скачать книгу бесплатно
– Да идите же сюда! – Нина Петровна начала злиться.
– Так ты же зовёшь ещё и Анатолия Фёдоровича! А где он? – Иван Сергеевич стоял в недоумении.
– А кто с тобой рядом стоит? – возмутилась Нина Петровна. – Племянник Анатолий Фёдорович. Пора бы запомнить отчество племянника. Идите сюда, пока места свободны. Ты, Ваня садись справа от меня, а Анатолий Фёдорович сядет рядом с Танечкой. Надо же за ней кому-то ухаживать.
Иван Сергеевич что-то хотел сказать, но жена перебила его:
– Ты поухаживаешь за мной. – И уже только для него одного сказала. – И нечего пялить глаза, куда не надо. Для неё другие глаза бог приготовил.
– А если и не эти глаза, на которые ты намекаешь?
– Если ты не сглазишь – всё будет правильно.
– Самого бога сглазить? Нет! Не буду.
– И меня не глязь, дорогой Ванечка! – примирительно сказала Нина Петровна, и подняла бокал за юбиляршу. Это же сделали и все остальные, и…человеческий улей вмиг загудел.
По понятиям Нины Петровны застолье затягивалось. Ей казалось, что уже и самые голодные должны насытиться, а тост сыпался за тостом, и никакой не было возможности выйти из-за стола незамеченным, чтобы не обидеть хозяйку застолья.
– Как китайцы! – негодуя, сказала Нина Петровна племяннику. – Те любители произносить тосты об одном и том же по сто раз, и наши переняли эту моду.
– А Вы были в Китае? – спросила Таня, чуть наклонив голову вперёд, чтобы увидеть Нину Петровну.
– Да что ты, Танечка! Как открыли Китай для русских, я туда каждую неделю ездила. Нравится мне их еда. Вроде не притязательная, а очень вкусная.
– Да это из-за их приправ. – В разговор встрял Иван Сергеевич. – Перцы, соусы, разные пряности. Ты приправь крапиву, так вкуснее её ничего и не найдёшь на свете.
– А моя мама борщ из крапивы делает. – Таня решила рассказать о домашних пристрастиях. – Мне очень нравится. И вся наша семья ест с удовольствием.
– А сколько человек в вашей семье. – Наконец-то проявил интерес к девушке и Анатолий.
– Семь человек! Родители, нас детей три сестры и два брата.
– Большая семья по нынешним меркам. Всем всего хватает? Не бедствуете?
– Да как сказать!? – Татьяна засмущалась. – Я старшая в семье. Девять классов закончила и вот пришла на швейную фабрику.
– Классический пример многодетных семей. – Иван Сергеевич почесал за ухом. – Старшим достаётся работы больше, а младшим – уж как повезёт.
– Ничего! – сказала Таня. – Мы живём дружно, и я думаю, что интересно.
Тамада объявил перекур. Все дружно стали покидать насиженные места и разбредаться вдоль озера.
– Пойдём и мы; ноги пополощем в водичке. – Сказала Нина Петровна. – А вы разве не идёте. – Обратилась она к молодым людям. – Таня! Бери этого скромного паренька, и покажи ему наши окрестности. Он не местный, ничего не знает.
– А откуда он?
– Да ты бери его, а он по дороге всё расскажет. И только чистую правду.
– Я люблю правду, но только хорошую. – Лицо Тани зарделось, будто отталкивая от себя всё нечистое и плохое.
– В этом тебе повезло! – весело сказал Иван Сергеевич. – Анатолий, да ещё Фёдорович – чистый голубь мира. Но ты смотри – не испорть его. – Пошутил он.
– Разберёмся. – Выдавил из себя Анатолий и двинулся вперёд.
– Девушку возьми за руку, а то она за тобой не успеет!– напутствовала молодых людей Нина Петровна.
Через полчаса Анатолий вернулся один и весь мокрый. Дядя и тётя, забрав его, сели в машину и поехали домой.
– Что случилось? – спросила Нина Петровна, когда их машина скрылась из виду праздничной компании.
– В воду упал. – Спокойно сказал племянник.
– Как в воду упал? – удивилась тётя. – Ты что пьян?
– Я не пью спиртное; Вы же знаете.
– Знаю, и потому и удивляюсь: как это на ровном месте можно упасть в воду. Может тебя Татьяна туда столкнула, а ты её выгораживаешь, чтобы я не содействовала её увольнению.
– Нина! Что ты сразу в девушке видишь злоключения бравого парня? – изумился Иван Сергеевич. – Ну, что с людьми не бывает в разных ситуациях.
– Как это в разных ситуациях? – возмутилась жена. – Ситуация одна. Ей доверили парня, так будь добра – смотри за ним.
