скачать книгу бесплатно
Бессмертные витязи
Сергей Юрьевич Соловьев
Это шестая книга из цикла «Легенды Русского севера». Отведавшие ихора, крови бессмертных, бессмертные витязи собрались на священном острове, сражаясь за жрецов Святовита. Бессмертные рыцари с Арконы все же потерпели поражение, и двое из выживших и оставшихся в Померании уходят. Пятеро вернулись на Урал, одного увозят в Рим, римскому папе, другой служит герцогу Мекленбургскому. Прошла тысяча лет, и Бессмертные опять перед выбором, ибо в мир пришел Гитлер.
Сергей Соловьев
Бессмертные витязи
Не потеряй голову
Русская народная пословица
Пролог
Битва завязалась внезапно, на лесной опушке, свистели стрелы, иногда бухали о стволы деревьев глиняные шары, пущенные из пращей, разваливаясь от удара. Альма в один прыжок вскочила на спину своего лося, озираясь вокруг. Царевна уже почуяла запах врагов, чужаков, кто опять пришёл на Её землю. В руке красавицы уже вращалась коса, известная всем в Сибири – от Гандвика до Оума и степей Семиречья, за которыми были степи и пустыни вечно голодных чужаков. Это оружие вгоняло в трепет даже отъявленных злодеев из Восточных пустынь.
На груди воительницы весела перевязь с пятью отрубленными и улыбающимися головами вождей чужаков, на добрую память о её войнах. Вокруг шеи извивалась, пытаясь согреться на холодной коже Царевны, змея, всем известная гадюка Скара. Она редко уползала от хозяйки, и сейчас, словно почувствовав битву, широко открыла пасть, обнажая ядовитые клыки.
Девушка подняла голову, и опять на её снежно-белое лицо упали холодные капли уныло моросящего дождя, Мёртвая Царевна пыталась успокоиться. Она никогда больше не чувствовала ни жары, ни холода, но сам шум дождя дарил ей успокоение. Оказалась здесь Альма не случайно, надо было посетить земляков, подлечить недужных и помочь хворым. Здесь ведь недалеко было селение из нескольких домов – крепостей за валами и рвами, и её путь лежал туда, видно к несчастью или счастью ганов.
И чужаки, на свою беду, нарвались на её дозор из Мертвецов, двое из которых напали на сотню пришлецов, и те в ответ пустили стрелы и камни. Мёртвые никого не боялись, ничего не понимали и не говорили, но они неуклонно выполняли все приказы Царевны, а она указала умершим слугам напасть на чужих, где бы их не почувствовали.
– Атей! – крикнула она спутнику, уже доставшему лук и стрелы, – не дай уйти врагам за болото! Бери с собой остальных спутников! Но на рожон не лезь, схватку до мечей не доводи! Смотри, голову не потеряй! – и она пригрозила ему косой Смерти.
– Да, Царевна! – улыбнулся он, надевая шлем из клыков кабана, – всё, что пожелаешь!
Его лось, Щепка, быстро потрусил к опушке, а за ним поехали, то же на лосях, и пятеро юношей и девушек, уже с луками наготове. Это были её Спутники, люди из её колоды, те кто пошёл за ней, и изведали Ихора, став навсегда Бессмертными слугами.
– Курей, – позвала она оставшегося, – а мы с тобой на отряд чужаков нагрянем. Присматривай, чтобы их обоз не ушёл, добыча нам нужна.
– Хорошо, Царевна, – кивнул Курей – волхв, надевая кожаные доспехи.
Мужчина отвернулся от Царевны. Он не слишком любил- то секунды, когда она впадает в ярость. Сейчас лицо Альмы опять из белого быстро посинело, сделавшись почти Черным от Ненависти к врагам. Дождик всё не прекращался, а небо было хмурым, как всегда, когда на эти земли являлась Царевна.
Курей послал вскачь своего лося слева от воинства, а Альма вдруг закричала:
– Вперёд!
Гадюка аж вытянулась вверх на плече хозяйки, белые косы Альмы развевались на ветру. Царевна послала вскачь своего лося, Горячего, тот только тряхнул громадными рогами, слушаясь хозяйку. Мёртвая рать не отставала, не обращая внимания ни на сучки, ни на поваленные деревья кусты, да и ямы. Такие мелочи Мёртвые даже не замечали, перепрыгивая их или переходя, бывало, что и переползали.
