Правильный лекарь 6

Рядом со мной на столе стояла чашка кофе и на блюдечке красовались два эклера. Это Света позаботилась, чтобы я быстрее пришёл в норму. Я употребил всё меньше, чем за минуту, встал и подошёл к пациентке. Она была в сознании, но казалась ещё бледнее, чем когда пришла.

– Иосиф Матвеевич, – начал я. – Давайте мы лучше до завтра оставим её у себя в отдельной палате. Надо понаблюдать и, скорее всего ещё покапать сегодня ещё пару раз.

– Давайте я сам её дома прокапаю? – предложил он. Привычная картина, все считают, что дома лучше.

– Иосиф Матвеевич, я вынужден настаивать, чтобы Мая Абрамовна осталась здесь. Хотя бы до завтра.

– Тогда можно я останусь вместе с ней? – с надеждой в голосе спросил он.

– Конечно, пожалуйста, можете остаться. Но вообще у нас есть дежурный врач, суровой необходимости оставаться до утра у вас нет.

– Я всё понимаю, – произнёс Гартман и сделал грустное страдальческое лицо. – Я хочу побыть рядом с ней, если вы позволите.

– Да конечно позволю, о чём речь, – улыбнулся я. – Мы можем даже вторую кровать в палате организовать, это не проблема.

– Думаю, кровать не пригодится, – ответил Иосиф Матвеевич. – Стула вполне хватит.

– Ладно, – кивнул я. – Тогда на всякий случай поставим ещё кресло удобное в уголок, на нём хоть прикорнуть можно при желании.

Гартман лишь пожал плечами. А я подошёл к его супруге, привычно положив пальцы на лучевую артерию, чтобы посчитать пульс. Меньше сотни ударов в минуту, неплохо для её состояния. Света позвала санитаров с каталкой, мы немного подождали, когда раствор в третьем флаконе капельницы закончится и отвезли Маю Абрамовну в палату. Хотел сказать в лучшую, но они у нас все отличные. Иосиф Матвеевич, естественно, остался возле неё, а я распорядился, чтобы им сейчас же организовали чай и не забыли про обед, полдник и ужин на двоих. Не обеднеем.

Вернувшись в кабинет, сразу позвал заждавшихся сестёр. За ними уже начала собираться очередь, но, это тот самый случай, когда не надо торопиться. Кому надо – подождут.

– Как ваши дела, Клавдия Сергеевна? – спросил я, наблюдая за её движениями, пока она забиралась при поддержке сестры на манипуляционный стол.

– Уже лучше, Александр Петрович, – ответила она и улыбнулась. – И поясница гораздо меньше беспокоит, и стул наконец нормализовался.

– А вы мне раньше про проблемы со стулом не говорили, – упрекнул я. – Зачем скрывали?

– Да я особо не скрывала, – смущённо улыбнулась она. – Просто не стала отвлекать вас на такие мелочи. И задержка была не по неделе, а два или три дня максимум, а теперь каждый день.

– Так ты и есть стала по-нормальному наконец, – добавила Виолетта Сергеевна. – А то раньше было, не заставишь.

– Да, аппетит появился, – кивнула пациентка. – Даже немного в весе прибавила.

– Не прибавила, а восстановила, – возразила её сестра.

– Пусть так, – отмахнулась Клавдия Сергеевна. – Восстановила.

– Ну хорошо, раз так, – сказал я. – Сейчас посмотрим, как там ваши дела. Вполне возможно, что сегодня будет последняя процедура.

Я положил ладонь в проекции образования нисходящего отдела ободочной кишки. На прошлых сеансах я уже сформировал новую стенку кишки, состоящую из рубца и уменьшил образование со стороны брыжейки. Объём остался и правда небольшой, энергии в ядре достаточно, можно приступать к полному удалению.

