скачать книгу бесплатно
– Девушки желают жить как – вместе или по-отдельности?
– Конечно, вместе! – воскликнула Ольга. – Как ты, Танюша?
– Конечно! – сказала Таня.
– Тогда сюда! – воскликнул барон и впустил их в комнату с двумя кроватями. – Комната моих сестёр. Они живут с родителями в Америке… А вы, Василий плюс, сюда, пожалуйста, комната налево. Ванная с туалетом – там.
Ольмер показал дальше по коридору.
– Теперь так, – продолжил барон, открывая дверь в третью комнату с большим овальным столом. – Я вас жду к обеду здесь, в столовой, через… Сколько вам нужно времени на туалет с дороги?
– Полчаса хватит! – весело ответила за всех Ольга. Озорное настроение Ольмера передалось и ей. При этом она подумала, что первый Финно-Угорский контакт состоялся!
– Ну и отлично! – весело воскликнул барон. – Через полчаса я вас жду… Обед закажу по Интернету, если позволите, на свой вкус: овощи, мясо с картошкой, мороженое, кофе, красное вино. Годится, командир? – обратился барон к Ольге.
– Так точно, барон! – по-военному ответила девушка. – Спасибо огромное за гостеприимство!
– Итак, господа кинешемцы! – в тон Ольге скомандовал барон. – Через полчаса жду вас здесь, к обеду!
Гости разошлись по комнатам. Ольмер быстро набрал номер ближайшего ресторана и заказал обед строго по согласованному списку.
Надо сказать, что с бароном что-то произошло. Это «что-то» вызвало в душе такой подъем, какого не было у него года три, с тех пор как Ольмер побывал в гостях у родителей и сестёр в Америке. Сегодня Оля затронула в душе барона, кажется, те же струны, причём мелодия звучала чуть-чуть другая, была сильнее и как-то звонче. Словом, Ольмер чувствовал себя воскресшим и готовым к какой-то новой жизни!
Заказав по телефону обед, он буквально считал минуты и прислушивался к каждому звуку из-за закрытой в столовую двери. При этом он явно отделял голос Ольги от другого женского. Он слышал её радостный смех, и сам при этом улыбался.
Минут через двадцать позвонили у входа в дом, барон открыл с пульта, затем постучали в дверь, и официант вкатил в столовую свою тележку. В течение семи минут стол был накрыт на четыре персоны под белой скатертью. Ольмер окинул радостным взглядом работу официанта, заплатил карточкой по счёту и стал ждать три минуты, которые тянулись так, что барон никогда раньше не замечал за собой такого нетерпения!
Первой в столовую почти вбежала Ольга. Она была в каком-то воздушном голубом коротком платье и напоминала неземной сказочный персонаж. Ольмер потерял от восторга дар речи, встал и, не удержавшись, протянул ей руку и повёл девушку за стол, причём, перед тем как посадить её рядом с собой, он эту руку поцеловал…
– Присаживайтесь, господа, – встрепенувшись, энергично проговорил барон, – и не стесняйтесь!
Василий, налейте всем вина, и приятного аппетита!..
Ольмер вдруг встал и, глядя на Ольгу, торжественно сказал:
– Но для начала хочу произнести тост! Дорогие гости!.. Должен признаться, у меня вот уже несколько лет мерзкое настроение. Благодаря вам, я буквально ожил! Спасибо вам, я пью за вас! Надеюсь, вам тут будет интересно. Я приложу к этому все силы!
Ольга, глядя барону прямо в глаза, нежно проговорила полушепотом:
– Нам уже интересно, барон… Я никогда не думала, что выражение «Как швед под Полтавой» может носить такой приятный оттенок!
Все рассмеялись и принялись за еду.
После обеда Таня сказала:
– Ольмер, мы сейчас пойдём погуляем по городу. Вы пойдете с нами, или нам воспользоваться путеводителем?
– Таня, давайте, во-первых, перейдём все на «ты». А во-вторых, идите пока без меня. Мне нужно подготовить для вас завтрашний день, чтобы вам было интересно. Я работаю инженером по гидросооружениям, и в моём распоряжении есть небольшое судно, на котором мы завтра отправимся в путешествие.
– Ура! – закричала Ольга. – Обожаю! А я думала, что бароны не работают!
– У нас за почётный титул денег не платят… Ну вот… а пока, – смущённо продолжил барон, – идите погуляйте, сориентируетесь по карте. Давайте, я вам отмечу на путеводителе мой дом.
Василий достал путеводитель по Вантаа, и Оль-мер нарисовал ручкой кружок на карте.
