Ангел бабла. Трилогия. Часть 3

– Вы как пятиклассник, ей Богу, – искренне удивилась Светка. – Сейчас в России даже дети знают, что однополярный мир не имеет перспективы.

– А вот мой знакомый банкир говорит, что имеет! Он убежден, что вот-вот должен окончательно сложиться некий международный институт единой общепланетной власти.

– Поживем – увидим, – спокойно сказала Светка и с большим усилием сдержала зевок.

Это не прошло незамеченным мимо ее собеседника.

– Простите, что так бесцеремонно злоупотребил вашим добрым ко мне расположением. Не смею больше настаивать на своих предложениях. Позвольте мне только оставить надежду на то, что вы снизойдете до них. Если в ваших планах что-нибудь изменится, очень прошу вас: дайте мне знать.

Он вынул из кармана визитку и аккуратно положил ее на краю стола.

– Позвольте откланяться, милостивая государыня, – сдержанно сказал он и, поклонившись, тихо удалился. Правда, через мгновение он появился вновь и виновато сказал:

– Простите, сударыня, но меня уполномочили передать Вам странные слова. Позвольте повторить их слово в слово, хотя я совсем не понимаю, о ком идет речь: «Малоизвестный факт: Юрий Гагарин родился 8 марта 1934 года. Родителей смутила дата рождения мальчика, и они записали его якобы родившимся 9 марта».

Шлиман помолчал, потер переносицу, пожал плечами и удалился. На этот раз – навсегда.

– Приснится же такая чушь, – подумала Светка. – Говорила же мама: «Не спи, доченька, на левом боку». Она повернулась на правый бок и словно провалилась в пустоту…

На следующее утро Светлана поначалу даже не вспомнила о ночном видении, но белый прямоугольник из плотной бумаги на столе заставил вздрогнуть. На визитке каллиграфическим почерком от руки было написано: «Андрей Аристович Шлиман, владелец предприятия по продаже индиго и чилийской селитры».

– Полный абзац! – интеллигентно подумала молодая учительница, и по ее телу почему-то поползли мурашки величиной с небольшого таракана.

День проплыл, как в тумане. Она вела уроки, общалась с коллегами, переходила улицу на зеленый свет, дома готовила легкий салатик к ужину, что-то не впопад отвечала на вопросы родителей. Ей хотелось побыстрее добраться до постели, чтобы уже осознанно провести эксперимент над самой собой.

После того, как она обнаружила у себя на столе визитку Шлимана, Светка поняла, что вляпалась в какую-то странную историю. Самое скверное, что эта история ей очень нравилась: она будоражила сознание и разгоняла по кровушке адреналин. Пресная прежняя жизнь могла стать куда как занимательней.

Светлана все отчетливей понимала, что ночной визит Шлимана – это реальность, а не сон. Значит, и родители каким-то странным образом общались с всамомделешним американским президентом. Полная фигня! Но какая интересная!! Светка рассуждала сама с собой:

– Это получается, что при желании я могу встретиться с кем угодно и где угодно? Стоп! Так это значит, что можно не только в прошлое, но и в будущее нырнуть? Спасибо тебе, Выдрин! Уж не знаю, что ты там в моих мозгах сотряснул, но со скукой в жизни явно покончено.

Она стала судорожно соображать, что бы ей такое узнать про свое будущее? Может, выяснить, за кого замуж выйдет? Хорошая идея, но глупая. Это она всегда успеет сделать. А вот что-то помасштабней… Правильно! Именно помасштабней. Что это там вчера ночью Шлиман плел про общепланетную власть?

Светка пожелала родителям спокойной ночи и ушла в свою комнату. Она включила компьютер, зашла в Интернет и стала искать там что-нибудь по этой теме. Сначала толком ничего не получалось. Догадавшись, что дело, скорее всего, в терминологии, она порылась в словаре синонимов и в конце концов докопалась до термина «мировая закулиса».

– Это уже интересно, – подумала Светка и окунулась с головой в мировую паутину.

О мировой закулисе в Интернете было столько всякого, что в какой-то момент она почувствовала, что окончательно запуталась. Но вдруг в ней заговорило самолюбие недавней студентки–отличницы. Она вспомнила все, чему учили ее вузовские методисты, и решила попытаться выбрать из потока информации наиболее научную. Она зашла на сайт ВАКа и стала просматривать заголовки авторефератов диссертаций по политологии. Вскоре она нашла то, что искала. Некий Владимир Борисович Петренко вывесил на сайте текст автореферата своей докторской диссертации «Институциональные проблемы мирового управления в социально–политической сфере».

