Абсолют

Сергей Гаад

Абсолют

Часть 1. Прошлое

Глава 1. Как я встретил советника Грея

Однажды, возвращаясь домой на рассвете, мне захотелось немного покуражиться, сдуть пыль с шоссе №1, проходящего вдоль береговой линии Тихого океана. Электрокар делал свое дело, но чего-то важного не хватало. И тогда до меня внезапно дошло: тачка разгоняется без шума. Беда электродвигателя в его молчании. Эти двигатели не эмоциональны. В такой машине, даже будучи за рулем, чувствуешь себя пассажиром. Не хватает драйва. Нет ощущения, что ты хозяин, укротивший мощного зверя, обладающего сотнями лошадиных сил. Обуздать тишину? Нет, гонки – это не медитация.

В тот день я так и не лег спать. Эта долгая история. Но закончилась она тем, что я владею патентом на изобретение, позволяющее имитировать звуки мотора автомобилям, оснащенным электродвигателями. Это приносит многомиллионную прибыль для индустрии автотюнинга. И многомиллиардную для автопромышленности. Особенно теперь, когда заинтересованными лицами активно лоббируется закон об обязательном минимальном уровне шума двигателей в целях безопасности пешеходов. Таковыми стали плоды одного будничного бессонного рассвета.

– Тебе все в жизни дается легко, Джим?

– Именно так, это правда! Кто в этом виноват или, наоборот, благодаря кому и чему моя жизнь так беззаботна? Отчасти вина, она же заслуга, лежит на родителях. Но разве можно винить их за любовь к собственному сыну? В этом плане у них нет выбора, природа не оставляет им такого шанса. К тому же ребенок – это лучшее бизнес-вложение, как родителям обычно кажется и хочется верить. И когда твоему отроку уже около пятнадцати лет, назад дороги нет. Ты уже не можешь прожить жизнь иначе, самые сочные годы промчались в заботе о нем или о них, и все твои самые сильные страхи и опасения связаны только с ними, все твои мечты, надежды и ожидания также связаны с твоими взрослеющими детьми. Родители старались воспитывать меня строго. Я рос в очень обеспеченной семье, широкий спектр возможностей позволял мне качественно развиваться. Они никогда не жалели денег на мое образование, на все, что могло помочь расширить мой кругозор и повысить уровень интеллекта. В целом у них это получилось, но были моменты, когда им это выходило боком. Я взрослел и умнел, хотел максимум независимости и самостоятельности. И когда я случайно замечал, как кто-то из родителей аккуратно копается в моих вещах или пытается контролировать мою жизнь, я вскипал. Мое нутро разрывал протест. И хотя мне уже хватало мудрости понять, что подобное неловкое вмешательство в мою жизнь – это лишь безобидное и искреннее беспокойство родителей обо мне, я все же не сдерживался порою и реагировал жестоко. Справедливости ради я все-таки признаю, что человек я довольно скрытный, и родителям ничего не оставалось, кроме как идти на подобные меры. Но растущим умом я желал интеллектуальной мести, кричать и размахивать руками, как объевшийся злостью пузырь с гормонами, я не мог. Это было бы слишком «непрофессионально». Это было бы чудовищно банально. И вот однажды я застал мать за просмотром истории моего браузера. Она так долго и неловко копошилась в моем компьютере. Мне так сложно было сдерживать свои обнимающиеся друг с другом злость и раздражительность. Я разговаривал сам с собой: «Хотите покопаться в моем грязном белье? Нашли лазейку, связывающую мой мир с вашим?» Конечно, сама бы она не додумалась, отец научил ее делать эту грязную работу! Я не показал виду, что все знаю.

