Томские подземелья

– Либо ты с нами, либо умрёшь.

В отчаянии я стал соображать. И попытался провернуть первое, что пришло мне в голову.

Я схватился руками за голову Пайдо, прижал к себе. Ударив коленом в живот, выхватил из рук того пистолет. Извернулся. Теперь ПМ находился в моих руках, а его дуло сейчас было прижато к виску моего преподавателя.

– Ты редкостный говнюк, знаешь? – Прошептал я заложнику.

Потом посмотрел в сторону старика и Бориса:

– Два шага назад! Быстро! Иначе всех убью!

Те послушались меня. Я тяжело дышал.

– Что мне мешает убить тебя прямо сейчас, а?

– Только то… Что ты возьмёшь на свою душу грех. – Ответил археолог.

Что мне делать? – думал я. Я и вправду не способен убить человека, даже такого ублюдка. Нужно срочно что-то придумать…

Пока я размышлял, то и не заметил, что Пайдо внимательно следит за каждым моим действием. За долю секунды он извернулся. Я не успел ничего понять, как он, уже схватившись за меня, вырывает пистолет.

Мы боролись. Подонок тянулся к ПМ – один выстрел – и всё будет решено.

Я не мог этого позволить. Потянув резко на себя руку с зажатым в ней пистолетом, и которую отчаянно держал Пайдо, я увидел, как Леонид и Борис приближаются ко мне.

Тут же я обдумал всё – буду сопротивляться, и меня прикончат. А потому…

Я резко отпустил оружие и рывком бросился в правый проход. Побежал, что было сил. Ещё чуть-чуть…

Погоня. Топот трёх пар ног, окрики. Грохот выстрелов. Я не сбавлял хода до того самого момента, пока не понял, что всё кончено.

Я вырвался. Смог сбежать из лап чудовищ. Теперь мне предстояло выбраться наружу.

Стоял, тяжело дыша. Передо мной было три тоннеля. В какой из них пойти? – Я порыскал руками по карманам. На миг мне показалось, что карта утеряна. Но всё-таки я смог её достать. Вздохнул с некоторым облегчением.

Так. – Я думал. По идее, я сейчас нахожусь на развилке между двумя чёрными путями. Один из них вёл вокруг территории ТГУ. Проще говоря, когда мы вышли из галереи и на развилке пошли прямо, оказавшись в чёртовом подвале, на том же разветвлении можно было пойти направо, и тогда бы вышел сейчас, обойдя кругом территорию университета – я задумался – из правого прохода. Так. По идее, я бы мог пойти прямо, на выход.

Но успею ли я добраться? Сложный вопрос. Зато я могу обдурить пока что отставших от меня преследователей и пойти вправо, тем самым сделаю круг и дойду до галереи.

Так и поступлю – решил я и прошёл в тоннель.

Поначалу он был таким же круглым и просторным, как многие пути до этого, напоминая чем-то шахту. Но через несколько минут ходьбы я обнаружил, что он становится узким.

Теперь я вновь шёл по проходу, напоминающему коридор, стены которого было сырыми, обложенными древним подобием кирпичей.

Я шёл дальше. Как бы это странно не звучало, мне показалось, что тоннель стал темнее.

Свет фонарика указывал вперёд. Мне стало страшно. До этого я всегда шёл с кем-то.

Тут в душу мою закрался страх. Пройдя уже достаточно, через некоторое количество времени я понял, что что-то тут не так – по идее, проход должен уходить вправо, быть по сути своей круглым, чтобы я выбрался обратно к разветвлению рядом с галереей. А оттуда – либо очень рискованно, но быстро, выйти на поверхность, либо, сделав тем самым небольшой круг, вновь вернуться в то место, где я чуть не умер и в котором погиб Олег.

Но мои планы итак обговорены. Сейчас важно то, куда я забрался. Коридор не внушал доверия. По моей спине пробежали мурашки. Фонарик замерцал.

– Да что за хрень то! – Воскликнул я, стуча по единственному источнику света в этом подземелье.

Тот вновь загорелся. Я пошёл дальше. Не знаю, сколько времени прошло… Но брёл я очень долго. Вдруг одна мысль ужаснула меня. Я резко встал, как вкопанный. Дрожащими руками вынул карту из кармана куртки. Посмотрел на неё.

Не может быть! Неужели я…

Меня не понятно от чего затрясло. Вдруг, если я пробежал развилку, и, свернув направо, оказался…

Я взглянул на лабиринт, начертанный на бумаге.

