Рай. Здесь нет Ангелов

 «Деревья» оказались живыми! Со всех сторон они наклонились в нашу сторону и словно бы приблизились. Но это конечно показалось – со своих мест мармеладины не сдвинулись. Хотя это и испугало, но помешать нам не могло. Мы бросились к двери. Но тут же из вершин и из мясистых сосисочных веток вдруг выстрелили тонкие полупрозрачные нити толщиной в палец. Вот эти штуки двигались так быстро, что через секунды они перехватили нас. Меня дернули за ногу. Я запнулся и полетел на землю. И сразу почувствовал, как противный холодный червяк обвивает мою руку. Я дернулся и попытался освободиться. Лиана сначала поддалась, но в тот же момент словно получила новые силы. Она еще сильнее сжала предплечье и потянула на себя. В это время уже по обеим ногам ползли те же живые жгуты. Свободной оставалась только правая рука.

Я еще не успел сообразить, что делать, а рука автоматически дернулась к поясу. Пальцем отстегнул кнопку и выдернул нож. Как оказалось, против стали эти лианы устоять не могли. Я одним движением отсек жгут, стягивающий вторую руку, и потянулся к ногам. Но тут заметил, что рядом Ольга. И ей совсем плохо: она пыталась рвать лианы руками, но на разрыв они оказались гораздо прочнее. Даже с её силой путы только немного растягивались, но не рвались. Я потянулся к ней и полоснул по нити, обвившей её правую руку. Червяк сразу лопнул и исчез. Лишь на руке остался кусок. Но он, похоже, сдох. Повис вялой веревкой.

– Оленька, я сейчас! Ноги освобо…

Крик захлебнулся у меня в горле. Холодное щупальце обвило мое горло, сжалось и потянуло назад. Не в силах сопротивляться, я откинулся. Живая петля продолжала давить, и я начал задыхаться. В голове мутилось. Я почувствовал, как из руки вырвали нож, и перед глазами поплыли разноцветные круги.

Мне казалось, что я не терял сознание, но почему-то осознал себя снова, уже когда меня грубо тащили за руку.

– Не помирай! Не помирай! Немного еще…

И через секунду что-то мелькнуло, и я почувствовал под собой твердое покрытие.

– Ванька! Лечить его!

Теперь я уже разобрал, что это кричит Ольга. В тот же миг меня отпустило. Я снова стал живым и здоровым. Чудо-дом провел лечение. Я выдернул руку и буркнул:

– Ты че меня как тряпку таскаешь?

Ольга лишь зло глянула на меня и отрезала:

– Заткнись!

Она бросилась к Рангуну, безучастно наблюдавшему за этой сценой.

– Ну, вы козлы!

Ольга была готова вцепиться в горло Ваньки. В руке у нее я заметил мою финку. Ольга размахивала ей перед лицом Рангуна.

– Почему не предупредили? Почему мы не знали, что эта хрень живая?

Тот не отступил и даже не моргнул глазом.

– Это чужой мир. Мы не можем знать о нем все.

– Вот суки! – Зумба все-таки сдержала себя и не набросилась на Рангуна. Она показала ему средний палец и выругалась. – Не знали они. А если бы мы не вырвались?

– Оля, перестань, – я сам злился, но понимал, что этим ничего не исправишь. Мы для Ньеко расходный материал. Дорогая игрушка, но и дорогую тоже можно заменить. Миров много. Всегда найдутся убийцы.

– Ты бы хоть молчал, – уже беззлобно огрызнулась она. – Не Гном, хрен бы мы с тобой вырвались.

Я повинно склонил голову и развел руками. Она права – виноват. Но я же всего лишь человек. Силы у меня не те, что у Гнома. И тут же мысленно одернул себя – они тоже люди. Как только я перестану считать их людьми, это будет начало нашего конца. Никому не позволю отобрать у меня Ольгу. В это время сверху примчался заспанный Ромка и с ходу кинулся обнимать нас. И наконец, я почувствовал, что все кончилось, и мы перешагнули еще одну ступеньку.

