Непал для братвы

– Ну, слава Богу, – заметил Антон, и все продолжилось своим чередом.

Глубоко за полночь честная компания начала разъезжаться (точнее, развозиться) по домам. На этот раз чинно, благородно, без битья стекол и требований сменить интерьер. За эти дни столько впечатлений было, что хотелось просто отдохнуть своей компанией.

Дениса Рыбакова и Стаса Иванова на его машине повез молодой парниша, недавно принятый в бригаду. Во избежание ненужных дискуссий с гиббонами (сотрудниками ГИБДД), машину он вел аккуратно, выполняя все правила дорожного движения. Да и куда теперь было торопиться?

Стоматолог, наконец-то, более-менее связно рассказывал историю о том как, пользуясь советами братков, попробовал создать партию национальной справедливости и что из этого получилось.

– Я все-таки думал, ты слегка ошибаешься, говоря, что любая партия фуфло и только бабки реальные отсасывает. Дык, так и получилось. На словах вроде все за тебя, а за идею хрен кто прогнется, только за наличку! Сбросил я на этом деле пару штук бакинских и результатом имею что я того самого китаёзу узнал – мужик что надо оказался. Недаром в Союзе учебу прошел, ни разу меня не подвел. Сейчас все оформляю, думаю, что пользы от него в наших восточных делах будет немало. Правильно ты говорил, что неважно: негр, китаец или еще кто, главное – чтобы с понятием правильным был!

– Слушай, Стас, – неожиданно прервал его Денис, – а откуда у тебя кликуха Стоматолог» появилась? Понятно было бы, если ее Михелю присвоили. Все-таки он хоть клещи ихние разок в руках держал. А ты-то тут при чем?

– Вообще-то не по делу, – мечтательно произнес Стоматолог, – давно это было, тогда я еще в медучилище учился, вместо старших классов. Туда меня батя пристроил, он крутой был, посильнее меня, пожалуй; правда, на этом и погорел. Он на Адмирале работал (Адмиралтейский судостроительный завод. – Автор.) в бригаде строителей. Какой-то заказ срочный был, по двенадцать часов без передыху вкалывали, но и платили им, по тем временем, очень не плохо. Они переборку ставили, и где-то шов сварной разошелся. Эта хренотень начала складываться, да так, что всю их бригаду прижать к днищу как тараканов могла. Там же профили всякие наварены, бежать нельзя – зацепишься обязательно, а времени нет. Тут папаня за край уцепился, держит и орет: «Уползайте к такой матери в качель!» Ну, народ понятливый, выкарабкались, а батю и придавило… Потом краном железяку подняли, а, ему не разогнуться, так как он внутри себе все надорвал. Инвалидность дали, деньги какие-то, но все равно через три месяца он помер. А напоследок все сетовал, что врача в семье нет. Тогда в школе-то интереса учиться у меня не было, а в медучилище и стипендию платили, и подрабатывать можно было. Вот я туда и пошел, вместо девятого класса. Я тогда уже здоровый был, вот меня на серьезные работы и пристраивали. А случилось тут вот что. Послали меня на крышу корпуса в Первом Меде (Первый медицинский институт на Петроградской стороне. – Автор.) на крыше что-то заделать – трубу какую-то снять. Натурально, пояс с карабином и все что надо дали; я и раньше такие работы делал. А в этот раз думаю – делов на две минуты, а вся эта техника безопасности полчаса займет. Вылез я на крышу через слуховое окно (напарник внутри остался), страховочный конец к чему-то прицепил. Но только я к трубе этой подполз, а крыша, заметь, крутая (Стас показал рукой наклон – градусов сорок пять), как ногой на кучу листьев попал, а это вроде льда – скользко! Ну, равновесие не удержал, схватился за эту трубу, а она… переломилась! Я с этой трубой по крыше вниз и поехал… Напарник схватил страховочный конец, но тот вместе с доской (гнилая была, зараза) вылетел, и еще ему при этом по лбу припечатало – он в ауте. А я доехал до края, наполовину вниз свис; а тут труба окончательно лопнула, и я полетел. Ну, думаю, кранты! Потом вдруг вроде на качели какие-то попал, спружинило меня и на кусты отбросило; кто-то завопил рядом и тоже бряк! Оказалось, что в это время туда, куда я упал, дворник толкал телегу на двух колесах, нагруженную вениками. Ну, я на передний край аккурат ногами и попал. А с другой стороны, где он за поперечину телегу толкал, край подскочил вверх и этой самой поперечиной заехал ему под нижнюю челюсть и по рукам его крепко ударило. Хорошо вокруг народ был – все медики, сориентировались быстро, тем более травма в этом же доме была!

