Привратник

Затянув последние ремешки, кратко инструктирую клиента.

– В точности выполняйте все мои распоряжения. Чтобы ни случилось, не волнуйтесь. Вам ничего не угрожает. Посторонние звуки и запахи всего лишь происки вашего воображения. На самом деле ничего такого нет, а за дверьми ваша охрана, так что… Относитесь к происходящему спокойно.

– Ну ты прям циркач и фокусник. Главное чтобы сработало.

– Это уже моя проблема. Начнём.

Отработанным движением провожу сверху вниз позади клиента. Рука встречает лёгкое сопротивление, будто ведёшь ею по глади воды. Ладонь остро режет холодом тонкой струны. С лёгким гулом пространство под моими пальцами расходится в стороны, словно я разорвал висящую в воздухе штору, а за ней оказалось другое помещение.

Та же комната, только сгустились сумерки, ковёр на полу посерел, мебель перекосило, на стёклах проступили трещины. За окнами, вместо весёлой зелени, блеклая желтизна осени. Ветер срывает листья, подхватывает их и уносит в никуда.

В дальнем углу зашевелились две непоседливые тени. Серые сгустки размером с кошек. Деловито снуют вдоль стены, слепо тычутся друг в друга, упираются в преграды и тихонько пофыркивают.

«Этаж первый» – простой. Хорошо бы им всё и закончилось. Но так бывает редко.

Осторожно беру клиента за плечи и подталкивая, заставляю сделать несколько шагов назад, прямо в разрыв с изменённой реальностью. Завоняло затхлостью, гнилью и плесенью.

– Что за хрень? – поморщился авторитет принюхавшись.

– Издержки производства, не волнуйтесь, всё в порядке.

– Да я и не волнуюсь, – храбрится Бобёр. – Это ты волнуйся. Если что, тебе отвечать.

Изменений происходящих вокруг он не видит, не то уже началась бы обычная истерика и ругань с мордобоем и попытками убежать. Значит маска работает.

Тени за плечами клиента стали более объёмными и мрачными, но стоит сосредоточить на них взгляд – исчезают. Пакость какая. Придётся идти глубже. Но что-то такое я и подозревал, а потому не очень опечалился.

Снова провожу рукой сверху вниз, теперь уже перед лицом клиента. За его спиной стена и дальше отойти не получится. Нужно было его сразу в центре комнаты поставить. Ну да ладно.

Левую ладонь режет ещё одна ледяная струна. Теперь сопротивление ощущается сильнее, как будто разрываешь тонкое полотно. Пальцы теряют чувствительность от холода. Открывается проход на «второй» этаж.

Два шага вперёд и мы оказываемся посреди полуразрушенного дома. Потолок светлеет проломами, ковёр исчез, а доски пола покорёжено вывернулись. Мебель валяется вдоль стен трухой и щепками. Стёкла выбиты и порывы горячего ветра несут в помещение оранжевые искры. Жарко. Пахнет раскалённым камнем, горелой древесиной и прогорклым жиром.

А за окнами деревья тянут в ярко-красное небо обрубки голых ветвей, сквозь обвалившуюся стену видны несколько худых фигур, жмущихся к их сухим стволам. Руки странных созданий так длинны, что достают до земли. Кривые головы тянут морды по ветру, пытаясь унюхать гостей. Хорошо, что я заранее окурил нас ладаном, горлумы чуют лучше собак.

Бобёр забеспокоился и попытался вытереть выступивший на лбу пот. Я перехватил его руку, не хватало ещё чтобы маску сдёрнул.

– Что-то мне как-то…

– Всё в порядке, Григорий Анатольевич, – мягко прижимаю его руки по швам. – Не двигайтесь. Это воображаемые чувства, проявляются у всех по разному. Скоро всё кончится.

