Дикие гуси

– Ясно. Как реагировать на такие попытки?

– В смысле?

– Если я почувствую, что меня объегоривают?

– Да как угодно! На ваше усмотрение. Кстати, если вы еще не заметили, мы уже давно приехали! – если он шутил, то неудачно, я это заметил. Только как-то невежливо прерывать заказчика.

– Ну тогда, может быть, пойдем?

– Естественно, Вик.

Мы вышли из машины, которую мой заказчик подвел чуть ли не на сам перрон. Я взял свой саквояж, повесил на плечо баул. До вагона оказалось совсем недалеко. На перроне почти не было людей, тогда как на других, которые я видел справа от себя, со стороны, которую не загораживал массив вычурно украшенного поезда, царил сущий бедлам. Народ толпился, весь обвешанный мешками, с огромными чемоданами и узлами. Мужики самого разного вида и достатка, бабы и девушки, вся эта масса клубилась, пихалась, кричала, где-то что-то пели. Вот и на соседнем перроне группа людей в форме, что-то распевала, побросав вещмешки прямо на камень, не слишком чистый, надо сказать.

– Ну вот мы и пришли, ваш вагон, мой друг, – сообщил мне Степан Викентьевич. – Пройдемте.

Мы раскланялись с проводником в форменной одежде, немолодым, рыжим и конопатым, прошли по коридору и зашли в среднее купе.

– Весь вагон в вашем распоряжении. Как купе? – купе, впечатляло. Кушетка, рядом кресло, столик. – А вот посмотрите, тут у вас туалет. Душ, конечно, спартанский. Электрическое освещение! Если бы не опасности – рай, а не поезд, – пожалуй, заказчик, прав. Я ожидал худшего.

– Теперь самое главное. Вот пакет, который вы должны вручить правительству Италии, – пакет внушительный, упакован в кожу, как мне показалось.

– Вот ваш паспорт. На имя Теодориха Михеля. Здесь таможенники обязательно должны проставлять свои отметки. Прибыли в страну – отметка о прибытии, отбыли – отметка о убытии. Обязательно штамп! Обязательно указание даты и времени! Обязательно подпись, – я рассмотрел документ. Книжечка из плотной бумаги с защитной сеткой на страницах.

– А фотография?

– Какая фотография?

– Ну картинка такая с изображением человека, который предъявляет паспорт.

– Нет, у нас не принято картинки в паспортах малевать! Есть описание. Вы под него, в принципе, подходите. Разве что, вот, – заказчик протянул мне очки. – Стекла простые, наш Тео без них тарелку супа не найдет. А вам добавляет этакой безобидности. Разве может быть очкарик опасен?

– Ну не знаю. Не знаю.

– Ладно. Прощай, товарищ. Сделай это, и тебя никогда не забудут, хоть и никогда не узнают о тебе. Такая вот у нас жизнь, нелегкая. В общем, справься.

– Справлюсь, – ответил я. А почему бы и нет? Я все же много лучше подготовлен, чем их курьеры. Прорвусь.

Заказчик развернулся и вышел из купе. Я еще раз осмотрелся. Действительно, просторно. Повесил на крючок плащ, минус к эффективности бронежилета, но я больше рассчитываю на свой доспех. Положил на кровать свой баул, саквояж поставил на стол. Паспорт пока тоже положил на стол – вдруг пригодится. Куда убрать пакет? В принципе, его бы поближе к телу. Но одежда не слишком для этого предназначена. Хотя можно за пояс, сзади. Но не прямо сейчас, пока пусть полежит в саквояже.

В дверь постучались, мой проводник, и я крикнул: – Войдите!

– Приветствую вас, господин!

– И вас, только давайте без господ.

– А вы что, из этих, красных?

– Нет, просто работаю на них. Не люблю лишних слов.

– А, понимаю. Мой кэп тоже не любил. Меня Мартин зовут.

– А меня просто, Тео. Знаешь, эти имена, иногда родители их явно придумывают, чтобы детей могли дразнить сверстники. Так что Тео.

– Ну и хорошо. Руководство дороги решило, что в вагоне вы будете один. Слишком опасно сюда других пассажиров брать.

– Ясно. Что посоветуешь, как держаться?

– А как? Всегда наготове, всегда пушка под рукой, первый нажал на курок – победил. Но все это – только в этом вагоне. Другие не имеешь права привлекать. Там ранишь, не дай бог убьешь – отвечать будешь. Как и противники твои.

