Приключение

Около столов стояли кресла, в том же стиле, что и вся мебель в доме. Убедившись, что московские банкиры уселись за столом, Михаил Иванович их покинул и его место занял молодой парень, наверно ровесник Королева, который представился как Олег, который лично будет обслуживать уважаемых гостей на завтраках, обедах и ужинах.

Для начала Олег поинтересовался, что в качестве аперитива будут пить господа. Семен Семенович запросил коньяка, из марок выбрал проверенный Мартель. Шурик, исполняя свои обещания не пить за обедом, попросил минералки с газом.

Обед состоял из овощного салата с брынзой и оригинальной заправкой, домашней куриной лапши янтарного цвета и горшочка с пельменями, тушеными с грибами. Все было не то, что вкусно, а очень вкусно, о чем Королев и сказал Олегу. Шурик с удовольствие подтвердил вывод коллеги и когда Олег поинтересовался, будут ли у гостей какие-либо пожелания на ужин, оба гостя положились на вкус их хозяина.

Завершил обед чай с вареньем из северной ягоды морошки, которое оказалось также очень вкусным. К заслугам Семен Семеновича надо было отнести и отказ от второй порции коньяка.

После обеда Шурик предложил Королеву прогуляться вокруг гостевого дома. Уж очень ему хотелось узнать, что знает Семен Семенович о делах, которые привели их в Октябрьск. Королев после сытного и вкусного ужина видно не очень хотел выходить в мороз на улицу, да еще в осенних ботинках. Но обещание, погулять после обеда ,надо было сдержать. За язык его никто не тянул.

Поэтому через пару минут оба москвича оделись и вышли из стеклянных дверей дома на улицу. Уже смеркалось, фонари в виде огромных колосьев были включены и освещали аккуратно очищенные от снега дорожки и огромные ели покрытые свежим снежком. Выбрав одну из дорожек, молча пошли по ней.

Первым не выдержал Горелов:

– Ну рассказывай Серега, что ты мне не смог сказать в номере про кредит, залогом по которому акции наших гостеприимных хозяев.

– Командир, никто мне ничего официально не говорил, но в деловых кругах про этот пакет акций говорят много. Желающих приобрести его в Москве достаточно, даже по очень высокой цене. Да и авиакомпания, которая принадлежит бывшим руководителям Октябрьской нефти, получившим эти акции при приватизации, с удовольствием бы их продала, но здесь есть одно как говорится «но». В уставе Октябрьской нефти есть один пункт, что остальные акционеры, то есть читай действующий менеджмент компании, имеют первоочередное право на покупку пакета. Поэтому этими акциями до сих пор и владеет наш заемщик.

– Однако сейчас не девяносто первый год, а конец девяносто четвертого, появились очень серьезные бизнесмены, связанные с государственными структурами, которые хотят приобрести себе часть нефтяного бизнеса. Вот один из таких крутых людей, я фамилию говорить не буду, он фактически контролирует и наш банк, разработал схему с выдачей кредита для покупки Боингов под залог пакета акций Октябрьской нефти. Авиакомпания кредит возвращать не будет. Немного выплатит процентов для вида, а потом обратится в банк с предложением заключать мировое соглашение, и банк станет владельцем определенной части акций Октябрьской нефти. Наши люди войдут в Совет директоров и потихоньку приобретут полный контроль над компанией. Вот такие дела, командир. Пойдем в дом, ноги уже замерзли, мы с тобой не по сезону одеты.

Придя в свой номер и подремав часок в кресле под музыку Поля Мориа, Шурик позвонил в Москву родителям. Узнал как у них дела, как дела в школе у дочери и сказал, что будет в командировке минимум до понедельника. Живет он хорошо, условия для жизни отличные. Попросил передать жене, что сегодня вечером ей обязательно позвонит.

После разговора с родителями набрал номер Бориса Ивановича. Рассказал ему все события предыдущего и сегодняшнего дней, кроме пьянок конечно. Шеф ничего нового не сказал, никаких других указаний не дал, а напомнил, как важно оформить обременение акций и при выполнении задания сразу сообщить ему.

До ужина Шурик смотрел кино по видеомагнитофону, слушал музыку и пил Кока-колу. За ужином они с Королевым ели какую то северную копченую рыбу, котлеты по киевски с картофельным пюре. От спиртных напитков отказались.

