скачать книгу бесплатно
За грибами в Андорру. Трилогия. Часть 2
Сергей Николаевич Полторак
Эта приключенческая трилогия – история дружбы четырех отставных офицеров, мастеров спорта, учившихся в юности в одной спортроте военного училища. Очень разные по характерам и судьбам люди (ученый-бизнесмен, сотрудник ГРУ, ставший киллером, а также капитан ГИБДД и православный батюшка) имеют одно общее: они всегда готовы прийти друг другу на помощь.
Сергей Полторак
За грибами в Андорру. Трилогия. Часть 2
Глава 1. ПОДЕРЖАННЫЙ КЕЙС
Кто не способен выдумывать небылицы,
у того один выход – рассказывать были.
Люк де Клапье де Вовенарг
– Уважаемые дамы и господа! Продолжаем работу симпозиума. Слово для доклада имеет российский ученый и бизнесмен господин Смирнов. – Председательствующий взглянул куда-то в угол кают-компании теплохода. Из кресла, стоявшего возле иллюминатора, поднялся худощавый мужчина в очках лет пятидесяти. Он на секунду замешкался, не зная, куда девать небольшой кейс.
– Дауайте-дауайте, я подержу, – широко улыбнулся сидевший рядом толстяк, известный профессор из Глазго. Смирнов благодарно кивнул, отдал кейс и сделал несколько стремительных шагов к трибуне. Его светло-серый костюм, стоивший ненамного меньше, чем расходы на этот день проведения симпозиума специалистов в области биотехнологий, а также роскошный английский с легким шармом оксфордского произношения создавали атмосферу доброжелательности. Возможно, правда, сказывалось и то, что приближался полдень – время обеденных грез…
– Господа, – умело играя голосом, завершил свое выступление Смирнов, – перефразируя святое, пришло время не разбрасывать камни, не собирать их, а их… продавать! Я готов обсудить с коллегами по науке и бизнесу вопросы сотрудничества на взаимовыгодной основе.
Гул одобрения аудиторией этих слов совпал с полуденным выстрелом пушки на стене Петропавловской крепости. Чайки над Невой дружно вскрикнули, а участники симпозиума не менее дружно вздрогнули. Председательствующий понимающе улыбнулся:
– Это добрый знак, коллеги, и хорошее предзнаменование.
В ответ участники симпозиума вежливо зааплодировали.
Геннадий Николаевич Смирнов шагнул в сторону своего кресла и застыл от неожиданности: профессор из Глазго сидел, низко наклонив голову. На его белоснежной рубашке расплывалось пятно крови, руки бессильно обвисли.
Смирнов с изумлением увидел, что его кейса рядом с убитым не было. Он непроизвольно взглянул в сторону входной двери и увидел, как молодая женщина с кейсом в руке торопливо вышла из кают-компании. Смирнов бросился за ней, пробежал узкий коридор, прыгая через две ступеньки, выскочил на палубу. На палубе никого не было, не считая скучающего матроса из команды теплохода.
– Дружище, девицу с кейсом не видел?! – взвыл бизнесмен.
– Де-ви-цу? – протяжно зевнул тот. – С косой?
– Да не с косой, а с кейсом!
– А это что за хрень такая? – проявил жажду познания матросик.
– Ну, портфель такой плоский, – зажестикулировал Смирнов.
– А, – понятливо заулыбался флотский. – Был, точно был! Я еще подумал…
Но о чем подумал морской волк, осталось тайной, потому что в тот же момент под бортом корабля послышался рев двигателей и от него отшвартовались два скутера. Водила одного из них был в гидрокостюме, а в быстро удалявшемся силуэте другого, точнее другой, Геннадий Николаевич с тоской признал девушку. Она восседала за рулем в брючном костюме, что было совершенно нелепо. Но еще нелепей выглядел сам господин Смирнов.
Он набрал по мобильнику номер телефона начальника свой службы охраны:
– Окулист, беда: у меня на теплоходе украли кейс.
Щупленький на вид шибздик Евгений Фролов, ведавший уже почти год охраной своего бывшего однокашника по военному училищу Генки Смирнова, сидел с удочкой на ступеньках гранитного спуска к Неве прямо напротив теплохода, где проходил симпозиум. Рядом с ним лежал, задумчиво глядя на волны, бульмастиф – собака сказочной мощи и редкой красоты, выведенная, когда-то в Англии лесниками для задержания браконьеров. Казалось, пес по имени Герасим заинтересовался телефонным звонком, поскольку отвел взгляд от глади Невы и внимательно уставился на хозяина.
А это, часом, не та ли симпатичная пара синхронного плавания, которая мне только что всю рыбу тут разогнала? – флегматично поинтересовался Фрол.
– Женька, не до шуточек! У меня в кейсе документов – на полмиллиарда зеленых денег!
Если жизни излишне деловая,
Функция слабеет половая, —
без интонаций процитировал стишок Игоря Губермана руководитель охраны.