 Лишь после я узнал, что она врала. На самом деле, и она, и Гном без меня легко бы спаслись. Оказывается, это Ольга вырвала у меня финку. Понятно, что после этого лианы стали для нее не соперниками. Ну а Илье и ножа не надо – у него на каждой руке их по пять. Так что вдвоем они могли сбежать уже через полминуты. Но пришлось еще освобождать меня. Пока Илья обивался от живых лиан, она освобождала меня. Я к тому времени уже был хорошо обмотан этими штуками.

***

Первое настоящее убийство оказалось и первым знаком, что жизнь пошла куда-то не туда. Во всяком случае, для меня. До того самого момента, как я нажал спусковой крючок РПГ, все казалось в норме. И то, что мы станем кем-то типа наемных убийц, не очень пугало меня. Конечно, убивать всегда противно. Если ты не псих. Пусть в горячке самого действия ты этого не чувствуешь, но потом приходит отдача. Я считал, что если мы будем делать это не с людьми, то ничего такого не произойдет. Ничего не почувствую. Сколько я убил этих тварей на Посту. Не счесть. И чувствовал только радость. Ну и удовлетворение от хорошо сделанной работы. Я не питал иллюзий, что тут буду чувствовать радость, но не думал, что вдруг почувствую отвращение к себе. Никогда не считал себя рефлексирующим самокопателем, да и не был им. Но надо смотреть правде в лицо: для нормального человека карьера убийцы – это хреновый вариант.

В тот же вечер я напился. До полной отключки. Благо выбор выпивки неисчерпаем. Когда утром пришел в себя, по всему дому валялись бутылки с такими экзотическими этикетками, какие я только в Ютубе видел. Да, это помогло. Но только до тех пор, пока я оставался пьяным. Утром, с похмелья, стало только хуже. И даже когда дом вылечил меня, мысли все равно остались кислыми и противными.

Ни Ольга, ни Илья меня не понимали. Для них все прошло хорошо. Самой большой проблемой они считали не то, что мы убили, а то, что мы могли сами пострадать. Не знаю почему. Ладно, Илью я не знал. С ним познакомились, когда он уже стал полуволком. Но Ольга? Она-то точно была нормальной девчонкой, жалевшей хромых собачек на улице и с мокрыми глазами глядевшей «Титаник». Может, этот сраный ген, что им подсадили в лаборатории Базы, сделал их такими. Не совсем людьми. Но это запретная тема, и рассуждать о таком нельзя.

 Пить со мной, они тоже не стали. Как оказалось, алкоголь на них не действует. Это выяснилось в самые первые дни здесь, в Раю. Сразу, как только мы оказались здесь, отоспались и отъелись, мы решили устроить праздник. Ну и, понятно, шампанское и водка, эти два предела мечтаний на умирающей Земле, стояли на столе в два ряда. Пили все, даже Илья. Я и Ромке налил шампанского на дно бокала. Но пьяным в тот вечер оказался только я. Для Зумбы и Гнома, выпивка оказалась водой. Даже водка. Еще одна нечеловеческая черта. Ромке пить тоже не понравилось, его мутило, и в следующие разы выпивал немного только я. Что это за пьянка, когда пьешь один? Ну, если ты не алкоголик.

