скачать книгу бесплатно
– По телевизору посмотрите!
Смеялись все, ребята тоже, оценив юмор, заливаясь хохотом. К ним подошёл капитан команды Валентин Иванов. Положил им на плечи руки, приобнял, и сказал:
– Стартовая скорость хорошая – сработаемся! Тем более, в каждой команде должен быть свой рыжий, примета хорошая.
Подходили другие игроки, хлопали по плечу, жали руки. «Сработаемся!» ? звучало в голове у Ильи. В этот момент он ощутил, что ушёл тот неприятный холодок, где-то в животе, и осталось только счастье. Сразу стало легко и хорошо! «Сработаемся!».
Глава 2.Полное счастье
– Прямо так и сказал? Сходите на Яшина посмотрите, он в душе курит? Ха-ха-ха! Завтра мужикам на заводе расскажу, не поверят!
– Ну пап! Не надо рассказывать всем подряд, скажут – лопух.
– Конечно лопух! На Яшина побежал смотреть… в душе!
– Миша, перестань смущать мальчика. Сынок, мы с отцом так гордимся тобой!
В доме Матвеевых царил праздник, даже целый пир. К возвращению сына был накрыт стол, да не абы какой, а это был новогодний стол, даже лучше! Открыли шпроты, припасённые для праздника, отец притащил откуда-то палку сырокопчёной колбасы, а мама выставила бутылку «Чёрного аиста». На столе стояли хрустальные бокалы, бережно хранящиеся весь год на почетном месте в массивном серванте за стеклом. Екатерина Петровна, достала из закромов все припасённые деликатесы и дефицитные продукты, за которыми Илья с отцом стояли в очередях. Всё то, ради чего в Советском Союзе люди отпрашивались с работы и затем припрятывали для праздничного стола. И сегодня этот день настал!
Екатерина Петровна нежно и восхищённо смотрела на своего Илюшу, подперев ладонями подбородок. Она не заметила, как быстро вырос ее сын. Из вчерашнего мальчишки, бегающего во дворе с мячом, сегодня он стал мужчиной. Ей показалось, что он даже возмужал за этот день, расправил плечи, стал увереннее и старше.
– Полный стадион народа, мы с Лёшкой сидим на скамейке, рядом с командой! Трибуны ревут! Наши давят и ведут игру, «Спартак» только отбивается и изредка контратакует. Пап, ты бы видел, что творил Козьмич!
– Пацан! – по-доброму прервал отец, – один день в команде, а Валентин Козьмич, для него, просто – Козьмич!
Михаил Велимирович в обычной жизни был малоразговорчивым, но в честь знаменательного события уже пропустил пару рюмок горячительного и стал более разговорчивым.
– Ты сын, – продолжил Михаил Велимирович, – побольше помалкивай и мотай на ус!
– Да я понимаю, – раздражённо, из-за того, что его остановили, отмахнулся Илья. – Просто его так в команде называют.
– Ты мал ещё так называть.
– Да, сынок, нехорошо.
– Мы им гол, они нам в ответ, – продолжил нетерпеливо Илья. – Мы ещё, а им везёт, они опять отыгрываются! В перерыве Николай Петрович ругался! Как зыркнет из-под бровей, я даже обрадовался, что не играю!
Все засмеялись, и отец налил себе ещё рюмку.
– Вышли на второй тайм и смяли «Спартак»! Забили ещё два гола, а у них больше ничего не получилось.
– Правильно! Пусть знают наших ЗИЛовских! – закричал отец.
Екатерина Петровна аккуратно положила руку на плечо мужа.
– Миша, ты-то чего разошёлся. Как будто сам играл.
– Я им вон какого кадра подготовил! Считай, причастен к победе!
Екатерина Петровна умилялась, но в то же время с тревогой смотрела на своего Илюшу. Отец перешёл к рассказам.
– Вот ты знаешь, как будет «Торпедо» по-французски, а? Не знаешь! Ля тарпедю, во как!
– Iffautparlerlatorpille, – машинально поправила Екатерина Петровна, но отец не обратил на это никакого внимания.
