Тайная заповедь, или Приключения Мудреца. Роман. Приключения. Фэнтези

Мирон не позволил Клавдии постелить ему в доме. По большому счёту, ему и сарай-то был не очень нужен. Но остаться в деревне и ночевать под небом выглядело не очень прилично. Да и Платона с Клавдией обижать не хотелось. Конь же был рад тому, что можно, наконец, спокойно поспать под крышей.

Звонко тихонько стоял в углу и озабоченно пощипывал сено, – с хозяином творилось что-то непонятное. «Не то радуется, не то злится, – думал конь, – и всё из-за той девчонки. Нет бы угостил её сочной травкой, пригласил вместе побегать по лугу, да и сделал бы ей жеребёночка. Уж она точно не стала бы лягаться!» Верный конь и не подозревал, насколько схожи были его размышления с мыслями, которые одолевали сейчас его хозяина.

«Она, конечно, боится меня, – рассуждал Мирон. – Ещё бы: выпороть собирался, Платону руки отрубить грозился, свечу загасил (хорошо костёр тушить не стал!), в небе устроил целое представление… ах, да, ещё и сам на свадьбе светился! Поцеловать хотел!..» Он вспомнил, какое испуганное было лицо у Весты сегодня вечером, и расхохотался. Девушка и не подозревала, что Мудрец готов пылинки с неё сдувать! «Ничего! – думал Мирон. – Я сумею заслужить её доверие!»

С Заповедными девушками, безусловно, было проще выяснять отношения. Порою и слов-то никаких не требовалось, достаточно было только посмотреть ей в глаза.

Однако были и такие слова, которые обязательно произносили влюблённые во время помолвки.

– Хочешь ли ты, чтобы у нас родился ребёнок? – спрашивал юноша.

– Да! – отвечала девушка.

– Тогда тебе придётся покинуть свой отчий дом.

– Он навсегда останется в моём сердце.

А потом наступал черёд девушки задавать вопросы будущему жениху:

– Готов ли ты построить для нас новый дом?

– Да!

– Тогда тебе придётся найти для него красивое место.

– Я построю его с любовью и радостью там, где ты скажешь!

Волшебные слова, после которых влюблённые становились женихом и невестой и могли искать место, где они хотели бы жить всю жизнь. Многие ещё до свадьбы строили там дом, разбивали сад, а когда молодые считали, что всё готово для рождения ребёнка – играли свадьбу. Необыкновенные слова, которые с волнением хотели услышать все девушки Заповедного края, да и юноши тоже.

Мирон вспомнил, как трепетала Лета – его младшая сестрёнка, во время помолвки с Дарьяном. Этот день навсегда врезался в память Мирона, потому что он и сам волновался ничуть не меньше сестрички. Дарьян – хороший парень, они с Летой прекрасно подходят друг другу. И тем весомее звучали в тишине слова влюблённых.

«Завтра же разыщу Весту и постараюсь как-нибудь её успокоить», – решил Мирон и, с удовольствием потянувшись, закрыл глаза.

Конь исподтишка покосился на хозяина и устало вздохнул: «Ну, кажется, спать собрался – вот и хорошо! Больше сегодня чудить не будем».

Найти Весту оказалось непросто. Во-первых, он не знал, где она живёт. А привлекать к девушке внимание односельчан своими расспросами он не хотел. А во-вторых, Веста как будто нарочно избегала встречи с ним. Даже после того, как пустившись на хитрость, он организовал на следующий вечер гулянье для молодёжи, оказалось, что пришли все, кроме Весты (в том числе и старики).

«Что же ты от меня бегаешь, дурочка, я же не кусаюсь!» – разочарованно твердил он про себя весь вечер, а на следующее утро всё-таки разузнал у Платона, где находится дом Весты.

Удивлению его не было предела: девушка весь день носу не казала за порог родного дома. А время шло: два дня были потеряны впустую. До прихода Мудрецов и эльфов оставалось три, максимум – четыре дня. Мирон перебрал в голове массу вариантов, как выманить Весту на улицу, но не нашёл ничего проще, чем увести и спрятать их корову.