Однако, как на зло, тень за плечами клиента осталась почти без изменений. Такая же полупрозрачная хмарь исчезающая стоит только сосредоточить на ней взгляд. Неужели придётся соваться на «третий»? А я и плащ не захватил. Собственно, если бы знал заранее, запросил бы в два раза больше денег, а то и вовсе отказался бы. Но теперь уже отступать и торговаться поздно. Нет, ну какое безобразие, а? Второй раз в течении трёх недель.

Решительно выдыхаю и снова открываю проход. Глубже. Ладонь рвёт лютым морозом. Рука немеет по локоть. Создаётся чувство, что я голыми пальцами срываю со стены уже твердеющую, но ещё влажную штукатурку. Пальцы несколько раз соскальзывают и приходится повторять движение несколько раз. Наконец за спиной клиента появляется разрыв. «Третий этаж». Там уже нужно будет действовать быстро. Если жрущая Бобра тварь живёт аж на «третьем», долго раздумывать она мне не даст.

Подталкиваю клиента в портал. Жара резко сменяется промозглой прохладой. Стены окончательно сминаются, превращаясь в кучи мусора. Сквозь остатки пола торчит исковерканный колючий кустарник. Крыша полностью исчезла, открыв нереальное фиолетовое небо с разводами застывших молний. На небе ни облачка, но тем не менее, постоянно моросит противный мелкий дождик. Даже не капли, а водяная пыль.

– Замри, – шиплю я на заёрзавшего авторитета, которому на лицо попала влага. – Ни звука.

Клиент послушно затих. Над его плечами возвышается тёмная туша. Чем-то она смахивает на голову слона, хобот которого воткнулся Бобру в шейные позвонки. Вместо ушей из слоновьей головы тянутся паучьи лапы, растопыриваются в разные стороны, постепенно истончаются и исчезают вдали, словно линии электропередач в тумане. Шесть лап – значит ещё шесть жертв. Они могут быть где угодно, но это сейчас не важно.

Я смотрю на спящего демона в упор и он начинает чувствовать моё присутствие.

Выхватываю клинок из ножен. Легко запахло вишней. Тонкая прямая рукоять почти в два раза длиннее лезвия. Само лезвие – криво обломано на конце, остался лишь жалкий кусочек, сантиметров десять. Таким я «слона» ну ни как не одолею. По крайней мере быстро, пока он не окончательно проснулся.

Остаётся «тяжёлая артиллерия». Дорого конечно. Но здоровье дороже. Выхватываю из наплечной кобуры пистолет похожий на «"Glock"». Металл отливает золотом. На ствольной коробке выгравированы два переплетающихся синих дракона. Таких как изображает восточная мифология – длинные змеи с лапами.

Глаз демона-слона приоткрывается. Подношу к его зрачку ствол. Бах! Эхом разносится выстрел. Тёмное буркало разлетается жирной смолой. Хобот с чавканьем вырывается из спины клиента, а я уже размахиваю обломанным клинком, отсекая тонкие лапы отростки, соединяющие демона с другими жертвами.

Без подпитки монстр быстро издохнет, слишком много энергии вложил в захваты. Запасы и защиту наращивать не стал, а жертв нахватал аж целых семь, хапуга. Жадных демонов убивать проще всего. Туша уже оседает на землю, брызжа тёмной кровью и постепенно истаивая.

Одного я не учёл. Клиент – бывший уголовник. Ему отлично известен звук выстрела. Небось неоднократно «нюхал порох» на бандитских стрелках. Потому он не просто упал и закрыл голову руками, как и положено человеку с маской на лице, у которого над ухом прогремел выстрел. Он ещё и проворно откатился в сторону, подпрыгнул, мгновенно (вот гадство, а я столько возился) сорвал маску и ломанул куда глаза глядят. Ошалело таращась на окружающий ландшафт.

– Стой! – да куда там, прётся сквозь сухой кустарник, как лось сквозь чащу, подымая пыль, пиная битые кирпичи и ломая ветки. – Идиот.

