек. Сам ведь знаешь, чем твой тёзка занимается.

На такое разве возразишь? Автомобиль удалось поставить недалеко от вывески модного заведения. Стабров вышел из машины сам, и открыл дверь жене, поддерживая её за руку.

Внутри было красиво, большая комната украшена зеркалами и драпировками. К ним тут же подошёл молодой человек, изящно одетый и с ровным пробором глако причёсанных волос.

– Добрый день, господа! – начал он свою речь сугубо по- французски, – мсье Жан Дюкло с удовольствием создаст вам лучшие наряды.

– Да вы по- русски говорите, уважаемый, – пожалел ещё видно неопытного приказчика Стабров, ответив тоже по-француски.

– С удовольствием, – не растерялся собеседник, перейдя на родную речь, – что вы пожелаете заказать?

– Мундир камер-юнкера, и платье для моей жены, для дворцовых приёмов, – старался твёрдо выговорить морской офицер.

– Вы не ошиблись с выбором! – и он прозвонил в колокольчик.

Вышла молоая барышня в безукоризненном наряде, направившись к Анне Аркадьевне.

– Меня зовут Елизавета, – заявила барышня, – Пойдёмте, я помогу вам подобрать нужный фасон.

И, шелестя нарядами, женщины исчезли за дверью. Стабров был невозмутим, хотя немного взволнован.

– А это для вас… – привлёк его внимание приказчик, – Вот, образцы шитья, ткани. Лучшие пуговицы из самого Парижа. Наше ателье славится великолепным пошивом и безукоризненным швом. А какая подкладка! Мсье Дюкло просто бог среди закройщиков. Вы не пожалеете, что обратились к нам!

– Ох, я надеюсь!

И Стабров попал в руки замерщика. Тот долго и пытливо снимал с него мерки, занося данные на лист плотной бумаги. Через полчаса всё было готово.

– Ну вот, вы довольны? Ждём вас на примерку через неделю!

Сергея Петровича оставили в покое, и тот устроился в кожаном кресле и завладел журналом «Нива». Прочитал страниц с двадцать, и только тогда из-за занавесей выпорхнула Анна Аркадьевна.

– Поехали, а то ты опоздаешь, – озабоченно взглянула женщина на настенные часы.

– Сколько мы вам должны? – поинтересовался Стабров.

Распорядительный приказчик лихо вывел сумму, заставившую Сергея Петровича слегка вздохнуть. Мотоцикл Moto-Revee-Дукс обошёлся явно дешевле. Но, надо- значит надо… И полицейский чиновник расплатился, получив вамен квитанцию, заботливо спрятанную в портмоне. Знал морской офицер обычаи московских лавочников, и не доверял им и на кончик ногтя. Но и вправду надо было торопится, и супруги спешно покинули ателье.

На Петровке

Анна отправилась в свой чайный магазин, «Зелёная черепаха», а Сергей Петрович всё сидел в машине и раздумывал. Дела с этим убийством были нехороши, ох нехороши… Все улики против этой незадачливой парочки из меблированных комнат. Правда , в пользу их невиности говорило отсутствие ножей, да и одежда не была кровью испачкана. Но он знал, что в суде обвинитель будет утверждать, что время спрятать улики имелось, но что убийцы заслуживают снисхождения, покойные были карточными шулерами, и прочее и прочее… Но, присяжные конечно, согласятся, и Крылов ди Жемчугов получат лет по пять каторги, это точно.

Но- видел полицейский чиновник убитых, Зеленко и Зинченко. Где с такими Крылову справится, даже с Жемчуговым вместе… Остаётся неизвестный пострадавший две недели назад. Месть- вполне внятный мотив. Да он даже в больницу не попал, и к тому же полиции не дождался…Одна надежда теперь на Никулина, если криминалист по картотеке найдёт знакомых или подельников этих карточных игроков. Тогда, глядишь и верёвочка и потянется… И откуда меха-то взялись? Лавки на Ильинке в ближайший месяц не грабили, это точно…

Еремей вёл авто небыстро, стараясь не отвлекать начальника от раздумий. Заехал в открытые ворота, Сергей Петрович кивнул городовым, и ни с кем не говоря, поднялся к себе.