Что, если я сейчас нахожусь в проходе, нарисованным красной линией?

Подумал – не мог же я пропустить целое разветвление! Быть того не может… Неужели адреналин настолько подхлынул во мне, что я нёсся так быстро, сломив голову, что не заметил чёртово распутье?

Тут другая мысль пронеслась в сознании – почему опасные? Никаких пояснений…

По идее, опасные это те, что с обвалами. – Успокаивал сам себя я. – Что тут может таить угрозу?

Я посмотрел прямо на тянущийся коридор. Вдруг мне вспомнился тот огромный зверь, что загрыз Данила.

Быть не может. – Уверенно заключил я. – Но лучше пойду-ка назад.

Только я хотел ступить шаг, поскорее желая добраться до разветвления, из которого пришёл, как вдалеке послышался страшный топот ног.

Я на инстинкте отступил назад. Что же – может, тогда назад идти? – Подумал я. Возможно, я не ошибся. – Убеждал сам себя я.

Из той стороны коридора, откуда я пришёл, послышалось мерзкое хлюпанье и чавканье.

Непроизвольно развернувшись, я побежал дальше, вглубь прохода.

Шаги за мной ускорились. Я уже отчётливо слышал перебирание конечностей существа, бежавшего за мной. Главное – не оборачивайся! – Стучал повелительный тон в моей голове.

Я услышал голос, низкий и хриплый:

– Куда же ты, путник?

Зачем я только обернулся? Лучше бы за мной гнался тот огромный волк…

Тварь, уродливая, без глазниц, на корточках бежала в мою сторону. Её крылоподобные руки были прямо как… Представьте себе огромную летучую мышь, с головой человека и по размерам почти такую же. И такого же бежевого цвета. А теперь постарайтесь прибавить к этому лысый череп с парой волосинок, широкий улыбающийся рот, что буквально был от одного виска до другого. К тому же, у этого монстра были пустые глазницы, а нос отсутствовал.

Я развернулся. Бросился бежать по мрачному и тёмному подземелью. Ещё никогда адреналин так не стучал мне в голову. Всё естество кричало – спасайся! Остановишься – умрёшь!

Нёсся, всё быстрее и быстрее, а хлюпанье отвратительной твари и топот её «шагов» будто становился всё ближе.

Оказался у разветвления. Не думая, кинулся вправо.

Я бежал даже тогда, когда не оставалось сил. Я не знаю, сколько прошло времени с погони и не хочу знать.

С каким облегчением я вздохнул, когда тварь позади отстала! Я больше не слышал хлюпанье и чавканье мрази. Липкий и грязный коридор вновь превратился в столь приятный и знакомый мне теперь круглый тоннель.

Я тяжело дышал, продолжая бежать, пока не заметил, что проход уходит вправо. Я, наконец, остановился и подумал – вот почему тот путь опасный. Ну нахер. Лучше пусть меня сожрёт тот огромный волк, чем это.

Пошёл дальше. Немного отходя от встречи с чудовищем, я двигался размеренными шагами.

Каково же было моё изумление, когда я оказался в галерее!

Я облегчённо вздохнул. Мне теперь даже страшно было идти туда, к спасительному выходу. Я боялся на пересечении нормального и опасного прохода встретить ту тварь. Лучше меня убьёт кто-нибудь другой.

Тут я задумался. По идее, за то время, что я бродил неизвестно где, Пайдо, Леонид и Борис должны были вернуться в подвал – более того, они могли успеть выйти наружу.

Я решил пойти направо – ведь, судя по карте, я вышел в подземную галерею с того входа, что находился в направлении реки.

Осторожно я пошёл дальше.

Добравшись до выхода из огромного помещения, слабо улыбнулся. Возможно, я смогу выйти на поверхность. А тогда… Я даже не задумывался о том, что буду делать.

Я прошёл по тоннелю к разветвлению, от него – по проходу, что шёл прямо.

Через некоторое время оказался перед массивной дверью. Посмотрел сквозь щель – в подземной комнате стояло трое ублюдков. Они о чём-то переговаривались.

– Послушай. – Говорил археолог, обращаясь к предателю нашей группы. – Уговор есть уговор. – И протянул Борису пару купюр.

– Да, отлично. – Тот ухмыльнулся. – Классно я его провёл.

– Ты про неточные карты?

– Ну да. Этот придурок кинулся к югу.

Старик встрепенулся:

– Но там же нет никакого выхода. Он завален много лет.

– Да. – Бывший напарник усмехнулся. – Скорее всего, его уже сожрало то существо.