Именно в то утро до меня дошло, что мы скатываемся в пропасть. Мы превращаемся в банду, в самом худшем варианте. Типа – украл, выпил, в тюрьму… У нас только звучало не так: убил, поел, поспал. Но смысл такой же. Растительное существование. Горячит кровь только опасность, но я знал, что она приестся, как приелась постоянная опасность на Посту. Зря я надеялся на то, что когда начнутся дела, жизнь обретет смысл. Даже появились мысли, что лучше бы мы погибли где-нибудь в пути, еще там на Земле. И выхода я не видел. Ведь моим спутникам жизнь совсем не казалась такой черной, как мне. Наоборот. Все классно. Еды и развлечений вдоволь. С Ромкой все понятно: еще мальчишка, «родные» рядом, ешь что хочешь, развлекайся как хочешь. Он ведь не успел получить какие-то связи на Земле. Для него другой жизни почти не существовало. Только жизнь в развалинах, в борьбе с крысами за еду. Но вот Ольга и Илья. Может, они еще не пресытились и их торкнет позже, или нет? Тут я себя опять останавливал. Если идти по этому пути дальше, все снова упиралось в их нечеловечность.

Разговаривать на эту тему с Йелио? Это смешно. Если бы это началось сразу после перехода, я бы, может, и сунулся к ней с этим. Но теперь я уже точно знал, что это напрасно – проблемы индейцев, шерифа не интересуют. Мое дело выполнять её задания, а не рефлексировать. Теплилась надежда на Ваньку, но сейчас стало понятно, что Рангуны еще хуже Высших. Им на нас вообще плевать.

Оставалось одно: пока продолжать жить точно так же и надеяться на случай. Потому что ты не один. Ты в ответе за остальных, хотя они это и не признают. Надо как можно больше узнать об этом мире. Но как это сделать я не знал. Сейчас имелся только один способ: когда мы готовимся на дело, нам дают информацию об объекте. Надо требовать как можно больше, прикрываясь необходимостью тщательной подготовки. То, что это правильно, показал еще один случай.

Ромка так и оставался неприкаянным, когда нас избивал «учитель», или когда мы отправлялись на «дело». Я не мог придумать, чем его занять, кроме каких-нибудь игрушек, которые можно получить от дома. Но он сам решил этот вопрос. Мальчишка часто присутствовал на наших тренировках: сидел в углу и хмуро смотрел, как Рангун расправляется с нами, или бурно болел за Ольгу на спаррингах. Однажды он не выдержал и выскочил на поле, где учитель, превратившийся в огромного кузнечика, понемногу разбивал нам мордочки. Надо сказать, мы уже совсем не те сопляки, что на первом занятии. Я думаю, что теперь у него не получилось бы, как в тот раз, уложить нас на ковер и отшлепать по задницам. В человеческом обличье точно. У Ольги и Гнома реакция и удары стали не хуже, чем у самого Рангуна. Я, конечно, до них не дотягивал, но, думаю, с любым человеком я справился бы без проблем. Ведь я иногда сбивал с ног даже Илью. Правда, если только попадал по нему. Поэтому наш сенсей начал хитрить. Он превращался в какую-нибудь тварь, к которой у нас еще не было ключика. Сегодня он уходил от нас, прыгая чуть не в небо, или зависал в воздухе, жужжа твердыми матовыми крыльями. А уже оттуда сверху доставал длинными суставчатыми лапами. Мы никак не могли найти достойную тактику, чтобы переломить схватку.

 Ромка злился и орал из своего угла, что так нечестно, и так поступают только… Тут он называл Рангуна гомосексуалистом, только по простонародному. Так, как слышал это, когда выживал в развалинах родного города. Наконец, он не смог сдержаться и выскочил на поле боя. «Сверчок» как раз в это время присел на задние прыжковые ноги. Ромка с разбегу заскочил на спину огромного насекомого и схватился там за что-то. «Кузнечик» все равно сиганул в высоту, но вдруг закувыркался и грохнулся на землю. Ромка оказался придавлен тяжелой тварью. Мы помчались к месту аварии. Надо срочно спасать нашего «сына», он явно пострадал. Мы хоть и знали, что дом лечит любое ранение за секунду, но это если ты живой. Еще в первый день Йелио предупредила нас, что вернуть с того света эта штука нас не сможет. Оказывается, и в Раю есть пределы.