Искать заплутавшую Зорьку вышли почти всей деревней. И, конечно же, Мирон вызвался помогать. Он всё время старался держаться поближе к Весте, шутил и балагурил, стараясь её развеселить, но странное дело – вопреки его ожиданиям, девушка становилась всё печальнее.

Нашли корову ближе к вечеру, и, разумеется, первым её увидел Мирон. Бедное животное стояло в самой чаще густого подлеска и еле могло пошевелиться.

– Это каким же ветром тебя туда занесло, холера ты эдакая? – ругался отец Весты, продираясь к корове сквозь спутанные ветки. – Вот вернёмся домой, я тебе все ноги пообломаю!

Мирон еле успевал творить жесты невосприятия и помалкивал. Уж он-то хорошо знал, «каким ветром» занесло сюда несчастную Зорьку, и что сделать это было очень нелегко.

– Ой!

Мирон резко обернулся на крик. Веста держала себя левой рукой за правое запястье и из-под пальцев у неё текла кровь.

Мудрец подбежал к девушке:

– Что случилось? – сейчас Мирону было не до шуток. Он уже понимал, что рана серьёзная.

– Ерунда, на сучок напоролась, – Веста дрожала.

– Крови боишься?

– Нет.

Она вот-вот готова была упасть в обморок.

– Дай посмотрю!

Девушка не пошевелилась. Тогда он взял её руки в свои и, стараясь заслонить от вида собственной раны, стал потихоньку разжимать пальцы на запястье.

«Не надо бояться, девочка моя! – шептал он про себя. – Всё хорошо, я рядом». Порез был глубоким. Алой струйкой кровь стекала с руки на траву и не собиралась останавливаться. Мудрец наклонился к запястью и начал шептать. Он почти касался губами рваной кожи, его ноздри вдыхали тёплый запах её крови, и сердце Мирона сжималось от любви и сострадания. Когда кровь, наконец, перестала сочиться, Мирон мигом набрал нужной травы, перетёр её между ладонями и наложил на рану, перевязав оторванным от рубахи рукавом.

– В первый раз ты хотела отрезать от моей рубахи «всего один кусочек», смотри, я дарю тебе целый рукав! – вся нежность, которую он до сих пор прятал в своём сердце, сейчас вырвалась наружу.

«Он смотрит на меня так ласково, как никто никогда уже не посмотрит, – думала Веста. – Зачем он здесь? Почему не уходит? Зачем он остановил кровь, – не дал вытечь ей всей, до последней капли? Смотреть на него, стоять с ним рядом, чувствовать нежное прикосновение рук и знать, что он скоро уйдёт и больше никогда не вернётся – всё это выше моих сил!» Сердце Весты разрывалось от боли, и она невольно застонала – еле слышно, не разжимая губ.

– Тебе больно?

Веста кивнула.

– Голова кружится?

Снова кивок.

Мирон подхватил девушку на руки и понёс домой. Впервые он не мог понять, что происходит. Почему Веста испытывает такую острую боль? Заговор и травы должны были сделать своё дело, и сделали – Мирон не сомневался. В чём же причина этих жутких страданий?

«Она потеряла не так уж много крови, – рассуждал он, – я был рядом и сумел помочь вовремя. Шок? Усталость? Во время нашей первой встречи она выглядела такой весёлой. Я не мог запугать её до такой степени! Вся деревня видела мои выкрутасы, не она одна. Может, перед этим её кто-то сильно расстроил? Кто? Что могло случиться всего за одну ночь и изменить девушку до неузнаваемости?» Страшная мысль молнией пронзила его сердце.

«Убью мерзавца!» – думал Мирон и мысленно накладывал на себя жест невосприятия. Он делал это автоматически, неосознанно – школа Мудрецов давала о себе знать.