После ужина Шурик нашел в комнате с джакузи ламинированную инструкцию по ее управлению. Налив в джакузи воды, он включил все гидромассажные форсунки и минут сорок лежал в ней, придя к выводу, что гидромассажная ванна штука конечно хорошая, но наверно быстро надоедает.

Выйдя из ванны, Шурик оделся в махровый халат вишневого цвета и чувствуя себя по меньшем мере падишахом, еще раз рассмотрел все бутылки, стоящие в баре. Однако поборол соблазн, открыть пару самых красивых и попробовать их содержимое. Потом позвонил жене в Москву, поговорил с ней и дочерью. Сказал, что скорее всего прилетит в понедельник. Потом до полуночи смотрел телевизор и лег спать только в первом часу.

Впервые со своего приезда в Октябрьск Шурик лег спать, можно сказать, трезвым, наверно в связи с этим долго ворочался, не мог уснуть и даже вставал пить воду.

Уснул Горелов только в районе двух часов ночи. Снились ему сны про облезлые дома Октябрьска, почему то построенные рядом с нефтяными вышками. Антон Викторович, предлагающий подарить ему гостевой дом Октябрьской нефти, в обмен за пакет акций компании, гонки на мерседесах по проселочным дорогам и Семен Семенович с подбитым глазом под ручку с какой-то дамой в строгом деловом костюме высотой под два метра.

Глава 7. Октябрьск. День четвертый.

Проснулся Горелов от звонка, который издавал телефон на тумбочке возле кровати. Из окна виделись елки припорошенные снегом и освещенные солнцем. За елками виднелось голубое небо без единого облачка. На дисплее телефона высвечивалась цифра пять. Шурик понял, что звонит Королев и взял трубку.

– Ну и спать ты здоров командир, время уже одиннадцать часов. Я уже давно позавтракал не хотел тебя будить, ждал пока ты проснешься, но понял, что не дождусь, а время идет. Я сейчас поеду в город, пройдусь по местным рынкам и магазинам. Куплю себе штукатурку для глаза и может быть зимние ботинки и теплую куртку, а потом вернусь. Если местное начальство приедет выразить нам свое уважение, ты ему объясни, что я в магазины поехал, мол, сувениры из Сибири домой надо привезти. Да и потеплее одеться надо. Ну давай, пока, не то машина уже ждет.

Произнеся такой монолог и даже не дождавшись ответа Горелова с пожеланием счастливого пути, Королев положил трубку.

Шурик понял, что надо вставать. Посмотрел на часы. Действительно был уже двенадцатый час по местному времени. За окном стояла чудесная зимняя погода. Впервые за все время пребывания в Октябрьске Горелов увидел солнце.

Умывшись и побрившись Шурик в спортивном костюме направился в ресторан. На завтрак были сосиски, яичница, тосты с паштетом и маслом, сыр и конечно великолепный чай с морошковым вареньем. Позавтракав, Горелов не торопясь вернулся в свою комнату по дороге разглядывая обстановку дома. Включив диск на музыкальном центре, Шурик достал из холодильника Кока-колу и удобно расположился в кресле. Надо было дождаться Антона Викторовича, который обещал их навестить в обед.

Антон Викторович не заставил себя долго ждать. Он постучался в номер Горелова минут через сорок. Одет он был по-простому в джинсах и шерстяном джемпере. Поздоровался с Шуриком как со старым знакомым. Спросил, понравился ли Александру его номер и дом, в котором он остановился. Получив утвердительный ответ, поинтересовался, как поживает господин Королев.

Шурик рассказал про сувениры, которые хотел купить Королев на память об их совместном пребывании в городе Октябрьск.

Между тем Антон Викторович, сказал, что на улице отличная зимняя погода, небольшой морозец наверно градусов десять, ярко светит солнышко, снежок свежий очень белый и пушистый, после этого пригласил Шурика немного прогуляться по территории гостевого дома, который находится прямо в вековом лесу.

– Я бы с удовольствием Антон Викторович, но боюсь, что долго не смогу с вами гулять. Мы вчера с Сергеем Сергеевичем вышли прогуляться буквально на пять минут, но и то успели замерзнуть. Как я вам говорил, одеты мы не по сезону, не знали, что в Октябрьске так холодно.