– Это уже хорошо. Вопрос, а как мне проходить таможенный контроль, отстреливаясь?

– Нет, таможня – дело святое, никто мешать не будет. Пока таможенник тебя видит, ты в безопасности. Ну а потом – сам понимаешь.

Ладно. Все понятно.

– И, кстати, билета мне не дали.

– Шутите? Таких людей без билета, прямым путем, скоростным поездом к святому Петру.

– Ладно, старик, будем готовиться к отправлению. Я проверю оружие, а ты, как мне кажется, лучше бы покинул купе. Всякое может быть.

– Не волнуйся, у меня купе бронированное, ваши пукалки не пробьют.

– Ну хорошо, раз так.

Проводник покинул купе, затворив за собой дверь. Я снял навязанные мне очки. Мешают. Развернул баул, достал свой пистолет-пулемет и с помощью специальной ленты закрепил его под столом. Не знаю, насколько это умно. Может, все так делают. Но под рукой у меня два ствола , а также пистолет со снотворным. Правда, сейчас я как-то серьезно задумался о том, нужен ли он мне. Может, излишний гуманизм в этом спорте вреден для здоровья?

Тем временем поезд плавно двинулся, назад побежал перрон, толкущаяся толпа на соседнем, фонарные столбы. За окном было холодно, даже морозно, а здесь успокаивающее тепло. Только этому умиротворяющему ощущению доверять не стоит, вряд ли в городе меня попытаются атаковать, но всякое бывает. И мне лучше быть готовым к столкновению постоянно. В первую очередь я пометил ауру моего проводника, решив его считать «условно своим». Если бритты подыгрывают противоположной стороне, доверять ему безраздельно не стоит. И кстати, я лоханулся с самого начала. Что стоит проводнику добавить мне в воду средство, которое я не смогу почувствовать, и которое замедлит мою реакцию? Придется задуматься о воде на ближайших остановках. А ведь мог попросить нанимателя принести мне в купе побольше бутылок с сельтерской! Идиот. Ну ладно, разберусь с этим.

Далее, начал раскидывать сигнальные сети внутри вагона и на его крыше. Поезд, конечно, помпезно украшен, но передвигаться по стенам вагона снаружи? Нет, мало реально. Хотя успокоим мою паранойю, и стены опутаем сигналками. Лучше перебдеть.

Тем временем поезд покинул город, мимо проносились перелески, заснеженные поля, несмотря на относительно невысокую скорость, на взгляд километров сорок-пятьдесят в час, поезд вздымал снег, искрящийся на зимнем солнце яркими блестками. Все-таки, зима – это хорошее время года. Только воевать зимой плохо. Холодно. Мне-то холод не так страшен, но личный состав может померзнуть. Опять же ранения на морозе – очень плохая вещь. И нужно постоянно заботится о топливе для костров, желательны утепленные палатки с печками внутри, теплая зимняя форма, усиленное питание. Зимняя кампания – ужас для командира и тыловиков.

Решив, что проблему с водой нужно решить как можно быстрее, я зашел к своему проводнику и попросил у него расписание остановок поезда. Тот выдал мне, но только до Варшавы – этот состав идет вне расписания и по-своему графику. Пока есть приблизительное расписание движения только до столицы Польши. Я сделал вид, что меня это опечалило, сам не знаю почему, и вернулся в купе. Там посмотрел, какие остановки и на сколько меня ждут в ближайшее время. Можайск, спустя три часа пути. Там я постараюсь приобрести побольше бутилированной воды. Надеюсь, это удастся.

Приняв такое решение, принялся ждать, войдя в легкое медитативное состояние. Так провел около часа, когда меня отвлек проводник. Постучав в дверь и получив от меня предложение войти, он заглянул в купе.

– Зря вы расслабляетесь, господин Тео. А если бы за дверью был не я, а ваши убийцы?

– Вы плохо обо мне думаете, Мартин. Я слышал ваши шаги.

– В таком шуме слышать шаги?

– Я хорошо подготовлен.

– Ну ладно, а если бы со мной шли враги, в обуви на каучуковой подошве?

– Смею надеяться, что услышал бы их. Кроме того, я всегда готов, – я показал проводнику пистолет в левой руке.

– О, это разумно! А не хотите ли чайку? Или кофе? – я задумался, как вежливо отказаться от этого предложения. Видимо, мои размышления отразились на выражении лица и Мартин на меня обиделся.