– Ладно, не будем об этом. – Проговорил Пайдо, складывая какие-то вещи в портфель. Потом, раскрыв ящик, гневно вскрикнул, глядя в сторону Леонида Валерьевича: – Где шкатулка?!

– Я-то откуда знаю? – Удивился доктор.

Кирилл Анатольевич грозно подошёл к тому:

– Говори, где?!

– Да не знаю я!

– Точно?!

– Да!

Пайдо кинул суровый взгляд на Бориса:

– Неужели ты взял?

Предатель слабо улыбнулся:

– Это моя плата за услуги.

– Ты своё получил. – Зелёные глаза археолога заблестели.

– А мне кажется, это мне положено, как минимум, за то, что благодаря мне вы избавились ото всех.

– Вообще-то мы для того тебя и привели сюда, чтобы взять их на эксперименты. – Вставил своё Леонид.

Пайдо обернулся к старику:

– Да.

– Вот-вот. – Медик кинул взгляд в сторону сталкера: – А ты взял и прикончил их. Какая нам теперь с этого выгода?

– Мы. – Сурово произнёс Борис.

Археолог громогласно проговорил:

– Верни шкатулку.

Предатель, смотря на двух докторов наук и по совместительству настоящих маньяков, всё же отступил:

– Ладно. Но один бриллиант за мной.

– Нет. – Тоном, не требующим возражений, сказал Пайдо.

Борис, похоже, решил использовать свой последний козырь:

– Тогда я всем расскажу о том, что вы здесь устроили.

Археолог побледнел и тут же достал ПМ. Взведя курок, он держал палец на спусковом крючке. Сталкер выставил руки вперёд:

– Да я пошутил! Конечно, берите.

Борис дрожащими от волнения руками снял с себя рюкзак, и, расстегнув его, вынул оттуда шкатулку с драгоценностями. Протягивая её Пайдо, выговорил:

– Вот и всё. Сошлись?

– Конечно. – Подтвердил Кирилл Анатольевич, и, раскрыв сундучок, стал пересчитывать бриллианты.

Тут к нему наклонился старик, и шёпотом произнёс:

– Может, его на эксперименты, а? Надо же нам выяснить.

Пайдо помедлил, потом утвердительно кивнул.

Я ужаснулся. Всё ещё наблюдая за происходящим через щель, я понял, что дело намечается серьёзное. Хотя, предатель этого заслужил.

Борис же не услышал того, что сказал археологу Леонид. Мне удалось всё расслышать только из-за того, что два ублюдка стояли довольно близко к двери.

***

Я напряженно наблюдал за тем, что будет дальше. По идее, Борис получит по заслугам. Я не планировал мешать двум говнюкам выполнять свою работу.

Археолог и медик переглянулись. Затем Пайдо вновь направил пистолет на сталкера:

– Стой, не шевелись! – Приказал он.

Предатель изумлённо поднял руки. Леонид Валерьевич достал откуда-то верёвки и крепко связал Бориса.

Однако рот сталкера остался свободен. На моё удивление, он даже не сопротивлялся. Во-первых, я видел, как у него до сих пор кровоточит под рёбрами от моего удара ножом. Во-вторых, перед ним стоял вооруженный огнестрельным оружием человек.

Борис завопил, когда мой ублюдочный преподаватель и доктор подняли его и потащили в сторону ящика:

– Помогите! Убивают!

– Никто тебя не убивает. – Произнёс спокойно Пайдо.

– Просто научный эксперимент. – Усмехнувшись, заверил старик в новых очках.

Два подонка открыли ящик и положили туда сталкера. Закрыв деревянную крышку, переглянулись:

– Нужно наружу выбираться.

– А то. – Ответил Археолог Леониду.

Борис продолжал орать:

– Спасите!

Пайдо в гневе крикнул:

– Да заткнись ты уже! И без тебя проблем хватает.

Всё проходило как нельзя лучше – думал я. Сейчас они уйдут, и я, с помощью отмычки, вылезу наконец-то наружу.

Но всё не могло пройти так гладко. Откуда-то раздался вой. От неожиданности я встрепенулся. Облокотился прямо на дверь. Та, к сожалению, была не закрыта. От лёгкого касания она заскрипела.

– Эй! Кто там? – Прокричал преподаватель.

– Я опять дверь не затворил. – Спохватился Леонид.

– Дурак старый! А если тварь какая зайдёт?!