Мирон пытался утешить девушку, рассказывая на ходу, что рана быстро заживёт, и шрама, скорее всего, не останется, а Весте становилось всё хуже. Она умирала от незначительной потери крови, и Мирон не знал что делать!

По деревне он уже бежал. Войдя в дом, он бережно опустил Весту на её кровать, после чего опрометью выскочил на крыльцо и вихрем помчался по улице.

«Лея! – думал Мирон. – Лея должна знать, почему Веста не пришла на её свадьбу!» Лея не ходила вместе со всеми в лес, и Мирон молил Бога, чтобы подруга Весты была сейчас дома.

Он ворвался в чужой дом без стука, без разрешения. Лея вскрикнула, но быстро успокоилась.

– Почему Весты не было на твоей свадьбе? Её кто-нибудь обидел?

– Да.

– Кто? – Мирон зарычал.

– Ты.

Такого ответа он не ожидал. Прошло несколько мгновений, прежде чем он собрался с мыслями.

– Чем? Я и пальцем её не тронул!

– Любовью. Эх, вы, мужики…

– Любовью нельзя обидеть! – ошарашенно воскликнул Мудрец.

– Получается, можно… – Лея была спокойной и неумолимой. – Уходи, ты мешаешь ей жить. Где Веста?

– У себя дома…

Молодая женщина деловито накинула платок на плечи и вышла на улицу.

Мирон лежал в сарае и ворочался на сене с боку на бок. Тяжёлые мысли не давали заснуть. Звонко тихо стоял, понурив голову, и делал вид, будто спит. Конь не знал, чем помочь человеку и старался не надоедать.

«Как можно обидеть любовью?» – в который раз задавал Мирон себе один и тот же вопрос. Но Мирон чувствовал, что сердце Весты стонет и плачет. Не понимая того сам, он научился слышать её сердце. А в висках стучали слова Леи: «Уходи. Ты мешаешь ей жить!»

«Хорошо, – думал Мирон, – я уйду, как только сюда придут другие. В конце концов, я собирался ещё заглянуть к Егору, чтобы разобраться с его сыном». Он уже ощущал, как Земля начинает к нему прислушиваться. Как тревога и напряжение потихоньку накапливаются в воздухе. С этим надо было что-то делать. «Я уйду, если Весте станет от этого легче. Только станет ли?» И тут Мирон заплакал. Впервые по-настоящему заплакал: «Я не понимаю этих людей, мама! Почему?»

– Ты чего-то не знаешь, – пришёл ответ матери.

Мирон подскочил как ужаленный. Звонко поднял голову и настороженно посмотрел на хозяина, но человек не обращал на него никакого внимания, а значит, не стоило лезть на глаза.

А Мирон тем временем нервно мерил сарай шагами.

«Конечно, – журил себя он, – Мудрец я или кто? Почему я не сделал этого раньше? Я же умею „улавливать“ мысли людей!» И тут Мирон расхохотался:

– Для этого надо быть спокойным!

Конь на всякий случай отошёл подальше. А Мирон остановился, раскинул руки в стороны и глубоко вздохнул. Лёгкая улыбка скользнула по лицу Мудреца.

«Спокойно, – думал Мирон, – легко и спокойно». Он представил Весту и вновь почувствовал, как тоска камнем лежит на её душе.

– Почему? – задал он вопрос девушке. – О чём ты думаешь?

Но неожиданно его мысли как будто наткнулись на стену. «Вот это да! – удивился Мирон (Веста держала защиту). – Воистину, Мудрецы ещё многого не знают о „простых“ людях! Ладно, попробуем по-другому!»

Он не мог чувствовать Лею так же, как чувствовал Весту. Чтобы проникнуть в её мысли, ему надо было видеть эту девушку. Мирон вышел из сарая и направился к дому Всеслава и Леи. Звёзды смотрели на него свысока и укоризненно качали головой. Тут только Мирон сообразил, что на дворе глубокая ночь.

– Хорошо, сказал он той звезде, что сияла особенно ярко, – я подожду до утра!

И вернувшись в сарай, он крепко заснул.