– Не заблудитесь, молодые люди, и возвращайтесь. Я буду наверху, в своей комнате. Вот, на всякий случай, мой телефон! Счастливо погулять!..
Барон написал на путеводителе телефон. Ребята ушли, официант вернулся за грязной посудой, и Ольмер поднялся к себе.
Перво-наперво он позвонил капитану служебного судна:
– Гастон, добрый вечер! Завтра с утра понадобится ваше судно. Пойдём с гостями до Хельсинки и обратно.
– Хорошо, господин фон Тессин. Судно готово!
– Отлично! До завтра, капитан!
Ольмер встал и принялся ходить задумчиво по комнате. Он явственно ощутил себя неким электрическим прибором, на котором вдруг переключили тумблер с мрачного душевного состояния на приподнятое и даже весёлое! Ольмер признался себе, что с ним такое впервые. А перед глазами, как в кинематографе, кадры крупных планов Ольги, повторяя сцены их знакомства от первого появления в двери кабинета в мэрии до прощания в столовой четверть часа назад. Но особенно подействовал на него один «кадр» в полный рост Ольги, где она развернулась, уходя, и посмотрела на Ольмера. В этой позе было что-то танцевально-призывное. Так «тумблер» переключился с грустного и презрительного на восторженно-любовное состояние души барона.
Тем временем русские гости гуляли по Вантаа. Каких-то особых впечатлений по первому приближению город у гостей не вызвал, город как город. Но зато Таня заметила другое: её ближайшая подруга Оля стала более задумчивой. Вдруг замирала без явной причины, хотя пейзаж не вызывал особых впечатлений. Таня знала о новом проекте Ольги «Международный клуб ликвидаторов ошибок» и думала поначалу, что причина задумчивости в нём. Она знала, что Ольга даже написала письмо в Англию, в мэрию Ньюкасла, и ждала ответа. Но потом Таня поняла, что дело не в этом. Особенно, когда Ольга вдруг проникновенно спросила:
– Как тебе барон?
Таня ответила подруге так:
– Ах, вот в чём дело! А я думаю, что это ты вдруг тормозишь?! По-моему, отличный парень. До нашего появления скучал и грустил. И вдруг резкая перемена! Кажется, запал на тебя.
– Ну уж и запал! Скажешь тоже!
– Молчи, верь мне, со стороны виднее…
– Ладно! – резюмировала Ольга. – Примем к сведению…
Сама при этом улыбнулась загадочно…
Вася довольно мрачно заметил:
– Мне кажется, наша Кинешма гораздо интереснее. Во всяком случае, волжский высокий берег с театром, бульваром и собором! И никаких шведских баронов!
Таня с улыбкой добавила:
– Ты прав, Вася, у нас одна Волга чего стоит! А вот бароны как раз не помешали бы!
Василий презрительно фыркнул.
– Вантаа – просто чуть-чуть более цивилизованное, современное городское формирование… – серьёзно сказала Ольга. Чувствовалось, что это говорит научный сотрудник краеведческого музея.
Так они гуляли часа два с лишним без особого восторга («Город как город», – глубокомысленно резюмировала уставшая Таня), пока не решили, что пора возвращаться, уже вечер. На карте путеводителя барон отметил кружочком свой дом. Карта была на русском, и они быстро его нашли.
Ольмер фон Тессин все это время находился в своей комнате и пребывал в странном для него состоянии. Постоянно владевшая последние годы им скука, в том числе и от его шведско-русского происхождения, вдруг переключилась («тумблер»!) на своё обратное состояние. Мало того, что Оль-мер вдруг вновь разволновался этим своим шведским обрусевшим историческим прошлым, он ещё и ощутил свою причастность (через драматурга Островского) к судьбе Ольги и её родного города Кинешмы, который чудесным образом оказался побратимом с его финским Вантаа! Барон почувствовал, как его зачерствевшая душа вдруг стала раскрываться навстречу этой русской девушке. Он даже ощутил сейчас нетерпение от ожидания её возвращения! При этом случилось нечто символическое. Барон увидел в окне близко пролетевшую чайку (рядом была река). И вдруг эта чайка уронила белое перо, которое, крутясь пропеллером, стало спускаться мимо его окна. Ольмер смотрел на него и улыбался. Он почему-то подумал, что эта чайка и это её летящее белое перо – привет ему от Ольги и одновременно провозвестник завтрашнего их путешествия по реке. Ему показалось, что летящее белое перо – знак чего-то очень хорошего. Барон давно уже не испытывал такого приятного возвышенного чувства!