Мне вроде ничего, только ободрал руки и лицо, а мужику все остатки зубов вышибло. Потом дело постарались замять; ему всё вставили за государственный счет, поскольку пострадал в рабочее время, а меня из училища отчислили. Правда, перед этим обозвали «главным зубо-дробителем ». Потом, при встречах с ребятами, они стали меня приветствовать: «А, Стоматолог». Так и пошло. А прозванка эта ко мне на всю жизнь приклеилась и мне по душе: и не обидная, и молодость напоминает.

– То-то я все не мог понять, – все-таки съехидничал Денис, сделав совершенно серьезное лицо, – чего это ты у нас такой человеколюбивый, наверное, стремление помогать людям в тебе заложено с того самого времени.

– Наверное, – простодушно согласился Стас.

* * *

Наутро Денис позвонил домой Кабанычу. Его супруга ответила, что спал он хорошо, проснулся какой-то тихий, задумчивый, вроде газету посмотреть хотел, а потом ее на лицо положил и как обычно посапывает.

– Это с ним иногда бывает, – продолжала она, – встает он всегда рано, но если устал до того или переберет маленько, то вот так после завтрака пару часиков покемарит, а потом как новенький!

Денис пожелал всего хорошего и положил трубку. Надо все-таки разобраться: в мистику он не верил, а тут сплошная непонятка какая-то.

– Может, навестим твоих предков, – вдруг очень кстати заметила Ксения, – заодно и гостинцев им привезем: тебе тут из Непала да Африки столько скульптур натащили, что нам в пору этнографический музей открывать, а ведь как правильно говорит твой дружок Стас: «Надо делиться!»

– Очень здравая мысль, – поддержал Денис, – и очень плодотворная. Давай собери, что считаешь нужным, заодно и кассету с непальскими приключениями покажем.

Встреча в доме Рыбакова – старшего проходила по заранее известному ритуалу. Сначала им слегка попеняли, что редко появляются, потом, что не предупредили о приезде, и к их приходу бабушка не успела приготовить фирменный пирог с капустой и шарлотку, потом пили чай и ахали над подарками, раздумывая, куда их расставить.

В общем, все как положено.

После чая Денис и Александр Николаевич уединились, и Денис подробно рассказал все, что произошло вчера, продемонстрировав все кадры видеосъемки, на которых был запечатлен Ортопед в шкуре на фоне непальских гор. Рыбаков– старший внимательно посмотрел фильм, потребовав сделать несколько стоп-кадров, когда камера почти утыкалась в шкуру. Потом он вытащил геологическую карту тех мест и попросил указать точные районы нахождения Ортопеда. Задумался ненадолго, а потом стал объяснять.

– Видишь ли, Денис, – задумчиво начал Рыбаков -старший, – я совершенно случайно когда-то был причастен к подобной теме…

«В таких делах случайностей не бывает, – подумал Денис, – как-то уж очень часто эти случайности происходят: и торпеду "Шквал" ты проектировал и СОИ(Стратегическая Оборонная Инициатива – «звездные войны» США. – Автор.),что-то там рекомендовал. Небось, мне вообще десять процентов того, что знаешь, рассказываешь. Ну, впрочем, это, как и я – много чего в спецназе понаделал полезного, а рассказать кому вряд ли можно будет. Секретность – вещь очень серьезная. А может, просто так жить спокойнее?».

– …Изучали мы распределение неких излучений, подозревая, что янкесы в Непале то ли бомбы ядерные разместили, то ли так называемые «плутониевые источники тока» для разведывательной аппаратуры. Похоже, что даже какие-то наши люди там были. Фото привезли, правда, плохие. Там фон радиационный очень хитрый, пленку засвечивает. Особенно в районе хребта, который называется Меч Ханумана. Название красивое, да и место тоже неплохое, если бы не совершенно непонятные источники радиоактивности. Проанализировали, конечно, и дали заключение – фон естественный, после чего тему закрыли, интерес пропал. А как я сейчас понял – зря!

