Неправильный лекарь 2

Наше мирное чаепитие с поеданием вкусняшек почти закончилось, когда вбежала медсестра и сказала, что привезли тяжёлого больного.

– Папенька ваш уже в манипуляционной, Александр Петрович, – прозвенел её голос весенней капелью. – Требовал, чтобы вы срочно пришли.

– Уже бежим, Ксюша, – ответил за всех Виктор Сергеевич, а потом обратился ко мне. – Точнее вы бегите, а я уж пойду не торопясь.

Мы с Катей вошли в манипуляционную, на столе лежал пациент в почти сгоревшей одежде, на теле жуткие обширные ожоги. Запах жареного мяса смешивался с вонью от обугленной одежды. Медсестра широко распахнула окно. По моим представлениям, это травма несовместимая с жизнью, но пациент даже был в сознании и громко стонал. Вслед за нами в кабинет ворвался Корсаков, никогда за ним не замечал таких резких движений и быстрого размашистого шага, но ситуация диктовала правила. Это хорошо, что позвали Бориса Владимировича, для Кати такая задача скорее всего может оказаться неподъёмной.

– Как тебе это всё? – спросил отец, пока Корсаков вводил пациента в глубокий сон.

– С пожара что ли? – решил уточнить я.

– Не совсем, но близко. Это результат магической атаки огневика. Тебя одежда пострадавшего не смущает?

Только когда он сказал я увидел по уцелевшим фрагментам, что это был полицейский.

– За что его так? – спросил я не своим голосом. Повреждения от боевой магии я видел впервые. Жуткое зрелище я вам скажу.

– Участвовал в задержании преступника, – сказал отец. – Если я не ошибаюсь, ловили того самого Проскурина, про которого ты говорил. Ничего не получилось, он опять ускользнул, а один из его подельников пустил в сторону преследовавших их полицейских стену огня. Этот оказался впереди всех и не успел уклониться.

– Значит Проскурин пока на свободе, – констатировал я.

– Здесь мне понадобится твоя помощь, с таким даже я в одиночку не справлюсь.

– Хорошо, скажи с чего мне начать.

Отец показывал мне на участки с менее глубоким поражением тканей, на себя брал более серьёзные, к нам подключился и Виктор Сергеевич. Катя сидела в сторонке на всякий случай, вдруг пригодится, но здесь вряд ли. Все выдохлись задолго до завершения заживления ран, площадь была слишком большой, пришлось взять небольшой таймаут для медитации. Пока сидели на стульчиках, отец позвонил маме. Её способности к восстановлению внутренних функций организма здесь тоже очень нужны.

На полное восстановление пострадавшего от магического пламени у нас ушло около двух часов. Мама занималась не только восстановлением работы внутренних органов тяжело раненого, но и помогала всем нам набраться сил для нового броска. Когда процесс был завершён, без сил и в мыле были все четверо. Я молился, чтобы ничего подобного мне не подсунули во время испытания на заседании коллегии. Впрочем, такой экзамен большинство Питерских магов в одиночку не сдаст, разве что Захарьин и несколько его лучших учеников.

Работать дальше мы были уже не готовы, отец вызвал из дома пару лекарей, чтобы нас прикрыли на пару или тройку часов, если поступит ещё какой-нибудь сложный пациент, нуждающийся в оказании экстренной помощи. В связи с этим обед решили организовать раньше. Как следует подкрепившись, все расползлись по своим кабинетам, чтобы помедитировать и немного вздремнуть.

Не знаю, как другие, а я заснуть так и не смог. С помощью медитации я полностью восстановил запасы энергии и привёл в порядок ядро, проверил каналы распространения магических потоков. С каждым днём они становились всё живее и сильнее, дар возвращался ко мне с потрясающей скоростью. Вот как надо было, а не все эти амулеты усилители.

И тут я вспомнил про медальон. Я уже стал сомневаться, что он тоже адресовался мне именно Проскуриным, тот настаивал, чтобы я носил золотой. Может поэтому он тогда так странно посмотрел на Николая, когда он дарил мне этот серебряный диск с яшмой? Или я неправильно понял, что Проскурин достал этот медальон, а Коля лишь передал? Немного странно, что Тимофей в итоге назвал этот амулет безделушкой, отказался забирать и предложил выкинуть в Мойку.