– О, я вижу, ваши работодатели сказали вам, что Британия играет против Советской России, и доверять проводнику нельзя? Так вот, уверяю вас, я – человек честный, и не потерплю грязной игры! То, что принес вам я, всегда будет чистым, без отравы! – я прислушался к его мыслям и с удивлением понял, что он действительно возмущен. – Я, если хотите знать, даже не бритт, я ирландец, и мы сами не слишком жалуем бриттов!

– Мартин, успокойтесь! Я действительно испытывал некоторые сомнения, но мне их внушил мой заказчик. Если для вас честная игра так важна, решено – я доверяюсь вам в этом отношении. Но что будет, если ваши начальники дадут вам прямой и непротиворечивый приказ выступить на стороне враждебной команды?

– Я… найду способ предупредить вас об этом!

– Ну тогда договорились! Несите чай, и не хотите ли присоединится ко мне?

– Нет уж. Это уж слишком большой риск. Ваши враги могут не выдержать и попытаться убить вас, невзирая на присутствие здесь постороннего.

– Понятно. Ну тогда просто несите чай.

За окном постепенно темнело. Короткий зимний день, уже в пять часов наступает вечер. Снежинки уже не играли в свете зимнего солнца, их попросту не было видно. Не было видно ничего, кроме погружающихся в вечерний сумрак лесов, полей, оврагов и редких полустанков. Мрачновато в этой стране зимой.

Проводник принес два чайника, один с заваркой, второй – с кипятком. Кроме них было печенье, блюдце с нарезанным фруктами, сахар. Есть, конечно, риск, но я решил, что он не столь велик и съел, запивая чаем дольки очень кислого фрукта, посыпая его сахаром. Печенье тоже съел. После чего отошел в комнату с удобствами, нужно было облегчиться. И в этот момент я почувствовал – сигналки дали знать, что по коридору идет некто посторонний. «А вот и меня убивать идут!», – подумал я, застегивая ширинку. Войдя в купе, взял парализующий пистолет – обычный был и так при мне. Человек с той стороны замер, он был готов, но медлил. Хотел подобрать подходящий момент. Как интересно? А мне высовываться из купе никакого резона не было.

Минуты три мы ожидали, кто начнет действовать первым. Вернее, ждал я – убийца не догадывался, что я готов его встретить. Наконец он созрел и дверь в купе начала откатываться в сторону, первым в купе появился ствол револьвера, затем рука, по которой я ударил рукояткой своего оружия, револьвер выскользнул из травмированной конечности, после чего я скользнул в сторону и выстрелил в шею врага снотворной ампулой. После чего он просто вырубился. «Минус один», – подумал я, улыбаясь про себя.

Я связал его заранее заготовленным тонким шелковым шнуром, после чего обыскал. Кроме револьвера и пары патронных пачек в его карманах ничего не было. Как я и ожидал. Я отошел к соседнему купе и открыл дверь. Хорошо, а то могли бы их и заблокировать. Занес своего убийцу в купе и положил на кровать. Мне говорили, что проспать он должен часов шесть, но и после не сможет освободиться – я, коварный, его связал. Сдам этого молодца в Можайске.

И так, прошло два часа с мелочью, а на меня совершили первое покушение. Из ста тринадцати часов пути прошло два с половиной. Меня прощупали. Причем, еще на территории страны, которая меня послала. Весело будет, точно – весело! К сожалению, дозарядить обойму снотворных я не мог, поэтому просто заменил ее. Если дело дойдет, буду использовать и неполные обоймы, а пока пусть будут под рукой целые. Не знаю, правильный ли это подход, но я его выбрал.

Спустя минут двадцать ко мне постучался проводник, забрать использованную посуду и сообщить, что скоро будет остановка, десять минут в Можайске, где можно размять ноги, покурить и подышать свежим воздухом.

Сначала мы въехали в пределы города, потянулись пригороды, небольшие домишки, сараи, заборы, какая-то скотина во дворах. Из труб тянулись в воздух дымки печей, топящихся дровами, углем или торфом. Кстати, подумалось мне, если все равно тупо сижу в ожидании очередного покушения, можно и прессу почитать местную. Хотя и абсолютно бесполезное занятие, но может быть интересным.