Около болота бой был в разгаре. Летели стрелы спутников, поражая чужаков, когда те пытались прорваться и спастись от Альмы, и её воинства, но было уже поздно…
Горячий ворвался в их ряды, Царевна косила чужаков, не оставляя раненых. Чудовищное лезвие, откованное волхвами из серого металла, найденного на Таймыре, разрубало человечью плоть, словно это было коровье масло или солёные грузди. Руки, головы, посеченные тела оставались за проехавшей Царевной, и раздвоенные копыта её лося только глубже уминали обескровленную плоть в землю. Некоторые пытались биться, кидая в неё дротики и копья, от которых она без труда уклонялась. Но вот, самый высокий и сильный, видно вождь, кинулся вперёд с криком и попытался ударить палицей Горячего. Но лось, встав на задние ноги, лишь враз ударил копытами передних ног, раздробив голову безумцу. Мертвое тело отлетело в гущу неприятелей, и тут навстречу поднялся волхв чужаков, решивший испытать свою удачу.
С жезлом, увешанном бубенцами в одной руке, и каменным топором в другой, напал на Царевну, думая смутить ведьму своей волшбой. Но, с почерневшим от непередаваемой злости лицом, Альма и не замечала подобного, лишь уклонилась от удара, снесла косой голову с плеч неразумному и тут же поймала свой трофей за бороду, привязав к седлу.
Бой превратился в избиение, где Мертвые крушили чужих, буквально вбивая врагов в землю, превращая тела в кровавую слизь. Обоз из двадцати упряжек из степных лошадей не успел уйти, и там оставалось несколько женщин, с луками в руках. На одной из волокуш Альма увидела связанного юношу, как видно, живого. Рядом с ним сидела пожилая женщина с бронзовым кинжалом в руке, намереваясь перерезать пленному горло.
Царевна, не опуская окровавленную Косу Смерти, прокричала на языке чужаков:
– Отпустите его, будете жить и вернётесь домой!
– Он сдохнет, как и ты, ведьма проклятая!– крикнула безумная, вонзая нож в горло связанному пленнику.
В два мгновения, спешившись, Альма прыжками, словно и не касаясь земли, добралась до волокуши, и держа косу в правой руке, концом лезвия достала до шеи женщины, и отрубила ей голову, но так, что полоска кожи держалась, не давая упасть на землю. Тело убитой упало, щедро орошая сибирскую землю вражеской кровью. Остальных женщин Царевна зарубила походя, не думая останавливаться, не щадя никого, не обращая внимания на крики и вопли.
Волхв, с окровавленной палицей сидел верхом, осматривая поле битвы. Порубленных тел было больше, и они стали бесполезны. Но те трое, которых убил он, можно было использовать, и хозяйственный мужчина бережно отволок их в сторону, ровно уложил, приготовил к оживлению. Дельное из оружия, то что получше, сложил в кучки. Теперь, можно было и отдохнуть. ведь и Альма пришла в себя, да и важные дела не ждали, надо было поменять соболей на зерно и мед.
Курей, озираясь, подъехал к Царевне, когда её лицо стало просто нежно – голубым. Черные губы раздвинулись, обнажая жемчужные зубы красавицы, черные глаза смотрели, почти не моргая.
– Добычу всю собери, волхв. Нам нужно многое.
Курей только пожал плечами. Уже всё собрано, но спорить с Госпожой не собирался. Альма подошла к лежащему юноше, и мигом разрезала ремни, стиснувшие руки и ноги. Кровь так и текла из раны, но он был ещё жив. Ведьма кивнула, и, так ещё с кинжалом в руке, присела на волокушу, и мигом разрезала себе запястье, так что Курей охнул.
– Царевна… – только прошептал он.
– Колода ещё не полна, – ответила ведьма.
Она поднесла свою ранку на руке к губам умирающего, и струйка прозрачной жидкости, Ихора, упала в рот юноши. Альма теперь поднесла запястье к своим губам, облизав, и ихор сразу перестал течь. Тело ганта, светловолосого юноши, стало биться в судорогах, да так, что возок чуть не перевернулся. Наконец, он открыл голубые глаза, и увидел Мёртвую Царевну, ту, которую видел не раз, приезжавшую к ним в город. Оживший с трудом встал, поклонился и произнёс:
– Служу тебе до самой моей смерти, Царевна!
– Как же тебя звать, воин?
– Яромир!