– Ну–ну, – самодовольно хрюкнула Светка, ощутив себя самым крутым хакером всех времен и народов. Она бегло просмотрела текст и загрустила: из него она ничего не могла понять. От «парадигмальных основ генезиса глобального управления» одна мозга заходила за другую, заклиниваясь, казалось, навсегда.

Светка решила не брать эту научную высоту с разбега и начала читать текст вдумчиво, строчку за строчкой. Понятного в тексте стало еще меньше.

Она с сожалением выключила компьютер и легла в постель. Ее мучил стыд оттого, что она не смогла разобраться в том, о чем писал будущий доктор наук. В институте подобного никогда не бывало. Нет, припомнила она, один раз было. Лекцию по философии читал какой-то молодой препод. Он очень гордился собой, своими знаниями и возможностью покрасоваться перед аудиторией, где были почти одни девчонки–второкурсницы. Видимо, по этой причине, а может быть просто потому, что был очень умным, говорил так сложно и непонятно, что ей казалось, будто молодое дарование говорит на каком-то неведомом иностранном языке. Перед экзаменом по философии она специально пошла на кафедру проконсультироваться по непонятной теме. На кафедре откровенно скучал старенький заведующий, который искренне обрадовался возможности поговорить. За пять минут он просто и внятно изложил Светке все, о чем полтора часа подряд умничал юный философ.

– Остается, как в былые годы, пойти на консультацию к этому самому Владимиру Борисовичу Петренко. Только где его искать?

Глава 3. Следи за ее левой рукой

С этой мыслью, осознав, что она сделала все, что было в ее силах, Светка уснула. Но сон оказался очень недолгим. С удивлением Светлана поняла, что день давно уже начался, и она входит в какой-то кабинет, на двери которого висела табличка: «Завкафедрой политологии доц. В.Б. Петренко».

– Домечталась, – успела подумать Светка, но было уже поздно: она стояла посреди небольшого кабинета. За столом, заваленным книгами и листами бумаги, сидел человек лет пятидесяти с небольшой седоватой бородой. Он оторвал свой взгляд от старенького ноутбука и неожиданно весело посмотрел на Светлану совершенно молодыми глазами.

– Заблудились или по делу, барышня? – с легкой иронией спросил Владимир Борисович. – Что-то раньше я вас на лекциях не видел. Прогуливали?

– Нет, не прогуливала, – честно призналась Светка. – Я не студентка. Я педагог, в смысле, школьный учитель истории. Простите, что отвлекаю вас от дел, но мне очень надо разобраться с этой самой мировой закулисой.

– Неужели школьники на эту тему вопросы задают? – удивился Петренко.

– Нет, не задают, мне самой разобраться надо.

– А зачем вам это? – искренне удивился доцент.

– Для самообразования, – почти не соврала Светлана Михайловна.

– Мне приятно, что вы интересуетесь этой проблемой, но времени у меня в обрез.

– Простите, я знаю. Я заходила на сайт ВАКа и видела, что у вас через неделю защита докторской. Но я не отниму у вас много времени. Мне б только понять, что это такое и все.

– Всего на всего, – с иронией в голосе усмехнулся Владимир Борисович. – Тут сам черт ногу сломит! Правильней было бы называть это явление не «мировой закулисой», а системой глобального управления. Вам это все часика за три изложить, или за пять минут?

– Можно и за минуту, я сообразительная, – неожиданно для самой себя обнаглела Светка.