Ромку мы спасли. Откинули тушу твари и вытащили пацана. К нашему удивлению, он оказался совершенно цел. Даже без царапин. Но вот «кузнечик»… С ним явно происходило что-то не то. Он дергался, превращался в каких-то страшных монстров, но каждый раз только наполовину. Сначала мы не поняли всю серьезность случившегося. Наоборот, развеселились и начали упражняться в остроумии. «Учитель» так достал нас своими побоями, что его поражение просто радовало глаз. Даже Илья, не в силах сказать длинную фразу, издал победный вой и крутнул несколько сальто. Я поднял правую руку Ромки и торжественно объявил:

– Нокаутом побеждает землянин Ромка!

Тот же, ничего не понимая, только стоял и улыбался. Но уже через минуту стало понятно, что дело серьезное. Мало того, что не приходил в себя Рангун, вдруг завалился и мальчишка. Ольга толкнула меня.

– Включай этот сраный дом!

Я заорал:

– Лечение! Лечить Ромку!

Почему-то дом подчинялся только мне и Ромке. Через секунду я добавил в команду еще и Рангуна.

– Лечить Рангуна!

Хотя не знал, распространяется ли «страховой полис» этой реальности на него. Мы еще не знали, что лечит не дом. Лечит сам мир вокруг нас. Именно он слышит все наши призывы и заказы и выполняет их. Или не выполняет. Здесь тоже есть границы. Например, никогда не появлялись живые существа. Сколько ни заказывай кошку, ты ничего не получишь. Мы обращались к дому, потому что так удобнее. Человеку всегда легче общаться с чем-то реальным, чем с пустотой.

В этот раз не сработало и с Ромкой. Он лежал совершенно неподвижно. Открытые глаза смотрели в небо, но ничего не выражали. Сердце еле билось, и дыхание точно такое же – поверхностное и редкое. Сверчок перестал трансформироваться и тоже застыл. Наполовину кузнечик, наполовину какой-то зверь.

 Неожиданно, как всегда, без всяких звуковых и световых эффектов, возле них материализовалась Йелио. Почти тут же в отдалении проявилась дверь, и оттуда шагнул Иван Иваныч. К моему удивлению, принцесса даже не обратила внимания на Рангуна-тренера. Она сразу прошла к Ромке и склонилась над ним. Потом протянула руку, и – о чудо! – она прикоснулась к щеке парня. Я не помню случая, чтобы после перехода Ньеко касалась кого-нибудь из нас. Здесь мы всегда общались на расстоянии. Через секунду она исчезла. Но не одна, а вместе с Ромкой. Я только и смог выругаться. Хотел спросить, что происходит у Ивана, но тому явно не до нас. Он крутился возле своего. Ванька схватил лапу кузнечика и замер, словно прислушиваясь. Потом они повторили трюк Йелио. Оба исчезли. В этот раз им не понадобилась даже дверь.

Для нас тот случай так и остался непонятным. Ромка появился через час. Живой и здоровый, он мирно спал в своей комнате. Но он совершенно ничего не помнил. Мы с пристрастием допросили его, и чуть не довели до слез. Но по его твердому убеждению, он никуда из комнаты сегодня не выходил. Никакой битвы с «кузнечиком» не было, и Йелио он в глаза не видел. Рангун-тренер тоже появился на следующий день, как ни в чем ни бывало. На наши вопросы он не прореагировал, но бил нас в этот день особенно молчаливо и жестоко. Так, что к концу тренировки нам всем троим понадобилась помощь Дома. Правда, и мы в долгу не остались. Рангун светился свежими синяками и порезами.