Когда от образования не осталось и следа, я решил на всякий случай проверить всё с ног до головы. Не зря всё-таки делают протонно-эмиссионную томографию всего тела, метастазы могут оказаться где угодно. Проверил полностью брюшную полость, грудную клетку, таз, руки и ноги, голову. Всё чисто, кроме метастазов в позвоночник, опухоль больше никуда не выстрелила.

Особое внимание уделил поражённым позвонкам, для чего перевернул пациентку на живот. Восстановление губчатого вещества тел позвонков, в которых совсем недавно сидели метастазы, шло полным ходом. Наблюдалась небольшая воспалительная реакция и отёк, но я их быстро устранил.

– Ну вот, Клавдия Сергеевна, на этом мы, пожалуй, и закончим. – объявил я.

– Я даже поверить не могу, что всё так быстро разрешилось, – пробормотала она со слезами на глазах.

– Вот видишь? – спросила её Виолетта и улыбнулась. – Зато сколько мы тебя уговаривали. Боря говорил ведь тебе давно уже, что Александр Петрович творит чудеса.

– Вы сильно приукрашиваете, – рассмеялся я. – Никаких чудес, просто магия.

Оригинально прозвучало, не правда ли?

– Эх, – вздохнула Клавдия Сергеевна, спускаясь со стола. – Если бы все так могли, как вы.

– Смогут, – заверил я. – Может не все, но многие. С главным лекарем Санкт- Петербурга уже обсуждали проект организации центра онкологической помощи. Там будут работать специально обученные специалисты.

– Это замечательная идея, Александр Петрович, – улыбнулась Виолетта Сергеевна. – Бог вам в помощь во всех ваших начинаниях!

– Спасибо, его помощь мне тоже очень пригодится, – улыбнулся я.

– Мы с Борей хотели вас и ваших коллег пригласить в эту пятницу в баню, вы же не откажетесь?

– Я искренне сожалею, что не могу принять ваше предложение, но я в понедельник буду новую клинику открывать, так что мне сейчас, к сожалению, не до этого.

– Здорово! – улыбнулась, пытаясь скрыть разочарование, Виолетта Сергеевна. – Это у вас теперь будет собственная клиника?

– Не совсем собственная, – хмыкнул я. – Она будет принадлежать городской управе и финансироваться большей частью оттуда. Я буду там главным лекарем и на базе клиники мы будем обучать уже работающих лекарей и знахарей новому методу лечения.

– Отлично, ну какой же вы молодец! – воскликнула Клавдия Сергеевна. – Вы хоть адрес скажите, чтобы мы знали, куда надо обращаться и друзьям советовать.

– Набережная Фонтанки сорок, – не задумываясь сказал я. Обе сестрицы изменились в лице. Чёрт, я уже забыл про славу этого здания. – Насчёт призрака не переживайте, мы с ним поладили, он никого обижать не будет, только помогать.

– Ох, ну и выбрали вы себе местечко, – покачав головой сказала Клавдия Сергеевна.

– Приходите обязательно, – улыбнулся я. – Познакомитесь с Валерием Палычем и перестанете его бояться. Кстати, через полгода обязательно покажитесь, надо будет проверить, не появился ли где снова рост образования.

– А может? – удивилась она.

– Может, – кивнул я. – Но не обязан. Чтобы жить дальше спокойно, лучше проверить.

– Значит проверим, Александр Петрович, – улыбнулась она и пожала плечами. – Познакомимся заодно с вашим Валерием Палычем.

– Не пожалеете, – хмыкнул я.

Когда сёстры попрощались и ушли, мы начали в ускоренном темпе лечить широкий спектр простудных заболеваний. Не обошлось и без традиционных для зимы травм. Лечение повреждённых связок и переломов мне давалось всё легче. Я даже иногда умудрялся разговаривать с пациентами, занимаясь сращиванием сломанных костей.

Под занавес пришёл молодой мужчина, тридцати пяти лет, с выраженными болями в пояснично-крестцовом отделе. Серьёзные физические нагрузки в ближайшем прошлом он отрицал полностью.