– Да я в курсе Александр про эту проблему. Только вы же в гостях у нас, в Сибире, не вы первый не вы последний, кто приехал к нам в октябре в осенних ботиночках и плащике. Поэтому мы держим для своих гостей унты и аляски, всех размеров. Какой у вас размер ноги и куртки?

Шурик сказал размеры, которые он носит, а Антон Викторович тут же из номера Шурика кому то позвонил по телефону и через пару минут Михаил Иванович принес новенькие унты, как из фильма про полярников и зеленую куртку с капюшоном, отороченным мехом.

– Ну вот Александр померьте, все ли подходит по размеру. В карманах куртки теплые перчатки. Теперь точно не замерзнете.

И унты и куртка оказались точно по размеру. Шурик сразу почувствовал, какая теплая эта одежда. После этого они пошли на улицу. Антон Викторович на первом этаже дома оделся точно также как и Горелов и уверенно повел его по дорожке вдоль дома к лесу.

Лес действительно оказался вековым. Шурик в Подмосковье не видел таких лесов, состоящих исключительно из огромных елей. Их лапы опускались почти до земли, образуя под каждым из деревьев как бы шатер, куда, несмотря на солнечный день, солнце не доставало.

Вдоль расчищенной дорожки, по которой заместитель генерального директора вел Горелова, стояли фонари, которые вероятно с наступлением темноты включались из чего Шурик сделал вывод, что впереди что-то есть, наверно еще один дом. Однако рассуждения Шурика подтвердились только частично. Вскоре они вышли на поляну посреди леса, всю залитую солнечным светом. В центре поляны стояла беседка, одна из стен которой была стеклянной. Через стекло было видно как в центре беседки расположен очаг с вытяжкой, где весело горел огонь. Перед беседкой стоял длинный стол с лавочками. Ближний к ним угол стола был накрыт белой скатертью на ней стояло несколько тарелок и рюмок.

– Ну вот и пришли, – весело сказал Антон Викторович, – позвольте вас угостить Александр типично сибирскими продуктами. Это, он указал на одну из тарелок, строганина из нельмы, рядом строганина из сига. Попробуйте это очень вкусно.

Из двери беседки появился Олег с подносом, на котором стояли соусники, бутылка шведской водки Абсолют и лежал черный хлеб, от которого почему то шел пар. Олег быстро расставил на стол соусники, тарелку с хлебом, налил в рюмки водку и удалился назад в беседку.

– Смотрите Александр в соусниках лимонный и острый соус для строганины, еще в одном соуснике отличный домашний хрен. Хрен для сала, это конечно не сибирская закуска, но на морозе очень вкусная вещь. Я рекомендую строганину из нельмы полить лимонным соусом и закусить ей рюмочку водочки.

Горелов, охотно послушался своего хозяина. Наложил в отдельную тарелку строганины, полил ее соусом и поднял рюмку Абсолюта, ожидая тоста. Тост был короток: «За здоровье»

Шурик выпил рюмку холодной водки, закусил не менее холодной строганиной и почувствовал тепло внутри тела. Попробовал второй сорт строганины и честно сказать не понял особой разницы. Хлеб, который он ел со строганиной ,оказался разогретым и очень приятно пах дымком.

Между тем Антон Викторович, налил по второй рюмки водки. Мечтательно посмотрел на солнце, которое уже спустилось вниз и сейчас висело над самыми верхушками елей, и предложил тост за природу и красоту Сибири.

После второй рюмки Шурику стало совсем тепло, он попробовал сало, которое было очень мягким и пахло чесноком. Этот пикник ему понравился, и он был готов стоять здесь долго. Но его хозяин, видно считал по-другому.

– Мы сюда еще вернемся Александр, нас ждут местные горячие блюда. Жалко, что уже будет темно и мы не увидим всей этой красоты. Но мы успели насладиться солнышком. А сейчас надо возвращаться в дом, скоро должен подъехать еще один мой коллега. Да и ваш коллега, я надеюсь вернется, но то я его так и не разу не видел.

Поле этого, болтая о природе и погоде они вернулись в гостевой дом до которого было не более десяти минут спокойной ходьбы. Раздевшись они устроились в креслах большого зала второго этажа. Где на столике уже стояли чайник и кофейник, печенья, конфеты бутылки Мартели и Амаретто.