Когда молодые люди вернулись в дом, они увидели хозяина, сияющего от радости, распахнувшего гостеприимно руки.
– Хорошо погуляли, господа?! – весело спросил барон, глядя исключительно в глаза Ольги. – Никак не думал, что наш город заслуживает столь длительного внимания.
– Это ты виноват, Ольмер! – воскликнула Ольга. – Твоё обещание прокатить завтра нас на корабле окрасило этим прекрасным ожиданием всю нашу прогулку!
– Надеюсь не разочаровать вас, – торопливо проговорил барон. – Сейчас торжественный ужин в вашу честь и… как говорят в России, – заслуженный отдых! Итак, вы желаете пировать в ресторане или прямо здесь?
Таня устало вздохнула:
– Если не принципиально, можно здесь? Ноги устали!
Ольмер обрадовался:
– Отлично! Я сейчас буду заказывать по телефону блюда, а вы… корректируйте!
Вмешалась Ольга:
– Ради бога, Ольмер, на твоё усмотрение!
– Спасибо за доверие! – серьёзно ответил барон. – Я жду вас здесь через сорок минут…
Глава вторая. Тем временем в Англии
Сэр Арчибальд Толк, ответственный за общественные связи мэрии Ньюкасла, сидел в своём кабинете и просматривал электронную почту мэрии. И вдруг… Толк не поверил своим глазам – письмо из России! Впервые за долгую службу Толка в мэрии. На очень неплохом английском!
«Джентльмены! Речь о вашем земляке – жителе Ньюкасла Бертране Перри… 300 лет назад его пригласил наш император Пётр Первый как инженера построить на истоке Дона шлюз, чтобы расширить реку для судоходства. Инженер построил шлюз, но ошибся, и вода туда не пошла. Император разгневался и казнил Перри. Времена были суровые. Так написал Андрей Платонов, известный русский писатель, в повести “Епифанские шлюзы”.
Я предлагаю культурологический проект: открыть в интернете Международный клуб ликвидаторов ошибок и начать с того, что, помимо Интернета, поставить памятники Бертрану Перри (памятные доски) у вас в Ньюкасле и у нас в российском городе Епифани, на месте действия повести Платонова. Таким образом мы исправим сразу две ошибки: вашего инженера Бертрана Перри и нашего императора Петра Первого (ибо так нельзя наказывать за техническую ошибку!). Это будет справедливо по отношению к вашему так ужасно пострадавшему земляку!
С уважением, Ольга Рюмина, культуролог».
Сэру Арчибальду, в прошлом – военному лётчику, показалось, что давит белый воротничок рубашки. Он впервые, кажется, за несколько лет ослабил узел галстука и посмотрел в окно, которое выходило на чудо 21-го века – подвижный мост «Миллениум». Как раз в это самое время по реке Тайн проходил большой корабль, и мост повернулся высокой аркой над рекой, чтобы корабль смог пройти под ним. Корабль элегантно прошёл под изящной аркой моста, после чего мост повернулся низкой пешеходной аркой через реку, под которой могли проходить небольшие низкие суда и пешеходы по мосту. Грандиозность и грациозность этого сооружения успокаивала Арчибальда всегда, прогоняя суетные мысли. Но в эту минуту он представил себе 300 лет, прошедшие с момента трагедии инженера Бертрана Перри в России, и величие ультрасовременного моста как-то померкло.
Однако схлынула волна удивления, и успокоившийся Толк набрал в поисковике компьютера:
«семья Перри». Вышло несколько имён и адресов в Ньюкасле. Толк набрал номер телефона самого старого из фамилии Перри – сэра Джонатана Перри, 76 лет.
– Простите, это говорит Арчибальд Толк из мэрии Ньюкасла. Могу я услышать сэра Джонатана Перри?
– Это я, слушаю вас, сэр Арчибальд!
– Сэр Джонатан, у вас есть родственники в России?
У старика Перри перехватило дыхание. Последние месяцы только и слышишь что о специальной военной операции русских на Украине и о санкциях против России.
– Нет-нет, что вы, сэр! Как можно! – испуганно проговорил старик.
– Извините, а 300 лет назад?
– 300 лет?.. Время правления королевы Анны?
– Да, да, это у нас. А точнее для нашего случая – Карла Двенадцатого в Швеции. Их война с Россией. Императором там был Пётр Первый. Он победил!
– О, Господи! Я не понимаю, к чему вы клоните?
– Был такой инженер Бертран Перри. Его вроде бы даже казнили. В России. Но это неточно.
