скачать книгу бесплатно
Лидочка
Сергей Сергеевич Сонин
Возвращаясь из краткосрочного отпуска в воинскую часть, рядовой Анатолий Вязин встречает в электричке девушку по имени Лидия и её маму Елену Владимировну. С самого первого знакомства Лида для него становится Лидочкой. И хотя обе женщины ищут для себя мужа и зятя в других мужских обществах, но Анатолий всё же покоряет сердца обоих, и становится мужем Лидочки, отслужив армию и поступив в институт. Но любви Анатолию от Лидочки не достаётся, хотя она и родила ему двоих сыновей. Анатолий устраивается работать заведующим хозяйства генеральской дачи, расположенной вдали от шума городского в лесном массиве. На даче любит отдыхать его тёща с тестем, и это придаёт родителям Лидочки для Анатолия лишние дивиденды их уважения. Вязин ещё и хороший повар, что даёт основание его жене кухней вообще не заниматься. Детьми тоже занимается он. А раз дел минимум, да ещё отсутствует у неё желание близости с мужем, то во взглядах на жизнь появляются "черти".
Сергей Сонин
Лидочка
Повесть ser29155580@yndex.ru
+79145549710
Анатолий возвращался в воинскую часть. Десять дней краткосрочного отпуска пролетели, оставив в душе желание, поскорее вернуться на гражданку, и начать жить не по воинскому Уставу, а по своим убеждениям и планам, нарисованным в голове ещё со школьной парты со второй половины десятилетнего обучения, но так ни разу ещё и не воплощённые в жизнь. Первые пять лет он старался быть отличником, и получать похвалу от учителей и родителей, что он высоко ценил в себе, и этим самым поднимаясь над школьными и деревенскими товарищами. Анатолий много читал; книги для него были особыми товарищами: они рассказывали о жизни, учили его разным премудростям, предлагали решения вопросов, и никогда его не обзывали, не дразнили, и не воровали у него предметы мальчишеской гордости, такие, как перочинный ножичек или увеличительное стекло.
С шестого класса Анатолий стал присматриваться к приезжим людям, особенно к тем молодым специалистам, которых присылали в их совхоз на должности среднего звена управленцев: бухгалтера, животноводы, специалисты по механизации и электрификации сельскохозяйственного производства. Присматривался он и к студентам, которые в летнее время называли себя студенческими строительными отрядами, и к осени возводили очередной объект в селе, а также несколько раз за сезон давали концерты в местном клубе.
Окончив десятилетку, Анатолий так и не определился с предпочтениями своего жизненного пути. Высшие учебные заведения не привлекали его своей перспективой стать хозяйственным управленцем или научным сотрудником. Грязь месит деревенских дорог и пахотных земель он тоже не горел желанием, и, пройдя в городе водительские курсы, там и остался, устроившись водителем в местную «Сельхозтехнику», благо, что была крыша над головой, так как в городе жили родственники матери, его приютившие.
– Правильно Толик, что в деревне не стал жить! – говорил ему дядя Иван, придя с получки, домой, и, ведя с домочадцами более откровенный разговор. – Что в той деревне делать? Никакого прогресса. Как работали там, в старину, так и работают.
– Ты-то откуда знаешь, как там работают? – обычно говорила ему жена, продолжая тиражирование откровенного разговора, – сам уже сто лет, как не заглядывал к родственникам, а берёшься судить о жизни в деревне.
Нина Петровна и сама не была в деревне столько же, сколько и её муж, и в разговоре она даже не перечила ему, а говорила по накатанной дорожке выточенных ляс повседневной жизни.
– Так по телевизору всё показывают! – парировал Иван Сергеевич.
– А показывают в основном передовиков производства, да райскую жизнь на деревне, а ты что-то не о том говоришь.
– Это в телевизоре не о том говорят, – сердился муж, – а скажи мне: почему же Анатолий не остался в деревне жить?
