скачать книгу бесплатно
Эльза нахмурилась, снова провела пальцем по переносице. В ее глазах впервые промелькнуло нечто похожее на сочувствие.
– В твою дурную голову не приходило, что у наших предков не было выбора, что они по доброй воле легли под колеса?
– Они – может быть. Но не мы. Нам этот выбор навязали!
– Мы приняли его с благодарностью.
– Не все!
– Я подпишу твое заявление.
– В жопу заявление! Почему ты это сказала?
– Что «это»?
– Не засерай мне мозги! Ты знаешь, что я имею в виду!
– Вы забываетесь, капитан Эрвинс. – Тон полковника стал ледяным. Она взяла в руки заявление. – Хочешь, чтобы я это завизировала или нет?
Линн глубоко вдохнула, мысленно досчитала до десяти и кивнула. Эльза достала из ящика стола ручку и раздраженно вывела свою подпись в нужной графе.
– У тебя есть одна омерзительная черта, Эрвинс. – Она протянула Линн заявление с таким видом, словно давала милостыню. – Ты не понимаешь, когда нужно остановиться. Впрочем, это не так уж и плохо. Благоразумие всегда останавливало меня в самый последний момент. Теперь я начинаю об этом жалеть.
– В самом деле?
– У нас еще может получиться. И прости за «цыплячий помет».
– Все в порядке.
– Надеюсь, ты уяснила положение вещей. Твои подружки в любой момент могут обратиться через мою голову к кому-нибудь из блюстителей морали или к дознавателям из Белого Легиона. Тогда нам обеим не поздоровится.
– Ага. Знаю.
– Ни хрена ты не знаешь! – Полковник безнадежно махнула рукой. – Я рискую не потому что влюбилась в твою смазливую мордашку!
– Тогда зачем?
Эльза обошла стол и плюхнулась в глубокое кресло с обивкой из экокожи.
– Как ни странно, я делаю это ради будущего всех нас. – Она холодно и ядовито усмехнулась. – Твоя история способна вызвать лавину. Бомба заложена, нужно только поджечь фитиль. Со временем ты превратишься в легенду, сама того не желая. О тебе будут говорить. Многие начнут с тобой спорить заочно, и это хорошо. Споры отвлекают от молитв и заставляют думать. Сейчас тебе лучше исчезнуть, уйти в закат. Ты понадобишься, когда придет время воздать кое кому по заслугам.
– Военный переворот? Революция?
– Восстановление справедливости.
– Ушам не верю! Хочешь использовать меня, как запасной патрон в обойме?
– Именно так. Держи язык за зубами, Эрвинс.
– Думаешь, я смогу?
– Думаю, тебе требуется пилюля от глупости. Мост над бурной рекой. Решай, кем хочешь остаться в истории: живым знаменем революции или мученицей за правое дело. Меня устроит любой вариант. Такие, как ты напоминают падающие метеоры. Они быстро сгорают, но оставляют за собой яркий след. Катись отсюда, Эрвинс!
Линн приложила сжатый кулак к груди и направилась к выходу.
– Эрвинс.
Она обернулась.
– Если тебе все же придется беседовать с дознавателями или давать показания перед Священной Коллегией – лучше забудь о нашем разговоре. В этом кабинете нет ни одной камеры, ни одного скрытого микрофона. Я знаю достаточно их грязных секретов. Не только ты живешь с удавом на шее. Многие приходят ко мне и просят об одолжении. Белый Легион слушает даже генерала Шахрави, но только не меня.
Линн кивнула и получила в ответ фирменную ухмылку полковника.
– Удачи, Эрвинс. Она тебе пригодится.
За окном установилось шаткое равновесие между светом и тьмой. На авиабазе неподалеку садился тяжелый карго-бот похожий на летающего кита. Два «скорпиона» прикрытия зависли над крышами ангаров, сверкая габаритными огнями на плоскостях обтекателей. Валькирия коснулась горизонта и стала в два раза больше. Далеко на севере колыхались зеленовато-розовые ленты атмосферной люминесценции.
Линн обхватила руками груди, слегка сдавила их и испытала мгновенное возбуждение, словно под кожей пробежал электрический ток. Она уже делала это не раз. Линн принялась массировать соски, чувствуя, как они набухают и твердеют под ее пальцами. Тело охотно реагировало на ласки. Правая рука скользнула вниз по плоскому животу, преодолела треугольник лобковых волос, нырнула в теплое пространство между бедрами. Линн задышала чаще и судорожно сглотнула.
