На службе Богу и прогрессу

Со второй иконой Николая, что на картонке, и того чудесней получилось. Был у меня в церкви сейф, от детского садика остался, на нём хранилась стопка икон праздников. Я картонку сверху положил и забыл. Наступил Покров Пресвятой Богородицы, икону праздника достаю на аналой положить, смотрю, на ней картонка. Не место, думаю, ей здесь, дай-ка в алтарь занесу. В алтаре на северной стене у меня кадила висели, над ними полочка, на неё поставил.

Проходит октябрь, ноябрь, потом зима, весна, лето… Картонка стоит и стоит. Наступил сентябрь, подошло Рождество Пресвятой Богородицы. Вечером службу провели, утром захожу в алтарь… Перед литургией рано приходил в церковь. Готовился к службе, частички из просфор вынимал… Жил, приезжая в Петровку, тут же, за стенкой, удобно… Захожу в алтарь, а с северной стороны, как луч на меня, будто автомобильной фарой издалека осветило. Что такое? Откуда свет? Я ведь ничего включить не успел. Щёлкаю выключателем, на картонке, что на полке стояла, проявилась Вифлеемская Звезда и луч света от неё. Вся картонка по-прежнему тёмно-коричневая, только Звезда и луч…

До того мне хорошо стало, до того празднично на душе… Святой водой протёр образ, на Престол поставил, к семисвечнику прислонив.

Провожу литургию, не до иконы, причастил всех, человек десять причастников было. Для нашего храма хорошо. Причастил, Чашу ставлю на Престол, а у меня как всполох в голове – икона полностью проявилась. Вертеп, Иосиф с Марией, коровка, три пастуха – «Рождество Христово». Едва не год простояла, тут за каких-то полтора часа. На Рождество Пресвятой Богородицы проявилась икона «Рождество Христово».

У меня рамка хорошая без дела лежала, как раз по размерам иконы, лишь по высоте на сантиметр меньше, обрезал верхний край иконы, на нём ничего не было написано, тёмно-коричневая, как картонка до проявления иконы, полоска.

Дня через два ко мне приехал благотворитель, замечательный человек, большой начальник, хорошо помогает церквам. Я заторопился поделиться радостью, выношу икону из алтаря и полоску…

– Вот, – показываю, – какая была и какая стала.

– Не может быть! – не поверил.

И тут же, даже благословения у меня не попросил, решительно поворачивает икону тыльной стороной, разгибает фиксаторы и вынимает образ из рамки. После чего прикладывает полоску к краю.

– И вправду отсюда, – покачал удивлённо головой. – Смотри-ка.

– Нет, Александр Николаевич, – говорю, – это я вам сказки Андерсена сочиняю, на ночь глядя.

Посмеялись… Хороший человек, но из породы: доверяй, да на зуб пробуй-проверяй. По образованию, как и я, инженер, тоже советской школы… Кстати, часовенку на Ильинской горке, где я служу каждую пятницу, он строил. Целая детективная история. Митрополит решил поставить часовню, но город ни в какую, парковая зона. Александр Николаевич взял у владыки тайное благословение, нанял бригаду строителей, они махом за ночь построили. Вечером не было – утром готовая. Ни у одного мэра рука не поднялась подогнать бульдозер и снести… По сей день ни электричества в часовне, ни воды, ни тепла…

За всю жизнь на моих глазах три иконы проявились, две – «Моление о Чаше». Дорожу ими, само собой! Как за штат вышел, домой забрал. Ценности художественной не представляют, для меня бесценные – Бог веру мою укреплял ими.

Когда на душе светло

Мы рассматриваем с батюшкой проявившиеся иконы. Кто-то о подобном факте говорит, как о само собой разумеющемся, считая явление привычным, для меня – тихое чудо. Вот она, полоска потемневшего картона, лет, может, сто ему или около того. И вдруг выступают краски на его поверхности. Спрашивается, где они столько лет были?

Входит матушка:

– Вы такую икону видели?

Протягивает образ Богородицы «Трубчевская».

– Это батюшкина прихожанка из Пензы привезла в подарок. А ещё баночку мёда. Любили его на приходе…

– Да ладно ты… – перебивает батюшка.

Задаю матушке провокационный вопрос:

– Батюшка, наверное, по вашим молитвам иереем стал.

– Вы что? Вы что? – машет руками матушка. – Я в шоке была.

Совершенно была неготовой. Конечно, много лет хотела, чтобы покрестился. Молилась, просила у Бога. Ему напоминала время от времени.

Батюшка улыбается её словам. Он из тихушников. Помните, два года молчал, не говорил дома о своём крещении в армянском монастыре Эчмиадзине. На этот раз быстрее получилось. Дома ничего не сказал о рукоположении в диаконы. Сын, само собой, доложил бы, будь в Омске, да на то время служил в другой епархии. Владыка в День Святаго Духа рукоположил батюшку. Из Ачаирского монастыря приехал новоиспечённый иерей домой. Знакомый священник подвёз на машине. Батюшка в чёрном подряснике с серебряным крестом на груди поднимается на свой этаж, нажимает на звонок, матушка, ещё не зная того, что она матушка, открывает дверь и узнаёт…

– Конечно, в шоке была. Мне бы заподозрить, когда он предложил обвенчаться. Я на радостях даже не подумала, что неспроста… Но слава Богу за всё…

Матушка приглашает за стол. День постный – среда.

– Вы когда-нибудь пробовали плов с красной рыбой? – спрашивает матушка.

– Не приходилось, – признаюсь честно. – Интересно, плов и вдруг с рыбой!

Матушка улыбается.

– Попробуйте-попробуйте!

Она довольна – удивила гостя.

Плов действительно вкусный. Запиваю его чайным грибом и нахваливаю:

– Матушка, за вами подробный рецепт, после трапезы запишу непременно!

– И чайный гриб дома обязательно заводите! – даёт наставление батюшка.

После трапезы молимся, идёт третья неделя после Пасхи, дружно поём:

Ангел вопияше Благодатней:

Чистая Дево, радуйся!

И паки реку: радуйся!

Твой Сын воскресе тридневен от гроба,

и мертвыя воздвигнувый:

людие, веселитеся.

Светися, светися, новый Иерусалиме,

слава бо Господня на тебе возсия.

Ликуй ныне и веселися, Сионе.

Ты же, Чистая, красуйся, Богородице,

о востании Рождества Твоего.

После чего батюшка предлагает:

– Присядем. Владыка Феодосий имел обыкновение говорить в таких случаях: «Присядем, чтобы благодать осела».

«Благодать осела», после чего я заторопился домой. На улице было пасмурно. Серое небо без единого просвета, серая земля, до новой травки ещё дней десять, нудный дождик, который то прекращался, то снова начинал сыпать с тоскливого неба… Но у меня на душе было светло…

***

В оформлении обложки использован рисунок Владимира Чупилко