– Потому, что у него мысли не деревенские. – Отвечала жена.
– Ха! А как понять: деревенские мысли у человека или, к примеру, сказать – городские? Может, ещё какие-нибудь есть?
– Что ты там хакаешь! У Толика друзей я не видела, подружки тоже нет, а вот книжки!.. Он, наверно, и за рулём их читает. Вот и мысли у него, во многом отличаются от его одногодков.
– А хорошо это или плохо? В каждом возрасте свои пристрастия. Я в это время как за тобой бегал!? Только что совесть не позволяла класть тебя на лопатки, а любви было непочатый край!
– Да! Я тебя, бешенного – побаивалась. Ну, а что Толик? Толик спокойный, уравновешенный мальчик. Не нужна ему кровь в глазах, как у застоявшегося быка. Придёт время, возмужает, встретит такую же спокойную девушку, да и всё у него будет хорошо.
– Да уж! Мы для него, не пример. Так, Анатолий? – спрашивал дядя.
Анатолий обычно молчал.
– Каждому – своё. Но я его хочу познакомить с Наташей, с племянницей Марьи Семёновны. Медсестрой в поликлинике работает.
– С Наташкой? Как же, знаю. Хорошая девушка. Приветливая. Всегда поздоровается, спросит о самочувствии. Не зря в поликлинике работает.
– Если бы в поликлиниках все девушки были такими приветливыми, то люди перестали бы болеть только от их доброты душевной.
– И не говори Нина. В таких учреждениях должны работать только такие, как Наташа. А как же мы их познакомим? Были бы родственники – позвали бы в гости. Допустим на День медицинского работника.
– Надо где-то встретиться с ней случайно.
– И где?
– А на пляже! И сразу обоим представить товар лицом. Ну как?
– Охальник ты, Ваня. Всё ещё бес в ребре!
– Да не для себя же!
– Если б для себя, я бы тебя коромыслом оприходовала!
– Я рад слышать такие слова. Раз ревнуешь – значит, ещё в душе есть привязанность.
– На старости лет развязываться – это очень даже глупо.
– Мы не туда рулим. Но на пляже будет здорово. И в озере покупаемся, и позагораем. Это мы. А они пусть поворкуют.
– Эх, ты! Голубь сизокрылый. Будут ли они ворковать – это неизвестно. Но попытка – не пытка. В эту же субботу и пойдём.
– Подожди. Как бы она не дежурила в выходной день. Анатолий! Ты согласен? – спросил дядя, завершив диалог с женой.
– Пока лето – согласен. – Выразил парень своё мнение.
Стояли жаркие июльские дни. Всё население городка, свободное от общественных и домашних дел пропадало на озере. Сменившаяся прошлой осенью городская администрация несколько больше стало уделять внимания местному населению, явившимся электоратом на выборах, и место купания было облагорожено: само место купания было углублено, а берег покрыли мелким песком из местного карьера. Предприниматели соорудили домик шашлычника, и этого хватило для того, чтобы это место полюбилось горожанами в период летних благодатных денёчков.
Нина Петровна предварительно договорилась с Марьей Семёновной о случайной встрече молодых людей, и в субботний полдень, расстелив покрывала поверх песка, участники встречи стали принимать солнечные ванны после омовения своих тел в прохладной озёрной воде.
– Анатолий! – обратилась Нина Петровна к племяннику. – Сходил бы в шашлычку, да принёс мороженного. И сверху печёт, и внутри уже печь начало.
– Вы же только из воды вылезли! – удивился племянник.
– Так полдень сейчас. Самая жара. Вот и запекло со всех сторон.
– Самая жара с двух до трёх дня. – Процитировал Анатолий книжные познания тётке.
– До двух часов я уже растаю, не хуже того мороженного. Наташа! – обратилась она к девушке. – Составь компанию этому учёному; помоги ему дойти до ларька и выбрать мне лучшее мороженное, а ему, за его упрямство – леденец на палочке.