Понятно, что никто и ничего нам рассказывать не собирался, так что этот случай так и остался одним из многих «чудес» в этом мире, которые мы не могли объяснить. Но кое-какие последствия все-таки появились: вечером, когда мы все вместе сидели за общим столом, из ниоткуда прозвучал голос Йелио и сообщил нам новую установку. Так часто происходило. Похоже, её появления у нас все-таки отнимали какое-то время, и не всегда она могла появляться сама. Тогда, вот так же как сегодня, в пространстве просто звучал голос принцессы. Типа голосовых сообщений в сотовой связи забытой Земли. В этот раз оно гласило:

– С завтрашнего дня у Романа начинаются занятия. Его учитель прибудет утром.

Глава 5

У нас опять началась рутина. Отвлекала от скуки только учеба. Когда полоса препятствий или имитация какого-нибудь здания превращалась обратно в наш уютный дом, мы падали от усталости и шепотом командовали Дому залечить наши раны. Без этого не обходился ни один день. Разнилась только тяжесть увечий. Ромка теперь тоже появлялся только вечером. Занятия с ним проходили отдельно от нас и с другим Учителем. Это тоже из серии здешних загадок. На наши расспросы он рассказал, что ничего необычного с ним там не происходит. Те же физические и стрелковые тренировки.

Почему ему тогда нельзя заниматься вместе с нами? Понятно, что нам снова никто не ответил. Просто проигнорировали вопросы. Дни тянулись однообразной лентой, и тоска снова начала овладевать мной. Теперь я уже точно видел, что это только мой удел. Никто из моих спутников на этот счет не переживал. Я попробовал поговорить об этом с Ольгой, но она даже не поняла меня.

– Что тебе не нравится? У нас всего вволю, ешь, пей, отдыхай. То, что каждый день занятия, так это хорошо. Я чувствую себя такой здоровой. На Земле никогда так себя не ощущала. И ты – я же вижу, какой ты стал.

– Какой?

– Почти как мы. У тебя и реакция, и сила, и выносливость. Все прогрессирует. Неужели ты сам не чувствуешь?

– Спасибо, – кисло поблагодарил я.

Всю жизнь мечтал стать таким же здоровым, как Тварь. Больше подобных разговоров я не затевал. Ольге, похоже, действительно хватало того, что мы имели тут. Она совершенно не заморачивалась. Про Илью и говорить нечего. Он просто лоснился. Он и на Земле ел много, но там это ограничивалось тем, что еду сначала надо добыть. Здесь же таких ограничений не существовало. Так что мы с Ромкой только переглядывались и закатывали глаза, наблюдая, как Гном мечет все, словно бешеный экскаватор. Ольга тоже в этом деле обходила меня и Ромку, вместе взятых, но до Ильи ей далеко.

Самое главное, я чувствовал, что наши чувства изменились. Ночью, когда мы с Ольгой встречались в постели, все оставалось по-прежнему, и даже ярче. Наверное, потому что сил у нас стало больше. И еще потому, что эмоции больше никуда не тратили. Мы превращались в настоящих диких животных. Творили такое, что после секса приходилось заказывать лечение, залечивать синяки и царапины. Но это происходило только ночью. Днем же я просто физически чувствовал, что Ольга отдаляется от меня. Нам стало не о чем разговаривать. Ей интереснее стало обсуждать новые приемы с Ильей, чем говорить со мной на какие-нибудь отвлеченные темы. А ведь она всегда была умной девочкой, и даже в школе интересовалась не только модой. Так что даже с этой стороны все приходило в упадок. Я понимал, что это касается только меня, и от этого мне становилось только тоскливей.

 Даже «выходы на охоту», как я обтекаемо называл убийства, не вносили разнообразия. Потому что теперь это действительно выверенные хладнокровные убийства. Вывод из того, первого нападения на «слизня», сделали не только мы, это учла и принцесса Йелио. Теперь все готовилось намного тщательнее. И мы появлялись в месте операции только на время, достаточное для того, чтобы прицелиться и выстрелить. Разнилось только оружие. Иногда надо было использовать, как и в первом случае, гранатомет, а иногда хватало выстрела из винтовки. Почему-то в последнее время все, кого мы убирали, относились к рептилиям – ящерам. Но это тоже Высшие. Тогда мы еще не понимали, что нарушаем не только уголовные законы этого мира, но и физические. Высшие не умирают.