Поезд степенно замедлял свое движение, здания отодвинулись от дороги, вокруг шла полоса отчуждения, окруженная забором, чтобы люди по путям не шастали. За забором показались уже более солидные строения, что-то вроде длинных двухэтажных бараков, они окружали здания типично-индустриального вида, сложенные из красного кирпича. Трубы, окна из небольших стеклянных сегментов – но почти во всю стену. Еще не до конца стемнело, но рабочим на фабрике света не хватало, и окна были подсвечены мягким, желтым светом.

После явно пошел уже центр города, дома в три-пять этажей, буквально несколько, с десяток, и все, панораму городка заслонило здание вокзала. Приятное, небольшое провинциальное строение. Я, дождавшись остановки, подскочил к тетке, которая чем-то торговала и спросил ее, можно ли прикупить воды.

– Сельтерской? – «да, именно ее». Тетка подозвала свою подружку, которая предлагала воду в бутылках.

– А, может водочки желаете? – спросила та.

– Да нет, этого с собой прихватил, водички!

– Ну раз так, вот, пожалте! – я взял четыре и предложил ей самую маленькую фунтовую купюру.

– А у меня и сдачи-то нет с такой!

– Ладно, позови к вагону… полицейского что ли…

– В смысле, милицанера?

– Ну его.

Я успел вернуться к себе, и встать на пороге купе. В вагон ввалилось трое человек, в светлых полушубках, с вопросом, кто здесь милицию вызывал. Подняв руку, я привлек их внимание:

– Дипкурьер Теодорих Михель. В этом купе человек, который на меня покушался. Вот мои документы.

Один из милиционеров взял паспорт, как хрустальную вазу, бегло его просмотрел, и откозыряв мне приказал сопровождающим принять тело.

– Не волнуйтесь, я его просто усыпил. Часа через четыре проснется.

Милиция успела покинуть вагон до отправки поезда, но на самых последних минутах. Мартин вернулся в поезд и попенял мне, что можно было отдать тело в Смоленске, там стоянка двадцать пять минут.

Ага. А если их до Смоленска еще десяток наберется? Что тогда делать? Солить их? Ну уж на фиг, будем избавляться от убийц по мере поступления. Нам их здесь складировать негде, всего четыре купе свободно.

Только тут я отпустил рукоять пистолета, который автоматически сжимал под полой пиджака. Честно скажу, я понимал, что этих неповоротливых, в зимней одежде стражей я перещелкал бы моментально, но рисковать не хотелось. Пистолет упал на ковер с длинным ворсом, я его поднял, подивившись в очередной раз комфорту в этом поезде. Если бы не обстоятельства, можно было бы наслаждаться дорогой и всей этой роскошью. Даже не думал, что в поезде можно создать такие условия для обеспеченных персон. Нет, на океанском лайнере, в гондоле цеппелина или на борту космического корабля – пожалуйста, но в длинной кишке поезда! Удивительно хорошо все спланировано. И дизайн очень неплох. На мой непритязательный вкус.

Вернувшись в свое купе, стал ожидать следующей остановки. Вязьма, еще два с половиной часа. Я приготовился ожидать новой атаки, но это не должно мешать мне почитать местную прессу. Первым изданием стала «Правда Советской России». Интересно почитать их «правду»! Первая страница и половина второй касалась в основном внутренней и внешней политики. Заседания Совета Российской республики. Несмотря на то, что большевиков «съели», их представители были весьма активны в Совете. Муранов, Шляпников и Залуцкий подняли вопрос об обобществлении средней промышленности, потому как эксплуатация человеком человека недопустима в новом обществе, которое строится в Советской России. К ним примкнул представитель фракции меньшевиков Августинович и эсер Чернов. Но большинство в Совете не приняло такую постановку вопроса. Мы еще не разобрались с экспроприированной тяжелой промышленностью, многие заводы не работают, а те, что работают – едва на 25% от проектных мощностей. Огромные проблемы с транспортом, поезда ходят нерегулярно и эту проблему никак не удается решить. Викжель занял явно контрреволюционную позицию, сначала он требовал примирения правых и левых социалистов, а теперь просто добивается передачи ему управления железными дорогами.

Жесть! У них политическая жизнь просто кипит, все обвиняют друг друга в предательстве, требуют революционных полномочий разобраться с врагами юной республики, и кивают на Социалистическую Баварию, лихо разобравшуюся с внутренними врагами. Тысяч десять неугодных просто прислонила к стенке. После отбивалась, не без помощи Советской России, от всей остальной Германии, которая сама хотела бы с ней разобраться. И вообще, в отличии от России, балансирует на грани голода, а на ножах или на штыках абсолютно со всеми соседями. И даже Россию обвиняет в предательстве идей интернационализма, по их мнению, благополучная страна должна бросить все на алтарь победы мировой революции и армией проложить коридор свободы для спасения Баварии.