Наташа рассмеялась на перебранку родственников, и, взяв Анатолия за руку, подняла его с одеяла и повела к палаткам общепита.
– Как смотрятся, как смотрятся! – воскликнула Мария Семёновна. – Как будто друг для дружки родились.
– А я что тебе говорила! – обрадовалась Нина Петровна. – Прекрасная пара!
Анатолий и Наташа выбрали мороженное для всей своей компании. Он стал рассчитываться, протянув купюру продавщице, но тут же почувствовал, как чья-то рука отвела его руку в сторону и стоящий рядом парень сказал:
– Наташа! Я рассчитаюсь. Угощу твоих друзей.
– Я и сам могу рассчитаться! – решительно заявил Анатолий.
– Не надо, мальчик! – услышал он предупредительный голос парня. – Надо уважать старших.
– Максим! – обратилась Наташа к незнакомому Анатолию парню. – Опять хулиганишь.
– Разве? – удивился Максим. – Всего лишь жест доброй воли. И это всего лишь мороженное.
– А ты хочешь шашлыком угостить? – лукаво спросила девушка.
– Без проблем! – легко согласился парень.
– Давай завтра. Я сегодня с тётей Машей и будет неловко перед ней.
– Хорошо. Завтра, так завтра. Синоптики вроде дождя не обещали. Но без посторонних.
Ничего не ответив, Наташа взяла Анатолия за руку, и они вышли из палатки. Увидев кислое лицо племянника, Нина Петровна посмотрела на Марию Семёновну, словно ища в её глазах ответ, а потом спросила Анатолия:
– Что случилось?
Вместо ответа Анатолий вернул деньги Ивану Сергеевичу, и раздал мороженное.
– Тебе что, бесплатно дали? – спросил тот, видя не разменянную тысячную купюру.
Анатолий молчал. Мария Семёновна обратилась к племяннице:
– Может, ты пояснишь, что к чему?
– Максим решил всех угостить мороженным.
– Тогда понятно! – глаза Наташиной тётки сверкнули злобой. – Опять этот шалопай втирается в доверие к моей девочке! Ну, скажи мне, пожалуйста – что за нелёгкая прибила его к тебе? Без него не обходится ни одна драка на нашей улице, ни одно озорство не проходит без него, и ещё тебе проходу не даёт! – запричитала Мария Семёновна.
– Тёть Маша! Зря напраслину на него наводите. – Поспешила Наташа заступиться за парня. – Драки он не создаёт, а наоборот, прекращает их, а озорует он по-доброму.
– Да разве озоруют по-доброму? Озорство, оно и есть озорство! – вздыбилась Мария Семёновна. – Недавно трёх соседских собак посадил на поводки и гуляет с ними по улице, как вельможный пан. Люди все шарахаются от него, а он нацепил на свою рожу благодушную улыбку, и тростью только помахивает. Собаки его даже бояться, слушаются этого кобеля. Нет, нам такого ухаря не надо.
– Тётя! Откуда Вы знаете, кого мне надо? – спросила племянница, весело улыбаясь.
– Ну, этого точно не надо! – тётка стояла на своём.
– Может, ты Семёновна, зря парня ругаешь? – вмешался в разговор Иван Сергеевич.
– И ты туда же! – сразу воспламенилась Нина Петровна. – Мы сюда, зачем пришли?
– Купаться и загорать. – Непринуждённо сказала Наташа.
– Да, да. – Спохватилась Нина Петровна. – И не обсуждать посторонних людей, особенно молодых, да неженатых. Толик! – обратилась она к племяннику. – Забирай Наташу и в озеро.
Анатолий нехотя встал и пошёл в сторону купающегося народа. Наташа пошла за ним. Недалеко от озера дорогу им пересёк Максим. Анатолий резко развернулся и пошёл назад. Подойдя к своим, он сказал:
– Всё! Я накупался.