– Мы, когда с союзниками стояли, они эти торпедю очень хорошо пуляли. А знаешь кто придумал название «Торпедо»?
– Неужели ты? – наигранно удивился Илья.
– Дерзишь, но ладно, сегодня можно, праздник у тебя. Придумал Яков Фёдорович Мельников. А почему так клуб назвали знаешь? Не знаешь…
После застолья, Илья вместе с мамой, принялись убирать со стола. Отец вышел покурить на улицу и поискать первую «жертву» для своих рассказов. Екатерина Ивановна, подошла к сыну, обняла его сзади и положила голову ему на плечо. Они были очень похожи, оба высокие, кареглазые, с жгучими чёрными волосами и тонкими чертами лица.
– Илюша, я так за тебя рада, – прошептала мама, – и я очень переживаю за тебя.
Он обернулся и с улыбкой посмотрел на неё.
– Ты, о чём, мам? Ты боишься, что меня травмируют?
– Это конечно, тоже – грустно заметила она. – Я боюсь, что ты у меня такой ещё наивный, и не готов ко всему этому. Боюсь, что эти твои товарищи, будут плохо влиять на тебя.
Он взял её за руки и внимательно посмотрел в глаза.
– Ты чего, мам? Ты знаешь какие они? Да, это лучшие люди Москвы!
– Да в том и дело, знаю я, что про них говорит вся Москва, и про их гулянки! Будь осторожней, не вяжись с ними! Запомни, не лезь на рожон, будь проще, мало ли что скажут. Люди разные бывают. Злых и завистливых много, такого наговорят – не отмоешься!
Илья обнял маму и погладил по голове.
– Всё будет хорошо. Как может быть иначе?
Екатерина Петровна только грустно улыбнулась и сжала руки сына в своих горячих ладонях.
– Ой как может сынок… ой как может.
Проснувшись рано утром, Илья первым делом выглянул в окно. Погода была отвратительная – шёл мелкий, косой дождь, подгоняемый сильным ветром. Город утопал в лужах, собаки прятались по конурам и сараям, а прохожие месили грязь, стараясь передвигаться прыжками, внимательно выбирая место приземления.
Оглядев всю эту картину, Илья улыбался, ничего не могло испортить его настроение, ведь скоро на тренировку! Он уже несколько недель тренировался с основной командой, и не было в Союзе человека счастливее его. Даже футболисты поначалу прозвали Илью «Улыбка», потому что она не сходила у него с лица. Ему нравилось всё – тренировки, тренер и, конечно же, его новые партнёры по команде. Он просто смотрел им в рот, внимал каждому слову. Словно античные боги, сошедшие со страниц книг, они вызывали в Илье благоговейный трепет. Он ловил каждое их движение, каждый пас, каждую фразу на поле. Больше всего Илья любил время после тренировок, когда усталые игроки в раздевалке начинали травить свои истории. Темы зависели от рассказчика: истории о похождениях любимца женщин Валерия Воронина; байки про Эдуарда Стрель-цова; горячие, южные смешные рассказы от Посуэло. Каждый день были новые истории, команда была большой семьёй, они играли и отдыхали вместе. Недавно они даже позвали его с собой после игры домой к Валентину Иванову, где всегда собирались после игры, чтобы расслабиться и разобрать матч. Илья, конечно, поблагодарил, но отказался, сослав-шись, что его ждут родители. Валентин Козьмич был очень интересным человеком, он мог быть очень жёстким, «напихать» прямо на тренировке, если решил, что ты не доработал, наорать на поле, неделю с тобой не разговаривать, или при всех пропесочить. Но после игры все собирались у него, так было заведено, как правило. Он был настоящим капитаном команды! Особенно Илью поразило, когда он на базе после обеда врубил «голос Америки» и прямо с тарелкой, начал абсолютно расслабленно вытанцовывать, и пока не натанцевался, запрещённую музыку не выключил.