Лея накрывала на стол, когда в дверях совершенно неожиданно появился Мудрец.

– Похоже, это входит у тебя в привычку: врываться в наш дом без приглашения!..

Она хотела ещё что-то сказать, но осеклась. Вид у Мудреца был такой!..

«Кажется, зря я ему нагрубила!» – подумала Лея и стала потихонечку отходить от стола.

Мирон усмехнулся:

– В этой деревне живут отважные девушки! Ну что ж, я дам тебе шанс всё рассказать самой.

В этот момент между ним и Леей возник Всеслав… и отлетел в дальний угол, как нашкодивший котёнок.

«Ненормальный, нашёл у кого вставать ни пути!» – подумал Мирон и вспомнил: заклятие невозврата!

Мудрец повернулся к парню лицом, сказал медленно и чётко:

– С НЕЙ НИЧЕГО НЕ СЛУЧИТСЯ!

Затем вновь обратился к Лее:

– Рассказывай!

Девушка была сильно напугана, но сдаваться не собиралась. Она отрицательно покачала головой ему в ответ.

Мирон вздохнул и посмотрел на Лею спокойно и ласково.

Мирон видел её, видел Весту тем вечером при свете масляной лампы. Он слышал каждое их слово… Он видел ещё многое, но это его уже не касалось.

– ДЕВЧОНКИ несмышлёные! – выругался Мирон. – Любовью обидеть нельзя! Передай Весте, что она должна, слышишь? – сама должна придти к ручью на Медвежью поляну. Здоровье ей позволяет, она в полном порядке! Я буду ждать!

Он развернулся и пошёл к выходу, но уже в дверях оглянулся и строго посмотрел на Всеслава:

– Тебе действительно не нравятся её веснушки?

– С чего ты… Вы взяли? – парень уже пришёл в себя и готов был снова ринуться в бой.

– Какой только гадостью твоя жена их не изводила!

– Зачем? У неё красивое лицо!

– Тогда скажи это ей как-нибудь в более приятной обстановке!

И Мудрец закрыл за собою дверь.

Мирон мог бы и сам влететь сейчас в дом Весты с огромным букетом цветов и сказать, что просит её руки и сердца. Что Мудрецы имеют право жениться на простой девушке. Но он хотел, чтобы Веста кое-чему научилась: за своё счастье надо бороться. «На Бога надейся, а сам не плошай!» – так, кажется, говорят. «Как хорошо, что ей попался такой умный жених! – похвалил себя Мирон. – А если бы кто другой?» И тут же сделал жест невосприятия: никаких других женихов!

Мирон не стал больше никуда заходить. Вместе со Звонко они направились прямиком в лес, и конь впервые за последнее время пытался заигрывать с Мудрецом. Впрочем, для этого была веская причина – хозяин был весел и снова улыбался. Мирон отдёрнул плечо, когда конь попробовал ухватить за него зубами.

– Не балуй! – и он легонько хлопнул коня по шее. – Вот так-то, приятель, мы выиграем эту схватку!

И тут Мирон снова заволновался: а если нет? Что, если ему не удастся убедить Весту, или девушка не захочет стать его женой?

Конь мгновенно «просёк» перемену и больше не приставал.

Мирон остановился на небольшой полянке и огляделся – красивое место! Медвежьей полянку прозвали за то, что часто видели здесь медведя (у мишки недалеко отсюда была берлога), поэтому люди предпочитали сюда не соваться, разумно поделив территорию. Мирон присел к ручью, который протекал по самому краю полянки, и зачерпнул пригоршню чистой лесной воды.

– Хорошо-то как! – он плеснул водою в коня.

Звонко фыркнул, но спокойно подошёл к ручью и начал пить.

– А тебя, брат, не обманешь! Чувствуешь, что я волнуюсь.

Конь посмотрел на него долгим понимающим взглядом.

«Да как же тут не волноваться? – думал Мирон. – От этой глупышки не знаешь, чего и ждать!»