– Как говаривали гетеры в Древнем Риме, не суетись под клиентом! Ты свое уже сделал. Теперь не мешай.
– «Четвертый», парочку на мотиках видишь? – спросил через несколько секунд Фролов у кого-то по мобильному телефону.
– Так точно, – последовал дисциплинированный ответ.
– Догнать и изъять кейс. Остальное – по обстановке.
– Принято, – ответил чей-то голос так, словно речь шла о покупке буханки хлеба к обеду.
Любовавшиеся с набережной на Неву туристы увидели, как моторная лодка, скользившая неспешно по водной глади, вдруг круто развернулась, резко прибавила ход и бросилась вдогонку за водными мотоциклистами. Один из мотоциклов перевернулся. Сидевшая за рулем девушка с головой ушла под воду. Тут же с катера ей на помощь бросился человек в гидрокостюме. Катер тем временем настиг второго водного мотоциклиста и выпустил на него из какой-то здоровенной трубы нечто, оказавшееся мгновенно развернувшейся прочной сетью, захватившей мотоциклиста.
– Поймали рыбку! – восторженно прокомментировал один из гостей города.
Иностранные туристы дружно зааплодировали, словно на театральном представлении. Их восторженные лица излучали счастье постояльцев дурдома. Жители российской глубинки реагировали иначе:
– Это у них учения по поимке браконьеров проходят, – со знанием дела прокомментировал кто-то из зевак. – У нас на Каспии тоже тренируются, но не так эффективно.
– Сравнил свое Задрыпалово с Северной столицей, – у них тут плотвичка не проскочит, не то что браконьер!
– Плотвичка… А когда-то сиги по метру водились! – вступил в разговор какой-то толстяк в очках.
– Сиги?!! Ты, дядя, ничего не перепутал? Хотя, может, еще при царизме…
– Даже раньше царизма. При шведском правлении. Местные рыбаки оброк шведскому королю сигами платили, – пояснил очкарик.
– Ох, Вася, как мне в шведское рабство захотелось! – встряла в разговор похожая на воблу дама.
– Ну что ты весь день меня позоришь?! – зашипел на нее муж. Какое шведское рабство? Ты уже осрамила меня сегодня в Эрмитаже: спросила на весь зал экскурсовода, почему на китайском фарфоре пирамид с фараонами не видать.
– А что толку, что спросила? Он ведь так и не ответил! Наберут дураков в музее работать – ни черта про культуру не знают!
Пока велась эта интеллектуальная беседа, быстроходный катер исчез из поля зрения, словно его и не было никогда.
Начальник службы охраны бизнесмена и ученого-биолога с мировым именем Геннадия Николаевича Смирнова был Евгений Фролов, бывший полковник ГРУ. Никто, кроме нескольких его друзей, не знал, что после ухода в запас он, никому не нужный военный пенсионер, несколько лет проработал киллером. Слава о нем как о непревзойденном специалисте своего дела была поистине убийственной. Ограниченному кругу людей он был известен под именем Окулиста – стрелял исключительно в левый глаз и никогда не промахивался. Когда-то он был серебряным призером первенства Союза по стрельбе из пистолета, к тому же был мастером спорта по плаванью и по офицерскому многоборью. Как профессионал, прошедший школу спецназа ГРУ, свободно владел боевыми искусствами. При этом невыразительная внешность, кажущаяся щуплость и небольшой рост делали его удивительно неприметным человеком. Он был талантливым аналитиком. Когда-то за успешную разведработу в США он даже был представлен к званию Героя России, но не сложилось. А вот обида на политиков и чиновников осталась. Год назад судьба вновь свела его с Генкой Смирновыми – человеком, с которым, когда-то они дружили еще будучи курсантами военного училища. Спустя более двадцати лет повстречали они и двух других однокашников: бывшего штангиста двухметрового гиганта Олега Лосева и чемпиона училища по кроссу на пятнадцать километров Михаила Корнеева. Лось, бывший бабник и раздолбай, пройдя горячие точки, неожиданно стал батюшкой в алтайской глубинке, а Мишка, которого с училищных времен все звали Майонезом за его страсть к этому продукту, увы, дослужился лишь до капитана. Корнеев после демобилизации устроился в ГАИ и даже получил майорскую звездочку. Друзья, случайно встретившись в минувшем году, многое сделали для процветания бизнеса Генки Смирнова, которого с училищных времен звали Цубербиллером в честь автора учебника по высшей математике. Не мудрено: Цубер знал матанализ и аналитическую геометрию, казалось, лучше преподавателей. Вероятно, так оно и было: еще в школьные годы Генка Смирнов был победителем всесоюзной физико-математической олимпиады.