В остальном мире тоже кипели страсти. Гоминьдан с помощью советских штыков теснил императорские войска. Причем, российские командиры очень уничижительно описывали уровень китайских войск, как союзных, так и враждебных. По их мнению, проще было бы на освобожденных территориях устанавливать советскую власть по российским образцам, без китайских чиновников, дикой коррупции и притеснений простого народа. Все пошло бы быстрее. На что товарищ Сен сильно обижался.

В Европе тоже царил кавардак. Франция обижалась на Британию за то, что та оттяпала у нее кусок какого-то колониального владения в Африке. Поляки требовали введения всемирного института специальных бритских комиссаров при правительстве всех стран, чтобы не допустить новой Мировой войны и желали войны Британии против России, а также отправления против нее карательного корпуса, потому что Россия впала в реваншизм и хочет оттяпать у мирной Польши завоеванные случайным образом большие куски Украины и Белоруссии. Кроме того, украинские националисты проводят теракты против польских (и русских тоже) чиновников, а белорусы партизанят. Что явно инспирировано Россией.

Чехия, в свою очередь, не шумит, а спокойно снабжает всех, кому это нужно, добротным оружием. Даже в Россию окольными путями оно попадает, причем последняя стремится покупать тяжелое вооружение, танки, артиллерию больших калибров. Кроме того, Россия интенсифицировала закупки авиационных двигателей у баварцев и малых военных кораблей у финнов. Заложила на верфях в Николаеве и Петербурге серию новых, модернизированных эсминцев класса Свирепый. Чертовски интересно!

Спустя полтора часа Мартин предложил мне еще чаю. Несмотря на то, что за окнами купе уже царила полная мгла, изредка разрываемая фонарями полустанков, было еще не слишком поздно. Всего шесть с небольшим по местному времени. Подумав, я согласился. Не повредит.

Выпил еще одну порцию чая. В Вязьме опять вышел прогуляться и купил еще пару бутылок сельтерской. Пригодится. Тем более, что Мартин разговаривал с другим проводником из соседнего вагона. Мне, почему-то не хотелось его обижать.

Далее Смоленск. Это уже ночь, двенадцать с мелочью. От международной политики у меня кипел мозг. Такие страсти, такие эмоции вокруг, в общем-то, таких мелочей. Решив выйти из вагона в Смоленске, чтобы снова прикупить воды, я совершил колоссальную глупость. Хотя, кто мог знать! Выскочив на перрон, залюбовался вокзалом, среди окружающей тьмы он, освещенный желтым светом ламп, выглядел просто пряничным домиком. Немного ломали образ огромные окна, обращенные к поездам. По перрону, на который подали наш поезд, гуляли другие пассажиры, способные заплатить за купе класса люкс. Вот тут не было баб с красными от мороза лицами и одежками, лишь бы было тепло. Утонченные дамы и джентльмены с удивлением посматривали на мою нескладную фигуру в плаще. Ну и пусть!

И тут я почувствовал неприятное, очень неприятное ощущение. Чрезмерно пристальное внимание к моей персоне. Отойдя за киоск, который сейчас уже не работал, попытался определить, откуда так внимательно изучают мою фигуру. Именно фигуру! Мой дар – не телепатия, я ощущаю чувства, и это было чувство человека, который выцеливает ростовую фигуру как на стрельбище. Снайпер! И что теперь делать? Мне все равно, чтобы войти в вагон, нужно слегка подняться над уровнем толпы. Которой, собственно, тоже здесь не было – кто допустит толпу у поезда, где ездят ВИП-персоны. Но кучки людей здесь все равно есть, за которыми я могу прятаться от выстрела. Не слишком долго.

Вариантов не много. Самый простой – трансформа, и плевать мне на твою винтовку. Но, боюсь, здесь не очень поймут, если дипкурьер Советской России превратится в чудовище и вломится в вагон. Можно, как-то собрать вокруг себя толпу людей, которые будут перемещаться и прикрывать меня от снайпера. К примеру, предложу им полюбоваться моей коллекцией марок. Интересный ход, только вот марок у меня нет, да и среди пассажиров этого поезда вряд ли наберется много филателистов. Можно тупо нарастить каменную кожу на том месте, в которое он целиться. Но он хочет всадить пулю в голову, так что это не вариант – нарастить сантиметров двадцать защиты… Представляю, что увидят люди. Человек-гранит? Нужно как-то маскироваться. И вот как эта зараза, планировщик операции, понял, что я выйду на перрон здесь? Видимо опыт. Знает, где пассажиры обязательно покидают вагоны. Проклятие!