Он прислушался к сердцу девушки – оно по-прежнему было печально, плюс взволновано, плюс напугано, и даже, немного зло. «Это хорошо! – решил Мирон. – Веста идёт сюда».

Он придирчиво оглядел себя. Клавдия успела за ночь пришить к его рубахе новые рукава. «Спасибо, милая, – с теплотою вспомнил Мирон о смышлёной женщине, – в который раз ты меня выручаешь!»

В это время на поляну вышла Веста. И хотя Мудрец видел только одну девушку, он чувствовал присутствие ещё двоих человек. Мирон прислушался. Чуть в стороне, в кустах, притаились Всеслав и Лея. «Защитнички! – усмехнулся Мирон. – Тоже мне, нашли злодея!»

Веста не стала близко подходить к Мудрецу, – остановилась метрах в пяти. Мирон улыбнулся ей, пытаясь успокоить (скорее себя, чем её). Медленно приблизился к девушке почти вплотную. У неё опять были большущие глаза! – как в первый раз. Красивые, прекрасные глаза!

– Почему ты решила, что Мудрецам нельзя жениться на деревенских девушках?

Веста растерялась.

– Я не знаю ни одного Мудреца, который сделал бы это.

– Многих Мудрецов ты знаешь? Ах, да, «штук пять или шесть», не считая меня. Заповедный край – не тюрьма! Никто не запрещает Мудрецу жениться на обычной девушке.

Мирон внимательно следил за её чувствами. Тревога по-прежнему сжимала сердце Весты, но где-то там, в самом потаённом его уголке робко и неуверенно зашевелилась надежда. Мирон взял девушку за руки и наклонился к самому её уху.

Кусты зашевелились, но «защитничкам» хватило ума не высовываться.

– Хочешь ли ты, чтобы у нас родился ребёнок? – шептал Мирон ласково и уверенно, а внутри у него всё дрожало.

– Да… – не то спросила, не то ответила Веста.

– Тогда тебе придётся покинуть отчий дом.

– Я пойду за тобой хоть на край света!!!

Она не плакала, слёзы сами катились по её щекам, смывая с души тоску и отчаянье.

– Глупая, ты сможешь жить, где захочешь! С любовью и радостью я сумею выстроить для нас дом там, где ты скажешь!

И мир оглох на мгновение от крика радости, которая вошла, наконец, в человеческое сердце!

Мирон и сам не ожидал такого. Он обнимал Весту, гладил её по волосам, целовал её глаза, ловя губами солёные слезинки, и боялся пропустить хоть одну.

– А теперь скажи своим друзьям, что нам больше не нужно их присутствие.

Веста посмотрела на него растерянно и смущённо.

– Ты?..

– Знал о них с самого начала, – улыбнулся Мирон.

Они шли по лесу, взявшись за руки, и птицы звонче пели на их пути. Время от времени Мирон наклонялся, чтобы сорвать землянику, и угощал ею Весту.

– А в ваших лесах такая же вкусная земляника?

Мирон кивнул:

– Вкусная.

– А мне правда можно будет побывать в Заповедном краю?

– Не можно, а нужно. Я не знаю, где ты потом надумаешь жить, может быть и в Заповедном краю, а вот свадьбу мы будем играть только там. Если ты, конечно, хочешь быть моей женой?

В глазах Весты заиграли лукавые огоньки.

Мирон развернулся к ней грозный и страшный:

– Не думай! Говори немедленно!

– Хочу! – выпалила Веста.

– Вот так-то лучше, – улыбнулся Мирон. – Запомни: жизнь подчиняется нашим желаниям!

– Всем? – Веста вновь была той озорной девчонкой.

– Всем, – скрепя сердце ответил Мирон. Он не хотел сейчас вдаваться в тонкости этого вопроса, потому что ожидал подвоха. И не напрасно.

– Тогда я хочу ребёнка!

– Я тоже, любимая!

– Сейчас!

«Ох!» – Мирон видел, что Веста уже не шутила, и ответил вполне серьёзно:

– Нам лучше подождать до свадьбы. Магия Заповедного края даст вам обоим свою защиту.