Выстрел всегда делала Ольга, так стреляла она намного лучше меня. Мы, я и Гном, только страховали её. Но все всегда шло по плану. Мы появлялись, делали свое дело и исчезали. Постепенно доводя дело до автоматизма. Дошло до того, что каждый раз перед переходом я почти желал нам неудачи, чтобы хоть раз все пошло не по сценарию. Может, тогда мы встряхнемся, и жизнь снова заиграет. На Земле было страшно, можно в любой момент отдать богу душу, но там я жил. Здесь же я существовал. Думаю, в библейском раю Ева начала есть яблоки не оттого, что Змей уболтал, а от тоски. Типа – «…обожрусь и помру молодой…»

С таким настроением я встретил известие о новом деле. Сначала я посчитал новую операцию обычной, ничем не отличавшейся от прошлых. Но после того, как Иван Иваныч начал выдавать все новые вводные, определяющие наши действия, я понял, что в этот раз у нас будет нечто особенное. Во-первых, это сама жертва. Никогда еще Йелио не замахивалась так высоко. Впервые мы должны убить принцессу, члена семьи главы Мира. Ну, а далее мы узнавали все новые подробности дела и все больше удивлялись. Само собой, в этот раз подготовка должна была быть особенно тщательная.

При разработке всех прошлых дел, нам тоже приходилось изучать и жертву, и окружение. Но информация всегда поступала дозированно. Только самый необходимый минимум. Но и при таком объеме знания все равно накапливались, и я уже мог примерно понимать расклад в этом мире. И даже сейчас понимал, что дело очень опасное. И не только для нас. Это понятно по тому, как к нему относился Ванька и сама Йелио. Впервые она сама принимала участие в планировании.

Йелио никогда не говорила нам, по каким причинам нужно убрать того или иного персонажа. Само собой, и мы о таком не спрашивали. Мне казалось, что принцесса просто разыгрывает жертв для нас в какую-то свою рулетку. Настолько отстраненно она относилась к выдаваемым нам заданиям: убрать такого-то. Сделали? Хорошо. Можете пока отдыхать. Её интересовал только результат.

Но вот с этим делом все происходило не так. Похоже, на карту поставлено очень многое. Дело просто пахло опасностью. Но у нас выбора не было. Как бы мы не ершились, как бы не клялись, что не возьмемся за такое изначально провальное дело, деваться нам некуда. Мы в этом мире просто убийцы, и надо отрабатывать свою спасенную жизнь. Я матерился про себя, но продолжал обдумывать новое задание.

Мои планы всегда вызывали кучу вопросов. Ну а этот тем более, потому что все чувствовали серьезность задания. С этим делом – моим лидерством в нашей компании – вообще, получалась интересная картина. Я командовать никогда не рвался. Характер не тот. Мне всегда легче выполнять чей-то приказ, чем брать ответственность на себя. И на Земле, на Посту, я воевал простым стрелком. Хоть и записан в боевом расчете на замещение командира, если тот погибнет, но в очереди находился далеко. Я отлично понимал, что командир из меня так себе.

И в том путешествии, когда мы с Ольгой и Ильей прорывались к месту Прохода, командовала Ольга. Вот она действительно рождена стать лидером. Недаром даже в спецназе Базы её назначили командиром группы. А там отбор очень строгий. Правда, выяснилось это все только уже на войне. До этого, в школе, никаких командирских заскоков у нее не наблюдалось. Она была самой лучшей, и самой красивой, но никакой не вождь. Хотя, может, я не замечал это. Потому что сильно любил её. Очень сильно. Если честно, то после того, как она пропала на том страшном выпускном, я жил уже по привычке. Хоть и говорят, что все проходит, и молодость свое возьмет, я знал, что у меня это навсегда.