– Что ж, извольте, – кивнул ученый. – Для простоты восприятия структуру глобального управления можно разложить на три составляющие. Первая – это информационное, точнее, социально–психологическое управление. Его главные элементы – это «Ценностная элита», собранная в «Римском клубе» и «Функциональная элита», группирующаяся вокруг «Мирового форума». Вторая – политическое или, говоря иначе геополитическое управление. Оно включает в себя «Круглый стол», Королевский институт международных отношений, на который замыкается Совет по международным отношениям. Ему, в свою очередь, подчиняются Бильдербергский клуб и Трехсторонняя комиссия. Ступенькой ниже расположены НАТО, Группа «G7» и ЕС. Третья – финансовое и экономическое управление. Им рулит «Вашингтонский консенсус». Это довольно сложная структура, включающая в себя Министерство финансов США, Международный валютный фонд, Международный банк реконструкции и развития. В эту же структуру, только ступенькой ниже, входят ФРС США, Банк Англии, ЕЦБ, ВЭФ, ВТО, ОЭСР. В структуре глобального управления есть и исполнительные органы: Инициатива «Хартии Земли», Будапештский клуб, СМИ, международные неправительственные организации, университеты, институты, центры. Такие вот колядки планетарного масштаба! Надеюсь, вопросов больше нет?

– Да, в общем-то, все понятно, – пожала плечами Светлана.

– Хорошо бы, чтобы и диссертационному совету было тоже понятно, – усмехнулся Петренко.

– Правда, все очень понятно, – сказала бывшая отличница. Она подошла к небольшой доске, висевшей в кабинете, взяла в левую руку мел и быстро начала чертить схему взаимосвязей структур глобального управления.

– Вы левша? – немного удивился доцент.

– Естественно, – кивнула Светка, потому что для нее это было на самом деле естественным.

– Я тоже, – доверительно сказал Петренко, – только я – переученный левша.

– Это как? – не поняла Светка.

– В годы моего детства педагоги и родители считали, что левша – это ошибка природы и с младенчества переучивали всех левшей на правшей. А сейчас ученые доказали, что левши – очень даже одаренные люди, творцы по натуре.

– Может быть, – скромно пожала плечами Светка.

– Фантастика, – восхищенно сказал Владимир Борисович. – Вы все уловили мгновенно. Кстати, вы подали мне прекрасную идею. На своей защите я представлю эту структуру в виде вашей схемы. Разумеется, поправлю кое-что. Так что, спасибо за идею, коллега.

Он расплылся в широкой улыбке и сказал:

– Знаете что, приходите ко мне на защиту. Поболейте за меня, а?

– Постараюсь, – честно призналась Светка. – Если можно, ответьте еще на один вопрос. Если бы вы изучали не только теорию, но и практику этой проблемы, с чего бы вы начали?

– Ничего себе вопросик, – хохотнул ученый. – Тут есть что изучать! Тут все интересно. Только, понимаете, все эти структуры весьма закрыты. Формально они доступны любому и каждому, а на деле – железный занавес похлеще того нашего старого, советского. Но, если постараться вгрызться в суть проблемы, я бы поучаствовал в работе Римского клуба. Именно он идейно питает все остальные структуры.

– А где он находится? – тоном первокурсницы спросила Светка.

– Забавный вопрос, – развеселился Петренко. – Ну не на Рублевке же. Естественно, в Риме. Только не думайте, что вас там кто-то ждет. Попасть на его заседания практически невозможно. Но если помечтать… Видите ли, один мой знакомый дипломат рассказывал, что лидеры этого Клуба любят собираться на свои неформальные посиделки в маленьком ресторанчике. Его даже и ресторанчиком-то назвать нельзя, так, небольшая забегаловка, но очень колоритная. Настоящий культурный срез провинции Лацио.

– ?

– Лацио, милая барышня, это провинция, в которой расположен Вечный Город, то бишь, Рим. Слыхали о таком?

– Спасибо за вопрос, – немного обиделась Светка.

– Да ладно вам, я же шучу, – почему-то серьезно сказал доцент. – Если вам так важно, скажу, что тот самый дипломат мне даже его точный адрес назвал – улица Виминале, дом 2ф, это рядом с метро «Площадь Республики», если знаете. Кстати, как у вас с итальянским?

– Никак, – откровенно призналась Светка. – С английским нормально, французский немного…

– Хватит и английского, – отмахнулся Петренко. – В Риме на нем почти все шпрехают. Я бы на вашем месте приехал в Рим, зашел бы в ту харчевню, сел бы в сторонке, заказал бокал вина и ловил бы удачу.