Непередаваемое ощущение. Раз испытав это, ты наверняка захочешь попробовать снова и вскоре поймешь, что не можешь без этого жить. Жар однажды научил ее любви, но отнял покой. Не зря Эльза Доэл сравнила вожделение с наркотиком. Пальцы нащупали нужное место и стали двигаться быстрее. Линн изогнулась и застонала от удовольствия. Она попыталась воссоздать в памяти образ Жара. Он был сильным и нежным. И он называл себя колдуном. Он умел творить чудеса…
Линн резко села на кровати. Простыня под ней насквозь пропиталась потом. Сердце стучало как испорченный мотор. Она спустила босые ноги на пол, уткнулась лицом в колени и расплакалась.
Жар мертв. «Скорпионы» Эскадрона Возмездия упали с неба как голодные стервятники. Сплетенные из лозы круглые хижины вспыхивали словно конфетные фантики. Горели загоны для скота, кукуруза, сахарный тростник и каноэ рыбаков у берега. Клубящиеся струи напалма, бесшумный ливень пуль из гауссовых пушек, хлопки термобарических мин. Огненные столбы до небес. Улица завалена разорванными на части телами. В пыли чьи-то внутренности, кровь и мозг…
Она кричала, но не слышала себя за воем турбин и грохотом взрывов, а потом свернулась калачиком и крепко зажмурилась. Вокруг свистели вольфрамовые болванки, разогнанные электромагнитными ускорителями до трех тысяч метров в секунду. Звено «скорпионов» разворачивалось над поймой реки и делало новый боевой заход.
Хотела ли она, чтобы так получилось? Конечно, нет! Никто с этим не спорит. Но она позволила себе забыться, уверовала в то, что сказка будет длиться вечно. Но вмешалась судьба. Сука судьба! Она обычно не спрашивает у тебя разрешения. Она поднимает тебя и швыряет вниз с высокого обрыва.
На востоке небо стало прозрачно-белым, как брюхо форели.
Сегодня все закончится… и начнется сначала. Сегодня замкнется круг.
Желудок свело жестокой судорогой. Она бросилась в уборную, зажав рот обеими руками. Линн упала на колени перед унитазом и выплеснула в него остатки скудного ужина. Она сглатывала воздух тяжелыми, одышливыми спазмами. Приступ повторился. На этот раз Линн извергла из себя нечто желтое, похожее на мочу. Теперь в унитазе плавал ворох осклизлых хлопьев с резким сивушным запахом. Линн присмотрелась к ним, почему-то ожидая увидеть кровь, но рвота была чистой.
Она дрожащей рукой дотянулась до кольца и смыла эту мерзость в трубу. Потом долго мыла лицо и руки под струей холодной воды.
Это закончится сегодня.
«Забавно, что все так обернулось».
Почему она до сих пор жива и на свободе? Обычно в подобных случаях дознаватели из Белого Легиона роют носом землю с особенной страстью. Даже шпионов Телигии не ищут с таким завидным усердием. Вечная битва за нравственную чистоту общества. Грех нужно выжигать каленым железом, давить в зародыше без жалости и сомнений. Не может быть, чтобы Эльзе удалось спрятать все концы в воду. Слишком многие слышали ее сбивчивые монологи о двух половинках целого, слишком далеко разошлись слухи о ее падении. Но Линн оказалась никому не нужна. Знамя будущей революции оставили пылиться в чулане. Или, в ее случае – в винном погребе.
Еще одна причуда судьбы?
«Это превращается в паранойю, детка!»
Линн опять расплакалась. Она сидела голой на холодном кафельном полу ванной армейского пансиона, поджав колени к подбородку и обхватив их руками. Она знала, что сегодня это ее последние слезы. К ней возвращалась былая твердость.
Синие тени ложились на скомканную постель. Они ползли вверх по стене дюйм за дюймом. Между оконными рамами жужжала муха. Было очень тихо. Даже голоса на лестнице смолкли. Линн медленно разогнулась, поёжилась – ее знобило. Пятки прилипли к холодному полу. Кто-то сидел на дальнем конце кровати. Свет из окна ложился на его опущенные плечи.
Ледяной мрак звездных пустынь, белый снег, черный камень…
Линн сделала шаг в комнату.