Решил попробовать накинуть на себя скрыт – навести морок, который не делает меня невидимым, но отвлекает внимание. Взгляд просто соскальзывает с меня. Но ничего не получилось, взгляд снайпера пару раз «рыскнул», но стоило мне начать движение, как он вновь выловил меня в оптику прицела. Паршиво. Скорее всего, просто очень опытный человек, этот снайпер, умеет концентрироваться на задаче. Такого мороком не проведешь. Совершенно невидимым становиться я не умею.

В общем, придется использовать магию. Самую малость. Они один черт не поймут, что произошло. Я сосредоточился и стал охлаждать воздух вокруг себя. Чем ниже температура – тем быстрее водяные пары концентрируются, превращаются в взвесь водяной пыли в воздухе. Этакий искусственный туман, но действовать нужно быстро – легкий ветерок постоянно будет сдувать это облако тумана. Воспользуюсь этим. Это не боевое умение, его модификация, но сможет спасти меня сейчас. Резко понизив температуру вокруг себя, вызвал туман, который прикрыл мою фигуру от снайпера. Под этим прикрытием попытался войти в вагон, но снайпер оказался профи. Он прикинул, где я должен находиться, и выстрелил, чиркнув пулей по моему бронежилету. Если бы я не развернулся, попал бы под лопатку. Тяжелая винтовочная пуля, возможно, пробила бы бронник. А так. Игра продолжается!

В купе я разделся, снял с себя плащ и придирчиво осмотрел его. Небольшая светлая полоска, там, где по нему чиркнула пуля. Полчаса и плащ сам приведет себя в порядок, дорогущая защита самовосстанавливалась при небольших повреждениях. Даже дырку от пули может затянуть. Вот удивились бы следователи, человек мертв, с пулей в сердце, а одежда в полном порядке. Только кровью заляпана.

Снова враги пытались со мной расправиться. Сидя в кресле, я, слегка отодвинув штору, рассматривал хорошо освещенное здание вокзала. Снизу его подсвечивали прожектора, и вокзал сверкал великолепием, некоторые его элементы сверкали золотом, особенно выполненная большими металлическими буквами над вторым этажом надпись «Смоленск». А само здание насыщенно медового цвета… несколько темных окон на втором этаже. Крыша. Где, интересно, он засел? Посмотрел на свой плащ. Да, стреляли сверху. Но откуда? Непонятно. Отсюда я не ощущал снайпера, а зрительно он замаскировался идеально. Нужно его сдать. Чтоб не повадно было в людей стрелять. Выйдя в коридор, я позвал Мартина. Пришлось подойти почти к самому выходу из вагона, чтобы он меня услышал, когда он появился, попросил его позвать наряд милиции. Спустя минуты три появились «белые полушубки». Я объяснил им, кто я такой и сказал, что в меня стреляли из здания вокзала, снайпер. Стрелял откуда-то сверху. Приблизительно, центральная часть вокзала. Пуля должна войти в обивку вагона, в районе двери, которая ведет из вагона. Они пошли к двери, и действительно, где-то на уровне чуть ниже пояса нашли входное отверстие. После чего мои слова восприняли предельно серьезно и побежали заниматься поисками снайпера. Оцеплять вокзал, проверять его или чего там еще нужно делать в таких ситуациях. При случае, если смогу выполнить это задание, нужно разобраться с тем, что принято делать в таких ситуациях, какие меры принимать. Вдруг самому придется снайпера ловить. Всякое может быть.

После этого я вернулся в купе, стараясь, на всякий случай, не мелькать перед окном – вдруг он еще на позиции и вычислит меня по тени, которую бросает моя фигура на штору, закрывающую стекло. Да. Сегодня мне сильно повезло. Нарвался на хорошего профессионала там, где не ожидал его найти. Принял местных жителей за полных неумех, и они мне показали. Без магии и не выбрался бы. Был бы на моем месте другой – кончилась бы его карьера дипкурьера на заснеженном перроне вокзала города Смоленск. Недооценил врага, блин. В следующий раз они могут разыграть комбинацию, против которой у меня не окажется козырей.