Нейросапиенс

Сам он почти не ловил преступников, всю работу за него делали стальные собаки, которые могли проникнуть даже под землю. Единственное, что требовалось от Едома и остальных полицейских – вынести преступнику приговор, и тут они давали полную волю своему жестокому воображению. Любимым делом Едома во все свободное время был просмотр тюремных пыток, которые ему умело генерировал его Арес. Последнего он выбрал себе в друзья ещё десять лет назад так же, как и я когда-то Эрика.

По дороге с работы я забежал в кофейню, быстро залил в себя чашку горячего шоколада, сел на аэромобиль и помчался к Железному полигону. Когда я подошёл ко входу, там было уже сто пятьдесят ребят во главе с моим братом, который о чём-то оживлённо разговаривал с местным охранником. Заметив меня, он небрежно махнул мне рукой, и продолжил беседовать дальше. Охранник несколько раз посмотрел на меня строгим оценивающим взглядом и громко (специально, чтобы и я мог услышать) спросил брата:

– Точно его не пускать вместе с тобой?

Едом покраснел как свежая роза и быстро засеменил языком:

– Он и без того будет первым, ваше сиятельство. Яков у нас очень быстрый, правда же Яков? Помнишь, сколько ты выиграл соревнований в Красном доме?

– Я никогда не участвовал в соревнованиях, – улыбнулся я в ответ. – Но если вы можете ему помочь, я буду вам очень благодарен. Один он точно не справиться.

Охранник улыбнулся в ответ, а Едом, уже пунцовый от прилившего стыда, достал из-за пазухи пластиковую карту и сунул её прямо ему в руку.

Затем он подошёл ко мне и хорошенько толканул меня в бок со словами:

– Ну ты и дебил! Зачем так меня подставлять?

– А что я такого сказал? – хитро ухмыльнулся я. – Наоборот попросил тебе помочь. Я же не хочу, чтобы ты стал ужином у клонов.

– Как бы сегодня тобой не поперхнулись за ужином, – злобно ответил Едом.

– Нет, брат, с моих костей совсем никакого навара…

Ещё в детстве мы могли часами подтрунивать друг на другом. Едом не был тогда таким злым, и поэтому шутки у него выходили всегда очень удачные, и мне ни раз приходилось подключать всю свою смекалку, чтобы дать достойный ответ. Но с годами мозг его стал более плоским, а в последние годы так вообще он утратил всякую привычку шутить.

Я видел его расширенные зрачки, до краёв налитые яростью. Это был признак того, что он сейчас сорвется и накинется на меня всей своей тушей. Но несмотря на это, мне не хотелось останавливаться. Я почувствовал в этот момент какой-то особый азарт, словно в руки мне должен был упасть крупный выигрыш.

Но, к счастью для нас обоих, около входа наконец-то появился Первый царский советник, облачённый в серый комбинезон. Он прошептал что-то на ухо охраннику и тот, отворив высокие железные двери, впустил нас на полигон.

Первое, что я услышал, когда моя нога ступила на серые, каменные плиты, которыми был выложен загон для испытуемых, – дикий и необузданный рёв толпы. Помню ещё в детстве меня всегда пугали красные лица зрителей, пришедших посмотреть на очередную жертву забега. Они все казались мне одинаковыми из-за своего безумного выражения, в котором читалось кровавое любопытство.

Вот и сегодня, только кинув взгляд на переполненные трибуны, с которых доносились громкие крики, я сразу же опустил глаза обратно в пол. А вот Едом, напротив, не сводил глаз с толпы и даже помахал кому-то рукой в знак приветствия.

Первый царский советник спешил начать соревнования. Он выстроил нас перед публикой в одну шеренгу и жестом приказал поклониться. Потом он подозвал охранника и указал на задний выход, где обычно располагалась сцена для приветственного слова Маараха.

Только сейчас я заметил, что сама сцена куда-то исчезла, а на её месте стоял огромный железный фургон высотою в два этажа. Охранник, кивнув в ответ Первому советнику, подбежал к фургону и положил руку на красную кнопку, расположенную рядом с дверью.

– Дорогие испытуемые! – прокричал царский советник, повернув к нам свое бледное худое лицо, в котором читалось волнение. – Сегодня для вас настал великий день. Наш правитель, к сожалению, немного опаздывает, у него сейчас важная встреча. Но он обязательно придёт, чтобы наградить победителя забега. Ваша задача сегодня – быть лучшими для самих себя. Поэтому ни на кого не обращайте внимание и думайте только о собственной победе. Сегодня вы должны будете сесть на поезд. Он ожидает вас около входа. Сейчас прямо под вашими ногами появятся рельсы. По каждой из них проходит открытый электрический ток, так что выходить за них нельзя. Ваша задача – успеть попасть на поезд или иначе придётся идти пешком.

С последними словами он расплылся в широкой улыбке. Мы увидели, как рядом с входными дверями возник вдруг красивый белоснежный поезд. Он распахнул свои задние двери – и сейчас же из-под серых плит выросли толстые стальные нити рельсов.

– Встаньте между рельсами, – приказал нам советник. – Только не толкайте друг друга! Здесь всем хватит места!

Мы аккуратно перешагнули через ближайший рельс и стали ждать дальнейших приказаний.

– Слушай, ты думаешь бежать? – обратился вдруг ко мне стоящий рядом парень с гладко выбритой головой.

– Ну не пешком же идти, – усмехнулся я в ответ.

– Мы все равно все на него не успеем. Зачем толпиться и друг друга давить? Можно спокойно пропустить вперед особенно прытких, а самим пока прогуляться по рельсам вдоль города, а потом припустить уже возле финиша.

«А ведь верно мыслит», – подумал я про себя.

Мне совсем не хотелось участвовать в общей давке, тем более, когда нам стало известно, что мы находимся буквально у смерти в тисках и стоит нам только отступить в сторону – и о нас уже забудут навеки.

Между тем царский советник достал из широкого кармана свисток и громко свистнул в него. Поезд издал длинный протяжный гудок – и сразу несколько испытуемых, в том числе и Едом, помчались к распахнутым дверям. Все остальные, равно как и я, шли неспешно и аккуратно между рельс, никуда особо не спеша.

– Я всё-таки предлагаю вам поторопиться! – крикнул нам вдруг Первый царский советник недовольным голосом и, повернувшись к охраннику, махнул ему рукой.

Охранник нажал на красную кнопку, на которой всё это время лежала его рука. Дверь фургона резко взлетела вверх и перед нами показался ещё один поезд. Он издал такой же длинный протяжный гудок, только в отличие от впереди стоящего поезда звук этот мне показался более грубым и мертвенно-холодным, будто возвещающим о близкой смерти. После этого он тронулся с места и медленно поехал прямо на нас, сверкая зловеще своими жёлтыми глазами-фарами.