… все мы похожи друг на друга, ведь все мы дети одного Бога.
Еще шаг. Как же холодно. Иней покрыл дверную ручку.
Этот мир принадлежит нам – тебе и мне. Мне и тебе.
– Жар?!
– Я ненадолго, – Жар повернулся и взглянул на нее своими бездонными темными глазами. – Эта ночь щедра на сюрпризы, Линн. Похоже, все вещи на свете обнаруживают свою истинную сущность в эту волшебную ночь. Тебе так не кажется?
– Не может быть! Как ты…
– Постой, – Жар встал и подошел к ней. Он был в узких штанах из оленьей замши. Поджарый мускулистый торс ничего не прикрывало. Смуглая кожа маслянисто блестела в темноте. – У нас не так много времени. Период ожидания закончился. Мы долго блуждали в лабиринте. Бог приготовил этот лабиринт специально для нас. – Он провел рукой по ее длинным, растрепанным волосам выцветшего соломенного цвета, и Линн поняла, что хочет его как никогда раньше. Но она помнила вольфрамовые пули, разрывающие его плоть, помнила его танец смерти.
– Ты не можешь здесь быть! Ты мертв! Я видела…
– Да, Линн, ты видела. – Он мягко коснулся пальцами ее губ. – Глаза часто обманывают нас. Я здесь, с тобой. И я жив.
– Ты пришел, чтобы убить меня, отомстить за своих?
– Мертвое нельзя убить. Я пришел, чтобы вернуть тебя к жизни.
Темные глаза блеснули воодушевлением.
– Воля небес запутана в сложный клубок. – Он обнял ее лицо широкими гладкими ладонями. Со своим ростом более семи футов он нависал над ней как сказочный великан. Линн прикрыла глаза, задыхаясь от желания. Не верилось, что минуту назад она дрожала от холода. Сейчас ее окутывал лихорадочный жар… Да, Жар – он тоже был теплым, осязаемым, живым. Линн ощутила его дыхание, узнала запах: смесь табака, смолистого дыма и мяты. Сердце колдуна уверенно билось в груди. Руки вслепую отыскали завязки на его штанах, торопливо дернули раз, другой. Наконец, тугой узел поддался. Жар казалось не обратил на это внимания. Он стоял неподвижно и продолжал говорить. Его бархатный голос сводил ее с ума.
– Иногда нам кажется, что в поступках высших сил нет никакого смысла. Но зачастую подлинный смысл теряется из-за ограниченности нашего мышления. Как часто мы отвергаем то, что не в силах понять!
– О чем ты говоришь?
– О духе, о вере, о судьбе, наконец! Ты ведь знаешь, что такое Судьба? Я ведь не ошибся, Линн? Приближается момент истины, время собирания, день, когда каждому из нас предстоит сдать экзамен на право обладать вечностью. И тот, кто стоит за кафедрой, не знает снисхождения. Его нельзя разжалобить или подкупить. Он держит в кулаке три пламенных ока. Он указал на нас из своего обиталища в королевстве теней. Он шагнул вперед, а Бог отступил в сторону. Так было всегда.
Глаза Жара потемнели еще больше.
– Но это зло! – с трудом выдавила она. – Ты же знаешь, что это зло.
– Зло, – задумчиво повторил воскресший колдун, – зло…
Где-то далеко над холмами сверкнула бесшумная молния.
– Три пламенных ока еще не взошли. Их огонь еще не выжег цветущие долины Ханаана. Ты отправишься на край земли, к узловой точке, чтобы совершить прыжок с трамплина. Приготовься к неожиданной встрече. Человек из неоткуда, Странник. Вы с ним предназначены друг для друга. Ты не сможешь свернуть с пути.
– Я ничего не понимаю.
– Теперь молчи. Ты узнала все, что должна была узнать. Эта ночь принадлежит только нам, – и он закрыл ее рот поцелуем.
Жар поднял ее на руки и уложил на кровать. Спустя пару мгновений он оказался сверху и плавно вошел в нее, как весло в хорошо смазанную уключину. Линн отдалась ему со всей страстью невостребованной любви и закричала, когда кончила.
Она проснулась от яркого света. В промежутки между оконными жалюзи пробивались лучи Пальмиры, заливая ее бледное, опухшее лицо, темные круги под глазами, давно не мытые волосы, разбросанные по подушке.