Пайдо подошёл к двери. Я стоял, не шевелясь. Аккуратно отошёл назад. Резко археолог растворил её, и я спрятался за ней. Дверь заскрипела. Кирилл Анатольевич проговорил:

– Вроде всё чисто.

Я выдохнул с облегчением.

Через несколько минут старик закрыл дверь на ключ и вместе с Пайдо ушёл из подвала.

Всё-таки я дождался. Наконец вынул отмычку, и начал ковыряться.

Теперь меня постигла новая проблема – ключ остался в замочной скважине…

Я схватился за голову руками, размышляя о том, как мне выбраться из проклятого сырого подземелья.

Глава 5 «Поиск выхода»

Развернув карту, я смотрел на неё, светя фонариком. Так, ждать возвращения двух ублюдков в подвал придётся очень долго. А это значит только то, что мне нужно выбираться отсюда по другому пути.

Итак, проход завален. Тот, что ведёт из галереи. А потому надо думать иначе.

Я с опаской взглянул на путь, что был помечен красной линией – он вёл к Малой Ушайке, притоку Томи. Скорее всего, по нему можно было добраться до водоёма и выйти наружу.

Что делать, когда у меня это получится – не знаю. Но одно ясно точно – Пайдо и доктор получат по заслугам. Только одно смущает меня – как сообщить властям о действиях двух этих подонков?

Да и вряд ли мне поверят на слово. Просто покрутят пальцем у виска и скажут что-то наподобие: «Ты точно с головой дружишь?».

Ладно, всё это неважно.

Выдвинулся в путь. Прошёл по тому тоннелю, что послужил местом гибели Олега и в котором меня чуть не прикончил свихнувшийся от алчности археолог.

Одиночество давило на меня, и то было самое страшное из всего того, что со мной произошло за прошедшее время.

Я, сверившись с картой, остановился и пошёл в левый проход, что был помечен красной линией. Почему он считался опасным – я не имел понятия.

Тут меня резко передёрнуло – я вспомнил тварь в красном тоннеле. Она испугала меня до жути. Будто я вновь оказался в том опасном проходе и убегал от уродливого хрипящего существа.

Остановившись прямо перед входом в тоннель, я замялся. Стоило ли мне туда идти? С одной стороны – я могу дойти до развилки чёрных, нормальных путей, оттуда выйти в галерею и по синему проходу добраться до притока реки. С другой – сделать ещё более опасным своё мрачное путешествие и, пройдя мимо развилки, по пунктирному тоннелю с возможным обвалом добраться до опасного… Но в этом не было никакого смысла.

Итак, передо мной предстало три варианта – каждый опасный по-своему. Лучше обвал, чем твари – заключил я и пошёл дальше, к пересечению путей.

Оказавшись на распутье, я пошёл влево и через 20 минут уже заходил в огромную подземную галерею.

Колонны из мрамора… Будто символ этого сырого холодного места, огромное помещение олицетворяло своими тишиной и размахом всю мрачность и величественность Грустины – древнего города под Томском.

Внезапно меня посетила идея – а что, если добраться до монастыря? Выйду наружу, а оттуда как-нибудь, да и решу, что предпринимать дальше.

Мысль показался мне неплохой, и, ещё раз сверившись с картой, я понял, как конкретно мне идти.

Я вышел из галереи и через 10 минут добрался по пути с возможным обвалом до самого нормального прохода. Свернув влево, я вышел в тот самый подземный коридор, с которого и началось наше исследование томских лабиринтов.

Когда я дошёл до этого места, то сразу же почувствовал более свежий воздух, а не тот сырой и душный, что витал дальше в подземелье.

Навстречу мне вышел человек в рясе. Отшатнувшись, я воскликнул:

– Ты ещё нахрен кто такой?

– Не горячись, сын мой. – Произнёс священнослужитель.

Облегчённо вздохнув, я сказал:

– Что ты тут делаешь?

– Вы обманули нас. Четверо осквернителей храма Господня. Я решил пройти сюда и выяснить, что с вами произошло.

Я взглянул на наручные часы – те показывали 10 вечера – наступала ночь. Затем более подробно рассмотрел мужчину – то был тот самый батюшка из монастыря.

– Вижу, ты меня узнал. – Заметил святой отец. – Правда, в этом уже нет никакого смысла. Где твои друзья?

– Погибли. – Сухо отозвался я. – Их застрелили. А один оказался предателем.

Священник удивлённо вскинул брови:

– Вот как…

– Да. – Подтвердил я, светя фонариком в лицо батюшки. – Мне нужно выбраться на поверхность. Не желаю больше пускаться в странствие по этим мрачным подземельям.

