К другим берегам

Негромко работали электронные часы, будто торопились поведать о том, что происходило здесь все эти годы… Часы тараторили торопливо, чуть захлебываясь от усердия. Постоял, послушал их болтовню, потом вернулся в прихожую, снял куртку, повесил ее на крючок вешалки. Чемодан перенес в комнату, освободил от немногих вещей. Когда с этим было покончено, пустой чемодан улёгся на полке в прихожей за хрусткой, полупрозрачной завесой. Отправился в ванную. Перед тем как принять душ, побрился. После душа – растерся полотенцем, оделся во все свежее. Приятно ощущать на вымытом теле чистое белье.

Находиться одному в пустой квартире было непривычно. Понемногу привыкал к этому. За окном стемнело. Задернул шторы, включил проигрыватель, поставил пластинку. Раньше – помнится – нравилась эта пластинка. Захотелось проверить, что осталось от прежнего – ведь не все нужно терять…

Этого потерять не пришлось. Нужно отыскать, чего ещё не довелось потерять. Тогда можно будет и отметить. Пока не стоит – выпивать нужно в радости. К тому времени, быть может, удастся отыскать хорошего друга. Они выпьют вместе. Вместе выпивать веселее – это дело для хороших друзей. Тогда они отведут душу!

нет не стоит не надо просто будем сидеть выпивать никаких женщин только он и я женщин не нужно хорошо сказано время собирать камни.

– Ты уже пьян? – скажет он другу.

– А ты?

– Я – нет.

– И я нет. У нас хорошая закалка!

– Точно! Знаешь, на чем это держится?

– На нас с тобой!

– Ну, а мы?

– Известно: на земле, на этом винце…

– Верно! А земля на чем?

– Да пускай себе держится на китах, на слонах, и… да, черт еще знает на чем!

– Нет, ты путаешь. Земля висит в воздухе… Висит в темноте, вертится в ветре.

– Чепуха,– ответит друг. Он будет уверен: хмель не в силах одолеть его.– Не может быть.

– Может! Она круглая…

– Если смотреть прямо – нет.

– Круглая, круглая. Как мячик – ни за что не отличишь.

– Пускай… Давай сделаем её круглее, чтобы на ногах не устоять!

И они подольют винца…

Будет здорово. Женщины ни к чему! Только это будет потом, когда отыщется с чего веселиться. Пока все не так… Но одно он вернул, вернёт и остальное. Нужно немного времени. Музыка кончилась. Игла съехала со звукового поля к синей бумажной наклейке. Отключил проигрыватель. Положил пластинку на место. Захотелось чая. Вскипятил воду. Выпил кружку горячего, крепкого чая, который изнутри теперь грел тело. За окном, невидимые в ночи деревья, шумели листвой. Пожалуй, самое время для сна. Приготовил кровать. Разделся. Выключил свет и лег. Сначала в постели было прохладно. Потом согрелся. Сладкая истома разлилась по телу. Вытянулся под одеялом во весь рост…

Хорошо лежать ночью в постели Можно не притворяться быть собой Никто не мешает думать Разные мысли приходят на ум Они чаще всего обрываются незаметно сменяя друг друга Потом исчезают Незаметно как и появились Потом засыпаешь но никогда не замечаешь этого

побуду две недели один сегодня вторник нет среда уже среда ещё среда семь дней и ещё семь две недели чтобы отдохнуть времени много да много нет не много достаточно пожалуй или нет может быть «да» может быть «нет» когда-то давно да-да давным-давно старые далекие милые времена две недели две недели две недели…

Солнечный день

а потом задул ветер с гор. Ветер скрипел деревьями, обрывал листву, гудел под черепичными крышами, гонял пыль по сухим улицам три дня кряду, и выдул лето из уютного приморского городка. Когда ветер выдохся, на два дня повис противный дождик, облепляя своей пупырчатой влагой все в округе. Наступила осень.

Я проснулся на следующий день поздно, а ведь с вечера говорил себе: завтра встану пораньше… И с этой мыслью завел будильник. Только напрасно будильник трудился в назначенное время – сонная рука двинула рычажок, который сдвигая что-то с места, обрывал бодрую трель послушного механизма, и я продолжал спать до тех пор, пока спать больше не хотелось. Еще какое-то время лежал, не открывая глаз, уткнувшись примятым набок, теплым кончиком носа в пахнущую волосами подушку, понимая: опять проспал.