– Именно так я и поступлю, – пообещала Светка…

Светлана проснулась непривычно рано: чуть позже шести утра. Она лежала в постели и не торопясь, обдумывала все, что ей рассказал доцент Петренко. Безусловно, к его советам стоило прислушаться. Тем более, что для отправки в Рим, как выяснилось, не нужно было оформлять визу. Достаточно было лишь подумать и сказать о своем желании отправиться туда перед сном. Странно, однако, сама поездка в Италию Светку совсем не волновала, словно она проводила там каждый уикенд. Она больше задумывалась о механизме своего странного перемещения во времени и пространстве. Это что ж, получается: стукнулась башкой и обрела чудесный дар? Мало ли кого по голове лупят! Она не находила объяснение происходящему. Но непонятным ей было не только это. Светлана никак не могла понять: то, что с ней происходило, было ли сном или какой-то странно искаженной реальностью? На сон происходящее походило только по форме. Ну, какой может быть сон, если после встречи с тем малохольным археологом на ее столе утром оказалась его визитка. Значит, все происходило в действительности. Но сколько длились те встречи? Как она и другие люди перемещались во времени и в пространстве? Как происходило совмещение разных времен в единую временную систему? Это были вопросы, на которые не было ответа. Обладая природной дотошностью, Светка решила кое в чем разобраться. Особенно ей не давали покоя слова доцента Петренко о глобальном управлении миром. Что же это за Римский клуб такой?

Не вставая с постели, она блуждающим взглядом осмотрела книжные полки. На самой верхней стоял голубоватый том Популярного энциклопедического словаря. С неохотой встав с кровати, она взяла толстенную книгу и с блаженством рухнула опять на постель. Полистав энциклопедию, она, наконец, нашла нужную страницу и прочитала: «Римский клуб – международная общественная организация. Основана в 1968 году с целью исследования развития человечества в эпоху научно–технической революции. Сыграла важную роль в привлечении внимания мирового сообщества к глобальным проблемам».

– Прямо не клуб, а дом культуры, – саркастически подумала Светка. Эта симпатичная энциклопедическая формулировка совершенно не увязывалась с тем, что говорил ей доцент Петренко. А ведь он тоже кое–что соображал – на днях должен был защищать свою докторскую.

– Что ж, – решила она, – пора уматывать в Рим.

Глава 4. Медленные лица надевают глаза

Светка даже не заметила, что последние слова она произнесла вслух. После этого, блаженно потянувшись, молодая мечтательница вновь уснула. Она пришла в себя от слов, раздававшихся из какого-то репродуктора:

– Сейчас в Риме плюс двадцать два градуса. Экипаж корабля прощается с вами и желает счастливого пребывания в итальянской столице!

Светлана открыла глаза и увидела, что десятки оживленных людей неспешно пробираются к выходу из самолета. Ее замешательство было недолгим.

– Брякнула я про Рим и, судя по всему, опять уснула, – отчетливо отложилось в ее сознании. – А если я, не дай Бог, буду здесь находиться в реальном времени? Интересно, кто за меня будет проводить занятия в школе? Да и родители с ума сойдут! Да еще этот чертов Переверзев будет дергаться и моргать своими коровьими ресницами. Рискованная затея, но теперь уже ничего не поделаешь – не засыпать же опять в салоне самолета, когда все подались на выход.

Будучи девушкой весьма практичной, она первым делом заглянула в свою сумочку. Там лежал ее загранпаспорт, которым она не пользовалась уже года два. Открыв его, Света неожиданно обнаружила Шенгенскую визу на один день. Рядом с паспортом лежал обратный билет на сегодня. Стало быть, перемещение произошло только в пространстве, но не во времени.

– И на какие же шиши я буду здесь зажигать?! – спросила, молча, она саму себя.

Словно отвечая на ее вопрос, из-за билета выглядывал краешек небольшого портмоне. Скорее с любопытством, чем с волнением она заглянула в бумажник. Там лежали несколько купюр разного достоинства – от пяти до десяти евро.

– Шестьдесят пять европейских «тугриков», – деловито прикинула она. – Около трети одной учительской зарплаты. Не Бог весть что, но лучше, чем ничего.

Светлана вышла из аэровокзала и сторговалась с таксистом тщедушного вида, сносно говорившего по-английски, за тридцать евро доехать до площади Республики.

– Обманул он меня, наверно, но ничего. Я тут долго быть не собираюсь.

До центра Рима они добирались минут тридцать. Светка с удовольствием крутила головой по сторонам, приходя в восторг от всего увиденного. На шоссе вместо разделительной полосы в аккуратно подстриженную линейку вытянулись кусты лавра.