– Боюсь, что тебе этого не дано. – Отринул священнослужитель. Он выглядел напряженным.

– Почему?

– Потому что ты узнал то, что тебе не дано было узреть. Уходи отсюда сейчас же, иначе тебе придётся бороться со мной за право выбраться отсюда.

– Но какой смысл тогда тебе было идти сюда, если ты всё равно не планируешь меня выпускать? – Спросил я, ложа руку на ножны.

– Проверить, всё ли в порядке здесь. – Проговорил батюшка. – Наша церковь много лет хранит тайну подземелий. Никто не смеет спускаться туда, где обитают порождения тьмы. Мы защищаем мир, что наверху, от того, что здесь таится.

– Хватит читать мне лекции! – Вскрикнул я. – Священник, ты либо даёшь мне пройти на поверхность, либо…

Резко достав нож, я бросился на батюшку, но тот остановил мою атаку, схватив моё запястье рукой. Священник, казавшийся полноватым и слабым, на деле был довольно силён.

Свободной у меня оставалась левая рука, и, сжав кулак, я попытался ударить батюшку. Но тот отпустил мою правую руку с зажатым в ней оружием и ловко увернулся от моего удара. Он, отступив на пару шагов, достал из-под рясы длинный меч.

Мы стояли друг напротив друга в сыром подземелье. Священник – с клинком, я – с ножом.

– Кто с мечом придёт, от меча и погибнет. – Процитировал я известную фразу с напряжением в голосе.

– Глупец! Ты не понимаешь, во что ввязываешься! Господь бог опора моя, и ни в чём я не буду нуждаться… – Проговорил батюшка и кинулся на меня.

Этот, судя по всему, фанатик, сделал выпад вперёд, и я, кое-как среагировав, рванулся влево. Клинок прошёлся в паре сантиметров от моего корпуса. Бросился на священнослужителя с ножом, но и тот увернулся от моей атаки.

– Он покоит меня на злачных пажитях и водит к водам тихим… – Продолжал батюшка, выражая решительность во всём – как взгляде, так и самой стойке.

Я вложил обратно в ножны оружие и порыскал взором по сырому полу. В паре метров от меня валялся кусок арматуры. Что же – буду сражаться им.

Но пока я размышлял о дальнейшей стратегии, священник приблизился ко мне на достаточно близкое расстояние и замахнулся мечом, произнося чуть ли не громовым голосом:

– Подкрепляет душу мою, направляет на стези правды ради имени Своего…

Присев, я бросился вправо, и, сделав кувырок, оказался у куска железяки примерно полметра длиной.

Священнослужитель ткнул клинок в пол, и, приложив усилия, выдернул оружие из камня. В это самое время я успел поднять арматуру, и, схватив её двумя руками, кинулся на батюшку.

Два оружия столкнулись. Клинок от удара зазвенел. Моя железяка издала гул.

– Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня! – Вскричал батюшка.

– Замолчи! – Разразился я.

– Нет! Ты приготовил предо мной трапезу в виду врагов моих…

– Почему это так секретно? Пусти меня наверх!

– Ни за что! – Возразил священник.

Мы напирали друг на друга с невиданной силой. Не помню, чтобы я хоть раз так напрягался в своей жизни. Этот батюшка был словно рыцарь Тевтонского ордена, только в рясе. Да и по его виду нельзя было сказать, что он так ловко практикует фехтование.

На грани меча было написано: «Враги твои пусть убоятся и бегут в праведном ужасе пред лицом Моим».

То был точно какой-то закрытый культ или орден. Вопрос оставался только один – для чего они так яростно защищали всех от правды?

Я пнул священника в живот, и тот немного отступил. Мы посмотрели друг на друга с яростью и гневом.

– Ты ничего не добьёшься. – Произнёс я. – Я убью тебя и выберусь из этого проклятого сырого подземелья, чего бы мне это не стоило.

Батюшка улыбнулся, сжимая рукоятку клинка так, что у него побелели костяшки:

– Уже поздно!

В этот же момент вдалеке раздался грохот. Пыль повалила из той стороны, где, по идее, должен был располагаться выход на поверхность.

– Что ты сделал? – Вскричал я.

– Ничего особенного. Просто мы завалили проход наружу. Тебе не выбраться отсюда.

– И ты что, погибнешь здесь, вместе со мной?

– Разумеется, нет, глупец. У меня в голове припрятано многое, в том числе и путь до поверхности. Но я тебе этого, разумеется, не скажу. Ты падёшь от моего меча, ибо сим сотворю правосудие!