Теперь уже неважно. Медальон в итоге оказался безобидным, но практически бесполезным. Сейчас и без его помощи я мог сделать гораздо больше, чем даже несколько дней назад. Тогда зачем его мне дали? Я достал медальон из кармана и принялся разглядывать. На тыльной стороне заметил странный орнамент в виде разной длины расходящихся лучей, не имеющий симметрии и логики, на тайные письмена не похоже, но это наверняка имеет какое-то скрытое значение. Сказали, что лет семьдесят назад он принадлежал юному князю Вяземскому и помогал ему восстановить утраченный дар.

Раз всё равно не сплю, решил попробовать найти по нему информацию в сети. В результате долгих поисков я лишь нашёл упоминание, что вещица и правда длительное время принадлежала семье Вяземских и сделан был по заказу для защиты и поддержки постоянно болеющего юного княжича. Так, подождите, для защиты и поддержки? Про поддержку я уже понял, но причём здесь защита? А вот на этот вопрос я ответа нигде найти не смог, в том числе, что амулет каким-то образом смог болезного двенадцатилетнего Вяземского от чего-то защитить. Не исключён вариант, что защищать его просто не пришлось. Дальнейшие поиски выдавали примерно одинаково неинтересный и скудный объём информации, почти не отличающейся от той, что я уже нашёл. Понял только, что после года использования медальона юный князь перестал им пользоваться. Он долго хранился в семье, потом куда-то исчез и след его затерялся.

Таинственность порой притягивает к себе намного сильнее, чем очевидная ценность. Вот золотой амулет стоит невероятных денег, а интереса во мне не вызывает. Этот же серебряный кружочек выглядит как бижутерия, а я уже твёрдо решил, что должен в этом деле окончательно разобраться. Как только с нас снимут ограничение самостоятельных передвижений, пойду искать любые информативные документы в библиотеке, может хоть там что-то смогу найти. Уже понятно, что вещь с историей, что-то в ней есть интересное. Вполне может оказаться, что ничего особенно полезного, но я хочу докопаться.

Внезапно дверь распахнулась без стука, значит я не закрывался. Ворвался, как снежная буря, Юдин, а больше так никто и не делает.

– Вот он, валяется тюленчиком! – возмутился он, всплеснув руками. – А меня можно сказать в единственный выходной из дому дёрнули!

– Можно подумать, что ты этому не рад.

– Ну я рад, конечно, что уж тут скрывать, просто не ожидал. А чё тут у вас такого случилось, что вы все по кабинетам рассосались? Слышал, что вы всей семьёй сегодня работаете, а ещё и Виктор Сергеевич с вами. Опять какой-нибудь автобус в канал Грибоедова нырнул?

– Не, – покачал я головой, неохотно поднимаясь с дивана. Интересное предположение про автобус, значит здесь тоже так умеют. – Сильно обгоревший от магической атаки полицейский.

– Хрена се! – выдохнул Илья, выпучив глаза и плюхнулся на диван рядом со мной. – У нас в городе взбунтовались боевые маги? Такого я ещё никогда не слышал, чтобы атаковали полицейского. В городе большие разборки? Началась война?

– Мы тут серьёзную кашу заварили, – вздохнул я. – Вполне возможно, что это ещё далеко не всё.

– Я даже не знаю, стоит у тебя спрашивать или лучше нет.

– О чём? – спросил я.

– Ну как о чём? – скорчил Илья гримасу. – Что вы там заварили то?

– Я же тебе говорил вкратце про Баженова?

– Ну да. Так это из-за него?

– Да. Будут серьёзно шерстить его и его окружение, обвинения серьёзные. Все документы, подтверждающие его нелегальную деятельность собирают мои родители. Точнее уже собрали и отправили по инстанциям. Виктора Сергеевича вчера чуть не убили, я вовремя подоспел, успел его спасти на грани фола. Ведь говорил ему, давайте с вами пойду, а он упёрся намертво.

– Это кто ж его?

Я вкратце рассказал об амулетах, их связи с Баженовым и о последнем вчерашнем пациенте, который теперь находится в бегах. Юдин сидел в ступоре и периодически хватался за голову, бормоча фразу “ой, что буде-е-ет!”.

– Ладно, – сказал я, закончив шокировать друга свежими новостями. – Пойду посмотрю, что там у нас здесь новенького.

– Иди, иди, – подхватил Илюха. – Я как раз за тобой и пришёл.

– Так чего молчал-то, редиска? – хмыкнул я, застёгивая халат.

– Сам редиска, – буркнул Илья. – иди работай, а я тут у тебя на диване поваляюсь, посторожу.

– Ладно, охраняй, – сказал я и направился на выход. – Если кто зайдёт, гавкай.