– От кого? Что нам угрожает?

Мирон и сам не знал ответа на этот вопрос, но смутное чувство тревоги опять посетило его.

– Послезавтра здесь будет много Мудрецов и эльфов, и я уеду ненадолго.

– Уедешь?!

– Всего на один день, любимая! Я быстро обернусь! Поскачу на Звонко туда и обратно!

– Куда? – это был крик отчаянья.

В другой раз Мирон первым делом постарался бы убедить, что всё хорошо, но сейчас он и сам чувствовал звуки надвигающейся беды.

– В Сафроново. Это рядом. Дядю Егора знаешь? Оказывается, его сын очень хорошо поёт… Я НИКУДА НЕ ПОЕДУ!

Он обнял Весту и стал целовать, целовать, целовать…

Они лежали в высокой траве, ещё плохо соображая, что произошло, но счастливые, как никогда в жизни. Все традиции и правила, которые можно было нарушить, они нарушили, но Мирон ни о чём не жалел. Он снял муравья, который пытался вскарабкаться на руку его любимой, и посмотрел Весте в глаза:

– У нас родится мальчик!

– Знаешь, – тихо ответила Веста, – теперь я никого не боюсь, даже тебя!

– Меня?

– Да.

– Шутишь?

– Правда! Порой ты бываешь такой страшный! Думаешь, мне Лея не рассказала, как ты одним взмахом руки отбросил Всеслава в угол?

Она приподнялась на локтях и стала рассматривать Мирона с ног до головы.

– А он покрупнее тебя будет!

– Перестань!

Мирон впервые оказался голым под оценивающим взглядом женщины и чувствовал себя неловко.

– Одною рукою, говоришь? Этой? Или этой? – и он провёл по ней сначала правой, потом левой рукой.

Веста спокойно лежала с закрытыми глазами, и с блаженством подставляла своё обнажённое тело под его ласковые руки. С губ её не сходила улыбка.

– Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! – Мирон сказал это так, как будто видел её в последний раз.

Веста открыла глаза и внимательно посмотрела на Мудреца:

– Я ТОЖЕ ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!

Следующий день прошёл для Мирона как в сказке. Он и не подозревал, что жизнь за пределами Заповедного края может быть такой счастливой!

А по деревне с самого утра уже поползли пересуды: виданное ли дело, чтобы Мудрец ухаживал за обычной девушкой? А то, что он её замуж за себя берёт – это уж точно враки! Спросить об этом напрямую у виновников происшествия никто, разумеется, не отваживался. Мирон боялся, что люди договорятся до чего-нибудь нехорошего, поэтому решил сам положить конец досужим вымыслам.

В полдень верхом на Звонко (чтобы народу было лучше видно) он подъехал к дому Весты.

«Дурацкие правила! – между тем рассуждал Мудрец. – Где это видано: спрашивать разрешения на свадьбу?»

В Заповедном краю такого конечно же не было. Каждый видел за версту: любят парень с девушкой друг друга или нет. Зачем спрашивать нужна ли свадьба, если не один здравомыслящий человек не станет сопротивляться счастью своего ребёнка?

И тем не менее, Мирон волновался: ему обязательно надо было понравиться родителям Весты. «Мудрец – Мудрецом, – думал Мирон, входя в калитку, – а насильно мил не будешь. Эти люди даже не представляют, как важна нам сейчас их поддержка!»

Родители Весты встретили его на пороге: мать Таисья и отец Трофим.

Мирон только взглянул на них, и у него сразу отлегло от сердца. С виду строгие и недоверчивые, родители Весты были рады, что их дочь станет женой Мудреца.

– Здравствуйте, люди добрые! – и тут (Мирон даже сам не ожидал от себя такого) он поклонился.

– Здравствуй, мил человек! – ответил отец за обоих и тоже поклонился.

«Правда, пониже», – отметил про себя Мирон.

– Милости просим, заходите в дом! – продолжил Трофим, отступая чуть в сторону.