Цубер был заурядным гением. Не доучившись до конца в военном училище, с трудом уволившись из него, талантливо покосив под психа, он позже получил два высшего образования. Сначала окончил физмат Ленинградского университета, а вскоре там же и биофак. Отслужил срочную, поработал на Урале в НИИ, без всякого блата дорос до его директора. Развал Союза, как и для миллионов других людей, во многом стал развалом и его собственной жизни. К счастью, интеллигентская паника длилась в его душе недолго. Ему удалось спасти от разграбления свою же интеллектуальную собственность. Многие уникальные разработки, сделанные им еще в советские времена, он успел увести из-под носа американцев, шустренько приватизировавших обанкротившийся уральский институт. Прежние наработки стали, по сути, основой его бизнеса. Идеи ученого, его головокружительные доходы не давали покоя многим завистникам в России и за ее пределами. Но даже людей, ненавидевших Цубера за его удачливость, он восхищал тем, что был одаренней других. Иногда казалось, что даже если бы он вдруг захотел и придумал свою таблицу умножения, она была бы лучше той, прежней, знакомой всем с первого класса…
Год назад Смирнов щедро отблагодарил друзей своей юности за помощь: отцу Олегу пожертвовал денег на строительство храма на Алтае, Мишке Майонезу вручил миллион долларов, а Окулиста взял к себе начальником службы охраны с очень даже симпатичным окладом.
Как складывались дела у отца Олега и у Майонеза Смирнов с Фроловым точно не знали. Созванивались впопыхах несколько раз, но потом текучка взяла свое – заботы друзей как-то сами собой отошли на второй плат, если не на самый дальний.
Окулист с жадностью взялся за новую работу. Он выгнал почти всех сотрудников службы охраны своего друга, оставив на месте лишь самых честных и толковых. Работал он прекрасно. Со стороны казалось, что и не работал почти, так, указания давал какие-то. Но для несведущего человека дирижер в оркестре тоже тот еще дармоед – машет ручищами почем зря!
Вот только в личной жизни у Фролова дела обстояли неважно. Жена его давно бросила, детей не было. Живя в убогонькой однокомнатной квартирке в пригороде Питера, в Шушарах, он все свои нерастраченные чувства отдавал Герасиму – восьмидесятикилограммовому флегматичному хвостатому созданию. Гера любил хозяина тихо и беззаветно. Но при необходимости загрыз бы за него и слона. Так и шлепали по жизни два этих мужика – Герасим и Окулист – пес и отставной козы барабанщик.
Из-за гибели шотландского профессора симпозиум был сорван. Милиция, начав расследование, допросила в первую очередь Смирнова, так как взаимосвязь между гибелью иностранного ученого и пропажей кейса казалась очевидной. Беседа со следователем толку не принесла. Геннадий Николаевич уже знал, что кейс захвачен у грабителей, о чем ему сразу же доложил по телефону Окулист, но делиться со следователем этой информаций не стал: надежней с налетчиками было разобраться в своем департаменте.
Следователь допросил и дежурившего на палубе матроса. Ход допроса потряс даже видавшего всякое сотрудника правоохранительных органов. Его диалог со служивым радовал своей интеллектуальной насыщенностью:
– Вы девушку видели?
– Девушку?.. Приходилось…
– Я имею в виду не девушку вообще, а ту, что выбежала из кают-компании с кейсом!
– Нет, с кексом не видел. С портфелем была тут одна. Но без кекса.
– Хорошо, без кекса, бес секса, но с портфелем – была?
– А почему вы спросили про секс? – вдруг заинтересовался матросик.
– Я про секс не спрашивал! Я просто так пошутил!!
– А в чем шутка-то?
– Ну, рифма, стихи, понимаете?!
– Типа Пушкин? – просветлел матросик.
– Типа да.
– Была с портфелем… вроде.
– С портфелем или вроде с портфелем?
– Я больше на ноги смотрел…
– Ну и как?
– В смысле?
– Ноги как ноги, до палубы достают…
– Так чего тогда смотрел?
– Смотрел, кривые или нет…
– И что же высмотрел?
– В смысле?
– Ну, кривые там, стройные, волосатые, худые, – начал подсказывать варианты следователь.
– Да не понял я…
– То есть, как не понял? Не разобрался, что ли?
– Ага, не заценил.
– Эксперт, блин! – начал выходить из себя следователь. – Ты что, плохо видишь?
– Вижу? Нормально вижу. Но ведь в брюках же…
– Так она была в брюках?
– А разве я не сказал?..
– Хорошо. А парня на водном мотоцикле, который ее поджидал, видел?
– Да вроде.
– Так вроде или видел?
– Видел… вроде.
– Что он делал, когда ее дожидался?
– Так, ничего не делал.
– Ну, его-то внешность ты разглядел?
– А зачем мне? Я не голубой. Внешность как внешность.
– Ну, может какие-то характерные особенности: шрамы, родимые пятна.
– Шрамы? Не помню. Родинки, может, и были. Но на негре их разве различишь?
– Так парень был чернокожим?!
– Типа да. Типа, эта, афророссиянин. А разве я не сказал?
– Нет, не сказал.
– Так все люди, типа, братья…
– Типа, да, – обреченно махнул рукой следователь. – Слушай, Крузенштерн, у тебя уникальная память – ни хрена не помнишь! Как же ты на корабле-то плаваешь, ты же тормозишь?!