Иногда жизнь похожа на сказку. Стыдно признаться, но кое в чем я благодарен войне и этим сраным Высшим. В том, что именно война и поход для спасения Йелио связали нас по-настоящему. Не случись этого, живи мы обычной жизнью, неизвестно, получилось ли бы у нас что-нибудь. Сто раз видел, как благополучие убивает любовь. Здесь же, на изломе жизни, мы так раскрылись друг другу, что стало ясно: нам по отдельности не жить. И даже кусочек чужой личности, привнесенный в нее Высшими, не мог разрушить нашу любовь. Я замечал, как она менялась, становилась грубее и проще, но мои чувства оставались прежними.

Так что, каким образом власть перекочевала ко мне, я не понимаю до сих пор. И тем более не понимаю, как и почему это приняла Ольга. Но это произошло, и мои приказы она не оспаривала. Однако на этапе планирования, она громила мои планы без пощады. Я злился и про себя считал это местью за смещение её с роли командира. Смешно, конечно. Если бы она захотела остаться старшим, ни я, ни Гном, и ни тем более Ромка на нее не повлияли бы. У нее характер, в отличие от моего – железный.

Ольга хорошо знала меня, и она права, когда сказала, что у меня уже есть план. Я никогда не стал бы выставлять на обсуждение задание, сам не обдумав его. Людям всегда легче от чего-то оттолкнуться, чем придумывать с чистого листа. Во всяком случае, у меня это именно так. Я считал, что и других так же. Поэтому ломал голову заранее, чтобы предложить что-нибудь для обдумывания.

В данной «операции» присутствовало несколько деталей, которые превращали её в почти невыполнимую. Во-первых – статус жертвы: Высшая, и помимо этого, еще и принцесса рода. Чтобы убить любого Высшего, даже рядового, надо попотеть и напрячься. Мы это уже проходили. Что говорить про девушку с кровью Правителей в венах. Ясно, что её охраняют, да и сама она, наверняка, подготовлена намного лучше любого земного спецназовца. Все Высшие могут постоять за себя. Может по своим меркам, они бойцы не очень, но по земным, каждый из них стоит взвода солдат. Правда, это относится только к рукопашному бою и владению холодным оружием. Огнестрельного я здесь не встречал. Как и какого-нибудь лазерного. Я уверен, что представители правящих династий превосходят обычных Высших в разы. Так что без помощи специальных средств нам никак не обойтись. Надо придумать что-нибудь особенное. И при этом не оружие. Чем убивать уже известно, и изменить это мы не можем.

Во-вторых, это место «операции». По заданию – и это очень важно – кровь принцессы обязательно должна попасть на землю в одном небольшом районе. Он ограничивался несколькими десятками метров вокруг посольства Синемаков. Именно эта территория по Кодексу считалась экстерриториальной и принадлежащей Бесконечной Империи Синимакуйе. Именно так официально называется Род Синимаков. Кстати, не только они грешат такими вычурными названиями. Почти все расы официально именуются очень звучно и не очень понятно. Например, род Сваглов, чью принцессу мы должны ликвидировать, называется Великое Кольцо Сваглов. Если кровь принцессы попадет на землю в пределах этой границы, то виноватыми будут считаться Синемаки. Потому что по Кодексу именно они должны обеспечивать защиту на своей земле.

Сами мы затащить её туда не можем. И даже как-то повлиять тоже. Поэтому ясно, что без помощи Иелио нам не обойтись. Хорошо, что та понимала это сама. Принцесса рода Ньеко – хоть и высокомерна, но умна. Поэтому Иелио сразу предупредила, что место для акции – это её проблема, и нам об этом думать не надо. Это, конечно, с её точки зрения, не надо думать. На самом деле, без привязки к месту, нельзя разработать полноценный план.