Роль хозяина взял на себя Антон Викторович, который налил Горелову чаю, себе кофе, затем поинтересовался что будет пить с чаем Александр, коньяк или ликер. Шурик выбрал Мартель, по принципу ликер продавался везде, а что бы такой коньяк продавался в коммерческой палатке, он сроду не видел.

– Отлично, – одобрил выбор Шурика хозяин, который налил себе и ему коньяка в бокалы.

После этого Антон Викторович стал рассказывать Шурику о своей недавней поездке в Италию. Рассказчик он был хороший, в ходе разговора они выпили еще коньяка. Настроение у Горелова было отличное. Ему стало казаться, что он очень давно знает своего собеседника и приехал он в Октябрьск не по делу, а в гости.

Увлекшись разговором Горелов, сидящий спиной к лестнице на первый этаж, не заметил, что зал, где они сидели, вошел еще один человек. Зато нового гостя отлично увидел Антон Викторович, который, как показалось Шурику, облегченно вздохнул, поднялся со своего кресла и сказал:

Знакомьтесь Александр, первый заместитель генерального директора Октябрьской нефти Мария Алексеевна Куприянова. Мария Алексеевна, а это представитель коммерческого банка «Русское возрождение» Горелов Александр Викторович.

У Шурика сразу перед глазами встал его позавчерашний сон про стюардессу Милу и Куприянову. Он приготовился увидеть перед собой пожилую полную даму, почему то с искусственным глазом. Поэтому, когда Горелов встал со своего кресла и обернулся, он чуть не раскрыл рот.

В двух метрах от него стояла настоящая русская красавица, какой ее изображали в советское время на плакатах ансамбля «Березка», не хватало только кокошника расшитого жемчугом. Возраст госпожи Куприяновой на вид составлял около тридцати лет, рост выше среднего, почти одного с Гореловым. Одета она была в обтягивающие синие джинсы и тонкий шерстяной, также обтягивающий, свитер голубого цвета, которые подчеркивали достоинства фигуры. Высокая грудь, неширокие плечи и выделяющиеся бедра несомненно привлекали повышенное внимание мужчин. Прямая спина придавала женщине королевскую осанку, вздернутый подбородок говорил об уверенности в себе.

Светлые волосы цвета созревшей пшеницы были перетянуты лентой в хвост. Длинные ресницы на круглом румяном лице словно перья диковинной птицы обрамляли серые глаза. За полными, четко очерченными губами, выделенными темно красной помадой, прятались крупные, ровные, жемчужно белые зубы.

Сказать, что Шурик оробел, значит, ничего не сказать. За какие-то пару секунд он даже совсем протрезвел, как будто за последний час не пил водку и коньяк. Мало того, что Куприянова оказалась такой красавицей, она еще и являлась вторым лицом компании, в гостевом доме которой он находился. А он никогда не был знаком с женщиной занимающий такой высокий пост в бизнесе и, следовательно, по его понятиям очень богатой и влиятельной.

Однако робость Шурика не произвела никакого впечатления на Марию Алексеевну, видно она привыкла, что незнакомые мужчины так на нее реагируют. Куприянова мило улыбнулась Шурику и протянула ухоженную руку для знакомства. Шурик не зная, что делать с этой рукой, почему то нагнулся и поцеловал ее. Рука была мягкая, гладкая и пахла чем-то вкусным и, как автоматически отметил Горелов, без обручального кольца.

Поступок Горелова также нисколько не удивил Куприянову и даже, как показалось Шурику, понравился. Так как Горелов продолжал стоять, она обошла его, поцеловала в щеку Антона Викторовича, который так и остался стоять около своего кресла и села на третье кресло за столом. Следом за ней сел и господин Смирнов, остался стоять один Горелов.

– Да вы присаживайтесь Александр Викторович, – лукаво улыбнувшись, пригласила его Куприянова. – Вы насколько я знаю в нашем городе всего четыре дня и уже отвыкли от женского общества. Все дела, да дела. К сожалению, Виктор Евгеньевич не сможет с вами встретиться. У него важные дела, но он уполномочил меня помочь вам решить возникшие проблемы.

Шурик покорно сел. В его мозгу никак не укладывался факт, что эта молодая женщина и является той самой Куприяновой, о которой он слышал каждый день своего пребывания в Октябрьске.

– Что пьете господа хорошие,– между тем продолжала Куприянова.