В коридоре возле двери в манипуляционную стоял молодой человек на костылях с забинтованной ногой. Чуть поодаль у окна переминалась с ноги на ногу внушительных объёмов дама, обмахивающаяся веером. Немного странно видеть веер в октябре. Женщина поглядывала в мою сторону из-под широкополой шляпы, но лицо из-за веера рассмотреть было невозможно, а глаза терялись в тени от шляпы.

Родителей в манипуляционной не было, только медсестра, Катя и Виктор Сергеевич. Судя по всему, они тоже только пришли, я не опоздал. Все выжидательно смотрели на меня, значит пора начинать. Я выглянул за дверь и позвал парня.

Бедолага подвернул ногу ещё в пятницу вечером, когда выходил с друзьями из трактира изрядно подвыпившим. Поорал, поматерился, но обращаться никуда не стал, друзья помогли добраться домой. Субботу отлёживался, борясь с похмельем, надеялся, что нога сама пройдёт. Сегодня понял, что завтра дойти до офиса, где он работал, не в состоянии без помощи костылей.

– Всё понятно, – улыбнулся я. – Стандартная ситуация. Снимайте туфли и ложитесь на стол, будем смотреть.

Как я и ожидал, в области наружной лодыжки выраженный отек, небольшая деформация, нажимать не даёт из-за боли. Внутренняя лодыжка, сам голеностоп и стопа в полном порядке. Ну, перелом одной лодыжки я точно должен осилить без ухода на подзарядку.

Катя обеспечила качественную местную анестезию, я нащупал лодыжку через отек и попытался поставить её на место. Для уверенности попросил дядю Витю просканировать, он одобрил качество репозиции, и я приступил к сращению. К точечному способу подачи тонких пучков энергии я уже начинал привыкать и делал это без высокой концентрации на процессе. Через несколько минут я понял, что достаточно. Рука наставника легла на лодыжку, и он одобрительно кивнул. Процесс сращения завершился.

Следующей вошла та самая грузная дама в шляпе и с веером в руке, которым она продолжала чисто символически обмахиваться. Меня сразу насторожила лёгкость и уверенность походки, которая не свойственна людям такой внушительной комплекции.

– Проходите, рассказывайте, что у вас случилось, – сказал я, указывая на манипуляционный стол.

– Нет, это ты сейчас всё расскажешь, – резанул слух знакомый голос.

У меня волосы встали дыбом даже в тех местах, где я даже не подозревал, что они растут. Рука с веером опустилась, из-под шляпы на меня уставились знакомые прожигающие насквозь глаза. Это был Тимофей. Вот это он вырядился, тоже мне Керенский нашёлся. В правой руке у Проскурина появился здоровенный тесак.

– Давай сюда амулет! – рыкнул он, уже не пытаясь сдерживать эмоции. – А потом я посмотрю на ваши кишки. Старый хорёк выжил? Странно, не ожидал, придётся повторить.

– Нужен амулет? – невозмутимо спросил я, встав у него на пути. – Так подойди и возьми.

– В герои записался? – злобно рыкнул Проскурин и стремительно двинулся на меня, взяв нож поудобнее для удара.

В юности я несколько лет занимался в секции каратэ Шотокан, даже ездил на соревнования, но единственный удар, который у меня был поставлен хорошо – это маэ гири. Многое с тех пор забылось и ушло в туман, но этот удар я пронёс с собой по жизни. Вот и сейчас я совершенно не задумываясь крутанул корпус, посылая ногу вперёд, целясь в область солнечного сплетения. Удар, как выстрел.

Проскурин уже готов был нанести удар ножом, блеснул внушительных размеров клинок, а в следующее мгновение сгибается пополам и отлетает назад, приземляясь на кафельный пол мягким местом. У него оно было особенно мягкое за счёт имитирующих большой зад накладок, только вдохнуть у него шансов нет. Тесак улетел в сторону, лязгнув по полу. Я сделал ещё пару шагов и повторил удар, теперь уже по лицу. Среагировать на мою ногу у несостоявшегося убийцы не было шансов.

Глава 3

После второго удара Проскурин растянулся на полу и попыток встать уже не предпринимал, похоже я его вырубил. Я подошёл ближе и осмотрел его. Переносица немного просела, кожа на спинке носа и в области правой брови рассечена. М-да, подошвы у моих туфель были достаточно жёсткие, кожаные, отсюда такой результат. Почему-то у меня нет никаких переживаний по поводу изменений его внешности после моего удара, но и радости большой от этого факта не испытал. Всегда первой заповедью врача являлась “не навреди”, но в этом случае немножко можно.