«Вот и ладушки! – думал Мирон, переступая порог. – Вот и очень хорошо!»

В гостях он просидел не менее часа, а зеваки так и толпились под окнами – ждали, когда он выйдет. И Мирон решил: «Пусть люди потихонечку привыкают, что Веста – его жена». После того, как он объяснил родителям, что собирается через день – два увезти Весту в Заповедный край (мать тут же запричитала и заохала – от этого уж никуда не денешься!) и получил согласие на свадьбу, Мирон взял девушку за руку и вывел на крыльцо. Народ сразу притих, ожидая невозможного, – и чудо свершилось!

Мирон целовал Весту недолго, но достаточно для того, что бы уж ни у кого никаких вопросов по этому поводу в дальнейшем не возникало. Затем быстро сошёл на землю, вскочил на Звонко, и громко крикнув с коня: «Готовься в дорогу!», поскакал прочь. Краем глаза он успел заметить, как мать (умная женщина) тут же уволокла дочь в дом, и удовлетворённо вздохнул. Теперь оставалось только дождаться завтрашнего дня.

Повелитель тьмы – Тэк, гордо сидел в своём кресле и медленно постукивал пальцами по деревяшке подлокотников. Этот Мудрец по имени Мирон – мальчишка желторотый, так и норовил подсунуть ему палки в колёса! Но пока что Тэку (хоть и медленнее, чем могло бы), удавалось продвигаться вперёд к намеченной цели: Земля должна ему подчиниться!

Эти людишки уже давно не давали Тэку покоя. Они радовались и любили, а в результате на небе появлялись новые звёзды, и могущество Повелителя тьмы никак не могло достичь нужного уровня. Новая звезда – новая энергия. Звезда, зажжённая людьми – энергия чистая, светлая. Тэк с омерзением передёрнул плечами. Каждая свадьба не Земле болью отражалась в его теле. Хорошо ещё, не все люди обладали достаточной силой, чтобы зародить звезду. А вот жители Заповедного края… – Тэк выжиг бы их всех калёным железом! Но Повелителю тьмы не нужны были мелкие, незначительные победы. Он желал выиграть битву целиком!

Ещё давным-давно у Тэка появился план, как изменить ситуацию себе на пользу. Неспеша (чтобы никто не заметил), он упорно нашёптывал двум молодым Мудрецам, что их любовь – самая сильная на всей Земле, что они должны принадлежать только друг другу, и никто не смеет вставать у них на пути! И у Повелителя тьмы получилось: Мудрецы сотворили заклятие невозврата. Оставалось только добраться до их каменных статуй, и Земля содрогнулась бы от ужаса и боли – от вопля отчаянья одной из уцелевших статуй. Планета – живой организм, и ей тоже не нравится страдать. А так как Мудрецы в этой ситуации оказались бы никчёмными теоретиками, то Земля обратилась бы за помощью к Повелителю тьмы, – сама! Ха-ха-ха! Тэк не умел смеяться, но его плечи сейчас мелко подрагивали от удовольствия.

Однако перед Повелителем тьмы встала неразрешимая проблема – магия Заповедного края не позволяла приблизиться к статуям даже мысленно. Тэк вновь передёрнул плечами и постарался больше не думать об этом. Каждый раз, вспоминая о Заповедном крае, он испытывал острую боль. И вот, спустя несколько столетий, когда он почти забыл о заклятии невозврата, на Земле появилась пара обычных людей, которая была способна осуществить его мечту. Любовь этих гадких людишек (Тэк наморщил лоб: их, кажется, звали Всеслав и Лея) имела огромную силу. Тэк чувствовал: влюблённые смогут сотворить любое заклятие, особенно во время свадьбы, когда их эмоции достигнут своего максимума. Воспользоваться заклятием невозврата за пределами Заповедного края («Ой!») – это подарок судьбы! Надо только, чтобы из тысяч бесполезных, отвратительных заклятий влюблённые выбрали нужное Тэку.