– Пока ждали тебя Мария, пили коньяк, а по программе как ты заказывала, будет тушеная оленина, уха из стерляди и строганина из нельмы и все это под холодную водку. – Ответил Смирнов и уточнил:

– Тебе сейчас спиртное можно?

– Да, по случаю этой поездки я перестала кормить Дашу, ей уже почти годик, да и молока стало мало. Поэтому выпью с удовольствием после двухлетнего перерыва.

– Может пока по чуть-чуть коньяка. А потом оденемся и пойдем к барбекюшнице. Там все готово, жалко только, что скоро будет темно.

– Давай Антон, наливай за знакомство с представителем славного банка «Русское возрождение» и мой приезд домой. Давно я тут не была, даже соскучилась по Сибири! – Сразу взяла бразды правления в свои руки Куприянова, и Горелову опять показалось, что Смирнов только рад этому.

– Ты Мария очень много тостов сказала, давай пока на одном остановимся, – заметил Антон Викторович, наливая коньяк в три рюмки.

– Тогда давай первый тост за нашего гостя. За вас Александр Викторович, что бы вы решили все свои дела!

– Спасибо, – только и нашелся, что ответить Шурик и одним глотком выпил весь коньяк налитый ему. И тут же заметил, что его гостеприимные хозяева только пригубили коньяк. Ему сразу стало стыдно за себя – вот нищеброд подумают эти сибиряки, дорвался до халявного коньяка и он решил на будущее пить очень умеренно.

Однако на хозяев его поступок не произвел не малейшего впечатления, хотя бы по виду. Антон Викторович как бы не в значай налил ему еще коньяка. Мария Алексеевна сидела держа бокал в руках и казалось что ее интересовал только коньячный аромат.

После первого тоста разговор за столом шел на обычные темы, о которых могут говорить фактически незнакомые люди, но говорила в основном Куприянова, мужчины больше слушали. А она рассказывала о Сибире, ее красоте, богатствах, людях и плавно перешла к следующему тосту – За возвращение домой.

Дружелюбное отношение к нему его хозяев и наверно выпитый коньяк опять разморили Шурика, и ему стало казаться, что он давно знаком с этой красивой женщиной и таким любезным Антоном Викторовичем. Поэтому, когда настала его очередь, что-нибудь говорить, он не нашел ничего лучшего как поинтересовался у Куприяновой, как долго она отсутствовала в Октябрьске и останется ли здесь навсегда после сегодняшнего вечера.

К его удивлению Куприянова задумалась и потом сказала, что она в настоящее время живет в Санкт-Петербурге и находится в отпуске по уходу за ребенком до полутора лет, ребенку сейчас одиннадцать месяцев. Прилетает она в Октябрьск, когда очень соскучится. Здесь ее дом, тут она родилась и выросла. Последний раз была дома примерно полгода назад. Поэтому очень соскучилась по родному городу, своим друзьям и коллегам по работе.

Таким образом, посидели минут двадцать, допили бутылку коньяка и решили собираться на улицу. Так сказать «вернуться к основной программе».

Все снова оделись и направились по знакомой Шурику дорожке к поляне в лесу. Солнце уже зашло, но было еще достаточно светло и фонари еще не горели. Без солнца громадные ели казались гораздо более мрачными, чем утром. Пространство под ними тонуло во мраке, что еще более подчеркивало грандиозность леса, который их окружал.

На этот раз стол был накрыт внутри беседки. От очага, на котором готовились все блюда в беседке, было довольно тепло. Куртки можно было снять, что гости беседки и сделали, сев за накрытый белой скатертью стол.

Шурику показалось, что еще никогда не ел таких вкусных блюд. Приготовленные на живом огне они передавали привкус дыма вместе, с какой-то загадочной тайной их приготовления. Хозяева то же ели с удовольствием, особенно Куприянова. Похоже, в Санкт-Петербурге она соскучилась по экзотическим сибирским блюдам.

Несмотря на то, что водка лилась рекой, Шурику казалось, что он несколько не пьянел, а только с каждой минутой чувствовал себя раскованнее в компании топ менеджеров Октябрьской нефти. Особенно его внимание привлекала Куприянова, которая своим поведением как бы растопила лед в их компании. Ему уже стало казаться, что он ровня этим двум успешным людям, даже более того они были ему друзьями. А с этой женщиной он запросто может пойти в какой-нибудь крутой ресторан в Москве, и все мужчины будут смотреть на них и тайно завидовать Горелову за такую спутницу.