И я решил наказать их обоих, транслируя через этот шпионский канал свою историю. Историю мрачную, но поучительную. Каждый день я вбивал в поисковик запросы подобные этим: суицид, как покончить жизнь самоубийством, простые способы самоубийства, смысл жизни, как умереть легко, мысли о суициде, как избавиться от желания умереть, и все в таком духе. Я чистил историю браузера, оставляя следы страниц только на эту тематику. Затем я ждал и наблюдал, как терпеливый хищник в засаде за своей жертвой. Для меня это была скорее игра, протест подростка, я не осознавал всей жестокости своего поступка. И вот это наконец случилось. Примерно через две недели что-то изменилось. Я пришел домой и заметил в поведении матери явные изменения, она была так мила и добра со мной, словно я новорожденный. Она стояла рядом со мной, словно прислуга при дворе какого-нибудь герцога, пока я обедал. Она бесконечно перечисляла блюда, предлагая устроить особенный ужин сегодня вечером, без повода. Я посмотрел в ее опухшие глаза и спросил: «С тобой все в порядке, мам? – Затем продолжил: – Ничего не надо, не утруждай себя». И угрюмо поплелся в свою комнату, входя в роль подростка-суицидника. Вечером ко мне заглянул отец и предложил посмотреть всем вместе кино в гостиной. Конечно, я отказал. Предложения от родителей сыпались ко мне бесконечным потоком, одно краше другого. Они хотели вытащить меня из этого «состояния», а заодно это был повод заглянуть в мою комнату, чтобы убедиться не повесился ли я или не наглотался ли каких-либо таблеток. Я спросил: «Мам, а где наша аптечка?» В ответ она начала панически врать, придумывая на ходу какую-то невероятную чушь, историю вроде той, как утконос влетел в комнату и унес аптечку, которая случайно оказалась на подоконнике. Да, они спрятали аптечку. Да, автомобильный трос, который все время валялся на виду у нас в гараже, вдруг исчез. Да, отец впервые на моей памяти решил взять отпуск, и они всеми силами пытались привлечь меня к обсуждению и планированию нашего путешествия куда-нибудь. Иногда мне было приятно, мой зловещий план работал, но чаще меня это утомляло и уже порядком приедалось. Все же у меня не было садистских наклонностей. Родители получили урок. Мы съездили на отдых в Ниццу. Затем я вбивал в поисковик информацию о мотороллере. Я дал им возможность дать мне желание жить, с которым у меня и так все было в порядке. Через несколько месяцев на день рождения мне подарили самый дорогой из имеющихся на рынке мотороллеров. Отец сказал, что я уже взрослый и пора учиться гонять. Родители считали, что вытянули меня, справились с моим кризисом. Я дал им возможность безболезненно принять для себя мое же решение. Эксперимент удался. Жизнь пошла своим чередом. Я не расскажу им об этом не потому, что трус, а потому, что не хочу отнимать у них славу хороших и мудрых родителей. К тому же это действительно сделало семью крепче. Было бы забавно почитать их мемуары, узнать их мысли, увидеть происходящее их глазами. В такие моменты я понимаю, что любые мемуары и исторические рассказы чаще всего далеки от правды, даже если автор непосредственный свидетель или участник событий. Все ложь. В художественной литературе правды больше, чем в любой исторической хронике. Лишь размазывая буквами по листу бумаги свою душу, ты можешь быть честным. Лишь отдавшись полностью своей фантазии, ты можешь быть настоящим.

Когда я рассказывал все это советнику Винсенту Грэю, он слушал внимательно, как и вы, но не подавая при этом никаких признаков эмоций. Возможно, он все еще был под впечатлением от моего рассказа.

Как вообще я встретил Винса?

Тот день уже близился к вечеру, а я не мог ответить самому себе на вопрос о том, чем все это время занимался. Бесконечный поток принимаемой пустой информации, разум затуманен, а уровень осознанности собственной жизни предельно низок. Я просто накинул худи и надел темные очки. К слову, солнце уже не мешало, но мешал окружающий мир. Побрел к берегу Пасифика. Энергия океана – это единственное, что питало меня, и единственное, что я все еще любил. Когда волны «бреют» мои стопы, вы знаете, о чем я. Вы представляете это…

Я просто брел по береговой линии, по песку и камням. В какой-то момент остановился передохнуть и понаблюдать, как вдали суетятся хищные чайки. Поэзию моих мыслей оборвал его голос:

– Приятель, хочешь выпить стаканчик?