Были бы кости, мясо нарастет
Аркона
Кровь за кровь
Шитик просто нёсся по волнам Сарматского моря, весла почти сгибались в уключинах в мощных руках неутомимых гребцов. Эти мореходы могли грести от рассвета до заката, и не нужно было менять уставших на свежих. Рыбаки приветствовали воинов, но удивлялись, что судно идёт на Восток, а не на Запад, отплатить за обиды данам. Верно, часто ходила Дружина Святовита в Роскилле, и их мечи были словно охранной грамотой от ярости врагов. Но нет, теперь их ждала далёкая земля на Востоке, они шли в Царьград, или называемой данами ещё Гардарики, что означало страну или город Царя…
Тащить их судно, с кожаными бортами, пришитыми к каркасу лодьи, было не тяжело, что бы перейти с одного водного пути на другой было не так трудно. Вообще, такие шитые суда в Поморье у вендов строили редко, но витязи Святовита были верны обычаям предков. Понятно, что они нанимали возчиков, надо было переправить груз, и громадные телеги, влекомые волами, перетаскивали дорогой товар от одной реки к другой. Серебряные пенязи становились щедрой оплатой за помощь. Здесь витязи не нажили врагов, оплачивая работу по договору..
Воины прошли на Дон, и тут их облик преобразился. Парус на мачте словно чудом, оказался другой, у купцов, а теперь не воинов, отросли маленькие бородки. И перед глазами иных торговых людей они уже были морского дела старатели с Студёного моря, с небольшим, но драгоценным грузом моржового зуба и меха зверя дымка, именуемого и соболем. Янтарём высоченные купцы уже не торговали, да и откуда на Матке или Груманте Янтарь?
На Дону северяне прошли мимо крепости Тана, древнего городка с несколькими каменными башенками, где они заплатили мыто за сой товар. Город-то был небольшой, дае без стен, окруженный лишь валом, но на диво богатый рыбой. Купцы с удовольствием попробовали местного осетра. Дальше путь странников лежал по спокойному Меотийскому озеру, к богатому и славному Царьграду, Корчеву, или Керчи, кто как говорил. Рядом был город саров, Сугдея или Сурож, тоже хорошо укрепленный и богатый.
Гавань города-порта, стольного города Белой Руси защищала приземистая башня, на которой развивался новый стяг – Герб Рюрика.
На носу, стоявший старшина купцов, нехорошо улыбнулся, но Священное знамя не оскорбил. Да и как можно? И этот знак священный, уж четыре тысячи лет как или больше, те, кто посвятили себя Мёртвым Царевнам, наносят себе его на чело, или на шлем или шапку. И каждый видит два белых луча на лбу, а третий, красный, как язык огня, между ними. Это и был знаменитый Колюмн, или Коломна.
Но вот, их судёнышко, здесь совсем малое, среди громадных ромейских торговых кораблей, встало у причальной стенки. Купцы быстро разгрузили судно, оплатили мыто, и оттащили лодью и груз в лабазы. Один из купцов уже достал перстень, блеснувший на солнце крыльями и клювом, и что странно – львиными лапами. Прошедший мимо имперский купец только пожал плечами, удивившись древнему гербу.
– Ты что достал, Лют? Какую печать? – тихо проговорил другой, – сказано, медведь с секирой…
– Устал с дороги, брат…
– Опечатывай быстрее, – пробурчал мужчина, – Ладно, пойдём искать постоялый двор…
Чужие люди никого в торговом городе не удивляли, хотя власти и старались, что бы гости не мешали жителям города. Они остановились в заведении ромея Анастасия Псаки. Каменное строение, с двумя пристройками, с кухней, лабазом и конюшней. Получилась немалая усадьба, даже для такого большого города, как Керчь.
– Возьмёшь ли пенязи короля франков, Анастасий?
– Отчего не взять, – покладисто и не споря с гостями, согласился трактирщик, доставая весы.
Лют достал кошель, и стал укладывать одну на другую тонкие серебряные монеты.
Серебро перекочевало в кошель ромея, и напряжённость в глазах хозяина утихла. Трудно было поверить, что это ромей, только по одежде можно было сказать, что он выходец из великой империи. Если же просто посмотреть на лицо этого кряжистого человека, на его серые славянские глазам, то Анастасий представлялся скорее старшиной с Любицы или Микелина.
– На обед могу предложить рыбу, у меня свежая, а не солёная, – похвалился Анастасий, – Как к тебе обращаться? – спросил он, наконец у старшины, чья шея была украшена золотой гривной.
– Витень, старшина артели.
– Моя кухарка отлично готовит, хлеб у меня тоже свой. Вина есть с Кипра, Крита, и местное, из Таврики.
– Сегодня попробуем лозу Тавриды, – улыбнулся старшина.
– Господин не чужд поэзии? – пошутил корчмарь.
Витень решил лучше промолчать, и переглянулся с помошником, а тот ему кивнул в ответ.
– Я пошлю к вам отрока, когда будет готов ваш обед. Он же проведёт вас в ваши дормитории. Здесь теплее, чем у вас, в Киммерии!