Священнослужитель вновь бросился в мою сторону. Я устал всё это терпеть. Увернувшись от очередной атаки, я замахнулся что есть мочи арматурой и ударил батюшку по голове, находясь чуть сбоку от него. Всё случилось настолько быстро, что я даже не совсем успел понять, что произошло.

А священник тем временем, выронив из рук клинок, распростёрся на полу. Он, тяжело дыша, с, судя по всему, проломленной головой, прохрипел:

– Ты потерял всё…

Я подошёл к батюшке:

– Где проход? Говори!

– Зачем? Я итак умру. Смысл мне тебе говорить что-либо?

– Мне это нужно. Исполни эту просьбу, и я, возможно, обращусь в христианство.

Священник задумался. Конечно, я не планировал становиться приверженцем какой-то там религии. Обмануть его можно – я не понаслышке знал о том, как верующие любят обращенных атеистов.

– Хорошо… – Замявшись, проговорил он. – Раз ты так решил, то я расскажу тебе это…

Наклонившись поближе, я стал внимательно слушать:

– Выход на поверхность… Его нет.

Издав протяжный вздох, священнослужитель замолк. Я пощупал пульс – тот был мёртв.

Почему его нет? Какого чёрта! Голова стучала. Перспектива выдавалась из не приятных. Есть, разумеется, один проход – через подвал ТГУ, о котором батюшка мог вполне не догадываться.

Тут я задумался обо всём своём плане – неужели мне придётся идти обратно? Я могу, конечно, попытаться выйти на поверхность и по чёрным путям, обозначенным на карте Бориса, что вели, по идее, к водоёмам. Но оставался открытым вопрос – что в этой схеме Грустины было правдой, а что – наглой ложью?

Но времени думать не оставалось. Подобрав меч погибшего от моих рук батюшки, я услышал рёв. Несомненно, то был рык волка. Вполне вероятно, такого, что убил Данила.

Сжав клинок двумя руками, я напряженно слушал. Я стоял сейчас на распутье, и, куда бы не пошёл, всё было бы плохо. Очень плохо.

На Юге точно нет выхода – это я уяснил давно. На север идти я опасался, вход в монастырь был завален, а потому… Что же, двинусь прямо, к реке Томи. Надеюсь, этот тоннель выходит к ней.

То был, самый что ни на есть коридор, причём именно тот, что открыл нам дорогу в подземный мир.

Я медленно пробирался вперёд, светя фонариком, что упал во время схватки с фанатиком на пол и чуть не разбился. В следующий раз надо быть поосторожнее со всем этим – а то, потеряв этот источник света в царстве тьмы, я оставлю последнюю надежду выбраться из этого места.

Через пять я минут я дошёл до места, от которого вели два тоннеля – вперёд и вправо. Я застыл в напряжении – из ответвления раздался рёв.

Так я простоял несколько мгновений, и, поняв, что огромные волки вряд ли появятся, двинулся дальше.

Как только я прошёл немного вперёд, как совсем близко послышался рык – хищник подобрался ко мне незаметно – я даже не слышал его шагов. В страхе я попытался обернуться, но не успел этого сделать.

Монстр бросился на меня и повалил с ног. Меч выпал из рук. Я упал на живот, и, перекатившись на спину, дотянулся до клинка и схватил оружие. Теперь я видел его – огромного, с жёлтыми глазами, рычащего зверя.

Рывком я поднялся, и, сжав покрепче меч, с угрозой уставился на волка. Упавший фонарик упал и идеально освещал своим светом коридор.

Зверь медленно шёл ко мне. Он резко кинулся на меня, сделав прыжок. Я замахнулся клинком. Меч застрял в шее бросившегося на меня волка. Монстр пошатнулся и упал наземь. И я вместе с ним.

Больших усилий стоило мне, приподнявшись, вынуть из тела волка клинок. Монстр жалобно скулил – жёлтые глаза мерцали предсмертным блеском. Резким движением я, наконец, вырвал отточенное оружие из шеи волка.

Алая кровь хлынула из разорванной плоти. Монстр, завыв от боли, лёжа на боку, испустил жалобный рык и перестал подавать признаки жизни, забившись в конвульсиях.

Подняв фонарик, я отправился дальше по проходу.

Ещё некоторое время брождения по тоннелю – и я набрёл на мертвеца. То был скелет, усохший. От старости кости его пожелтели, а в костях руки он сжимал бумагу.