– А где Наташа? – спросила Нина Петровна.
Племянник махнул рукой в сторону озера. Тётка посмотрела туда, увидела Наташу и незнакомого ей парня и сказала:
– Да, ты прав. Мы сегодня все накупались. Поехали домой.
Мария Семёновна поняла, в чём дело и не проронила ни слова. Уже сидя в машине, Иван Сергеевич, ни к кому не обращаясь, сказал:
– В жизни не только добрым словом можно добиться чего-то, но нужно быть готовым и к применению физической силы. А проще говоря – драться за своё с чужими и за справедливость.
Нина Петровна не любила разочарований, ни в каком виде деятельности, тем более в человеческих отношениях, и уже в следующую субботу они с Иваном Сергеевичем и Анатолием были на юбилее их работницы, ударнице швейного труда, проводимого на открытой веранде возле другого городского водоёма. В этом месте люди чаще собирались не для омовения тел, а для чистки внутренних органов посредством вино-водочных изделий при достойной закуске для таких мероприятий, как юбилей или свадьба. Юбилярша, как и многие сотрудницы коллектива швейной фабрики пожилого возраста сегодня мало интересовали тётю Анатолия; итак вся жизнь на работе, а значит в коллективе этих самых настоящих и будущих юбилярш. Её интересовали начинающие швеи-мотористки. Ниной Петровной овладело непреодолимое желание познакомить своего племянника хоть с одной девушкой, и даже попробовать женить Анатолия. Видя, что племянник совсем не интересуется противоположным полом, Нина Петровна ещё больше усилила поиск пары для племянника.
Заметив в супруге это рвение, Иван Сергеевич высказал ей свои сомнения:
– Нина! А не зря ли ты стараешься? Парню осенью в армию, а ты ищешь ему пару. Мало ли какие в армии происходят происшествия.
– А ты хочешь, чтобы он бобылем остался? Чтоб за ним никакая женщина не ухаживала, ни стирала ему, не варила.
– О чём ты говоришь? Какая женщина? Он сам такие борщи варит, так умеет котлетки сделать – пальчики облизываю всегда, когда он на кухне руководит, и на твою стряпню совсем не смотрю.
– Да! В этом отношении он нас избаловал. Кто бы мог подумать: мальчишка, а готовит, как заправский повар.
– И где он этому научился?
– Да кто его знает! Мастак в кулинарии. Боюсь, что сестра моя плохо готовит, вот парень и взялся за кулинарию серьёзно. И он конечно, грамотный, начитанный, а в житейских вопросах – тюфяк тюфяком, хоть и родной мне племянник.
– Ты думай, о чём говоришь! – возмутился муж. – Парню только восемнадцать лет исполнилось, а ты его в аутсайдеры записываешь. Да и родители у него есть, которые позаботятся о его предпочтениях. Твоя сестра хуже тебя, что ли, разбирается в жизни.
– Он сейчас живёт у нас, и мы тоже должны беспокоиться о нём. – Парировала жена.
– Не то ты говоришь, Ниночка, о чём думаешь! Своих детей мы устроили в жизни, вот тебе и скучно стало; поэтому и надо чем-то заняться.
– А хотя бы и так! Это ж не во зло, а в добро.
– Я тебе не препятствую, но меня старайся не вовлекать в свои дела.
– Хорошо, хорошо. Но эти дела не только мои, но и наши. В субботу едем на юбилей. Толика берём с собой. И в этом разве есть какой-то напряг?
– Если всё идёт естественным путём – я за!
Нина Петровна высмотрев место рядом с недавно принятой на фабрику девушкой, позвала мужа и племянника:
– Ваня, Анатолий Фёдорович! Давайте сюда!
– Кого она ещё зовёт, кроме нас? – спросил племянника дядя.
– Какого-то Анатолия Фёдоровича. – Ответил Анатолий.