Черная доска и мел на стене притягивали взгляд, и полицейский немедленно принялся чертить схему. Боялся, что упустит нечто важное. Так выходило куда нагляднее, и думалось легче. В центре оказались Зинченко и Зеленко, стрелки шли к Крылову и Жемчугову, не была забыта главная улика происшествия -меха. Также отдельной метки заслужил избитый шулерами неизвестный, и стрелка вела к тайным подельникам убитых, обозначенных латинской буквой N. Он опять посмотрел на свой чертёж, вытер руки и поднял телефонную трубку.

– Сергей Игнатьевич! Ко мне в кабинет пригласите Никулина, Минакова и Девяткина. И чай пожалуйста, на четверых.

Полицейский чиновник стоял у аспидной доски, в задумчивости постукивая пальцем около буквы N.

Сергей Петрович! Здравствуйте! – поздоровались с ним вошедшие, сразу все трое. Стабров с радостью пожал всем руки, и знаком предложил присесть.

– Чай, пожалуйста, – напомнил он, – и вот, такое дело…

Полицейский чиновник изложил подчиненным свои соображения, сделав акцент на поисках подельников Зеленко и Зинченко.

– Сергей Петрович, торговые ряды я обошёл, показания дал разносчик, Иван Лыков, из лавки купца Патрикеева Ивана Ильича , – докладывал Девяткин, – вечером, около одинадцати пополудни, он заметил монаха около дверей меблированных комнат. Он выходил из подъезда. Лица не рассмотрел, неизвестный скрылся. Обратил внимание на походку.

– Итак, показания Жемчугова и раносчика Лыкова сходятся, – подвёл черту Стабров, – монастырь рядом. Но, показания у монахов мы брать не сможем. Единственное, попробую поговорить с настоятельницей. Николай Григорьевич? Чем вы порадуете?

– Ну что же? – и Никулин достал из своего портфеля лист бумаги, – Всего четверо человек. Черемшов Василий Иванович и Протасьев Устьян Андреевич, тоже игроки. И небезизвестный нам Громов Кирилл Александрович, скупщик краденого, и ростовщик. Не гнушается ничем, что приносит прибыль. И ещё, – он прочитал медленно, – Сигизмунд Вершпалевский. Ну, поляк этот, налётчик. Отбыл пять лет каторги. И не выговоришь имячко-то на трезвую голову. Такая вот компания подобралась.

– Уже отлично. Адреса известны?

– За пару дней обнаружим, Сергей Петрович,– обнадёжил неунывающий Девяткин, – по полицейским участкам протелефонируем, отыщуться у нас быстро. Ну, а место жительства Громова известно. На Пятницкой обретается.

– А что по телам убитых, чего нам расскажете?

– Так. Тут обстоятельно надо. Костюмы в Иркутске пошиты, в ателье Ладова. Рубашки- варшавские, с фабрики готовой одежды. Обувка- тоже оттуда. Ранения- у обоих укол в яремную вену, разрез бедренной артерии и ранение в плечо. У одного укол в левое, у другого- в правое. У Зеленко разрезана до кости ладонь, видно за нож ухватился. Умерли минуты за три, кричать не могли, кровью захлебнулись. Тела практически полностью обескровлены.

– Неплохо, – заметил Стабров, записывая себе в блокнотик.

Затем встал, и написал начальные буквы знакомцев убитых на доске мелом. Как-то веселее теперь всё выглядело, ну или полицейскому чиновнику просто так показалось.

– Ну а я съездил на бойни, – начал Девяткин, – Зрелище- не привели господь, коровы так плачут жалобно, кровищи прямо по колено. Я аж только на дичину перешёл, Сергей Петрович.

Стабров схватился за висок, и открыл ящик стола, доставая порошок аспирина. Высыпал на язык, запил чаем. Сразу боль отошла. Всё бы ничего, да как такое лело, опять вспоминалась тиковая палуба «Страшного», красная от крови. Но, спустя четыре года, голова уже не кружилась. Почти.