– Кать, найди какую-нибудь верёвку, – сказал я сестрёнке, переворачивая бандита лицом вниз и заводя руки за спину, как обычно в кино показывают. – Мы его свяжем, чтобы больше не рыпался.

– Есть ремни для фиксации пациента к столу, – предложила Ксюша, медсестра.

– Что только не узнаешь, – хмыкнул я. – Думал, что у вас этого не бывает. Давай их сюда. А ты, Кать, позови полицейских, которые должны нас охранять, а сами пропустили сюда этого ряженого урода. Хотя, я сначала тоже не разглядел.

Медсестра дала мне пару широких кожаных ремней с крепкими пряжками. Я особо не церемонясь стянул одним ремнём его предплечья, не заботясь о сохранении адекватного кровотока, вторым лодыжки. Хрен он теперь куда денется. Полицейские прибежали через две минуты, вошли в кабинет вместе с отцом, которого вызвал по телефону Виктор Сергеевич. Отец посмотрел на разбитое лицо Тимофея, потом на мои руки, потом только увидел следы крови на моей обуви. Возле плинтуса справа валялся тесак, который тоже не избежал его внимания.

– А ты умеешь преподносить сюрпризы, – сказал отец и посмотрел на меня как-то странно. Вроде и доволен тем, что увидел, а вроде что-то типа сомнений или недоверия во взгляде появилось. – Что ещё я о тебе не знаю?

– Надеюсь, что все сюрпризы будут только приятными, – улыбнулся я в ответ на его неоднозначную реакцию. – На одного гада на свободе теперь меньше. Это тот самый Проскурин. Теперь если господа полицейские постараются, смогут от него узнать, кто так покалечил их сотрудника.

– Так это тот самый? – удивился один из полицейских. – Слышал, что наши уже полгода его ловят.

– А теперь пусть забирают, пока тёпленький, – хмыкнул я.

– Сейчас заберут, мы вызвали сюда патрульную машину, – сказал другой полицейский, что чуть постарше.

Тимофей начал приходить в себя и оглашать кабинет отборной бранью. Стражи порядка поставили его на ноги, но ремень с ног снимать не торопились. Окровавленное лицо повернулось в мою сторону, и он использовал самый испепеляющий взгляд из своего арсенала.

– Тебе конец, урод! – процедил он сквозь зубы. – Тебя найдут и гореть тебе адским пламенем!

– Не утруждайся угрозами, – ответил я и выдал ему самую жизнерадостную улыбку. – Лучше о себе позаботься, о своём здоровье, чтобы его хватило на двадцать лет рудников.

– Да пошёл ты! – выкрикнул он, когда его уже вытащили в коридор, но дверь ещё не закрылась. – Ты уже не жилец! Ты пепел!

– Это мы ещё посмотрим, – сказал я, выйдя на порог. Возле двери стояли ещё два пациента, шокированные происходящим. Я обратился к ним, игнорируя дальнейшие высказывания Проскурина. – Проходите, кто сюда следующий.

– Ну ладно, я тогда, пожалуй, пойду, не буду отвлекать, – сказал отец. – Когда закончите, приходите все ко мне в кабинет.

– Хорошо, пап, – сказал я и ответил взаимностью на его крепкое рукопожатие.

Следом за мной в кабинет вошла пожилая дама с манерностью императрицы и крайне удивлённым и перепуганным лицом. Из-под изысканной шляпки с вуалью на меня смотрели округлившиеся глаза.

– Что это у вас тут такое произошло? – поинтересовалась дама, держа перед собой сумочку, словно защиту от посягательств. Видимо на всякий случай.

– Не переживайте, всё хорошо, – обезоруживающе улыбнулся я. – Задержали особо опасного преступника, ряженого в даму. Теперь он в надёжных руках.

– Уверены, что в надёжных? – усомнилась дамочка. – Они его нож в коридоре обронили. Там такая здоровенная штуковина! Им человека насквозь проткнуть можно.

– Сейчас исправим, – откликнулся Виктор Сергеевич. – Я позвоню охраннику на воротах, чтобы кто-нибудь вернулся.

– Вот и славно, – кивнул я и обратился к пациентке, – а вы проходите, располагайтесь, рассказывайте.

Когда поток пациентов закончился, мы, как и просил отец, пришли к нему в кабинет. Он ещё копошился в ворохе бумаг, тщетно пытаясь навести в них порядок, но психологический настрой на конструктивные решения у него видимо закончился. Поэтому он махнул рукой, сгрёб всё в кучу и отправил в коробку.