***
Оглянувшись на часы, висевшие на стене напротив окна, Илья понял, что ещё рано и решил немного почитать, благо книг в доме было много. Екатерина Ивановна работала библиотекарем и с детства привила сыну любовь к чтению. При любой возможности она доставала новые книги. «Илюшенька умный мальчик, пусть больше читает, может про мячик свой забудет», – надеялась мама. Тайным мыслям и мечтам её не суждено было сбыться. Хотя бы по дворам не шлялся с уличными "котами" не якшался, был занят делом и душа за сына не болела. Титанические старания матери не пропали даром, читать Илья полюбил, школу закончил неплохо и даже втайне от всех (как же, от всех!) одно время пописывал стихи.
Подойдя к массивному, книжному шкафу, занимавшему всю стенку, полностью забитому книгами, Илья на секунду задумался, хотя выбор был очевиден. Вариантов было море, но он взял потрёпанный, бережно проклеенный по корешку самиздатовский сборник. Его, можно было назвать «жемчужиной» коллекции. Произведение Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита». Книгу нельзя было купить, её можно было только достать. Совсем недавно мама подарила ему на восемнадцатилетние. Он уже прочитал ее от корки до корки, и теперь перечитывал заново. Написанный ещё в 1940-м году, роман дошёл до советских читателей только в 60-е годы в самиздатовском варианте, перепечатанном на машинке и сразу, каким-то невероятным образом, распространился по всей стране тайно. Его невозможно было достать, только через проверенных знакомых. Скрытый от советских граждан роман, более четверти века ждал своего часа. Дождавшись, он ввёл атеистическое государство в состояние мании и помешательства. Каждый читающий житель столицы старался приобрести роман. Перепечатанные версии книги, либо продавались по 80 рублей, по большому счастью давались на день, и тогда людям приходилось брать отгул или больничный, чтобы успеть прочитать бестселлер – бывали и такие случаи. Вот какое богатство досталось Илье от мамы![15 - Роман «Мастер и Маргарита» напечатали только в конце 1966 г. – начале 1967 г. в журнале «Москва», но очень скоро номеров не осталось в продаже, даже из библиотек стали пропадать эти два выпуска журнала «Москва».]
Зачитавшись, Илья совсем забыл о времени, поэтому из дома он выбежал, не позавтракав. Лёшка ждал его у метро, нахохленный, как воробей и очень недовольный.
– Ты чего так долго? Я окоченел тебя тут ждать. Ветрище, дождик…
– Извини, зачитался! Развёл руками Илья.
– Ага, зачитался он, профессор, – продолжил бубнить Лёшка.
Они комично смотрелись вместе – один высокий и стройный, другой маленький и коренастый. Из-за этого, и ещё потому что они всё время ходили вместе, в команде их называли Тарапунькой и Штепселем[16 - Тарапунька и Штепсель (Юрий Тимошенко и Ефим Березин) – популярный в 1950-1980-х дуэт комиков из Украины. Без них не проходил ни один правительственный концерт или «Голубой огонек».], в честь комического дуэта, много лет выступающего на советской эстраде.
Всю дорогу, пока добирались до стадиона и даже в раздевалке, Илья рассказывал другу о чём книга, попутно доказывая, что это литературный шедевр.
– Всё равно галиматья! – не сдавался Лёха, – черти какие-то, коты, бегемоты. Тьфу! Единственное, девок много голых говоришь? А картинки есть?
– Дурак, – засмеялся Илья, – ничего ты в литературе не понимаешь.
Недалеко от них, в углу поправлял свою и без того идеальную причёску, первый красавец советского футбола Валерий Воронин. Он долго выравнивал перед зеркалом свой идеальный пробор. Завязывал стильный узкий галстук и пиджак от Пьера Кардена[17 - Пьер Карден – известный французский модельер итальянского происхождения. Один из самых крупных собственников во Франции. Посол доброй воли. (1922-2020 гг.)]. Говорили, что из-за него на отечественные стадионы начали ходить женщины. Высокий, стройный брюнет, с обворожительной улыбкой и волевым подбородком с ямочкой. Его все называли советским Аленом Делоном[18 - Ален Делон – французский актер театра и кино, кинорежиссер, сценарист, продюсер, кинозвезда, секс-символ 1960-1980 х гг. (1935-2022 гг.)], причём поговаривали, что наш лучше, т.к. ноги красивее. Валерий, посмотрел на Илью через зеркало, и спросил.