Корчмарь удивился, когда купцы не спросили, что за слово- дормиторий. Вид же торговцев был непривычен, хотя он и слышал от стражников, что это гости со Студёного моря. Ну а Анастасий старался быть полезным городу и тысяцкому, ведь в Корчеве ему жилось куда лучше, чем в проклятом Трапезунде. Здесь и поборов почти нет, и никто не пугает расправами и изощрёнными казнями за невыплату дани. Так что надо было дело делать… Сначала он сходил на кухню.
– Ирина, – обратился он к нестарой женщине,– хороший обед с рыбой и пшеничным хлебом на тридцать человек. Теперь торговцы живут у нас, и заняли почти все комнаты.
– Ну да, только две и остались, – усмехнулась служительница, – больше к тебе никто и не сунется, Анастасий!
– Ничего, за две недели заплатили, теперь нам на три месяца денег хватит, – строго ответил корчмарь.
– Я так поняла, запеченная рыба на обед?
– И рыбные пирожки, и рыбная похлёбка,– уточнил ромей, – всё из рыбы
– Скоро приготовим. Часа за три.
Анастасий вышел, быстрыми шагами прошёл по двору, покрытому плитами тесаного камня. В конюшне была непонятная возня. Мужчина постучал палкой по косяку, словно отгоняя крыс от пифосов с зерном. Наружу из постройки выкатился парнишка, на вид, лет пятнадцати.
– Анастасий? Дядя? Что случилось? – говорил он, вытряхивая солому из головы.
– Беги к десятнику, Ваниру, скажи, у меня остановились тридцать человек. Назвались артелью с моря Студёного. Бирки показали, что мыто уплачено. Всё понял?
Анастасий сделал вид, что не заметил прошмыгнувшую мимо него юную подавльщицу, отряхивающую юбку и фартук от соломы. Юноша проводил взглядом девушку, покраснел, и попытался сделать умное лицо, нахмурив брови.
– Чего бежать к страже, раз бирки есть у гостей? – спросил он.
– Ванир пусть сам решает. Мало ли что. Больно спокойные… Вина сразу пить не стали, девок не пошли искать, драк не затевали…Странно всё это…
– Слишком хорошие? – подумав, утвердил юноша.
– Непривычно…
Леонтий кивнул, и двумя пальцами подхватил поясок на тунике, подвязал ремни на обувке, поднялся, и быстрым шагом пошёл к гавани, маленькому дому, где дежурил с стражей их знакомец Ванир.
***
– Пока всё неплохо, Витень, – довольно улыбаясь, говорил Лют, лежа на кровати, – мягко, много лучше чем на лавке спать.
– Всё проспишь, голова садовая…– зло пошутил старшина, – не больно поверил нам ромей… Он волк битый, и не таких видел…Дело теперь… Пятеро идут девок искать, а десятерым придётся в соседней корчме вином наливаться.
– Витень?
– Чего смотришь, Яромир? Давно мы с Арконской со скалы не спускались…Торговец после долгого пути должен искать радостей жизни. Так что и ты идёшь сегодня вино пить…Тем более, обед часа через два будет, не раньше…
– Хорошо, идём.... Синас, Асан!
– Да мы уже…Какое дело, воевода?
– Мечи оставьте, берите только кинжалы с собой.
– Какой витязь без меча?– и воин гордо заложил пальцы за поясной ремень.
– Мы здесь торговцы.
– Понятно, Витень. Может, я с Тиудемиром, по девкам?
– Сказано ведь непонятливому, – вздохнул старшина, – в корчму.
Молодые путники, а по виду каждому из них было не больше двадцати полных лет, сложили лишнее в своих дормиториях, и шумной гурьбой спустились по каменной лестнице постоялого двора. Анастасий наблюдал за слугой, выметавшим двор от мусора, и обернулся посмотреть на постояльцев. Видно было, что человек сильно удивлён.
Молодцы же направились к злачному месту. Эта корчма была попроще и хуже Анастасиевой, потому что людей здесь было больше, видать, еда и вино много дешевле. И, здесь нашлось то, что искали.
Подозрительный человек, но в нарядной одежде, с посохом в руке, шёл к ним, натружено и привычно улыбаясь.
– Вижу, вижу, молодцы с Севера… После дальнего пути нет лучше тепла, чем жар женских объятий. Вы ведь, верно, искали, где отдохнуть? Моё имя Пелагий, и всякий меня здесь знает.
– Что же, дело известное, – уклончиво начал Синас.
– Для таких благородных людей, скажем, пол унции серебра с каждого?
– Монетой, равным весом…
– Милиаресии?
– Дирхемы…