– Это ж сколько супешника можно было бы заправить, – мечтательно зажмурилась Светка.

Ее поразили многочисленные пальмы и дома, так не похожие друг на друга.

– Середина октября, а тут настоящее лето, – сказала она по–английски водителю такси. Тот вежливо, но немного удивленно улыбнулся и лишь втянул голову в толстый шерстяной свитер.

– Дикарь! – подумала Светка о представителе древней цивилизации. – Еще бы шубу нацепил!

Мысли о погоде развеяли мотоциклисты и водители мотороллеров, которых было, пожалуй, больше, чем водителей автомобилей. Не меньше половины из них были молодые девушки ее возраста, а может быть и моложе. Она на секунду представила себе такое мотостолпотворение в Москве или в Питере и засмеялась в голос. Таксист даже не покосился в ее сторону, а лишь еще больше вжал голову в плечи.

– Думает, психопатку везет, – радостно решила Светка.

Ей было легко, свободно и удивительно комфортно. Хотелось любить весь мир: забавных мотоциклисток, толстых чернявых теток, мелькавших в оконных проемах, всамделешние пальмы, которые она видела только в мультиках и на обертках шоколадки «Баунти» и даже этого чудаковатого водителя такси. Он, кстати, при всей своей неказистости машину вел отменно: не лихачил, но запросто обгонял другие машины, умело уворачивался от ехавших по встречной полосе мотоциклов. Он был спокоен, занимаясь своим привычным делом.

Как-то незаметно спальные кварталы сменились замечательными архитектурными ансамблями центра. Колизей, здание Капитолия были очень узнаваемы по школьным учебникам истории. Великолепные храмы поражали строгостью и величием. Неширокие улицы были в меру нарядны; проходившие по ним люди – в меру счастливы. Они были похожи и чем-то не похожи на россиян.

Машина остановилась на тихой улице.

– Улица Виминале, дом 2ф, сеньорита, – вежливо кивнул водитель такси на обычный дом. – Может быть, поужинаем вместе? Я не очень люблю американок, но вы мне нравитесь.

– Я из России, – с некоторым вызовом ответила Светка.

– Какая разница? – удивился шофер.

– Как между Папой римским и тобой, – огрызнулась Светка. – Причем Папа римский – это Россия!

Итальянец откровенно загрустил. Даже когда Светка протянула ему тридцать евро, не глядя, пихнул их в карман, пробурчав:

– Грацио милле.

– И тебе не болеть, – зачем-то по-русски сказала Светка и вышла из машины.

Она стояла у входа в совершенно маленькую забегаловку, двери которой были распахнуты. Над ней висела не очень опрятная вывеска «ER BUCHETTO». Прямо под дверью к дверному проему было подвешено чучело небольшого поросенка.

– Не повезло бедняге, – мелькнуло в сознании Светки, и она переступила порог заведения.

В ресторанчике посетителей не было, все три небольших продолговатых столика были свободны. На нее доброжелательно смотрели двое итальянцев, стоявших возле стойки. Как-то сразу стало ясно, что это и есть хозяева симпатичной забегаловки. Они были очень похожи между собой. Старшему было лет шестьдесят, младшему – лет тридцать пять.

– Наверное, отец и сын, – резонно решила Светка.

Рядом с дверью на специальной подставке лежала туша поросенка, точнее, чуть больше половины туши.

– Стало быть, заведение пользуется спросом, – подумала Светлана и, заказав кусок мяса и красного вина, села в дальнем углу ресторанчика.

Заказ был выполнен мгновенно. Пожилой хозяин большим острым ножом отрезал несколько кусков жареной свинины и положил их перед Светкой на обычный обрывок бумаги. Его сын налил небольшой графин вина, взял с полки чистый бокал и с добродушной улыбкой поставил перед клиенткой.

Удивительно, но Светке показалось, что она пришла сюда не в первый раз. Ей были сдержанно рады, никто не докучал разговорами. Можно было сидеть хоть до бесконечности, есть наивкуснейшее мясо, неспешно запивать его красным чуть терпковатым и, судя по всему, слабеньким вином и просто созерцать мир.

Мимо ресторанчика шли и шли люди. Никто из них не заглядывал в заведение, и все происходившее было похоже на экран огромного телевизора, по которому показывали программу о счастье.