– Не моё это дело, тяжести таскать, – хмыкнул он. – За меня это мои работники делают. У меня своя небольшая мануфактура по производству тканей для штор и портьер. Возможно вы даже слышали название “Фокин и Ко”?

– Мне кажется да, – ответил я, почесав затылок. – Давайте лучше вернёмся к вашей болезни. Скажите, когда всё это началось?

– Почти полгода назад, – вздохнул он. – Да вы наверно уже привыкли такое слышать. Сначала болело не сильно, потом всё сильнее. Утром трудно расходиться, потом чуть легче становится. А теперь дожил уже, что на работу приехать могу только на час позже, вовремя не успеваю, пока расхожусь.

– Угу, понятно, – кивнул я. Похоже, тут не просто остеохондроз. – Забирайтесь на стол и ложитесь на живот. Будем смотреть на вашего врага.

Забирался мужчина с большим трудом. Мы со Светой вдвоём помогали ему. Я приложил ладонь к пояснично-крестцовому отделу позвоночника, ожидая снова увидеть новообразование. А вот фигушки! Вместо этого я обнаружил выраженный воспалительный процесс в поясничных и крестцовых позвонках, крестцово-подвздошных сочленениях и тазобедренных суставах с отёком костного вещества.

Теперь всё понятно. Ну, здравствуй, болезнь Бехтерева. Не скажу, что я рад тебя видеть. Интересно, какое название этот недуг носит в этом мире? Может это открыл здесь кто-то другой? А может я первый? Надо будет полистать учебники. А пока приступлю к лечению запущенного воспалительного процесса и Бог мне в помощь.

Глава 6

К сожалению, я раньше не относился к болезни Бехтерева серьёзно. Ну, думаю, срослись позвонки и ладно, жить можно. О том, что это такой выраженный разрушительный процесс, я не знал. Воспаление в позвонках и сочленениях мне удалось лишь немного приглушить, чтобы пациент смог хотя бы нормально двигаться. Но, чтобы победить болезнь с одной процедуры, как мне в последнее время удаётся победить бронхит, гайморит и даже пневмонию, не получится. Может только когда я обрету силу на уровне Захарьина. С этим теперь даже силой не померяешься, остаётся только Гааз.

– На сегодня, к сожалению, всё, – сказал я пациенту, который уже натерпелся острых ощущений от моего вмешательства. В следующий раз буду звать Корсакова для обезболивания. Какой-нибудь блокадой тут точно не отделаешься.

– А что, господин лекарь, – спросил пациент, удивляясь насколько просто у него получилось слезть со стола, – разве не всё? Я вроде отлично себя чувствую, давно такого не было, что мне не больно вставать с кровати, а тут с неудобного стола вроде без проблем сам слез.

– Нет, полностью вашу болезнь мне побороть не удалось, – покачал я головой. – Потребуется ещё несколько сеансов и регулярное наблюдение. Будем с вами искать пути, ведущие к победе.

– Понятно, – произнёс пациент и немного погрустнел. – Ну хоть боль ушла и двигаться могу спокойно – это уже хорошо. Я так понимаю, мне нужно прийти повторно?

– Да, давайте через неделю, в следующую среду, – ответил я. – Вы только сначала позвоните, может я уже буду работать в другом месте

– Даже так? Вы отсюда увольняетесь? – удивился он. – Неужели тут не ценят такого специалиста?

– Дело вовсе не в этом, – рассмеялся я. – Я открываю новую клинику, где кроме лечения пациентов буду заниматься обучением лекарей и знахарей.

– Здорово, – улыбнулся пациент. – Большое дело делаете.

– И беру на себя большую ответственность, – кивнул я. – Знаю. Так что если меня здесь уже не будет, то записывайтесь на приём на Фонтанку сорок.

– Надеюсь, вы сейчас шутите? – спросил он и подозрительно посмотрел исподлобья.