В глубине сознания он понимал, что ни в коем случае нельзя разговаривать про банк и его бизнес, так как его собеседники сразу поймут, что он абсолютно ничего не понимает в этом вопросе. Поэтому вспомнив молодые годы, когда он еще ухаживал за своей женой, он больше пытался говорить про американское кино, творчество Булгакова и даже читал стихи, когда то запрещенного Иосифа Бродского. В советское время эти стихи действовали безотказно на дам из технической и творческой интеллигенции, с которыми Шурик общался.

Куприянова с удовольствием, как казалось Шурику, его слушала. Антон Викторович, к его удивлению, также оказался знатоком поэзии, поэтому несколько часов пролетели незаметно.

Внезапно Шурик понял, что на улице уже давно вечер, а Семена Семеновича все нет. За это время можно было десять раз купить все ему необходимое и вернуться домой, как они договаривались. Он спросил Смирнова, не вернулся ли случайно Королев в гостевой дом, может он не знает, где они находятся.

Антон Викторович, воспринял вопрос Шурика серьезно взял стоящий в углу беседки телефон и стал, куда-то звонить. Видя, что Горелов начинает волноваться за своего коллегу, его успокоила Куприянова:

– Да не переживайте вы за своего коллегу Александр Викторович, Октябрьск маленький городок, никуда он не денется. Мы сейчас узнаем, где он. У него есть знакомые или родные в нашем городе, вы можете предположить, где он сейчас может находиться.

Шурик мысленно постарался представить, куда мог деться Королев. Ничего умнее того, что он направился в гости к их летчикам в голову не приходило. При этом он понимал, отсутствие логики в своих умозаключениях. Зачем ехать в гостиницу к летчикам, если его ждут в гостевом доме Октябрьской нефти, где напитки и закуски бесплатны, а условия проживания совместимы с дворцом какого-нибудь арабского шейха. Во всяком случае, так представлял себе жизнь арабских шейхов бывший советский системный аналитик, а ныне сотрудник коммерческого банка Александр Викторович Горелов.

– Не знаю, – честно сказал Шурик, чувствуя свою вину за судьбу коллеги. Прошло восемь часов, как Королев уехал, а он только сейчас вспомнил о нем.

– Где может такое время находиться одинокий молодой человек, одетый по-осеннему, зимой в незнакомом небольшом городе, где и вокзала нет, что бы погреться.

– Ну автовокзал есть. Если очень замерзнет, зайдет туда погреться. Там с утра до ночи тепло. Это недалеко от гостиницы Октябрьская. Десять, максимум пятнадцать минут, и мы узнаем, где находится ваш коллега. – Успокоила Шурика Куприянова.

Через пару минут к столу вернулся Смирнов, молча налил рюмки и произнес тост:

– За тех кого ищут, значит они кому то нужны, а это прекрасно.

И то же успокоил Шурика – через десять минут найдут вашего коллегу. Как найдут, позвонят мне или тебе Мария на спутник.

Несмотря на тревогу по поводу Королева выпили, но видно факт его отсутствия и самое главное непонятное место его пребывания внесли коррективу в так отлично проходящий вечер. Безмятежная атмосфера праздника, куда-то улетучилась. Хозяева ждали звонка, Шурик думал, что делать, если Семена Семеновича не найдут.

Бетховен заиграл у Куприяновой. Нажав какую то кнопку, она минуты две слушала, что ей говорят, а потом, сказав «Спасибо» нажала другую кнопку и удивленно посмотрела на Шурика и спросил:

– Скажите Александр Викторович, вам фамилия Ермошина, что-нибудь говорит?

Удивленный Шурик отрицательно покачал головой.

– Однако ваш коллега в настоящее время сидит в кафе Молодежное в ее компании и как мне сообщили они пришли туда вместе примерно час назад и не производят впечатления пары, которая только что познакомилась.

– Но я никогда не слышал такую фамилию и Королев мне ничего не говорил.

– Это довольно популярная фамилия у нас в городе, ее родители очень уважаемые люди, почетные граждане нашего города.

Тут в голове у Шурика, что-то щелкнуло – «Ай да Королев, ай да сукин сын». Он вспомнил, как ему рассказывали про замечательных родителей стюардессы Милы летчик Семенович. Поэтому он спросил у Куприяновой: – девушку зовут Мила?