Я увидел мужика на вид пятидесяти лет, он сидел на покрывале, рядом с ним лежал «беременный» пакет. Мужик выглядел бодренько, глаза живые, словно это подросток, запертый в теле взрослого мужчины. Дорогие брюки и туфли давали понять, что решение оказаться на пляже было спонтанным. Он просто притягивал сильной харизмой, от него веяло добродушием и позитивом. Возможно, это то, в чем я на тот момент отчаянно нуждался. И неожиданно для самого себя я ответил:

– Почему нет, приятель, если есть чем угостить?

Я присел рядом, следуя его пригласительному жесту. Мужик начал копаться в пакете и достал оттуда две бутылки хорошего виски. Обойдемся без рекламы, но это была известная марка и очень выдержанная вещь. Такой виски не купишь по пути на пляж в сетевом супермаркете, при всем своем желании и даже безграничных финансовых возможностях.

– Прости, стаканчиков у меня нет.

Он протянул мне бутыль и взял еще одну себе. Затем вытянул из пакета огромную упаковку темного горького шоколада. Это был чертов фунт шоколада! Название не помню. Но наверняка эта штука была из ассортимента Whole Foods где-нибудь неподалеку на Монтана-авеню в Санта-Монике.

– 90% какао! – произнес он торжественно. Казалось, он был счастлив, и ему, словно ребенку, не терпелось приступить. В его глазах было то самое Рождество – то Рождество, вкус которого я уже позабыл.

Такое странное ощущение. Я не мог уловить, чему именно он рад больше. Шоколаду, выпивке или тому, что нашел себе компанию? А может, всему сразу? Но я точно понял, что этот человек берет от жизни максимум, от каждого ее мгновения и каждого атрибута, сопутствующего любым текущим обстоятельствам.

– Обожаю горький шоколад, – сказал он, вскрывая упаковку.

– Вкус терпкий, как сама жизнь, как губы моей первой девушки здесь, в Калифорнии. Она обожала индийскую кухню.

– Затем он добавил:

– Плюс убивает паразитов и прочую нечисть в организме. – Он заметил это так непринужденно, как будто это неформальная беседа двух профессиональных паразитологов.

Заметив легкое изумление на моем лице, он протянул мне шоколад, поставил коробку ровно посередине между нами и, торжествуя, произнес:

– Твое здоровье, приятель.

Мы подняли бутылки вверх, словно это бокалы, и синхронно сделали по глотку.

На некоторое время он словно замер в блаженстве, будто мечтал об этом виски сто лет. Или словно он знает свое будущее, и это его последний напиток в жизни.

Затем, отломав плитку шоколада, он продолжил говорить:

– Я Грэй. Винсент Грэй. Советник Грэй. Просто Грэй. Не люблю свое имя.

Он даже немного скукожился, как будто с презрением к самому себе.

– А я просто Джим, – представился в ответ я.

Я тоже невольно скукожился, то ли из солидарности к Грэю, то ли я действительно впервые осознал свое отношение к собственному имени. Меня наполняло чувство свободы, ощущение, что этому человеку можно сказать все. Оказалось, что лучший собеседник – это умный человек, с которым ты не знаком и которого больше никогда не увидишь. Короткую паузу оборвали его слова:

– Ты не похож на Джима, – он словно читал мои мысли.

– Согласен, но почему ты так считаешь? – спросил я.

Он взглянул на меня, виновато улыбаясь, и продолжил:

– Не знаю. Но ты не Джим! Ты не похож на провинциала, наверняка родился в

Калифорнии, где это имя не так популярно, вырос где-нибудь здесь в Санта-Монике. На твоем лице можно разглядеть отпечаток престижного колледжа, и ты не удивился коллекционному виски. Я прожил половину жизни в бедности и столько же в приторном богатстве, потому хорошо ощущаю эту разницу.

Я немного изумленно выдохнул:

– Да, ты прав.