В первом приближении то, что ты мне показал, вероятнее всего, можно объяснить следующим. Обитающий в том районе гоминоид, которого называют «снежным человеком», по всей видимости, имеет особое строение волос шкуры, вроде как у белого медведя – ведь каждый волосок медвежьей шкуры является идеальным примером све-товолоконного кабеля! Мы стараемся, делаем специальные цеха, режимы температурные до сотых долей градуса выдерживаем, химию сумасшедшую разводим, но все равно в брак идет до девяноста процентов волокон. А белая медведица родила и выкармливает медвежонка в совершенно антисанитарных условиях, но брака в изготовлении этой самой «волоконной оптики» нет! Почему-то природа умудряется сразу делать хорошо, иначе ведь медведь просто замерзнет. Главное, обходится без всякого ОТК (Отдел технического контроля. – Автор.).

Так и у этих гоминоидов, видимо, на генетическом уровне каждый волосок, имея в своем составе молекулы железа со всякими примесями, является миниатюрной антенной, приемником, передатчиком, преобразователем или еще чем, я не знаю, для электромагнитных волн, по частотам и интенсивности близким к биологическим полям человека. А эту мутацию вызвать и закрепить как раз и могли радиационные излучения хребта, именуемого Мечом Ханумана. Вообще, на редкость соответствующее название, наблюдательные ребята эти самые кочевники, что там живут… Один отдельный волосок, конечно же, ничего не покажет, точность измерительных приборов пока это сделать не позволит. А вот вся шкура, да еще, похоже, активизируемая излучениями в горах или Солнцем, взаимодействует с биополем живых существ. Причем, на животных она оказывает подчиняющее воздействие. Недаром твой друг и козлам приказы давал, и с барсом в обнимку ночевал.

А вот с человеком, увы, сложнее.

Если эту шкуру на обычного человека одеть, то его разум выключается, и начинается как бы «сшибка» двух воль – шкуры, которая мощным ретранслятором является, и человека, психические силы которого ограничены и совершенно к такой борьбе не приспособлены. Нечто очень похожее произошло с вашим Андреем Николаевым; он бугай здоровый, но психологически оказался не готов к сопротивлению и через несколько минут был полностью психологически «нокаутирован» и способен подчиниться буквально любому, кто прикажет. Вот тебе подтверждение легенд о «манкурте» – памяти никакой и любой приказ выполнит, не думая.

– А как же в этой шкуре Стас несколько дней ходил и вроде бы ничего? – не понял Денис.

– Тут как раз все понятно, – ответил Александр Николаевич, – он же перед этим выпил, судя по рассказу, ну, не меньше чашки напитка «сома», а по легендам, и я думаю, небезосновательным, этот напиток перестраивает психику человека, даже если хоть одну каплю его проглотить. Это какой-то очень мощный активизатор. ЛСД, судя по всему, ему вообще и в подметки не годится. Пока Михаил находился под влиянием этой самой сомы, он действительно был как бы в другом мире и его организм сумел приспособиться к воздействию шкуры. Тут ему необыкновенно повезло, представь себе, если бы он шкуру надел, а сомы бы не выпил; тогда ползал бы на коленях в том храме и молил, чтобы все грехи ему отпустили…

– Вроде бы все логично, – сказал Денис, – а то я уж начал чертовщину допускать, ведь здоровый мужик, и вдруг так сломался.

– Психика, вкупе с химией – вещь очень непростая, хорошо, что хоть эксперименты вы какие-нибудь с этой шкурой не начали, а то с катушек полететь тут в два счета можно. А психическая сила и физическая мощь, увы, не всегда ходят рука об руку.

– Это я теперь тоже понимать начинаю, – Денис действительно успокоился, объяснение показалось ему разумным и все ставило на свои места, – а если мы тебе эту шкуру дадим на исследование, сможешь ты все более-менее объяснить?

– Думаю, нет, – честно признался Рыбаков-старший, – тут не то что одному человеку под силу решить, а даже всех проблем, сопряженных с этим, не перечислить; пожалуй, даже ни одно государство такое не потянет. Вояки, как всегда, какие-то крохи узнают и такое оружие создадут, что ядерный гриб забавой покажется. Так что мой совет: поменьше вообще про это дело говорите, а уж показывать – упаси вас Боже! За подобное все вы вмиг окажитесь там, «где опоссум сам спускается в руки охотника», как очень метко выразился О. Генри.

– Печально, – заметил Денис.

– А чего ты хотел? – удивился Рыбаков-старший, – то, чем иногда занимаются твои друзья (Денис удивленно поднял брови), это ведь, по большому счету, шалости, а государственный бандитизм, куда входят силовые структуры под руководством подлых и недальновидных политиков, перемелет все, ничего даже не заметив на своем пути. Что, примеров мало? А Сербия, Ирак?! А такую мелочь, как группу из десятков или даже сотен человек, убрать и следов не оставить, да еще потребовать благодарность за это у якобы осчастливленного человечества?..

* * *

Беседа Александра Николаевича с Денисом оказала на последнего весьма сильное влияние. Действительно, все то, чем они занимались, показалось теперь Денису в реальном масштабе не такими уж и крупными делами. А, не имея конкретной силы за спиной, втягиваться в авантюры с непредсказуемыми и явно отрицательными последствиями им нет резонов.

Он очень подробно обсудил это с Антоном, который хорошо «врубился в тему». Шкуру, под благовидным предлогом необходимости исследования и реставрации, у Стаса изъяли, а ему сшили точную копию, чтобы он мог покрасоваться перед другими. Заинтересовавшимся этой вещью биологам из университета и придуркам из числа любителей всяких религиозных явлений дали возможность выдрать по несколько волосков и их исследовать. Результаты исследования подтвердили, что это просто козлиная, перекрашенная шкура, что быстро погасило интерес к данному вопросу.

Оригинал поместили в специально для этого изготовленный сейф, обладающий всеми степенями защиты, особенно от излучений любого типа, и дополнительно оборудованный Эдисоном всеми средствами наблюдения, как снаружи, так и изнутри, правда, в пределах технических возможностей современной аппаратуры.

Гоблин и Стешин разразились серией статей в газетах: «Комсомолке», «НЛО в Питере», «Невский братан» и «Объять необъятность», где с определенной долей печали и сарказма объявили, что очередная находка «снежного человека», который, можно сказать, уже был в руках, как всегда, оказалась на поверку всего лишь грубой подделкой.

Тема была закрыта.

Однако один эксперимент Денис с Антоном все же провели.

Некоего весьма несговорчивого, но слабого здоровьем и очень хитрого барыгу посадили в кресло, где в качестве подстилки была положена эта шкура. В течение первых пятнадцати минут барыга вел себя как обычно, видимо, его психика была подготовлена к любым воздействиям, и вежливо спрашивавшие его визави даже решили, что Рыбаков – старший, может быть, и не совсем прав. Но вдруг барыга внутренне как бы сломался, осел, глаза у него потускнели, руки, которыми он активно жестикулировал, опустились, и он тусклым голосом, подробно и точно, начал отвечать на все вопросы, которые ему задавали. Минут через пять он просто тихо заснул. Ему тут же вкололи то же, что и Кабанычу, отнесли на диван, посадили рядом дежурного. Когда на следующий день этому человеку показали видеозапись всего разговора, он сначала наслаждался зрелищем, как он якобы ловко уходит от ответов, а потом просто обалдел от увиденного и услышанного, понял, что упираться уже бессмысленно, и подписал все бумаги, которые ему подготовил Антон.

– Да, Денис, – после всех этих дел сказал Антон, – теперь я понял, в какую лажу мы могли бы попасть, если бы с твоим папанькой не протрещали эту тему. Наверное, все бы уж давно раков кормили, да еще кто-то кучу наград сначала за это получил, а потом по нашим стопам быстренько бы отправился… Давай лучше пока все это притормозим лет этак на двадцать-тридцать. Пусть уж наши потомки с этим разбираются; а насчет напитка – сомы так тоже браткам скажем – просто спиртяга с наркотой, и кто второй раз выпьет – кранты. Поэтому ехать и рецепт искать братанам будет неинтересно.

– Ну а по поводу наших планов, давай займемся конкретными делами: по Европе мы уже хороший задел осуществили, пусть подсуетятся, а пока начнем всерьез городок коттеджный строить – будет, где отдохнуть, да и спокойно партнеров встретить. А от всей этой мелочевки – с барыгами да с ментами разборки устраивать – пора отходить.

– Годидзе, – как всегда ответил Денис. Неожиданно в Питере появился Зигфрид Арендт с просьбой дать ему обещанные видеопленки и разрешить выдрать несколько волосков из шкуры. По приезде домой из экспедиции с ним случился неожиданный казус. Пока он бегал по каким-то своим рабочим делам, его супруга – пунктуальная как все немецкие жены – решила навести идеальный порядок в мужниных вещах. Увидев несколько рыжих волосинок, запавших, видимо, за кармашек бритвенного прибора, она пришла в ужас от неаккуратности мужа, тщательно все вычистила и сожгла в камине, дабы не принести в дом какой-нибудь заразы, которой, по ее убеждению, Непал так и кишит.

Вернувшись домой, Зиг чуть ее не убил, согласно русским традициям, кои остались у него со времен славного советского прошлого, но… тяга к исполнению законов пересилила, и все закончилось лишь грандиозным скандалом с использованием лексики, приобретенной в годы обучения на родине так и не развившегося социализма.

Срочно командированный в Россию, он попал в теплые объятья друзей, сразу погрузивших его в состояние алкогольной анестезии, в котором он и пребывал все три дня командировки. Ему великодушно разрешили повыдергать столько волосков из шкуры, сколько позволяла его совесть, причем все это снималось на видео, дабы его руководитель убедился в результативности поездки; дали, конечно, и копии видеосъемки в Непале, правда, предварительно Денис произвел некоторую корректировку, убрав все близкие планы, во избежание возможных вопросов. Чтобы показать широту русских душ, немецкого друга даже запечатлели в этой шкуре, рядом с улыбающимся и, как и он сам, рыжим Ортопедом. К сожалению всей научной общественности мира, анализ немецких коллег подтвердил, что шкура – козлиная, подкрашена стойкой растительной краской и имеет возраст в пределах 100–150 лет…

Тем не менее, поверьте, непальские приключения братанов от этого отнюдь не лишились своего героического и романтического ореола!

* * *

Вместо заключения: ООН для братвы

Наступающая осень внесла коррективы не только питерскую погоду, но и в настроение братков. Особенно удачными представлялись результаты морского круиза. Завязавшиеся деловые контакты позволяли выйти на мировой уровень со вполне серьезными намерениями. Но наиболее преуспел в этом Бэтмен – Грант Акопян, отличившийся храбростью и джентльменским поведением во время отражения ночного налета албанских бандитов. Одна из бизнес-леди даже воспылала к нему высоким чувством и предложила семейный союз, тем более что Грант сам к этому весьма стремился. В бригаде подобное поведение только приветствовалось, поскольку большинство братков уже были людьми семейными. В отличие от подобных разномастных единений, где главным достижением считается умение отхватить куш побольше (причем даже у своих!), средний срок жизни составляет от трех до пяти лет, кроме «везунчиков», попадающих на долгий срок в зону. Таких типов семейная жизнь не прельщала, впрочем, кому они вообще сами были нужны?! Разве что работникам элитных кладбищ… В бригаде Антона подобного не наблюдалось; то ли люди подобрались нормальные, то ли судьба баловала."

Кем на самом деле была Виктория Сергеевна, Грант особо не интересовался, понимая, что он ей сможет обеспечить вполне приличную жизнь. Но действительность превзошла его самые оптимистичные прогнозы. Когда влюбленные вернулись в Россию, Вика познакомила Гранта со своим папашей, оказавшимся нефтяным королем средней руки. Капитал папика был где-то в пределах трех-пяти миллиардов бакинских. Грант сначала был ошарашен, но Вика объяснила, что ей не хотелось ставить его в неловкое положение, ведь не в деньгах же счастье! Грант подумал и согласился, тем более что стать миллиардером в один момент ему и не грозило.

Папик оказался человеком очень разумным. Вверх, а особенно в политику, не лез, прекрасно помня судьбу всех выскочек. Ментуре из районных отделений и доморощенным рэкетирам он был уже не по зубам, а реальные акулы финансового мира серьезного конкурента в нем не видели. Его бизнес, тем не менее, был достаточно разветвленным; он даже умудрился дать браткам ряд ценных советов, предложив деловое сотрудничество и помощь в реализации проекта «Серебряное кольцо», причем все легально! После этого возня с утюгами, паяльниками и тяжелым стрелковым оружием стала казаться не столь уж привлекательным занятием. А раскрутка какого-то мелкого торговца-жулика теперь представлялась браткам утомительной и бесперспективной. Правда, чем-то подобным они еще нет-нет да и занимались, но уже больше по инерции.