На звук выстрела уже сбегаются горлумы. Один сунулся ко мне, но получил обломанным клинком по черепу и с воплем отскочил. Тихо шагаю подальше от эпицентра прозвучавшего выстрела. Бежать нельзя, звуки шагов удивительно далеко разносятся по «третьему этажу». Это лишь привлечёт ещё больше внимания. И хорошо если это будут обычные солдаты вроде горлума.

Бобёр, истошно матерясь, отбежал метров на двадцать. За ним увязалось уже двое солдат. Растопырили длинные руки, тянутся к вожделенной пище. Авторитет запнулся на ровном месте и упал. Всё. Конец клиенту. Как теперь объяснять охране куда запропастился уважаемый Григорий Анатольевич? Впрочем, можно ничего и не объяснять, а выйти в другом месте. Пусть теряются в догадках. Но какой удар по моей репутации. Пришёл лечить, а сам выкрал.

– Дьявольщина.

Однако, Бобёр продолжил меня удивлять. Всё-таки воровская жизнь приучает быстро соображать. Он не только, проворно для своего телосложения, перекатился и поднялся. Но ещё и умудрился врезать близко подобравшемуся горлуму ногой в челюсть. Тот как раз удобно встал на четвереньки, глупо подставившись. Тоже, видать, не ожидал от моего клиента такой прыти.

Монстра откинуло назад и он врезался в своего товарища, они злобно сцепились между собой, а Бобёр помчался ко мне, на ходу выкрикивая:

– Стреляй! Стреляй, твою мать! – его вопли привлекли ещё трёх солдат, появившихся из-за ближайших деревьев.

Глава 2

Я приложил палец к губам и состроил злобное лицо, призывая к тишине. Если он будет так орать, то скоро тут соберётся уйма не очень приятного народу, тогда и пулемёт не поможет. Авторитет понятливо заткнулся, даже начал стараться бежать не так громко топая.

Вынув из кармана резиновую грушу я метнул её немного в сторону, чтобы она упала перед преследователями. Ударившись о землю тонкая резина лопнула и разбрызгала вокруг вонючую чёрную жижу. Бегущие за Бобром солдаты, притормозили заинтересовавшись новым ярким запахом.

Я перехватил подбежавшего клиента под руку, жестами показал не шуметь и поволок к обвалившейся стене на месте его крутого дома. Григорий Анатольевич пучеглазо пялиться вокруг, нервно и тяжело дышит. Похоже подобного беспредела на бандитских стрелках с ним не случалось.

– Какого хрена происходит? – прошептал авторитет, так тихо, что я больше понял по движению губ чем по звуку. Поэтому вместо «хрена» могло быть и любое другое, созвучное слово.

– Издержки профессии, – так же тихо прошептал я. – Не смотри на них. Ты видишь их – они начинают видеть тебя.

– Давай вытягивай нас, – нервно дёргает меня за рукав, с силой опустив взгляд вниз.

– Меньше нужно было бегать и орать. Теперь нам надо туда. – Показываю на почти растаявшую тушу «слона» и пятёрку горлумов, лижущих смолоподобную черноту на месте его гибели. – А там людно.

Можно, конечно, выйти и в любом другом месте, но «третий этаж» в этом отношении довольно непредсказуем. Можно вынырнуть где-нибудь посреди широкого озера Байкал. Чёрта с два потом выгребешь к берегу без лодки или плота.

– Так мочи их и вперёд, – предложил Бобёр кивая на пистолет в моих руках. Сразу видно, что произносить подобные фразы ему не впервой. Одно слово – уголовник.

– Мочи, – убираю «"Glock"» с синими драконами подальше от клиента, а то ещё подумает, что легко получится его отнять, были уже прецеденты. – Каждый выстрел из этого ствола стоит десять штук баксов, сильно не намочишься.

– Я плачу. Только вытащи, – крепко сжимает моё запястье, в знак особого расположения и твёрдости обещаний.