– Что-то ты совсем не в ту сторону загнула, Нина Петровна. – Иван Сергеевич машину вёл спокойно, но чувствовалась нервозность в его движениях. – Он мужик или ещё хлопчик? Он должен за девушкой приглядывать, или она за ним.
– Не знаю! – нервно ответила Нина Петровна, – но если она старшая в большой семье. То у неё должен выработаться инстинкт защиты малых от больших.
– Вот что Анатолий Фёдорович! – дядя повернул лицо к племяннику. – Знакомить тебя с девушками я отказываюсь, и тётке твоей запрещаю это делать. Придёт время – сам будешь стремиться к знакомствам. А пока читай книжки, да исправно вози грузы своего предприятия.
– Я это и делаю! – буркнул племянник.
На «запрещаю» своего мужа Нина Петровна промолчала, видимо посчитав, что Иван Сергеевич всё-таки в этом деле прав, а племянник Анатолий Фёдорович пока ещё только Толик, и пусть набирается ума-разума самостоятельно.
Долетев из Хабаровска самолётом до Москвы, Анатолий пересел в электричку. Ему нужно было добраться до Зеленодольска, а там, на проходящем мимо воинской части автобусе и потом ещё три километра по военной дороге до точке, где он служил. Электричка как всегда, не осознавая важность своего бытия, везла пассажиров в заданном направлении. А в этом направлении следовали рядовой Вязин и девушка Лида, жительница и работница города Зеленодольск. Она вместе с матерью возвращалась из Москвы. В электричку они вошли перед самым отправлением, и хороших мест им уже не досталось. Пришлось сесть по краям сидений друг против друга, постоянно ощущая неудобства от протискивающихся по вагону в обе стороны пассажиров.
Лида села рядом с Анатолием. Уставший после длительного перелёта парень сначала не обратил на неё внимание, но когда услышал рядом с собой её голос, обращённый к проходящему человеку: нельзя ли поосторожней, – встрепенулся, поглядел на неё и замер. Сидевшая против него мать Лиды женским чутьём уловила энергетическое изменение в солдатике и тихо сказала ему:
– Вы бы пустили девушку в серединку.
– Да, да, да. – Почти заикаясь, залепетал рядовой Вязин, и тут же поменялся с ней местами. До самой конечной остановки ехали молча. На фон людских голосов Анатолий не обращал внимания; замкнулся в себе. Со стороны казалось, что он в уме решает какую-то сложную задачу, и даже могло показаться людям, не сведущим в науках, что этот молодой человек состоит в обществе учёных братьев. И что ему не место в простом вагоне местной электрички, но летняя форма рядового Советской армии, и стоящий рядом с его ногами вещмещок всё-таки предполагали в аналитических умах, что это солдат, мечтающий о дембеле. И только Лидина мама понимала, о чём хочет сказать взгляд солдатика, так неожиданно превратившийся во взгляд учёного человека. «Нам такого не надо, – подумала она, но от предложенной помощи солдата не отказалась, и Анатолий дотащил её тяжёлый чемодан до самого подъезда, благо, что от автобусной остановки дом, в котором жили эти две женщины, был недалеко.
– Может чаю? – предложила Лида. Чуть курносый носик её зазывно подрагивал. – Или Вы предпочитаете кофе?
– Да я, да мне, да к вам в гости. – Стал заикаться Анатолий. – В часть мне надо. Успеть бы до шестнадцати часов добраться.
– Служба, прежде всего! – согласилась мать Лиды. – Военный человек не должен опаздывать нигде и никогда.
– Да, да. Я побежал. – Анатолий взял под козырёк и повернулся в сторону дороги. Это он сделал неуклюже, что и вызвало улыбку у женщины.
– Как тебя зовут, солдатик? – спросила она.
– Меня? – повернувшись к ним лицом, спросил парень.
– Тебя, тебя! – продолжая улыбаться, воркнула Лидина мама.
– Толиком. Анатолием.
– Меня зовут Елена Владимировна, а дочь Лида.
– Значит, Лидочка. – Ласково сказал рядовой Вязин, секунду что-то повертел в своих мозгах, и спросил:
– Разрешите идти?!
– Разрешаем! – сказала за обеих женщин Елена Владимировна и отдала парню пионерский салют.
Увольнительную в город Анатолий заработал быстро. Он и так был прилежным службистом, а перспектива встретиться с Лидочкой вообще сделала его идеальным военнослужащим.
– Что-то не пойму я этого Вязина, – как-то сказал командир дивизиона майор Колтачихин своему замполиту, оставшись с ним наедине в кабинете. – Из отпуска обычно приезжают парни с некоторым гражданским хамством, а Вязин с ещё большим усердием тянет службу. Надо его хотя бы в ефрейторы произвести.
– Я уже рапорт написал на Ваше имя о присвоении рядовому Вязину очередного воинского звания. – Капитан Михайлов вынул из папки листок бумаги и подал его командиру.