Мы несколько минут молча пялились на умиротворенный океан. Затем он снова продолжил:

– Говорят, чтобы узнать человека по-настоящему, нужно спросить, о чем он мечтает или чего хочет. Что насчет тебя, Джим?

Немного поразмыслив, я ответил:

– Мне никогда не приходилось мечтать, Грэй. По крайней мере, мечтать долго. Родители всегда покупали мне любую мечту. Чего бы я ни пожелал. А мой дядя любил говорить о том, что мечтают только нищие и романтичные слабаки. Он говорил, что мечту надо брать силой и упорством, и ставил в пример моих родителей. Но кое-что все-таки есть: всякий раз, когда вижу волны и серферов, качающихся на них, что-то внутри меня начинает шевелиться, стараясь вырваться наружу. Ко мне приливает тепло, граничащее с ощущением счастья. Но я ни разу не пробовал. Я словно берегу эту мечту, откладываю на потом. Как будто это индейка на День благодарения или долгожданный десерт. Я мог бы заниматься серфингом каждый гребаный день, ведь я живу прямо у океана. Самостоятельно или брать уроки у лучших серферов, но нет. В отличие от своего дяди я верю в то, что хорошая мечта – это та, которая, возможно, и не сбудется вовсе. Мечта, которая связывает тебя между жизнью и смертью. Может быть, поэтому я лишь наблюдатель. А может, дядя прав, и я всего лишь никчемный мечтатель.

Я был откровенен в своих словах, но все же не до конца.

Глаза Грэя мечтательно заблестели, и он продолжил развивать тему:

– Понимаю тебя, у меня те же чувства, когда я вижу океан. Но, поверь, твоя мечта тебя не разочарует, однажды стоит попробовать. Я всегда пользуюсь возможностью покачаться на волнах, во все свои калифорнийские периоды жизни. У меня даже есть забавный ритуал, ужасно смешной. В уборной, где бы я ни находился, перед тем как смыть воду в унитаз, я беру салфетку, делаю из нее комок. Затем нажимаю на слив, и в момент, когда вода создает волну, я бросаю комок прямо на гребень волны. На несколько неуловимых мгновений я превращаюсь в серфера, обуздавшего дикую стихию. Успех в этом деле иногда просто делает мой день, настроение обеспечено. Порой этого достаточно для полноты жизни. Я туалетный серфер. Но советую тебе: начни с этого, и ты поймешь, о чем я.

Он говорил откровенно, а потом так улыбнулся, что мы оба смеялись минут пять

безудержным хохотом.

– Чертов туалетный серфер! – он заразительно всхлипывал от смеха. – Странно, что меня до сих пор не позвали судьей на открытый чемпионат США по серфингу.

И все же я понял, что он не шутил.

– Ты умеешь быть счастливым, Грэй. Я тебе завидую. Давно не встречал таких людей. В чем твой секрет?

– Ты хочешь, чтобы я тебя научил, Джим?

– Я думал, таким вещам невозможно научиться, – ответил я.

Грэй продолжал размышлять:

– Это непросто, но одновременно и легко. Все зависит от ученика, хороший ученик еще и учителя многому научит.

Он загадочно ухмыльнулся и продолжил:

– Может, и не научу, но пару советов дать смогу. Все очень банально и просто: философия счастья лежит на поверхности, но мы разучились видеть. Нам кажется, что счастье – это что-то сложное и с трудом досягаемое. Мы верим, что счастье – это сложный путь и бесконечные поиски, что это дело случая, что оно зависит от внешних обстоятельств и от людей снаружи. Но счастье – это не лотерея. Беда в том, что мы потребители. Мы живем в эпоху потребления, мы всегда берем нужное извне. Мы все покупаем в магазине. Мы удовлетворяем все свои биологические потребности, покупая их. Есть вещи, которые нам не по карману, как дорогой особняк и прочее. И к счастью мы относимся точно так же. Хотим есть – покупаем еду. Хотим тепла и уюта – берем в ренту дом. Хотим чувств и веселья – идем в кино или бар. Хотим счастья – не знаем, где купить, или оно нам не по карману. Но на самом деле все проще. Счастливы лишь единицы. И эти люди – трансляторы. Они не только потребляют, но и дают. Дают, то есть транслируют. Ты можешь транслировать что угодно: любовь, добро, произведения искусства, помощь, настроение. Ты, как кинопроектор, транслируешь свое счастье изнутри, а не потребитель, который принимает все, что дают, причем чаще всего бездумно. И у тебя всегда есть простой, казалось бы, выбор из всего лишь двух вариантов: быть или не быть счастливым. Счастье это всего-навсего вопрос твоего восприятия окружающего мира и себя лично. Я пришел к этому в полной мере годам к тридцати, и все в моей жизни изменилось, а именно – я стал счастливым человеком. Я принял себя, окружающий мир, и этот парень внутри меня оказался интересным малым, с которым можно договориться и вместе делать большие дела. Все наладилось, во всех аспектах моей жизни. Я отыскал свой путь в профессиональной деятельности, наладил личную жизнь и даже разбогател. Но деньги уже не имели того значения, которое я им придавал раньше, думая, что за них же и куплю свое счастье.

Я поддержал мысль Винсента:

– Это точно. Автоматически счастье они не приносят, говорю от имени всех

богатеньких сыночков.

Грэй продолжал источать оптимизм:

– Но ты ведь выжмешь с пользой для себя концентрат из моей мысли, Джимми? Представь, что ты винодел из долины Напа. Давай за будущего нового тебя, за счастливого тебя!

Мы сделали еще по глоточку. Признаюсь, он воодушевил меня. Простые истины, о которых он говорил, откликались во мне.

Я продолжил размышлять:

– Это точно мой случай, я классический потребитель. Мне для этого даже на работу ходить не приходится. Обеспечен всем с самого детства, и мне хватит денег еще на парочку жизней. Я лишь принимаю и мало отдаю.

Грей искренне возражал, как будто знал меня лет сто:

– Неправда, ты составил мне компанию, и мы отлично проводим время. Ты потерял вкус жизни, Джим. Много потребляя, ты уже не можешь придавать значение тому, что отдаешь. Твоя идея с «трещоткой» для электродвигателя наверняка спасет жизни людей, а это уже больше чем миллионы заработанных долларов.

– Знаешь, а ты умеешь убеждать, Грэй! – Мне уже хорошо, и алкоголь в крови здесь ни при чем, наш диалог теплее спиртовой основы этого прекрасного напитка. Такое ощущение, что я только что прошел бизнес-тренинг или посетил семинар по овладению счастьем.

Грэй расцвел в улыбке:

– Ты попал в десяточку! Именно с тренингов и семинаров я когда-то начинал. Будучи парнем твоего возраста, я работал кем-то вроде бизнес-тренера. Мы надевали деловые костюмы и счастливую улыбку и проводили тренинги на любую тему, практически для любой сферы жизнедеятельности человека. Но наиболее популярными были тренинги на тему здорового образа жизни и что-нибудь в духе «все возможно и начни жизнь с нуля, ты все можешь». А вечером большинство из нас, «успешных» бизнес-тренеров, садились в набитый автобус и добирались до своего самого дешевого в городе клоповника.

Он говорил об этом с печалью и сожалением, но при этом в его взгляде сквозил азарт и добрая ностальгия. И мне удалось поддержать эту тему своими личными воспоминаниями времен колледжа:

– Мне знакома эта тема, мы изучали подобные технологии в колледже. Нас учили тому, что продать можно все, – даже снег на Аляске зимой местному жителю. До сих пор помню нашего преподавателя, он просто виртуоз. У нас было экспериментальное занятие, мистер Уоллкинс попросил аудиторию выбрать актуальную тему для тренинга. Мы выбрали фитнес и бодибилдинг. Затем он попросил нас выбрать любой предмет, который можно продать, но не из сферы спорта. Наша кудрявая Эмма Митчелл предложила фен. Профессор задумался на несколько мгновений и сказал: «Мы не будем продавать фены напрямую на нашем семинаре, но косвенно один из брендов повысит свои продажи. Через неделю вы все увидите, с вас лишь организация мероприятия». Он нас заинтриговал. А чтобы народ пришел и досидел до конца семинара, мы, по его совету, поставили ценник за вход в 50 баксов. Таков был план профессора, я же отнесся к затее скептически. Но приходилось играть во все эти, как мне казалось, «дурацкие» игры.