– С призраком всё в порядке, – вздохнул я. Это же надо, насколько знаменит этот дом. Наш Валерий Палыч просто суперзвезда. – Не переживайте по этому поводу, приходите и сами лично убедитесь. Потом ешё всем знакомым расскажете.

– Ладно, – кивнул он и улыбнулся одними уголками губ. – Ваша уверенность успокаивает, обязательно приду.

Мужчина оделся, любезно попрощался и вышел. Ну вот рабочий день и закончился. Смутное ощущение, что чего-то не хватает. Или кого-то. Стоило об этом подумать, как дверь в кабинет немного приоткрылась и в щёлочку просунулся знакомый нос.

– Александр Петрович, вы будете на меня ругаться? – спросил знакомый голос пожилой, но полной жизненной энергии женщины.

– А поможет? – хмыкнул я. Раньше она не могла по моей просьбе к началу приёма, а теперь пришла под самый занавес.

– Тогда примете опоздавшую? – жалобно проблеяла она.

– А куда я теперь денусь, – улыбнулся я ей и пожал плечами. – Проходите. Мы вас уже потеряли, нет и нет.

– Я даже не хочу никак оправдываться, – сказала она, входя в кабинет. – Сама виновата. Обещала приходить пораньше, а получилось с точностью до наоборот.

– Располагайтесь, – указал я на манипуляционный стол не желая больше обсуждать эту тему. – Всё в жизни бывает. Но у некоторых это бывает на удивление регулярно.

– Ой, ну прям засмущали меня, – грустно улыбнулась она. – Я правда обещаю, что такого больше не повторится. На крайний случай я тогда лучше на следующий день приду с утра, чем как сегодня.

– Вы, чем обещать и строить далеко идущие планы, лучше расскажите, как ваши дела?

– А как мои дела? – спросила она сама у себя. – А хорошие мои дела! Левое колено я даже не вспоминаю, что существует. Правое побаливает иногда к вечеру, когда побольше похожу, и с утра бывает скованность, но я пока утренние водные процедуры закончу, уже всё нормально. Ну почти.

– Понятно, – кивнул я и положил ладонь на её правое колено.

От воспалительного процесса остались лишь лёгкие воспоминания кое где. С ними я разобрался быстро. Немного требовала доработки суставная поверхность бедренной и большеберцовой костей и суставной хрящ. Это заняло больше времени и отняло больше энергии, чем обычно, но вскоре я понял, что занимаюсь воплощением в жизнь слова “перфекционизм”. Всё здесь нормально, можно заканчивать.

– Похоже, что мы с вами теперь закончили, – сообщил я пациентке радостную новость. – Регулярных посещений теперь больше не требуется, так что у вас в ближайшее время не получится опоздать на приём.

– А я уже начала привыкать ходить к вам три раза в неделю, – улыбнулась женщина.

– Но насовсем мы с вами не прощаемся, – добавил я. – Плановый осмотр через полгода, но, если будет беспокоить, то приходите раньше, желательно не запускать, как у вас до этого получилось.

– Нет, я теперь учёная, запускать больше не буду, – сказала она, махнув рукой. – Вы, главное, берегите себя, Александр Петрович, и спасибо за вашу доброту и терпение.

– Ну теперь-то, надеюсь, всё? – задала риторический вопрос Света.

– Сейчас проверю, – не испытывая уже по этому поводу оптимизма ответил я и выглянул в коридор.

На дальнем от двери кабинета кресле сидела Настя Вишневская.

– Насть, ты чего? – спросил я. – Случилось что?

– Случилось, – сказала она и грустно улыбнулась.

– Заходи, – сказал я и шире открыл дверь.

– Нет, спасибо, – покачала она головой. – Я тебя здесь подожду.

– Ладно, – ответил я и пожал плечами. – Я сейчас оденусь и выйду.