– Читал «Мастер и Маргарита»?
Немного опешивший Илья, с трудом выдавил.
– Ну, да.
– И как тебе?
– Я в восторге, перечитываю снова!
– Да? И всё понял?
– Не уверен, – смущённо потупился Илья, – многих страниц нет, думаю что-то потерялось.
– В самиздате? – удивился Воронин. – А-а-а, ты книгу-то не читал. Вот эту ерунду, которой только задницу вытирать ты прочёл? Я тогда вообще удивляюсь, что ты в ней что-то понял.
– А почему?
–У нас в Союзе чуть ли не половину книги сократили. Так говорят. Я за границей купил. Там без цензуры, полностью весь роман.
– Здорово! – восхитился Илья.
Воронин наконец удовлетворившись внешним видом, отвернулся от зеркала и подошёл к ребятам.
– Я тебе завтра её принесу.
– Правда? – удивился, и одновременно обрадовался Илья. – Я за ночь её прочитаю
– Это подарок.
– Я не могу…
– Не переживай, у меня три, – улыбнулся Воронин. – А ты, рыжий, начинай читать. Хватит картинки разглядывать.
Это Воронин добавил, уже не глядя на ребят, подойдя к своей красивой, импортной спортивной сумке «Адидас» и убирая туда фирменные бутсы.
***
Так началась дружба, между лучшим полузащитником страны и молодым перспективным игроком. Воронин был неординарной личностью. Красивый за пределами поля, он был также хорош и на нём. Его игра приковывала взгляды. По своей знаменитости за рубежом он уступал, наверное, только Льву Яшину. Валерий Воронин постоянно попадал в международные рейтинги лучших игроков, и по заслугам, считался «лицом» Советского футбола за границей. Высоко поднятая голова, умение отдать точный пас через все поле своим нападающим – были его визитной карточкой. Он был разноплановым игроком, умел сыграть на любой позиции. Так и в жизни, начитанный и умный, он мог поддержать любой разговор, в любой компании. С ним дружила и искала его общества культурная богема. Его любили чиновники и партийное руководство. Его обожал простой болельщик. Валерий Воронин умел нравиться всем, а самое главное, он умел дружить.
Для молодого парня Воронин был олицетворением того героя, которого он представлял себе в книгах, или видел в кино. Пожалуй, он был больше похож на кинозвезду, чем на футболиста. Аристократичный, одетый по заграничной моде, он поражал Илью своей нестандартностью. Какой-то сказочностью, что ли? Харизматичностью он уступал, наверное, только первому космонавту Юрию Гагарину. Илья жадно слушал его рассказы и внимал каждому его слову. Иногда, казалось, что его всегда снимает камера, или он дает интервью – так он вжился в роль и вел себя в повседневной жизни. Публичная жизнь, узнаваемость, разговоры на камеру, ненавидимые нашими спортсменами, доставляли ему удовольствие, он даже сам искал и хотел этого. После матчей он не пытался убежать от поклонников, а сам активно с ними общался. Валерий Воронин просто был другим, не похожим ни на кого, и это без конца удивляло Илью. Наступившие в жизни перемены манили и будоражили молодого парня. Ещё вчера он сидел в школе за партой, а сегодня занимается любимым делом, в окружении легендарных и интереснейших людей. Впереди маячили невообразимые перспективы, а сейчас, он ощущал лишь – полное счастье!
***
Домой Илья возвращался поздно, пропадал на стадионе или гуляли с Лёшкой. Они были не разлей вода, всё время вместе, подружились ещё в детстве, так и шли по жизни, плечом к плечу. Вместе играли в футбол, вместе попали во взрослую команду, вместе гуляли с девчонками. Попав в основной состав «Торпедо», ребята не забывали главного, что футбол – это игра, которая должна приносить людям радость, от которой болельщики и игроки получают удовольствие. Потому они, как бывало в детстве, в свободное время играли во дворе – как это было до них, и как будет после.