– О, мой бог!.. Простите, а при чём здесь Швеция?.. Вообще-то, что-то брезжит. В недрах памяти.
– Сэр Джонатан, вы не могли бы зайти к нам, в мэрию? Через пару дней. Подумайте, повспоминайте, посоветуйтесь с родственниками… И посмотрите повесть русского писателя Андрея Платонова «Епифанские шлюзы». О вашем предполагаемом родственнике, который эти шлюзы строил по приглашению русского императора. Есть английский перевод. Подумаем о мемориале.
– О, Господи! Хорошо, сэр!..
Первое, что сделал сэр Джонатан Перри, это… в крайнем волнении полез на чердак своего старинного дома. Он сказал по телефону, что у него в памяти что-то брезжит. Это «что-то» было старинным портретом его дальнего родственника, написанным 300 лет назад художником из Ньюкасла. Он не помнил имени этого родственника, но, кажется, Бертран. Сэр Джонатан провёл полчаса в чердачной пыли и нашёл старинную небольшую картину, подписанную так: «Томас Гейнс из Ньюкасла “Портрет Бертрана Перри”».
Потрясённый совпадением невероятных исторических фактов, связанных с их родом Перри, сэр Джонатан спустил картину с чердака и протер её своим носовым платком от пыли. С портрета на него смотрел приятный молодой мужчина в форменном красном камзоле и с саблей, на нём был светлый парик. В лице явно угадывались фамильные черты Пэрри! Сэр Джонатан удивился, почему исторический портрет родственника не висит в доме, а пылится на чердаке? Наверно, бедный Бертран действительно оказался жертвой… Неужели – русского императора? Тогда тем более он должен висеть в доме! Или даже быть запечатлённым в мемориале, как сказали в мэрии!
Сэр Джонатан решил сфотографировать портрет и отправить его в мэрию. А оригинал отнести и показать.
Через два дня Перри собрался в мэрию, позвонив сэру Арчибальду Толку, и решил взять с собой саму картину, благо она была нетяжелой.
К этому времени Толк уже переговорил с мэром Ньюкасла, который ему сказал, что вопрос увековечивания памяти гражданина Великобритании они будут решать сами, без чьей либо помощи! Вопрос клуба ликвидаторов ошибок мэра вообще не заинтересовал. И Толк уже ответил Ольге следующим письмом:
«Леди Ольга! Вопрос увековечивания памяти Бертрана Перри лежит целиком в компетенции мэрии города Ньюкасла.
Просьба не беспокоиться!
С уважением,
Арчибальд Толк, ответственный за общественные связи мэрии Ньюкасла».
Сэр Арчибальд был поражен, увидев картину начала 18 века с портретом молодого Бертрана Перри. Ещё ни разу трагические исторические события трехсотлетней давности, даже косвенно, не касались его лично. Они с Джонатаном Перри долго пили чай и даже немного виски. Арчибальд был моложе сэра Перри на двадцать четыре года. Он пришёл на службу в мэрию, будучи военным пенсионером, лётчиком. С чрезвычайным сочувствием он отнёсся к инженеру Бертрану Перри, герою повести русского писателя. Причём чувство это он испытывал впервые за много лет, ибо как лётчик к сугубо земным делам он относился снисходительно. Но тут было совсем другое: за земные дела поплатиться жизнью, это меняет дело! А когда Перри развернул картину, сэр Арчибальд так разволновался, что обнял сэра Джонатана и достал бутылку шотландского виски, подаренную ему мэрией города Форт Вильямс в Шотландии, где он был на Европейском фолк-данс фестивале с мужским танцевальным ансамблем Ньюкасла «Ньюкасл мен».
Когда они выпили по второй, не чокаясь, «за Бертрана!», Арчибальд вдруг вспомнил об идее русской леди создать в интернете «Международный клуб ликвидаторов ошибок». И он сказал сэру Джонатану:
– Русские хотят открыть в интернете Международный клуб ликвидаторов ошибок.
Джонатан молча одобрительно улыбнулся, но тут же испуганно закрыл рот ладонью, будто сболтнул что-то лишнее.
И тут Арчибальда словно прорвало:
– Послушайте, сэр! Я военный летчик! Чего мы боимся! Я летал с русскими, они отличные ребята! Они сейчас у себя вновь воюют с фашистами! Будь моя воля, я бы им помог!
Старик Джонатан схватил его руку и крепко пожал.
– Откровенно говоря, я бы тоже!
Лётчик разлил по третьей. Они выпили. И лётчик вдруг предложил:
