Кутузов

ФИЛИПП МАРТЫНОВИЧ СИНЕЛЬНИКОВ, первый биограф М.И. Кутузова

В самом малолетстве Михаил Кутузов ел, пил и спал очень много, чего требовала крепость его сложения. Он любил разговаривать и был настолько любопытен, что «готов был целый день расспрашивать и целый день слушать ответствовавших на его вопросы. Но коль скоро удалялся разговаривавший с ним, он тотчас засыпал и спал весьма долго и крепко, ибо от напряжения сил душевных утомляются силы телесные».

Светлейший князь во цвете юношеских лет своих отличался не токмо душевными дарованиями, но и телесною красотою; был сложения самого крепкого, а росту среднего; дородство, стройность и сановитость стана, благовидность его образа – все являло в нем прекраснейшего юношу и с первого на него взгляда привлекало к нему сердце всякого человека. Приятность в его поступках и оборотливость в разговорах возрождали во всех любовь к нему и уважение.

ФИЛИПП МАРТЫНОВИЧ СИНЕЛЬНИКОВ, первый биограф М.И. Кутузова

Михаил Кутузов в детстве «часто был важен и нередко задумчив». Это обыкновенно случалось с ним тогда, когда он замечал, что приводит кого-либо в неудовольствие. А еще «он умел чрезвычайно хорошо выражать качества всякого человека не только в его приемах, в походке, но даже и в произношении слов. За сие любили его и начальники, и товарищи, но это же самое обратилось ему и во вред, а впоследствии послужило в существенную пользу его».

Сыновей инженер-полковника И.М. Голенищева-Кутузова ожидала обычная судьба детей российских дворян времен правления императрицы Елизаветы Петровны – почти пожизненная военная служба, приближенное к царскому двору положение позволяло дать им блестящее военное образование, а значит, и возможность сделать успешную карьеру.

АЛЕКСЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ШИШОВ, советский и российский военный историк

Глава вторая

Начало службы: первые травмы и ранения

Ротари. Портрет М.И. Кутузова в мундире полковника Луганского пикинерного полка. 1777

Торелли. Аллегория победы Екатерины II над турками и татарами. 1772

Волков. Портрет М.И. Кутузова. 1820-е

Начало службы

Вернемся еще раз к приведенному выше документу 1754 года, говорящему о том, что недоросль Михаил Голенищев-Кутузов был представлен на первый смотр в Герольдмейстерскую контору. Но кем представлен? Не отцом, а дядей – титулярным советником Иваном Матвеевичем Голенищевым-Кутузовым. Это говорит о том, что Илларион Матвеевич был очень занят и его сын воспитывался у бабушки с матерью. А после первого смотра его дядя обязался взять племянника до 12 лет в дом и под присмотром обучить «грамоте российской». К этому времени Иван Матвеевич Голенищев-Кутузов, отставной поручик Ладожского пехотного полка, служил в Санкт-Петербурге, и до 1757 года недоросль Михаил мог находиться с ним. Пока остается неизвестным, где находился будущий полководец после смерти дяди в 1757 году. Скорее всего, с отцом.

Но зато точно известно, что Илларион Матвеевич Голенищев-Кутузов в апреле 1759 года попросил определить своего сына в Артиллерийско-инженерную дворянскую школу, где он сам стал преподавать артиллерийские науки. При этом он 17 апреля 1759 года написал генералу П.И. Шувалову письмо следующего содержания:

«Имею я сына Михаила одиннадцати лет, который на первой указной срок, имея тогда от роду седьмой год, Правительствующего Сената в геральдмейстерской конторе явлен, от которой для обучения российской грамоте отпущен в дом по 1760 год до июля месяца.

От того времени обучался сверх российской грамоте, немецкого языка с основанием, по-французски, хотя несовершенно, говорит и переводит и в латинском грамматику оканчивает и переводить зачел. Також арифметики и геометрии и фортификации один манер прочертил. И несколько рисовать, також истории, географии и которых наук, что принадлежат до артиллерии, яко то в арифметике, географии и фортификации.

По прошению моему, а по ордеру Его Превосходительства от фортификации генерал-майора Муравьева оный сын мой чрез инженер-капитан-поручика Шалыгина и освидетельствован.

И как оный сын мой ревностное желание и охоту имеет служить Ея Императорскому Величеству в артиллерийском корпусе, того ради Ваше Высокографское Сиятельство всепокорнейше прошу, дабы повелено было означенного сына моего по желанию определить в артиллерийский корпус, а для обучения артиллерии и окончания зачатых наук отдать мне».

Илларион Матвеевич купил в Санкт-Петербурге дом на 3-й Артиллерийской улице, а его сын Михаил стал очным учеником Артиллерийско-инженерной школы. Эта «соединенная школа» в то время являлась, наряду с Сухопутным шляхетским кадетским корпусом, привилегированным учебным заведением с военно-технической специализацией. А потом все три года, пока Михаил Кутузов учился на офицера, он жил дома, а в школе был только на занятиях и в летних лагерях во время сборов.

Так началась военная служба будущего генерал-фельдмаршала.

В том же 1759 году Михаил Кутузов получил чин фурьера[3]. И в том же году (в октябре) он стал капралом, а потом (в декабре) инженер-кондуктором.

В Соединенной школе Кутузов-младший продолжил интенсивное изучение иностранных языков, которые давались ему легко.

Способный юноша привлекался для обучения офицеров. В его аттестате было записано, что он «по-французски и по-немецки говорит и переводит весьма изрядно, по латыни автора разумеет, и в истории и географии хорошее начало имеет, состояния доброго и к перемене достоин».

Кстати, впоследствии Михаил Илларионович знал семь языков, а немецким и французским владел не просто в совершенстве, а «с подлинным блеском». Во всяком случае, знаменитая французская писательница Жермена де Сталь однажды сказала Кутузову, что он говорит по-французски, как истинный парижанин, и уж, несомненно, намного лучше корсиканца Буонапарте. Столь же совершенно владел он впоследствии и немецким, а кроме того, знал польский, турецкий, татарский, итальянский и латынь. Что же касается русского языка, то и тут Кутузов был бесподобен. Вот что писал много лет спустя близко знавший Кутузова дежурный генерал Сергей Иванович Маевский: «Можно сказать, что Кутузов не говорил, но играл языком».

В феврале 1761 года Михаил окончил школу и по рекомендации графа П.И. Шувалова с чином инженер-прапорщика (это тогда был первый офицерский чин), полученным 1 января 1761 года, был оставлен при ней для обучения воспитанников математике.

Через пять месяцев он стал флигель-адъютантом Ревельского генерал-губернатора принца Петра Августа Фридриха Гольштейн-Бекского. Очевидно, что попасть в штаб ближайшего родственника императора Павла I, перешедшего из прусской службы в русскую, молодому офицеру помогло отменное знание немецкого языка.

Расторопно управляя канцелярией Гольштейн-Бекского, Кутузов сумел быстро заслужить чин капитана. Произошло это 21 августа 1762 года. И в том же году он был назначен командиром роты Астраханского пехотного полка, которым в это время командовал Александр Васильевич Суворов.

В молодых летах князь Кутузов вел жизнь разнообразную: обедал, ужинал, ложился почивать и вставал, смотря по обстоятельствам. Но с капитанского чина он переменил образ своей жизни: перестал ужинать и кушал однажды в сутки, ложился спать не прежде одиннадцати и не позже двенадцати часов, а вставал не ранее семи и не позже восьми часов. Надобно знать, что такого образа жизни он держался только в мирное время.

ФИЛИПП МАРТЫНОВИЧ СИНЕЛЬНИКОВ, первый биограф М.И. Кутузова

И, надо сказать, полковой командир А.В. Суворов успел хорошо изучить способности капитана Кутузова и оценить его. В суворовской характеристике подчиненному, данной в феврале 1763 года и утвержденной петербургским обер-комендантом генералом И.И. Костюриным, говорилось: «В должности звания своего прилежен и от службы не отбывает, подкомандных своих содержит, воинские экзерцицы обучает порядочно и к сему тщение имеет, лености ради больным не репертовался и во всем ведет себя так, как честному обер-офицеру подлежит, и как по чину своему опрятен, так и никаких от него непорядков не происходит, и таких пороков <…> не имеет, чего ради по усердной его службе к повышению чина быть достоин».

А с 1764 года капитан Кутузов находился в распоряжении командующего русскими войсками в Польше генерал-поручика И.И. Веймарна, и там он командовал небольшими отрядами, действовавшими против польских конфедератов.

На самом деле сведений об участии Кутузова в этом его первом военном походе сохранилось немного. По всей видимости, он не занимал там сколько-нибудь заметных командных должностей.

Тяжелая травма при падении с лошади

В самых юных летах, имея счастье быть замеченным Екатериной Великой, Кутузов начал свое полувековое боевое поприще в Польше, где, по его собственным словам, «дрался, но войны еще не понимал».

Россия в то время была занята подавлением восстания польских конфедератов, одним из центров которых был город Краков. В составе пятнадцатитысячной армии генерал-аншефа П.И. Олица был отправлен корпус генерала И.И. Веймарна. В составе этих войск был и Михаил Кутузов, и с ним произошло досадное происшествие, которое оказало сильное влияние на его здоровье. Вот как сам будущий полководец рассказывал о тех событиях в своем донесении от 10 января 1769 года в полковую канцелярию: «Прошлого 1768 году августа 11-го числа, будучи я под городом Краковом, весьма задавлен был лошадью, которая, опрокинувшись со мною назад, грудь, а более левую ногу в колене раздавила так сильно, что оная, хотя чрез долгое время по пользовании в кости срослась, а жилы под коленом сведены, и со всегдашним ломом в сгибе остались».

Об этом практически никто не пишет в биографиях Кутузова, но следствием этого происшествия стала выраженная контрактура коленного сустава, то есть ограничение движений в суставе, при котором конечность не может быть полностью согнута или разогнута. Это весьма серьезная травма, сопровождаемая болевым рефлексом. По сути, это увечье.

Поврежденные кости ноги срослись, и ушиб грудной клетки прошел, ведь это не было переломом ребер, а вот контрактура осталась. Кутузов лечился в Черниговском госпитале, но его лечение, очевидно, было недолгим. С другой стороны, потом Кутузов даже не мог себе представать, что может в таком состоянии быть хоть как-то полезным царю и отечеству. И он подал рапорт об отставке, подробно описав свое увечье. Он в своем рапорте спросил: «Куда надлежит представить, что я более службу Ее Императорскому Величеству нести, за болезнью моею, не в состоянии».

За время пребывания в Чернигове с Кутузовым работали лекари, и они сумели поставить его на ноги, так что хромота уже и не бросалась в глаза, а значит – не была отмечена современниками. Он подал прошение об отставке, но ему было отказано. При этом Кутузов, даже получив в госпитале надлежащее лечение, все равно продолжал себя считать непригодным к несению воинской службы.

После выздоровления М.И. Кутузов продолжил воевать с конфедератами, то есть с людьми, выступавшими против российской гегемонии в Польше. Например, в феврале 1769 года он ударил в тыл отступающего врага, и из пятидесяти человек было «взято в полон восемнадцать, остальные же иные убиты, а другие в болоте потоплены».

После этого под местечком Жванец Кутузов с одной ротой был оставлен для прикрытия, а потом он «ударил на неприятеля спереди и сильным стремлением своим превозмог все его усилия».

Говоря более понятным современным языком, Кутузов со своей ротой атаковал конфедератов, и в ходе боя на месте погибло до 300 человек, было взято в плен около 100 человек, и еще столько же человек разбежалось.

Если говорить о той войне кратко, то мятежные конфедераты, конечно же, превосходили русских числом, но им недоставало единства, не говоря уже про дисциплину, так что в результате русские практически неизменно оказывались более сильными.

А в 1770 году М.И. Кутузов был переведен в армию генерал-фельдмаршала П.А. Румянцева, находившуюся на юге, и там он принял участие в начавшейся в 1768 году войне с Турцией.

Русско-турецкие войны

А вот это уже был настоящий боевой опыт, который сыграл огромную роль в формировании Кутузова как военачальника, тем более что ему пришлось воевать там под руководством таких незаурядных полководцев, как П.А. Румянцев и А.В. Суворов.

Эта война, вошедшая в историю как «первая екатерининская», оказалась долгой и трудной для воюющих сторон, а одержанная в ней победа стала одной из самых блистательных для русского оружия.

В 1770 году М.И. Кутузов со своим полком оказался под начальством генерал-квартирмейстера Фридриха Вильгельма Бауэра (Федора Виллимовича Боура, или, как иногда пишут, Баура).

Во время русско-турецкой войны 1768–1774 годов М.И. Кутузов принимал участие в сражениях при Рябой Могиле 17 (28) июня 1770 года, Ларге 7 (18) июля 1770 года и Кагуле 21 июля (1 августа) 1770 года.

Первым было сражение при Рябой Могиле, и в нем капитан Кутузов отличился неустрашимостью и «соблюдением совершенного порядка», за что был представлен к должности обер-квартирмейстера и к премьер-майорскому чину. Должность квартирмейстера была штабной, и Кутузов занимался рекогносцировкой, то есть разведкой местности и маршрутов передвижения войск, а также их размещением в полевых лагерях.

В сражении у реки Ларги перед квартирмейстерами армии встала очень трудная задача. По решению главнокомандующего, с наступлением темноты предстояло навести на переправах восемь мостов и к часу ночи 7 (18) июля обеспечить своевременный подход войск к первым четырем мостам через реку. Квартирмейстеру Кутузову надлежало провести войска корпуса Боура к мосту № 3, а затем принять участие в направлении движения главных сил армии и артиллерии по мостам № 3 и № 1.

Кутузов лично участвовал в штурме вражеского укрепленного лагеря, и, как было потом указано в рапорте его командира, «при атаке ретрашементов противника гренадеры под командой Голенищева-Кутузова с удивительною храбростию устремились на гору, чего неприятель не ожидая, тотчас ударился в бегство».

За это М.И. Кутузов был произведен в премьер-майоры.

Кампанию 1770 года он заканчивал уже в рядах 2-й армии генерал-аншефа П.И. Панина. Он оказался в Смоленском пехотном полку, и его часть стала на зимние квартиры недалеко от границы, в молдавской деревне Туфешти.

Военная кампания 1771 года внесла в формулярный список Кутузова участие в разгроме противника 19–20 октября 1771 года при Попештах, и за успехи в этом бою 8 декабря 1771 года он получил чин подполковника.

А вот в 1772 году произошел случай, оказавший, по утверждению современников, огромное влияние на характер Кутузова: на дружеской встрече он позволил себе передразнить манеры и походку главнокомандующего П.А. Румянцева, а прознавший про это генерал-фельдмаршал незамедлительно подписал указ о его переводе в другое место.

Как аккуратно пишет первый биограф М.И. Кутузова, «он пошутил на счет сего полководца несколько неосторожно, и за то, несмотря на примерную его службу, он откомандирован был в Крымскую армию».

После этого эпизода Михаил Илларионович сделал выводы и больше никогда не откровенничал даже с самыми близкими друзьями. Отныне осторожность, скрытность, сдержанность чувств и мыслей стали характерными чертами его личности.

Кутузова перевели в Крым, где располагалась армия генерал-аншефа князя В.М. Долгорукова. В 1772 году крупных военных действий в Крыму не велось, так как полуостров был уже очищен от турецких гарнизонных войск, а ханство «замирено». Однако опасность высадки крупных десантов турок, обстрелов с моря и восстаний крымских татар еще оставалась.

Первое тяжелое ранение: «потеря» глаза

В июле 1774 года Гаджи-Али-бей высадился с десантом в Алуште. Турки заняли Алушту и Ялту, однако пройти вглубь Крыма им не позволили. К побережью выдвинулись семь батальонов русской пехоты под командованием генерал-лейтенанта В.П. Мусина-Пушкина, который принял решение атаковать турок в лоб.

24 июля (4 августа) 1774 года трехтысячный русский отряд выбил турецкий десант, укрепившийся в Алуште и у деревни Шума. М.И. Кутузов, командовавший гренадерским батальоном Московского легиона, был тяжело ранен. Что же произошло? Молодой подполковник М.И. Кутузов возглавил преследование бегущего противника. Он тогда отличался большой храбростью и мужеством и не раз лично водил своих солдат в бой. Так было и в этом случае. Отступающие турки активно отстреливались, и когда судьба боя уже была решена, одна из шальных пуль попала Кутузову в висок.

Главнокомандующий Крымской армией генерал-аншеф В.М. Долгоруков в донесении императрице Екатерине II о победе в той битве написал так: «Ранены: Московского легиона подполковник Голенищев-Кутузов, приведший гренадерский свой батальон, из новых и молодых людей состоящий, до такого совершенства, что в деле с неприятелем превосходил оный старых солдат. Сей штаб-офицер получил рану пулею, которая, ударивши между глазу и виска, вышла напролет в том же месте на другой стороне лица».

Книги не хватит перечислять всех, кто писал о том, что Кутузов после этого ранения «ослеп на правый глаз». Но на самом деле это не так. Да, Михаила Илларионовича оперировали. Да, врачи сомневались в удачном исходе, считая рану смертельной. Но, к их удивлению, Кутузов выздоровел, хотя дело на поправку шло очень и очень долго.

Ранение Кутузова и правда было уникальным: «…ему пролетела пуля сквозь голову, в левый висок, и вышла у правого глаза». Точнее, пуля попала между левым глазом и виском, прошла позади лобной пластины черепа и, сильно повредив правый глаз, вылетела наружу. Невероятно! Пуля пробила носоглоточную пазуху и вышла через правую глазницу! И все же – несмотря на тяжесть ранения, Кутузов не только выжил, но и не потерял зрения, хотя глаз оказался заметно скошен. И это страшное ранение полководец получил в 26-летнем возрасте, то есть, по сути, будучи еще совсем молодым человеком. Наверное, это его и спасло.

Сражение с турками, в котором Кутузов получил это ранение, происходило в Крымских горах близ деревни Шумы (сейчас это село Верхняя Кутузовка). Это место находится между Ангарским перевалом и Алуштой, и там на трассе Симферополь – Ялта был построен фонтан, ставший своеобразным памятником русскому полководцу. Надпись на плите у фонтана гласит: «Близ сего места в сражении противу турок Михаил Илларионович Кутузов, что после был фельдмаршалом и князем Смоленским, ранен в глаз».

Но, как уже говорилось, глаз остался цел, хотя видеть, как прежде, Кутузов уже не мог. И при этом воинскую службу он продолжил.

Когда императрица услышала о таком ранении Кутузова (а она знала молодого и расторопного офицера лично), она воскликнула: «Надобно беречь нашего Кутузова; он у меня будет великим генералом».

И Екатерина Великая оплатила Кутузову из своих средств поездку в Австрию на лечение, где он смог поправить здоровье. После лечения Михаил Илларионович вернулся в строй, и на его груди красовался жалованный императрицей орден Святого Георгия 4-й степени.