Зато перед ними встала новая и совершенно потрясающая задача – организовать достойную свадьбу Вике и Гранту. Причем исключительно на средства бригады! С размахом, солидно! Антон не возражал; он лишь порекомендовал не пороть горячку, обдумать все хорошенько и предложить варианты, просчитав, как это будет по деньгам.

Бредовые варианты типа бракосочетания в космосе, на подводной лодке или на айсберге в Антарктиде были решительно отвергнуты. Наиболее же разумным показалось предложение Рыбакова о венчании в Константинов-ском дворце. Кстати, один подобный прецедент уже имелся.

Денис, проконсультировавшись с отцом и некоторыми серьезными людьми, выяснил, что этот план будет возможно осуществить месяца через два, когда президент слиняет по делам, а туристический сезон почти закончится. Братки приняли идею «на ура» и начали строить грандиозные планы, помня что времени оставалось в обрез. Особую прыть выказали «непальские экскурсанты», собравшись как-то раз у Антона.

– А хорошо бы не просто так приехать, – мечтательно рассуждал Стоматолог, – а морем да на пиратском корабле, под всеми парусами, с пальбой из пушек!

– Нормалек, – согласился Ортопед, – только где такой корабль-то достать?

– Денис, – спросил Антон, – у твоего бати вроде бы есть какие-то связи в судостроительных кругах? Узнай у него, что можно сделать, а?

Денис отзвонился; батя оказался дома и назидательно заметил сыну, чтобы тот лучше подъехал, поскольку подобные дела по телефону не обсуждаются. Денис сообщил это Антону.

– Вот пусть Стас тебя и подкинет, – решил Антон, – а заодно и послушает: может, что дельное в голову придет.

– Без проблем, – решительно вставая, сказал Стас, – если это реально, всех на уши поставим!

Пока ехали, Стас запустил свою фантазию на полную мощность, вспомнив все книжки и фильмы про пиратов, причем сам себя при этом представлял как минимум капитаном Киддом. Денис молча слушал его, понимая, что высказывание некоего Ульянова-Ленина о том, что идея, овладевшая массами, становится непреодолимой силой, увы, подтверждается…

Уже через час, после традиционной чашки чая, они излагали свою бредовую идею Рыбакову– старшему.

– Пожалуй, это реально, но отнюдь не просто, – после некоторого размышления изрек Александр Николаевич. – По-моему, сам вопрос не столько во времени, сколько в деньгах.

– Тут никаких денег не жалко, – раздухарился Стас, – все наши согласны, а вот как это технически все провернуть, я пока что-то не петрю! Вы уж посодействуйте нам…

– Давайте, Станислав Алексеевич, попробуем вместе обмозговать эту задачку. – Рыбаков – старший ненадолго задумался. – Из имеющихся в Питере плавсредств подобного уровня можно, например, арендовать или еще как-нибудь иначе использовать плавучие рестораны, сделанные вроде бы как под старину.

– Это мы запросто, – обрадовался Стас, – любой из них на три дня, неделю или еще насколько угодно заполучить сможем! Скажите только, какой!

– Увы, никакой, – грустно констатировал Александр Николаевич, – все они на самом деле являются дебаркадерами вроде «Авроры» – сверху надстройки всякие, а под водой – железобетонная коробка. В лучшем случае, как плавучая пристань могут использоваться. Двигателей нет и не поставить, бетон от тряски развалится, то есть, эту хреновину таскать на буксире придется. И то – очень недолго! Да и быстро переделать ее во что-то приличное вряд ли получится. Денис и Стас слегка приуныли, поскольку уже привыкли решать любые проблемы одним махом. В этом же вопросе они были явно не «в теме».

– А может, у нас или заграницей сыщется подходящий парусник?! Мы, типа, реально это организовать можем, или как?

– Или как! – в тон ему ответил Александр Николаевич. – Заграницей подобные парусники являются плавучими музеями, естественно, не самоходными. В-первых, не выпустят, во-вторых, никакой переделки или использования не по делу не разрешат. То же само и у киношников – для самостоятельного передвижения их макеты ни к черту не годятся. Есть, правда, у нас в России реально плавающая копия корабля времен Петра I. «Штандарт» называется. Однако в настоящий момент он далеко от брегов Невы, как говорится. Пока прибудет, и пока все юридические вопросы уладим, времени где-то месяца три пройдет. А ведь кораблю еще капремонт необходим – все же после навигации…