– Раньше меня замечаешь в людях изменения! – одобрительно сказал майор Колтачихин. – Таким и должен быть замполит.
Капитан Михайлов скромно промолчал.
– А скажи Пётр Борисович! – продолжил разговор командир. – Что могло повлиять на этого воина?
– Девушка. – Спокойно и чётко сказал замполит.
– Ты так думаешь?
– Нет. Это я знаю точно!
– Интересно, а если бы все наши воины одновременно влюбились, у нас был бы образцовый дивизион?
– Так точно, товарищ майор! – чётко отрапортовал капитан. – И поэтому моё предложение остаётся в силе.
– Какое? Напомни.
– Взять шефство над педучилищем. Я с директором недавно ещё раз встречался; она не против.
– А сам-то ты как относишься к этому директору?
– Я женат, товарищ майор.
– Это хорошо! Я тоже женат. И это тоже хорошо. Ну что ж. Служба службой, но и от гражданской жизни нельзя отвыкать. Соорудите концертик к седьмому ноября, ну и фуршет, но без всяких приключений.
– Есть товарищ майор! Разрешите идти?
– Идите!
Ровно в одиннадцать часов дня рядовой Вязин подошёл к знакомому подъезду пятиэтажного дома. На лавочках сидели женщины преклонного возраста, всё знающие в этом городе и в мире тоже, к которым Анатолий постеснялся обратиться как к бабушкам, поэтому, поздоровавшись, и обращаясь ко всем сразу, спросил:
– Подскажите, пожалуйста, в какой квартире живёт Елена Владимировна с дочерью Лидочкой?
– С ними живёт ещё мужчина Николай Михайлович и паренёк Вадя. – Сказала одна из женщин.
– Лидочка замужем за Николаем Михайловичем? – удивился Анатолий.
– С чего ты взял? – ответил тот же голос.
– Так Вы же сказали, что там мужчина живёт, Николай Михайлович.
– Это её отец, этой Лидочки. – Ответил другой голос. – Лидия Николаевна Свиридова она, если представлять по полной. В двадцать седьмой квартире они живут, на третьем этаже. Ещё никуда не выходили. Так что дома все.
Сказав спасибо, Анатолий направился к подъезду.
– Зайди в цветочный магазин сначала! – окликнул его голос. – Елена Владимировна страсть как любит цветы, особенно покупные.
– Что ты ему предлагаешь? – возмутилась другая женщина. – Откуда у солдатика деньги. И так сойдёт.
– Раз осмелился прийти на свидание – значит, должен иметь деньги на цветы или шоколад. – Настаивал прежний голос. – А давайте соберём ему деньги на цветы.
– Удумала чего. Парня обидеть хочешь. – Продолжался разговор между женщинами, видимо с утра ещё ничем примечательным незадействованные. Но Анатолий их уже не слышал. Он зашёл в киоск «Цветы», купил нечётное количество хризантем, и, наполнив кожу лица пунцовым цветом, нажал на кнопку звонка двадцать седьмой квартиры.
В конце субботнего обеда Свиридовых, на котором рядовой Вязин был в центре внимания, так как в этой семье гости были редкими, отец семейства задал Анатолию вопрос:
– А кем ты хочешь быть в гражданской жизни?
Парень не успел ответить. В разговор вмешалась Лида.
– А зачем ему думать о гражданке? – спросила она, одновременно этим отвечая на вопрос отца. – Лучше остаться в армии. Всегда при должности и при делах.
– Ты что служила в армии, и знаешь, какая там жизнь? – поинтересовался отец реальными познаниями дочери.
– Моя подружка, с которой мы учимся в техникуме, постоянно рассказывает мне о своём отце. Он служит старшим прапорщиком на каких-то складах. У них в доме есть всё! И эта Ольга ни в чём не нуждается.
– Если только не нуждается в совести! – резко ответил Николай Михайлович.
– Коля! – предостерегающе сказала Елена Владимировна. – Каждый человек хочет жить хорошо и красиво. Ольгин отец звёзд с неба не хватает, а живёт в меру своих возможностей.
– Звёзд не хватает, но я так понимаю: хапает всё, что плохо лежит, или попадается под руку. – У Николая Михайловича пропал аппетит, и он отложил в сторону вилку. – Такие люди расхолаживают общество и губят само понятие гомо сапиенс.
– Да не распаляйся ты! – стала угомонять его жена. – А ты, Анатолий, не обращай на нас особого внимания; это наша семейная традиция: женщины – за, мужчины – против. И наоборот.
– А зачем быть против? – спросил Анатолий. – Надо быть всем – за, – и никто не будет ни на кого в обиде.
– Слышал пап, что сказал негражданский человек? – обрадовалась Лида поддержке рядового Вязина. – Будь на нашей стороне.