– Там ещё кто-то есть? – спросила Света, состроив несчастное личико.

– Нет, там ко мне пришли, – ответил я, снимая халат, и потянулся за пальто. – Приём окончен, можешь всё разбирать и идти домой, на сегодня достаточно, и так хорошо поработали.

Я надел шляпу, взял портфель и трость, к которой всё никак не могу привыкнуть. Только заявления сестрёнки, что я с ней классно смотрюсь, помогают мне не поставить эту дорогую вещицу в платяной шкаф в своей комнате на вечное хранение.

– Классно смотришься! – улыбнулась Настя, увидев меня впервые с тростью.

– Ага, – кивнул я. – Как хромоножка с костыликом.

– Не поняла, ты её стесняешься, что ли? – спросила она и рассмеялась, чем ещё больше меня засмущала. – Да многие сейчас ходят с тростью, мода вернулась, ты оглянись вокруг!

Я демонстративно посмотрел в обе стороны коридора.

– Здесь никого нет! – заявил я с важным видом. – Тем более с тростью. И у тебя трости нет.

– Смешной – сказала Настя и снова засмеялась. – Ну где ты видел женщину с тростью? А ты перестань стесняться, трость у тебя очень солидная и красивая. Такой хвастаться надо, а не скрывать, что она у тебя есть.

– Ладно, Бог с ней с тростью, – сказал я и переключился к первому вопросу, который задал при встрече. – Рассказывай, что у тебя случилось?

– Случилось то, что я очень соскучилась, – сказала Настя, убедилась, что нас никто не видит, сделала стремительный шаг в мою сторону и поцеловала в щёку. Мне показалось, что она хотела чмокнуть меня в губы, но в последний момент сдержалась.

– А я думал, что с университетом что-то опять не срастается, – растерялся я и сказал первое попавшееся, что пришло в голову. Её поступок меня ошарашил и приятно удивил.

– Нет, с университетом всё в полном порядке, пойдём уже – сказала Настя, засмущавшись своего порыва, взяла меня под руку и потянула к выходу.

Я не стал сопротивляться, и мы так и пошли на выход. Было немного неудобно идти так через регистратуру, все на нас оглядывались, но я сделал вид, что ничего не замечаю. Почему? Да потому что мне было приятно идти с ней под руку. Родителей и других лекарей я на пути не встретил, но вероятность того, что скоро об этой новости все узнают, близка к ста процентам.

– Сегодня я оплатила учёбу и мне уже выдали тему дипломной работы, – сообщила Настя, когда мы уже вышли на улицу. – Единственное, думаю внести некоторые коррективы в название и в сам проект, это дозволено правилами, отклонение совсем небольшое, очень надеюсь, что его согласуют.

– И что же это будет за проект? – поинтересовался я. Не из вежливости, мне и правда стало интересно.

– Мне нужно было сделать проект большого дворца для официальных приёмов и проживания высокородных гостей с ротой прислуги, но я решила, что это будет медицинский институт, включающий в себя не только учебные помещения, но и комнаты со всеми удобствами для проживания, и лечебную часть.

– Ого, какой у тебя замах! – восхитился я, пытаясь представить, какое же это должно быть здание. – А ты точно осилишь рассчитать и начертить такую громадину?

– Я в этом абсолютно уверена, – улыбнулась она. – По многим предметам я уже скоро получу зачёты автоматом и у меня будет куча времени, чтобы осуществить то, что задумала.

– Ну, как говорится, Бог в помощь, – улыбнулся я. – Интересно будет посмотреть.

– Но мне будет нужна твоя помощь, – игриво улыбнулась девушка, хитро заглядывая мне в глаза.

– Моя помощь? – удивился я. – Чем же я могу тебе помочь? Я с черчением не очень хорошо дружу.

– А этого я с тебя и не требую, – снова рассмеялась она. Возможно представив себе, как я своими каракулями подписываю чертёж. – Хотя про коньки ты тоже самое говорил. Мне нужна будет твоя консультация по спискам помещений и их расположению в здании, чтобы это было максимально функционально.