Линн вспомнила свой сон. Всего лишь сон? Но как он был реален!
Приготовься к неожиданной встрече. Ты не сможешь свернуть с пути.
Прошлым вечером она как обычно напилась до беспамятства, но сейчас у нее не было никаких признаков похмелья. Абсолютно никаких. Сама мысль о выпивке вызывала отвращение. Позже, в четырнадцатом часу пополудни, к ней явилась Патриция Оуэнс с официальной бумагой.
– Выглядишь не очень. Ты в порядке? – С тех пор как они виделись в последний раз, Петти успела подкраситься хной и завить челку. Ее небольшие крепкие груди задорно подпрыгивали под светло-зеленым штабным камуфляжем.
– В полном порядке, – Линн провела целый час в душевой, расчесала волосы и оделась во все чистое. Но синева под глазами никуда не делась.
Петти села на стул и виновато уставилась себе под ноги.
– У меня приказ полковника Доэл, заверенный печатью капеллана. Тебя высылают из столицы, направляют в аэромобильный дивизион на внешнюю границу. Линн, это ведь даже не линия Коры! Такая даль и вообще… мне очень жаль.
– Черта с два тебе жаль, Пет! – Линн размозжила о стену только что наполненный стакан с яблочным сидром. Стакан лопнул как петарда и разлетелся во все стороны брызгами сверкающего стекла.
Петти взвизгнула от неожиданности и едва не упала со стула.
– Когда ты доносила на меня Эльзе, тебе тоже было очень жаль?
– О чем ты!
– О том, как вы с Ширли Гарфилд и еще несколькими мартышками из штаба подставили меня две недели назад! – у Линн свело скулы от злости, – только не говори, что у тебя не было выбора! Выбор, мать твою, есть всегда!
– Ничего такого не было! – Петти вскочила, опрокинув стул. По щекам у нее катились слезы. – Можешь думать обо мне что угодно, но я не подставляла тебя! Не подставляла, слышишь! Я бы никогда так не поступила!
– Кончай отпираться, Пет. – Линн привалилась спиной и затылком к стене, потому что ноги под ней онемели. Злоба внезапно схлынула. Осталась только горькая опустошенность. – Эльза процитировала меня, словно у каждой из вас в кармане был диктофон. У тебя, оказывается, чертовски хорошая память.
– Какие слова? Какой диктофон? Я ничего об этом не знаю!
Линн присмотрелась к лицу Петти Оуэнс, впервые разглядев ужас и непонимание в ее взгляде. Петти содрогалась всем телом и плакала навзрыд.
«Эй, да очнись ты, наконец! Разве не видишь: она не врет тебе! Она действительно ничего не знает!»
Линн внезапно многое поняла. Например, почему она до сих пор жива и на свободе. Никто ее не подставлял, никто не писал на нее доносы. И Эльза в тот раз зачитала удачную подделку, а вовсе не ее крамольные речи. Эта метафора о гнилом мешке. Разве она не выглядела глупой, искусственной, излишне хрестоматийной? Но ведь это могли быть ее слова. Все дело в их значении. Эльза не дала ей времени на раздумья и заставила трястись как мокрую кошку. Полковник разыграла чертовски убедительный спектакль. Она знала, что лучшей пилюлей от глупости является страх. Линн забилась в темный угол, нашла забвение на дне бутылки и перестала вести опасные беседы с кем попало. Она больше не раздражала блюстителей морали, и в хозяйстве Эльзы Доэл снова воцарились мир и покой. Досадный инцидент во время рейда удалось спустить на тормозах. Репутация центра специальных операций осталась незапятнанной. Эльза могла и дальше готовить революцию, не привлекая к себе внимание.
Все счастливы. Все довольны. Каждый получил по заслугам.
– Ладно, Пет. – Она вытащила из пачки чистую салфетку и протянула бывшей подруге. – Извини меня. Я зря психанула. Ты ни в чем не виновата.
– Я не подставляла тебя, Линн. – Петти шумно высморкалась. Здоровый румянец у нее на скулах теперь казался чахоточными пятнами. – Как ты могла подумать, что я на такое способна! Все девчонки в штабе поддерживают тебя. И я, и Ширли Гарфилд, и Энис… мы все согласны с тобой. И многие другие, кто тебя слышал… Ты же знаешь, как в армии относятся к святошам. Боги! Как ты могла…
– Просто забудь об этом.