Каково было мое удивление – я до сих пор помню тот набитый до отказа зал и финальное выступление Уоллкинса, которое было преподнесено как эксклюзив. Я не мог сдвинуться с места еще несколько минут от удивления, наблюдая за реакцией зала. Его спич я переслушал потом еще много раз, и почти дословно он звучал так: «Люди часто начинают новую жизнь. Обычно с понедельника. Даже если сегодня вторник, чувак или чувиха все равно начинают с понедельника. Личную жизнь, семейную, карьеру. Здоровье и внешний вид стоят особняком. Один из самых популярных запросов в поисковике вашего браузера и на YouTube – это как подсушиться за час, день или неделю, в лучшем случае за месяц. Как подсушиться к весне, к лету. Мало кто интересуется, как подсушиться за год или как быть сухим всю жизнь. Зачем быть сухим под толстым свитером и пуховиком? И это уже логика человека, проигравшего еще не начавшуюся битву. И как ни странно, но существует десятки тысяч видео с ответами на все эти вопросы. Хочешь похудеть за час? Пожалуйста, вот тебе 500 видео на эту тему. Сходи в туалет, дружище, вот самый простой способ! Обычно это малосодержательные видео с советами, смысл которых в том, чтобы ничего не есть или сливать воду из организма, – эффект временный и незначительный. Но сегодня я вам дам эксклюзив, информацию, которую до сих пор фармацевтическим компаниям и прочим бизнесменам удавалось скрывать. Очень простой и дешевый способ, доступный каждому. Как выяснили ученые Массачусетского университета совместно со своими исландскими коллегами из университета в Рейкьявике, похудеть можно с помощью банального бытового прибора, имя которому фен. То есть вы просто берете, включаете фен, скажем обычный Conair или Dyson, на минимальной скорости и сушите ваши проблемные места. Желательно иметь в своем распоряжении фен с несколькими скоростями обдува, как у Dyson. Не надо форсировать прогресс, ребята, не торопитесь, первую неделю работайте на минимальной скорости обдува. И не стоит каждый день делать замеры талии и прочих частей тела. К концу недели вы просто ахните, результат будет заметен даже зрительно. Уделяйте данной процедуре 4—5 минут в день, и этого достаточно. Как обещают нам ученые, основываясь на реальных опытах, потеря подкожного жира может достигать 1—2 килограмма в неделю! Как это работает?! Температура плавит подкожный жир, и он обретает свойства лучшей подвижности и усвояемости собственным организмом, ускоряется его внутренний метаболизм. Но сразу скажу любителям позагорать: так это не сработает. Преимущество фена заключается в обдуве, поток теплого воздуха создает эффект массажа, что придает подвижность для слегка разогретого жира. Пассивный отдых под солнцем не создает подобный эффект. Будьте внимательны и не пытайтесь изобретать велосипед самостоятельно, есть вышеописанный способ, и он рабочий!»