Графинчик с вином закончился как-то сам по себе. Светка взглянула на него совершенно трезвым взглядом, перевела взгляд на предупредительного молодого хозяина ресторанчика и еще раз в упор уставилась на пустой сосуд. Итальянец проворно заменил его на такой же, но только полный притягательной красной влаги.

В это время в «ER BUCHETTO» вошли трое молодых людей. Не так, чтоб уж очень молодых, лет тридцати – тридцати двух. Двое были одеты в дорогие светлые костюмы. Элегантные галстуки приятно выделялись на фоне белых рубашек. У них были странные, какие-то застывшие лица. Глаза, казалось, отсутствовали совсем, потому что веки были опущены, словно посетители боялись споткнуться о какое-нибудь препятствие на полу. Третий был похож на двух других: такой же высокий и стройный, спортивного телосложения, но одет он был в синие джинсы и обычную клетчатую рубашку, которых в Москве можно встретить в любом трикотажном магазине.

Судя по всему, молодые мужчины здесь бывали часто. Обменявшись громкими приветствиями с хозяевами, гости вальяжно развалились за соседним столиком. Разговор, который они начали, вероятно, задолго до прихода в ресторанчик, велся по-английски. С первых слов Светка поняла, что один из них – итальянец, второй, судя по характерному произношению, американец.

– Должен тебе напомнить, Билли, что Римский клуб создали все–таки мы, итальянцы, – отчаянно жестикулируя, громко заявил тот, что был смуглее. – Еще в 1968 году, когда твои родители и знакомы не были друг с другом, сеньор Печчеи собрал в Риме совещание, в котором участвовали около тридцати крупных европейских ученых – естественники, социологи, экономисты, специалисты в сфере планирования. Ты подумай, какие имена: Янг, Кинг, Тимман. Как говорил старина Печчеи, «срез современного прогрессивного человечества». Вскоре сеньор Печчеи был избран президентом Римского клуба, и он стал заниматься исследованием глобальной проблематики, поиском методов решения общечеловеческих проблем.

– Прости, Антонио, но ты, как всегда, неправ, – дружелюбно сказал Билли. – Даже в мелочах неправ. Во–первых, мои родители уже были знакомы. Они – кузен и кузина и знакомы практически со своего рождения. Во–вторых, и это уже куда важнее, – светловолосый Билли сделал затяжной глоток красного вина, – наш любимый Римский клуб уже тогда не был только творческой лабораторией для романтиков.

Третий молодой человек во время разговора Антонио и Билли не проронил ни слова. Он почти отстраненно смотрел на своих попутчиков, изредка бросая короткие взгляды то на Светку, то на хозяев заведения.

Светка поймала себя на мысли, что не только повторяет про себя каждое слово участников диалога, но и совершенно автоматически копирует их жесты. Она с удивлением взглянула на свой фужер, который еще несколько секунд назад был полон до краев…

– Давай не будем кокетничать друг перед другом, – бодро мотнул белобрысой шевелюрой Билли, – времена дядюшки Печчеи и его наивных единомышленников–говорунов давно уже прошли. Так нелюбимый вами наш зеленый доллар до сих пор диктует миру свои правила игры.

– Но за это вино, – Антонио лукаво кивнул на опустевший графинчик, – мы будем расплачиваться евро, которые вы, янки, так страстно ненавидите.

– Не перегибай палку, дружище, – поморщился американец. – Не мы, американцы, а вы, итальянцы, еще в древние времена заметили: «Деньги не пахнут»! Какая разница: доллары или евро? И вы, и мы сейчас находимся в одной лодке и нам вместе выбираться из кризиса.

– В который, кстати, нас, европейцев, втянули вы, американцы!

– Антонио, – Билли жестом попросил хозяина принести еще вина, – ты экономист. Кому, как не тебе знать, что у нас, по существу, единая финансовая система. И не только она нас объединяет. Мы с тобой глобалисты не просто по убеждению. Глобализм для нас стал больше, чем религия. Ты прекрасно понимаешь, что сейчас у руля Римского клуба стоят отставные политики, люди мудрые, опытные, с железной хваткой, но в почтенных годах. Лишь временно мы ходим у них в помощниках. Пройдет пять, от силы семь лет и вопросами управления миром будем заниматься мы с тобой и еще несколько наших ровесников. В том числе, конечно, и Алексей, который так упорно молчит.