Спавший мир проснулся вместе со мной. Враз нахлынуло столько шумов: где-то редко басила собака; у соседей наверху катали по полу тяжелый шар; еще выше маленькая музыкантша, которая мнила, что имеет способности к музыке, удивительно долго терзала музыкальную фразу, никак не дававшуюся пухлым – точно уменьшенные сардельки – пальцам; очень близко завелся мотор авто и, перейдя с низких тонов на высокие, умчался прочь, а когда музыкантша сломила, наконец, упрямое сопротивление музыки, я открыл глаза, и в скверном настроении, из-за своей недисциплинированности, перевернулся на спину. Комната наполнилась солнечным светом, процеженным сквозь белые, летние занавески, еще не перемененные на тяжелые зимние шторы, и сквозь эту – полупрозрачную от солнца – материю, виднелся залитый ярким охряным светом сад. Скверное настроение сразу забылось. От вида светлой комнаты, полупрозрачных летних занавесей, живой зелени, освещенного мягким солнцем сада – стало легко, приятно и захотелось двигаться.

Умывшись прохладной водой, пунцово натерся мягким полотенцем. Пригладил блестящие влажные волосы. Оделся. Завтрак стоял на столе, прикрытый салфеткой. Налил в большую кружку с зеленой каемкой тотчас задымившего, крепкого чаю. Бросил в него три сахарных кубика. Стал жевать бутерброды, осторожно отхлебывая из кружки вытянутыми губами, чтобы не обжечься.

После завтрака чувствовал себя чудесно. Было легко, прекрасно на душе и солнечный свет косо подал на белую стену с натюрмортом в лаковой дубовой раме, проскальзывая сквозь мелкую сеточку оконного тюля. Разве можно сидеть в квартире, когда стоял такой манящий, такой великолепный солнечный день?! Ведь завтра могут опять залить дожди, задуть ветры… Нет, нужно бросить всё, и – гулять, к морю! Я запихнул в рюкзачок большое полотенце, книгу… Запер за собой, равнодушную к любой погоде, входную дверь жилья.

Казалось, лето вернулось: солнце проникало сквозь густую вуаль деревьев, облепивших дом, печатало тугие, ажурные тени на асфальте, грело открытую шею и затылок. Воздух был прозрачен до такой степени, что чудилось, будто его и нет вовсе. Близкие горы виднелись отчетливо. Казалось, можно различить каждую их складку, каждый выступ серых скал, сосчитать редкие иероглифы деревьев на лысеющих вершинах. Горы, казалось, были обтянуты мягкой, плюшевой материей, местами истертой до голых скальных пород. В воздухе высоко парили две птицы, почти не двигая своими крылами.

Спустившись по изогнутой улочке, я вышел к набережной. Не спеша побрел, ступая по её квадратным плитам. Спокойное море казалось слегка выпуклым. Вдали оно было белесым, а у берега – почти прозрачным. Тихий прибой едва слышно шипел, подталкивая и волоча гладкие камушки. Вдали, за резким поворотом бухты, обрывающейся высокой, прямой скалой, похожей на восклицательный знак, в море застыли с десяток лодок, в которых находились крошечные, похожие на вырезанные из полупрозрачной папиросной бумаги, грудные силуэты людей. Среди лодок виднелся маленький пароходик. Эти лодки, грудные силуэты людей, пароходик – казались ненастоящими, приклеенными к гладкому морю. Лишь тонкий дымок из трубы пароходика тянулся тускло-темной гнутой линией к эмалевой лазури безоблачного неба, которое к горизонту бледнело, бледнело… пока не становилось одного цвета с морем, и обманутое зрение не могло разобрать: куда же пропала линия горизонта. Проплыли в мыслях строки:

Прозрачным воздухом и горные пейзажи,

И села сонные облиты, как глазурью,

Но море Черное шумит ворчливым стражем,

И режет зрение от солнца и лазури.