И он реально преподнес все это так. А дальше было вот что: люди стояли десятками в очереди к его столу и задавали вопросы вроде «Какой марки фен уже показал результаты?» или «Не вызывает ли данная процедура аллергических реакций на коже?» На следующий день, когда профессор вошел в аудиторию, мы аплодировали ему стоя и в течение всей лекции разбирали в деталях прошедший семинар. Он объяснил все в деталях. Тренинг должен быть достаточно дорогостоящим, и дело не только лишь в наживе. Человека по природе его психики привлекают дорогие и недоступные вещи. Качество продукта всегда ассоциируется с его стоимостью. Ценность продукта также ассоциируется с его стоимостью. Ты всегда выберешь на публике или в светском обществе креветки вместо курицы, даже если не особенно их любишь. Чтобы привлечь аудиторию, нужна вывеска, которая конкретно говорит, что получит гражданин за свои 50 баксов. Ты заплатишь хотя бы доллар за совет постройнеть с помощью фена? А сколько ты готов потратить денег за эксклюзивную информацию о том, как сбросить вес, постройнеть без каких-либо значительных трат материальных ресурсов и времени? Кстати, после семинара профессор объявил аудитории, что это был юбилейный семинар и всем участникам вернут деньги. Так вот, за деньгами в кассу обратилась лишь десятая часть присутствовавших. То есть люди были действительно благодарны за информацию. А организатор просто гениально снял с себя всю ответственность, ведь каждый из участников мог забрать деньги. И теперь в случае неудачи каждый из участников попадал в этот капкан, винить было некого. А поскольку психика человека устроена таким образом, чтобы избегать чувства внутреннего дискомфорта и сглаживать острые углы, особенно в вопросе осознания собственной глупости, то каждый из присутствовавших находил в итоге для себя объяснение тому маразму, на который они попались как последние идиоты.

– Итак, – объяснял профессор, – многообещающая вывеска есть, ценность семинара тоже обозначена его стоимостью. Зал полон и что же далее?

– Профессор продолжал анализ: – Сначала идет легкий юмор. Затем мы говорим о слабостях человека, связанных с тематикой семинара, для того чтобы подчеркнуть важность мероприятия. Мы уделяем внимание основным ошибкам, которые слушатель допускает на пути к своей цели. Убеждаем слушателя в его неправоте. Не в лоб, не грубо, а путем рассуждений и доводов, приводя примеры чужих неудачных попыток. Затем еще капелька юмора, человек ощущает силу, когда смеется над собственными ошибками. Однако это работает только в группе. Редкий человек достаточно силен духом и обладает высоким уровнем осознанности, чтобы искренне смеяться над собственными косяками. В группе же, напротив, мы ощущаем единение и смеемся над собой и одновременно над всеми присутствующими, тем самым разделяя ущерб поровну, на множество безобидных для собственной психики частей. И вот уже аудитория чувствует себя комфортно, при этом понимая всю серьезность обсуждаемых вещей. Затем спикер дает понять, что все же существует решение, нестандартное, эффективное, а главное – доступное. Десерт уже в духовке, а зал в предвкушении. Продолжаем подогревать аппетит стандартными описаниями подтверждений успеха. Рассказываем об ученых, университетах, которые занимались разработкой или открытием решения. Приводим статистику. Затем подаем десерт. Невероятно вкусный и сбивающий с толку все наши вкусовые рецепторы. Среди прочего вставляем в контекст название бренда, выпускающего фены. Настолько мягко и непринужденно, насколько это возможно. Фен не имеет никакого отношения к теме семинара, но при этом он намертво привязан к самой яркой и пиковой детали методики для похудения. И лектора даже не обвинишь в рекламе, ведь он сказал, что подойдет любой бренд, а косвенное указание на конкретный бренд позже является всего лишь примером какой-либо народной марки бытовой техники. Все именно так. Но подсознание каждого присутствующего уже ассоциирует успех с конкретной маркой фена. Ловушка захлопнута. Слушатель воодушевлен. Затем ему предлагают забрать свои деньги. Но психика человека устроена так, что он готов быть щедрым и благодарным. А еще человек – ленивое создание, и 90% людей, собирающихся заняться собой, очень быстро остывают и успокаиваются, сознание ставит плюсик в графе «я забочусь о своем здоровье» и успокаивается, тем же вечером поощрив себя каким-нибудь вкуснейшим бургером. Мы оставляем клиента добровольно одураченным, его психика никогда не признает этого, он будет защищать ваши абсурдные идеи до конца. Свобода выбора – это то, что дано нам от рождения, но вряд ли современные маркетинговые технологии согласятся с этим.