– Завтра со всем разберусь, – зло сказал он содержимому коробки и, не получив ответа, обратил на нас внимание. – Вы уже всё? Как время летит. Поехали домой, пожалуй. Я сейчас позвоню Насте, пусть обед на стол накрывает в расширенном формате.

– А может нам сегодня устроить шашлыки на свежем воздухе? – предложила мама. – Погода сегодня хорошая, ветра нет. Может быть это последний погожий денёк, а потом начнётся сезон дождей?

– Это великолепная идея, милая, – грустно улыбнулся отец. – Только вот на улице мы будем уязвимы, а дом теперь под защитой магического контура, который сегодня установили по личному ходатайству главного полицмейстера. Делал лучший артефактор в Питере, между прочим. Так что пикник лучше отложим до более светлых времён. Как у тебя сегодня успехи, Саш?

– Да пока больше ничего нового, – пожал я плечами. – После того, как заявился Проскурин с ножичком, было несколько пациентов со всякой мелочёвкой, которую я уже щёлкаю на раз.

– Ну уже неплохо, – похвалила мама. – Ещё немного попрактикуешься и будем настаивать на пересмотре дела, вернёшься в строй уже официально.

– Было бы замечательно, – улыбнулся я ей в ответ. – Очень много дел нужно сделать, у меня большие планы.

– Ого! – удивился отец. – Наш сын решил заняться наукой?

– Наукой само собой, но есть и другие очень важные вопросы. Когда всё уляжется, всё расскажу. А пока есть время заняться саморазвитием и структурированием своих планов, посвящу вас во все подробности, когда буду готов.

– Заинтриговал, – сказал отец, оценивающе посмотрев на меня и опёрся подбородком на кулак. – Ну хорошо, подождём. А теперь поехали домой, из-за этой суеты аппетит разыгрался.

Через десять минут мы в сопровождении полицейских вышли из здания клиники и направились к воротам, перед которыми стоял наш автомобиль. Водитель подкатил его к самой калитке, впереди стояла полицейская машина с включенными мигалками. Снова поедем, как члены императорской семьи.

Казалось бы, такому кортежу все везде должны уступать, но внезапно мы остановились из-за непонятного происхождения пробки на перекрёстке Суворовского проспекта и четвёртой Рождественской улицы. Судя по всему, только что прямо на перекрёстке произошла авария, столкнулись сразу несколько машин. Очень странно всё это, не помню, чтобы в это время в воскресенье здесь было оживлённое движение.

На тротуарах начали скапливаться зеваки, снимавшие всё происходящее на камеры телефонов. В том числе люди спешили запечатлеть и наш кортеж в сопровождении полицейской машины. Водитель предложил выйти и разогнать фотографов любителей, но отец его остановил, в этом нет необходимости, не стоит сейчас высовываться и лезть в толпу.

Краем глаза я заметил странное движение справа за окном. Толпа зевак расступилась, уступив место человеку в плаще с капюшоном. Странно он одет, вроде дождя сегодня не было и не обещали. Человек остановился метрах в пяти от машины и выставил руки вперёд, словно хотел кого-то остановить таким жестом. Вокруг его пальцев начали танцевать маленькие язычки пламени, постепенно разгораясь. Вполне себе обычный фокус, что он этим хочет доказать? Просто уличное шоу? Внезапно уши резанул истошный крик матери, которая теперь тоже увидела его, и одновременно с этим ладони незнакомца ярко вспыхнули и в нашу сторону устремилась стена огня.

Я первый раз в жизни увидел применение боевой магии, поэтому просто застыл, открыв рот. Ещё секунда и пророчество Проскурина насчёт пепла сбудется. Пламя не долетело до машины около метра и начало растекаться в стороны словно вокруг невидимой сферы. Под защитным куполом оказалась полностью кабина автомобиля и часть багажника, а вот капот и самый хвост багажника мгновенно вспыхнули, словно облитые напалмом.

– Все из машины! – крикнул отец, вытолкал водителя и сам полез через его сиденье.