– А, ну это можно попробовать, – кивнул я.

– У тебя сейчас какие планы были? – поинтересовалась Настя.

– Заехать на Фонтанку, посмотреть, на какой стадии ремонт.

– Возьмёшь меня с собой? – с надеждой в голосе спросила девушка.

– Конечно, – хмыкнул я. – Если ты не боишься.

– Кого, призрака что ли? – улыбнулась Настя. – Мне кажется это всё городские сплетни.

– Вовсе нет, – покачал я головой. – Это чистая правда.

– Ну зачем ты меня пугаешь? – она ткнула меня слегка кулачком в плечо, нахмурилась и надула губки.

– Вовсе я не собирался тебя пугать, – улыбнулся я. – Он не страшный, вот увидишь.

– Ну ладно, поехали, – сказала она так, словно это я её уговаривал. Или что, в итоге так и получилось? – Посмотрим на твоего призрака.

Пробки в Питере только начинались, поэтому ехали довольно долго, хоть и было недалеко. Что самое странное, сегодня получилось припарковаться прямо перед входом. Я заглушил двигатель и вышел из машины. Потом помог выйти Насте, и мы поднялись по ступенькам.

– Ух ты, – воскликнула девушка, увидев блестящую в свете загоревшихся фонарей золотую вывеску. – Госпиталь Склифосовского, даже так!?

– Ага, – улыбнулся я и открыл дверь, едва не столкнувшись при этом с выходящим наружу строителем, который выносил мешки со строительным мусором и ставил рядами в стороне от крыльца.

Похоже, небольшой газон тут затоптали знатно. Впрочем, о нём всё равно придётся как следует позаботиться, за ним последние сорок лет вряд ли кто ухаживал. Разве что Валера, но ему такое дело скорее всего не под силу.

Николая мы встретили в коридоре первого этажа. Он переходил из комнаты в комнату, контролируя процесс и раздавал указания.

– О, Александр Петрович! – улыбнулся он и пошёл навстречу. – А я как раз про вас вспоминал.

– И что хотели сообщить? – спросил я, пожимая его золотую руку.

– Что можно уже потихоньку завозить мебель и всё остальное, – сообщил он. – Мы тут уже почти всё сделали. Я привлёк дополнительных рабочих, чтобы поскорее закончить.

– Уже сегодня можно завозить? – спросил я, осматривая практически готовые к сдаче помещения, пока мы шли по коридору.

– Да можно и сегодня, – хмыкнул Шапошников. – А мы бы начали расставлять всё и приводить в жилой вид, где это можно сделать. Вы ещё свой кабинет не видели, хотите посмотреть?

– Ну естественно! – воскликнул я, предвкушая уже шедевр интерьерного искусства.

– Тогда поспешите за мной, – бросил Николай и, несмотря на свои немолодые годы, втопил так, что мы за ним еле успевали чуть ли не бегом.

На втором этаже уже тоже везде было чисто, аккуратно, красиво. Я заглянул по пути в лекционный зал, где уже хоть сейчас можно было начинать читать лекции студентам. Не хватало лишь нескольких штрихов в виде доски, плакатов на стены по бокам, которые я уже укомплектовал и сложил дома, и кое-каких мелочей. Было бы неплохо расставить цветы по подоконникам для большего уюта. Можно и большие пальмы в кадках по сторонам от доски поставить или фикусы. Но это можно сделать и позже.

Наконец мы подошли к солидной дубовой двери приёмной. Такой двери даже Обухов позавидует. Учитывая, что всё делалось в соответствии с утверждённой в городской управе сметой, там и правда решили из клиники сделать дворец. Даже интересно стало, кто стал инициатором таких серьёзных вложений? Денег здесь потрачено немало.