Ага, как же. Это они тут все такие покладистые: бей посуду – я плачу. А потом, оказавшись в уюте собственного дома, резко осознают, что всё происходящее могло быть хитрым гипнозом или наведёнными галлюцинациями. Начинаются разборки и Павлу Семёновичу приходится попотеть, чтобы выдрать лишнюю копейку из загребущих лап быстро поумневших клиентов.

Впрочем, выбор действительно не богат. Придётся раскошелиться.

– Действуем быстро. Ни на шаг не отходи. Делай то же, что и я. След в след ступай. И не смотри на них. Смотри мне в спину.

– Понял, – кивнул авторитет, рывком отводя взгляд от своры горлумов лакающих растёкшуюся по земле тушу демона. Повезло нам, что есть такой мощный источник «запаха» напрочь перебивающий солдатам нюх.

Кстати, авторитет положительно начинает мне нравиться. Обычно клиентов приходится целый час успокаивать, потом ещё час убеждать беспрекословно меня слушаться, но успокоившись и согласившись следовать инструкциям, они всё-рано продолжают нервничать и безбожно тупить. Бобёр разительно отличается от серой массы большинства. За минуту сообразил, что нужно подчиняться, а не ерепениться. Не даром вор в законе – умеет быстро принимать новые правила игры и выживать в сложных условиях.

Тихонько прокравшись на более открытое место я остановился в тридцати шагах от пирующих монстров. Бобёр налетел на меня сзади, чуть не сбив с ног. Но одёргивать его я не стал, главное чтобы вел себя как моя тень.

– Эй уроды, я тут! – смотрю прямо на сайку горлумов.

Собственно, глаз у них нет, но чужой взгляд они чувствуют хорошо. Несколько голов оторвалось от чёрной лужи, широкие ноздри жадно потянули воздух.

«Свежая пища? Иду!»

Один, второй, третий. Поочерёдно отвлекаясь от трапезы солдаты срываются с места и всё больше ускоряясь двигаются к нам. Наконец последний бросил вылизывать землю и побежал за остальной сворой.

Синие драконы изрыгнули пламя в двух ближайших монстров, те уже почти дотянулись до моего пиджака загребущими лапами. Пули отбросили нападающих назад, а остальных немного оглушил звук выстрелов, заставив сбиться со следа. Воспользовавшись небольшой сумятицей я отступил немного в сторону и в упор расстрелял ещё двух солдат.

Из-за дальних деревьев показались новые длиннорукие фигуры. Услышали шум и спешат присоединится к общему веселью. И оно не заставило себя ждать. Уцелевшие горлумы устроили свалку за возможность пожрать павших товарищей. Нужно убираться пока потасовка не переросла в серьёзное столкновение. Тогда на огонёк может заявится кто-нибудь пожирнее и лакать мертвечину он не станет, сразу заметит «свежатину», в виде двух людей, которых тут и быть не должно.

Я схватил Бобра за полу пиджака и понемногу начал отступать к месту гибели «слона». Там уже почти ничего не осталось, всё вылакали падальщики. Шаг за шагом мы оказались у еле видимого чёрного пятна на перепаханной когтями земле.

Открывать ворота обратно, всегда труднее. «Штукатурка» подсохла ещё больше, стала более плотной и чтобы порвать её приходится прилагать усилия. Обжигающий ладонь холод раздирает кожу пальцев, морозные струны впиваются в кости. Но я продолжаю настырно тянуть и ломать. Наконец, проход на «второй этаж» повис в воздухе рваной линией. На плечи навалилась усталость, но отдыхать некогда. Вокруг уже стоит разноголосый вой драки.

Давненько я не оставлял после себя в аду такой свалки. Теряю хватку что ли?