Точнее, все происходило так. Кутузов подал по команде прошение о предоставлении ему годичного отпуска для лечения. Екатерина II удовлетворила просьбу боевого офицера, разрешив ему годичный отпуск «без вычета жалованья». Несколько позднее самодержавная государыня «соизволила указать выдать из кабинета тысячу червонных господину подполковнику Михайле Кутузову, едущему для лечения к водам».

А уже после возвращения в Россию, с 1776 года, М.И. Кутузов вновь оказался на военной службе. Сначала он формировал части легкой кавалерии. Потом, 28 июня 1777 года, он был произведен в полковники и назначен командиром Луганского пикинерного полка, с которым находился в Азове.

А теперь еще несколько слов об этом ранении М.И. Кутузова. Прежде всего, никакой достоверной информации о том, кто и как лечил Кутузова, не сохранилось. Есть лишь сообщение генерала А.Ф. Ланжерона о том, что лечивший Михаила Илларионовича доктор шесть недель продержал его в комнате, куда не проникало никакого света. «Во время своего путешествия в Голландию, – пишет Ланжерон, – он [Кутузов. – Авт.] узнал, что один знаменитый профессор хирургии и анатомии должен был защищать диссертацию относительно ран и доказать, что рана, которую будто бы, как говорили, получил Кутузов, есть не что иное, как сказка, потому что с такой раной трудно остаться в живых и уже невозможно сохранить зрение. Кутузов отправился его слушать и после лекции профессора встал и сказал ему перед всей аудиторией: „Господин профессор, вот я здесь и вас вижу“».

Было ли такое в действительности, сказать с достоверностью невозможно, так как М.И. Кутузов любил и приврать, и подшутить над собеседником. Однако несомненным является то, что зрение Кутузова после ранения сохранилось.

А как же одноглазый Кутузов с повязкой поперек лица? Это – фантом поп-культуры, возникший в советском кино под влиянием английского фильма «Леди Гамильтон», где со столь же эффектной повязкой щеголял другой победитель французов – адмирал Горацио Нельсон. Да, после ранения Кутузов «косил правым глазом, однако серьезное ухудшение зрения на нем обозначилось только в старости, после 1805 года, тогда же глаз фельдмаршала, по всей видимости, начал закрываться».

Исследователи ранений М.И. Кутузова определяют заболевание полководца как нервно-паралитический кератит, сопутствующий синдрому верхне-глазничной щели.

Понятно, что в те времена и слов-то таких не знали. Но выглядело все это и в самом деле страшно. Именно поэтому во время знаменитой поездки Екатерины II по Тавриде, когда императрица увидела Кутузова, скачущего по полю на чрезвычайно горячем коне, она публично сделала ему суровый выговор: «Вы должны беречь себя, запрещаю вам ездить на бешеных лошадях и никогда вам не прощу, если услышу, что вы не исполняете моего приказания».

И еще несколько слов относительно того ранения в голову. Традиционная версия признает его тяжелым, но касательным, не причинившим каких-либо существенных повреждений головному мозгу. Однако нейрохирург профессор В.П. Сакович, занимавшийся этим вопросом, в 2012 году заявил: «В итоге мы пришли к выводам, которые не соответствуют официальной версии. По нашему мнению, Кутузов получил не касательное, а более тяжелое – сквозное пулевое ранение головы. В результате этого ранения Кутузов не лишился глаза, но у него возникли глазодвигательные нарушения».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Этот чин в Российской империи давался в учебных заведениях по инженерным, строительным или иным ведомствам. По сути, это означало – воспитанник старшего класса училища.

2

Словом «кутуз» обозначалась подушка. Точнее, подушка, на которой плетут кружева. На Руси так называли полных людей.

3

Фурьеры – это военные заготовщики съестных припасов, фуража и квартир.