Я брёл сквозь плавящийся, от припекающего солнца, воздух. В небе носились чайки, хищно двигая маленькими клювастыми головами, с голодными бусинками глаз. Вокруг —безлюдно. Промчавшийся автомобиль поднял на повороте степное облако пыли, косо оседавшее на редкую зеленую траву прямоугольного газона. Море добродушно посапывало, перекладывая гладкие камушки пляжей в таинственный волшебный узор, который никогда не может сложиться… Близко от берега резиново плавали большие красные буи с узким сатурновым кольцом посредине. На одном из пляжей, крупная женщина с громадными грудями, которые были не намного меньше этих буев, зашла в море, присела, поплыла вдоль берега, весело отфыркиваясь, по-лягушачьи разбрасывая ноги. Купальщиков – немного, а любителей погреться на солнышке – достаточно. Мне хотелось побыть одному. Я искал безлюдного пляжа…

Крупная, серая птица стояла на гладких, темных от влаги камнях, надменно поворачивая голову с узким, черным клювом. Казалось, она презирала все в округе, но стоило какой-нибудь шутливой волне подобраться с тихим шипением ближе, и птица поспешно пятилась, смешно перебирая своими тонкими ногами, покачивая упитанным серым телом. Когда я спустился на пляж, птица замахала длинными крыльями, тяжело полетела над самой водой, делая полукруг и поднимаясь выше, выше, пока не исчезла из вида, слившись с голыми, серыми скалами на вершинах.

Над горами, окружившими долину, где внизу, у моря, лежал сонный городок; над мшистыми горами, из которых – то далеко, то близко – выступали бледно-коричневые и серые скальные породы с редкими деревьями; над всеми этими величественными зелено-синими горами, нависла сплошная, ватная громада облаков. Восточный ветер отрывал от облачной груды куски, раскатывал по голубому небу длинными, белыми росчерками, сплетая из них тонкую облачную паутину. Я разделся, подставив спину солнцу, лег на полотенце, стал читать книгу… Припекающее солнце, размеренный шум моря, плавное движение рассказа, точно скрыплая телега в пыльной летней степи, совсем успокоили, расслабили, усыпили меня. Было так сладко, забыв обо всем, наклонить голову на сплетенные кольцом руки, спать, спать, спать под чародейный шум волн.

Разбудил резкий порыв ветра…

Перед тем, как уходить, я присел у берега; по-мусульмански сложив ладони, зачерпнул воды; обтер заспанное лицо. Стало свежо, приятно. На обратном пути зашел в небольшое кафе с открытой верандой, откуда открывался прекрасный вид на море, на скалы, на горы. Мутное, абрикосовое солнце своими последними лучами освещало бухту и городок, растягивая на нагретых досках веранды длинные, вечерние тени. Я заказал итальянский красный вермут со льдом. Отпивая из узкого, высокого стакана, смотрел на появившийся из-за скал пароходик, который по-старушечьи, переваливаясь с борта на борт, подошел к пристани.

На пристань сошли двое мужчин. Один нес рюкзак. Пароходик пустил из трубы тонкую струю белого дыма, попятился кормой в море, развернулся носом к заходящему солнцу, близоруко сверкнув иллюминаторами. Натужно испустив гудок, пароходик торопливо засопел, забурлил водой. Слегка кренясь набок – поплыл, держась левее далекого, темного мыса, оставляя гладкий, светлый след, изогнувшийся на густо-синем покрывале моря, измятом рябью.

Отхлебывая из стакана вино с полынным вкусом, я следил за пароходиком, пока он не скрылся за мысом. Солнце тоже наполовину закатилось за горы. Стало тихо-тихо… Я подумал о том, что наступила осень, и этот солнечный день – лишь агония упрямого лета. Стал думать о минувшем лете. О том, каким оно было жарким днем и прохладным – а иногда душным – ночами, и что дождей этим летом выпало больше, чем засушливым прошлым летом, и каким оно было долгим, а море – теплым и ласковым, а потом

Сюжет к рассказу

Поезд, который привез на юг невысокого, плотно сложенного Панина, расположившегося с комфортом в мягком вагоне, тяжело выдохнув, стал. Панин, навесив на плечо складную сумку-гардероб, вышел и пошел своей поспешной походкой жителя столицы, под мелким февральским дождем, к остановке такси.

Мокрая дорога к побережью была пустынна. От скучного вида темных, мшистых, округлых гор, клонило в сон. Проехали перевал. Стали спускаться по извилистому асфальту шоссе. Окрестности затянули косматые дождевые тучи. Панин, вразрез со своим сонным, нахмуренным видом, думал о приятных вещах: о своей, только что вышедшей книге; о сумме денег, которую ему должны выплатить за эту книгу (часть суммы он получил в прошлый вторник); о своем предстоящем недельном отдыхе у моря, который намечено было провести в полнейшем праздном существовании…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.