Юркнув в разрыв портала мы оказались в окружении десятка принюхивающихся горлумов. Смерть демона и последующая драка на «третьем», оставила след и на круг выше. Тут тоже собрались голодные падальщики, привлечённые лакомым запахом. Уродливые головы в унисон встрепенулись учуяв близкую добычу. Обжигающий порыв воздуха разнёс наш запах вместе с оранжевыми искрами.

– Твою за ногу! – раздумывать некогда. Монстры и так были возбуждены отголосками с «третьего», а при нашем появлении враз замерли и раздули ноздри. Тут уже и ладан не поможет – унюхают быстро.

Я прыгаю и на лету хватаю авторитета в охапку. Толчок. Горячие искры, медленно парящие вокруг, резко слетаются к нам, оставляя за собой светящиеся дорожки. Попадая на одежду они прожигают её. Но вместо ожогов в тело впиваются толстые морозные иглы, выворачивающие суставы и ершом проникающие в позвоночник.

Сцепившись с Бобром в многорукое нечто, мы покатились по выцветшему ковру кабинета и врезались в тумбочку. Трухлявая древесина хрустнула и рассыпалась ворохом обломков.

«Этаж первый» – простой. Перекошенная мебель, потрескавшиеся стёкла, но нет горлумов и горячего ветра. Почти безопасно.

Можно передвигаться между этажами и так – в прыжке. Но это отнимает уйму сил, словно я пробежал километр на ускорение. «Прыгать» нужно с умом, иначе рискуешь оказаться перед очередной неприятностью выжатым, как лимон, и без возможности «бежать» дальше. Хорошо хоть сюда волны гибели «слона» не докатились.

В дальнем углу так же деловито шушукаются две тени-кошки, но на гостей внимания не обращают. Жители «первого этажа» вообще не очень агрессивны, если их не трогать, но далеко не так безобидны, как кажутся.

– Мы ещё не дома, – констатировал Бобёр, оглядев обстановку.

– Остался один шажок. Сейчас отдышусь и продолжим.

Видя, что я вполне спокойно прислонился к стене и отдыхаю, авторитет с интересом принялся осматриваться. Естественно, его внимание привлекли тени в углу.

– А это что за твари? – он опасливо шагнул поближе ко мне.

– Миньёны.

– Где-то я уже слышал такое.

– Я их стал так называть после того, как посмотрел мультфильм «Гадкий я». Там такие жёлтые придурки, тоже безбашенные и нерасторопные.

– А… точно-точно, – закивал авторитет, неужели он тоже смотрел этот мультик?

Передохнув десяток минут, я не спеша отрыл портал на «нулевой». Короткий шаг и мы снова оказались в обычном кабинете Григория Анатольевича. В тот же миг с грохотом рассыпалась тумбочка – копия той, что мы неосторожно разломали на «первом».

На звук в кабинет влетел Лысый. Уставился на нас и выхватил из-за пояса пистолет. Естественно, направил ствол на меня.

– Что за дела? – с подозрением переводит взгляд то на Бобра, то на меня, то на обломки тумбочки.

Картина маслом: Два запыхавшихся человека. Костюмы испачканы, штаны изодраны. Обувь заляпана чёрной смолой. Волосы мокрые, будто мы побывали под дождём, но от одежды валит парок, словно мы вышли из парилки. Бобёр снял прожжённый в нескольких местах пиджак и небрежно бросил на пол у окна.

– Всё в поряде, Лысый.

– Ага, – кивнул тот, но оружие не убрал, а с подозрением прищурившись продолжает поглядывать на развороченную тумбочку и ворох упавших с неё журналов.

– Свали Лысый, – Григорий Анатольевич подошёл к столику со стеклянной столешницей, схватил первую попавшуюся бутылку, налил половину рюмки, подумал, долил до полной и не кривясь выпил.

Главный охранник понятливо кивнул, однако с места так и не сдвинулся и пистолет тоже не спрятал.

– Да твою же мать! – гаркнул Бобёр и запустил в Лысого початой бутылкой.

Она врезалась в стену у двери и разлетелась осколками, заляпав обои алкоголем.