Мы через левую заднюю левую дверь должны были выбраться вчетвером. Сначала я подтолкнул к выходу сестру и мать, потом Виктора Сергеевича, а сам выскочил последним. Мы смогли отбежать от машины метров десять, когда вспыхнул бензобак и машину взрывом приподняло над проезжей частью. Защитного купола уже не было и весь наш большой, красивый и вместительный семейный автомобиль пылал адским пламенем. Атаковавшего нас незнакомца за огромным костром не было видно. Да и вряд ли он всё ещё там, дело-то сделано. К нам бежали полицейские, которые ехали в машине сопровождения. Они окружили нас, выхватив оружие, и озирались по сторонам. Толпа вокруг отпрянула назад.

– Что это было? – спросил отец. Интересный человек, я это первым хотел спросить.

– Нас атаковал огневик, – пролепетала мама, глядя на быстро разгорающуюся машину.

– Это я понял, – раздражённо бросил отец. – Я не понял, как мы спаслись, на машину защиту просто не успели поставить, обещали сделать это только завтра, говорят очередь у мастера большая, но даже завтра – это уже без очереди.

– Тогда как это вообще? – спросила мама просто так, ни у кого.

Я озирался по сторонам, не наблюдает ли откуда-то со стороны за нами тот человек в плаще, но нигде его не увидел. Руки на автомате засунул в карманы, но правую тут же выдернул обратно. А я-то думаю, что-то горячо там. Я осторожно за цепочку вытащил медальон. Он был горячим, а яшма в центре потемнела, но постепенно, начиная с краёв, восстанавливала свой цвет.

– Горячий? – спросил отец. Он заметил, что я держу перед собой медальон и тоже стал внимательно рассматривать.

– Ага, – ответил я, уставившись на серебряный диск, как баран на новые ворота. – Хочешь сказать, что это он нас спас?

– Похоже на то, – ответил отец. – Вот тебе и старый слабый усилитель магии. Убери его в карман обратно, не привлекай внимания.

– А если бы он висел на шее в активированном состоянии? – спросил я, пряча вещицу, спасшую наши жизни.

– Скорее всего радиус действия и эффективность были бы намного выше, – сказал отец, глядя, как неизвестно откуда взявшиеся пожарные заливают догорающий автомобиль пеной. – Наша машина тогда не сгорела бы.

– Да плюнь ты на машину, Петь! – вскрикнула мама. – Нас всех чуть не убили только что! А ты за какую-то машину переживаешь!

– Прекрати кричать, – спокойно сказал отец. – Люди кругом. Если ты хочешь сорваться на мне, сделай это дома, там все свои.

Мама ещё немного посопела, раздувая ноздри и сжав губы, прожигая отца взглядом, но больше ничего не произнесла, взяла себя в руки. Пробка на перекрёстке резко рассосалась, теперь единственной помехой движению был обугленный остов нашей машины, обильно истекающий пеной. Подъехал полицейский микроавтобус с горящими проблесковыми маячками, за ним ещё две патрульных. Нам предложили сесть в микроавтобус, чтобы уехать наконец домой, что мы сразу и сделали.

Все ехали молча, смотрели каждый в своё окно. Только что пережитое не отпускало. И только я, не вынимая руку из кармана, в полном восторге сжимал в руке серебряный медальон. А ведь ни Проскурин, ни Арсеньев понятия не имели, что они мне всучили. Наверняка думали просто немного помочь стимулировать пробуждение дара, с чем медальон вполне успешно справился. Представляю себе перекошенную рожу Тимофея, когда он узнает, что именно врученный ими медальон спас жизнь мне и моей семье. Легко от нас избавиться не удалось.

Мог бы я носить этот амулет тогда и дольше, но из-за терзающих сомнений решил прекратить. Может я ничего и не потерял, а может пробуждение дара произошло бы ещё быстрее. Но и для сомнений ведь было место, если бы мне его дал Юдин, я этот медальон вообще хрен снял, а тут уровень доверия не совсем тот. Ещё сам над собой удивляюсь, как решился сразу надеть и активировать его прямо в ресторане. Больше доверился тогда Андрею, потому что не увидел в нём врага, как про него говорили многие. Мне кажется и сторониться больше надо было не его самого, а этой странной компании, которая с ним почти неразлучна.

Кто же ты такой, северный олень? Я не удержался и потихоньку достал медальон из кармана. Округлый полированный камень в центре полностью восстановил свой цвет, но кое-где по краям появились маленькие трещинки. Похоже срабатывание защитной функции не прошло бесследно. Надо срочно искать информацию по этой штуковине. Скорее всего он сможет сработать ещё несколько раз, после чего камень разрушится. Возможно этот камень можно будет заменить, но для этого опять же нужно найти подробную инструкцию, наподобие той, что прилагалась к серебряному амулету, который дал мне Андрей.