Паркет в приёмной был не хуже, чем во дворце Петра в Петергофе. И когда они успели сделать такое произведение искусства? Скорее всего мастера обладают какой-то специальной магией, ни за что не поверю, что такое в столь короткие сроки можно сделать даже золотыми руками.

– Вы не стойте, дальше проходите, – хмыкнул Николай, увидев, как мы глазеем на ремонт в приёмной.

– Идём, идём, – ответил я, разглядывая богатый интерьер и стараясь ничего не упустить из виду. Придраться хоть к какой-нибудь мелкой детали было невозможно. – Коль, да вы настоящие кудесники!

– Хм, это ещё не всё, – ухмыляясь произнёс он. – Прошу!

Он распахнул дверь в сам кабинет, я перешагнул через порог и просто потерял дар речи. Это был самый красивый и солидный кабинет из всех, что я видел. Ну точно теперь меня Обухов отсюда выгонит, а меня отправит управлять своей больницей и всей медициной в Питере заодно. Разве что только размеры здесь были немного скромнее, а в остальном намного лучше. Даже картины на стенах уже висели, а я всё думал, где их заказывать. Я молчу про фреску на потолке, где по голубому небу плыли пушистые облака и косяк белых журавлей.

– Какая же красота! – сказала Настя и открыв рот вместе со мной осматривала кабинет.

– Так что завозите мебель, и мы доведём это всё до ума, – сказал Шапошников, довольный произведённым эффектом. – Тогда будет ещё лучше.

– Если будет лучше, чем сейчас, я просто упаду в обморок, – сказал я, продолжая пялиться то на паркет, то на резные деревянные панели и переливающиеся голубым и лиловым шёлковые обои на стенах. – Насчёт мебели и прочего я позвоню прямо сейчас, не будем терять времени.

Я отошёл к окну, достал из портфеля блокнот и начал звонить поставщикам, назначая всем время привоза товара на завтрашнее утро. Мануфактура, производящая люстры и светильники, была готова привезти свои изделия уже сегодня, вот и отлично. Также ответили и в книжном, потом в типографии. Но, кто-то ведь завтра утром должен будет встречать мебель и медицинское оборудование? Я позвонил сразу ещё и Прасковье. Отправлю ей в помощь ещё и Виктора Сергеевича, как самого опытного. У себя приём после обеда снял, терпения ведь не хватит до четырёх сидеть на работе и гадать, как тут идут дела с подготовкой к сдаче, но и совсем не выходить на работу не могу, есть постоянные пациенты. Так это тогда Обухову можно сообщить, что торжественное открытие клиники можно с понедельника переместить на субботу или даже пятницу, а в понедельник уже начинать принимать первых больных и студентов.

Теперь я стоял перед дилеммой: сообщить Степану Митрофановичу о почти полной готовности, или нет? А вдруг я похвастаюсь, что всё готово, а окажется, что что-то не так? Тогда вообще позору не оберёшься. Наверно я вообще не буду торопить торжественную часть. Как говорится “не спеши, а то успеешь”.

Шапошников провёл нам полную экскурсию по всем помещениям почти готовой к запуску клиники, а Валерия Палыча мы по пути так и не встретили. Я поблагодарил Николая, взял Настю за руку и снова повёл в свой кабинет, где у меня был последний контакт с призраком. Не могу же я увести отсюда девушку, не познакомив с главной достопримечательностью не только самого учреждения, но и Санкт-Петербурга в целом, так как о нём знают все поголовно.

– Валерий Палыч! – громко обратился я в пустоту. – Познакомься, это Настя.

– Не кричи так, Саш, – услышал я шелестящий голос из дальнего угла. – Это теперь не пещера, в которой я прожил сорок лет, а вполне приличное место, типа библиотеки. Здесь надо разговаривать тихо, спокойно, а эти строители так не умеют, они постоянно бегают и кричат. Я за эти дни от них столькому научился, чего не узнал за двадцать лет работы сталеваром.