– Понял, – просиял охранник, вышел и осторожно прикрыл за собой дубовую дверь.

– Видал? – кивнул ему в след авторитет. – Такой не продаст.

– Верю, – осклабился я и устало упал в кресло у камина, закатал рукав и принялся растирать руку, онемевшую до самого плеча. Ногти синие, как у покойника.

– Выпьешь? – показал пустую рюмку авторитет.

– Не, спасибо.

– Да ладно тебе, – Бобёр принялся наливать в стопки из другой бутылки. – Махни чуток, за знакомство.

– Мне нельзя, алкоголь ослабляет ментальные барьеры.

– И что?

– И меня начинают видеть…

– А… – он глотнул из своей стопки, постоял немного и, махнув рукой, влил в себя и ту, что наливал мне. На его лице быстро сменяясь промелькнули гримасы, словно он опять пережил все недавние события. – Так я теперь это… здоров?

– Почти. Опухоль никуда не делась, но причина её вызвавшая устранена. За пару недель всё рассосётся, может пару месяцев. От организма зависит.

– Понятно.

– Проверишься в клинике, тогда и заплатишь, – добавил я, на корню пресекая возможные разговоры о «разводах» и «кидании лохов».

– О чём базар, братан?

Бобёр опрокинул ещё одну рюмку и, совершенно не опьянев, направился к широкому шкафу во всю стену кабинета. Открыл дверцу, за ней обнаружился большой сейф. Авторитет поколдовал над ним, вскрыл бронированную заслонку и принялся таскать к столику пачки сто долларовых купюр.

На прозрачной столешнице выросли две башенки по десять пачек – двести тысяч. Что-то вспомнив, клиент небрежно положил сверху ещё пять пачек. По десятке за каждый выстрел. Заплатил даже за тот, которым я ухлопал слона.

– Я своё слово держу, – бросая последнюю из пяти упаковок заявил авторитет.

– Не сомневаюсь. Просто обычно клиенты думают, что я их загипнотизировал.

– Ну я же не фраер, – усмехнулся Бобёр. – Глюки от реала отличаю.

– Приятно иметь дело с понимающим человеком.

– Так что? Значит мы болеем потому, что к нам при… присасываются такие уроды?

– Не всегда. Часто люди болеют просто потому, что болеют, – встаю с кресла и принимаюсь перекладывать деньги в саквояж. – И тогда я не могу помочь. Я не врач.

– А как они цепляются? – после очередной накладки с маской, в клиентах просыпается интерес к моей работе. Многим хочется узнать как избежать подобных «заболеваний» в будущем. Это понятно и я не отказываю в ответах, до определённой степени, понятное дело.

– Плохие места, проклятия, нарушенные или неправильные обряды, – неопределённо пожимаю плечами. – Ну и грехи, наверное.

– Проклятья? – сразу вычленил нужное слово Бобёр. – То-есть можно подсадить такую гадость специально? Ты так умеешь?

Типаж авторитета понятен – такие люди из всего стараются извлечь выгоду. Дальнейшее развитие разговора мне тоже известно – будет вербовать. Но ничего не выйдет, чёрта с два ему, и не таких обламывали. Все возможные доводы я давно слышал и на каждый уже придумал сотню вразумительных отказов. На крайний случай есть Павел Семёнович, он уж точно у любого отобьёт охоту нанять меня для грязных делишек.

– Предположим умею, – в упор гляжу на Бобра, чтобы он точно уверился, прочитав на моём лице: «Умею не сомневайся». – Где мы по твоему только что были?

– В аду? – сказано с неуверенностью и толикой опасений, его привычный мир дал трещину. Оказывается ад действительно есть? Ой-ой.

– А куда попадают после смерти грешники? Разные там проклинатели или убийцы?

– Эээ… – и вот тут на его лице отразился настоящий испуг.