Поле было самодельным, собственноручно покошенным, с деревянными воротами. С одной стороны стояла полуразрушенная церковь без купола и креста, с другой, самодельные трибуны, на которые приходили зрители разных возрастов, от мала до велика. За церковью тянулись поля, бараки, далее пятиэтажки, а дальше, за оврагом виднелись сталинские высотки. Правила игры были простые – ни судей, ни офсайдов, ни номеров на спине – одетые играют против по пояс раздетых.
– Илюха, беса тебе под ребро! Навешивай!!! ? Василий бежал по диагонали от правой бровки к центру вратарской. Илья, начавший путь от своих ворот по позиции левого защитника, обвёл уже троих малышей, и не хотел останавливаться. В районе центрального круга он прокинул в "очко" Лёху и двигался дальше. Именно в этот момент и кричал Василий. Дальше Илья решил улучшить позицию, и, видимо просчитался, тут его накрыло уже почти полкоманды. Когда сохранить мяч уже не было никакой надежды, он наконец-то навесил. Мяч перелетел всех защитников, и Василий высоко выпрыгнул, прижимая рубаху к груди, чтобы массивный крест не разбил лицо, вколотил мяч головой. Матч был окончен.
«Господи, прости меня грешного», – шептал себе под нос Василий.
– Так нечестно, вас на троих было больше, – недовольно бубнил Лёха, вставая в позу. Играли на "жопу", так называется игра, в конце которой проигравшая команда в полном составе встаёт в ворота, поворачивается спиной к противнику, а победители все по очереди пробивают с линии вратарской по этой самой пятой точке мячом.
– Ты что, несёшь? Сам считал? – Илья смеялся, устанавливая мяч на точку.
– За вас ещё Отец, Сын и Святой Дух играли, – наконец довёл свою мысль до конца Лёха и рассмеялся, правда, ненадолго.
Не дождавшись пока ударит Илья, Василий с двух шагов послал мяч точно в Лёху, причём не успевший как следует прижать ноги Лёха, получил мяч под колени, он больно ожёг его ляжки, пролетая в ворота, а это означало, что удар перебивается. Лёха упал на колени «Сука ты, отец Вася!». Василий разбегался уже во второй раз, и теперь со всей силы попал, только что поднявшемуся Лёхе точно в цель.
– Я же говорил тебе, Алексей, я отец Иоанн.
– Отец Иоанн, – потирая ушибленный зад, гундел Лёха. ? Тоже мне отец, борода ещё не выросла, зато Иоанн! Конечно, лучше, чем Васька Чуркин. Отец! Иоа-а-анн!
Молодой священник не обижался, сняв сырую футболку, он поцеловал крест, который придерживал всю игру, и начал споро натягивать рясу.
– Да, кстати, – спохватился Илья, – я тоже всегда хотел у тебя спросить, почему Иоанн? Почему нельзя было быть отцом Василием? Тебя здесь все знают, глядишь, смеяться меньше бы стали?
Словно в подтверждение его слов, зрители, сидевшие на холме, и на развалинах церкви, продолжали соревноваться в остроумии.
– Рыжий?! Какого получить под сраку от пережитка царского режима?
– Он бы ему и в рясе попал!
– Говорят, же у них «подставь другую щеку», а получилось, молодой Войцех подставил другую булку! Какие ощущения Ленчик? Растеклась благодать по телу? Чё молчишь рыжий?
– Ощущения? Ну как у тебя, после получки. Получил, а дальше ничего не помню. Хоть в штаны навали, не было такого, и всё! – сорвался Лёха, и предусмотрительно пулей рванул через обрыв, к бараку.
Отец Иоанн, в миру и в привычной всем жизни, Васька Чуркин, очень смеялся, его в принципе забавляло это соревнование в остроумии.
– Понимаешь, мы не просто так выбираем себе имя. Ну, захотел я и стал бы Сигизмундом! Или Василиском! Нет. Имя мне дано в честь святого Иоанна Крестителя.
Илья, наконец, решился спросить, то, что по негласному закону не принято было говорить в слух.
– Вась, извини заранее, но… зачем это тебе нужно? – Дальше он заговорил быстрее, как бы извиняясь за свои слова. – Это же куча проблем, не для тебя даже, а для родственников. Почему не на завод, или в институт?