Тоже знакомая реакция. Он ведь «вор в законе». У него за плечами убийств вагон и маленькая тележка, иначе он бы просто не дожил до коронации, и уж тем более не стал бы богачом.

Приятно предполагать, что где-то там, за границей жизни, есть райские кущи и всё такое. И куда мы обязательно попадём, если будем верить и раскаиваться. Совсем другое дело – точно знать, что есть АД, куда тебя упекут за «шалости».

Лицо Григория Анатольевича посерело. Треснувший было мир разлетелся вдребезги. Осколками вывалив на голову все те трупы, что законник оставил на пути к богатой жизни. Проняло. Подозревать о наказании и ткнуться мордой в его неотвратимость – разные вещи. Испуг сменился ужасом, а потом безысходностью.

– Что же теперь делать-то? – потерянно промямлил авторитет, выронив рюмку.

Она бесшумно ухнула в толстый ворс дорогого ковра, вместе с надеждами и мечтами о будущем. Всё. Теперь он и не вспомнит, что минуту назад хотел заставить меня подрабатывать на себя. Теперь у него совсем иной круг проблем. Главная из которых: Как не попасть в пекло?

И ведь я не говорил, что мы побывали именно там или, что грешники туда попадают после смерти. Откуда мне собственно знать? Я не Господь Бог и даже не ангел. Я просто задал наводящий вопрос, который меня, надо признать, тоже живо интересует. Остальное Бобёр уже сам додумал. Так что я не обманщик. Нравится человеку считать, что после смерти он загремит в ад, пусть считает. Однако, подтолкнуть «богатенького Буратину» к правильным выводам всегда приятно. Пусть потрудится на благо страны, не всё же ему под себя хапать.

Не мню себя великим патриотом, но если есть возможность немного подсобить державе, то я всегда за. Начинаю промывку мозга:

– Вести богобоязненный образ жизни, делать благое, – Дьявольщина. Прям чувствую в своём голосе нотки архимандрита Николая. Собственно, слова так точно принадлежат ему.

– Да, – ожил Григорий Анатольевич. – Храм! Построю храм. Прямо в столице. Ничего не пожалею.

– Эээ… – захотелось отвесить авторитету оплеуху.

У всех толстосумов одна муха в голове. Думают, что соорудят златоглавую церковь и долги спишутся как не бывало. По моему же представлению, денег у современного духовенства столько, что они и сами в состоянии застроить всю столицу храмами, причём используя вместо кирпичей долларовые купюры.

– Вообще-то я имел в виду благотворительность. Детские дома, больницы, медицинские исследования, приюты для нищих. Помощь обездоленным всегда ценилась христианством.

– Конечно, конечно, – авторитет вынырнул из задумчивости. Но не полностью. Мысленно он уже размечает территорию для строительства прямо посреди Красной площади. Бормочет тихонько. – Дома, приюты… Обязательно.

– Кстати, Григорий Анатольевич, – делаю ещё одну попытку отвлечь авторитета от виртуального строительства нового храма. – Ясно почему лысый, это «Лысый», а ты почему «Бобёр»?

– По кочану, – недовольно буркнул клиент, но чуть поразмыслив, кривовато улыбнулся, обнажив два верхних резца, выпирающих как у одноимённого полуводного млекопитающего отряда грызунов. Бобёр – ну один в один прямо.

– Ясно. Ну что же, – надеюсь на приюты денег зубастику всё же хватит. – Прощай Григорий Анатольевич, а у меня ещё дела.

– Удачи, – снова задумавшись о своём протянул авторитет. – Лысый проведёт.

* * *

На улице уже темнеет, а ведь ещё нужно помочь святому старцу Николаю. Хоть он себя святым и не считает, но у его прихожан на это другое мнение и, надо признать, не безосновательное.

Дим, чуть опустив боковое стекло, скептически осмотрел мой внешний вид. Заляпанная обувь, разорванные брюки, разводы чёрной гари на белой рубашке и лице.