скачать книгу бесплатно
Легкая неловкость, которую приходится пережить каждому, кому впервые говорили «вы», заставило Лену покраснеть.
– Ты пойдешь с нами, мальчик? – спросила она, смущенно улыбаясь.
– Конечно.
– Тогда говори мне ты.
– Хорошо, принцесса.
Лена улыбнулась опять.
– А как тебя зовут?
– Зови меня Жи Пи.
– Жи Пи? Так смешно?
Мальчик надулся:
– Что ж здесь смешного? Жан Пьер, Жан Поль или Пауль, не все ли равно? А можно просто: Жи Пи.
– Ну, хорошо, хорошо. Не обижайся, Жи Пи.
– Тогда вперед? – вмешался герцог и галантно подставил локоть.
Улыбка, платье, добродушный паж и слова… сладкие слова, как обычно это бывает, сделали свое дело. Девушка растаяла. В конце концов, какая из них не мечтает побывать принцессой? Хотя бы день? Лена все еще настороженно, но уже без страха, взяла хозяина под руку.
– Добро пожаловать во дворец грёз! – лакей распахнул золоченые двери и отступил.
Торжественная музыка наполнила своды, придворные, сделав реверанс, молча поклонились, провожая пару. Двери сомкнулись, оставляя колючие взгляды позади, музыка стихла, и Лена увидела овальный зал, розовые пилястры которого, одинаковые как близнецы-братья, подпирая декоративную балюстраду вдоль стен, убегали направо и налево. Там же, в глубине, начинались похожие на рукава галереи-анфилады, арки которых, множась как в зеркале, отделяли уходящие вдаль залы поменьше. Девушка подняла голову. Росписи на своде опускались и переходили в живые цветы, сплошь покрывая стены.
– Вот это да! – Восхищенно протянула она.
Тут Лена заметила еще одни двери, напротив, с медными полосами крест-накрест – единственное, что вносило некую дисгармонию в ощущения. Однако живописная оранжерея и отдаленные, слышимые из анфилад приятные звуки музыки, голосов и чего-то еще, окончательно успокоили девушку.
– Здорово! – прошептала гостья. – Для кого это всё?
– Для тебя. Сегодня всё для тебя! – герцог высвободил локоть и развел руками. – Я же обещал!
– А что там? – Лена кивнула на галереи.
– Самое необходимое. Ради чего мы здесь. Я подарю лишь то, что обещают вам родители, мм… большинство, только чуть раньше. Однако, покажу красоту финала. Ты получишь всё… и вернешься другой. Непременно другой, – добавил он и, чуть склонив голову, указал налево, приглашая следовать туда.
В этот же момент Жи Пи взял ее за руку и потянул в сторону дверей с медными крестами.
– Нам надо торопиться малыш, – герцог недовольно поморщился. – Не повторяй прежних ошибок.
Но мальчик с мольбой смотрел на гостью. «Прошу тебя, зайди», – говорили глаза.
– Что там, Жи Пи? – Лена удивленно подняла брови.
– Добровольный пленник, – отрезал герцог, стараясь казаться равнодушным. – Нежелающий смотреть в мир. Всего-то. – И помолчав, добавил: – Не стоит тревожить чужие раздумья и мешать причудам. Мы лишние в том молчании, поверь.
– Там заперт Великий Слепой, – тихо сказал маленький спутник. – Он очень хотел бы смотреть в мир, но не может. Не может вынести. Ему нестерпимо больно.
– Я же говорю, не стоит. И потом, его нет в твоих мыслях. Впрочем, как и в мыслях других. Мы прячем его от людей, для их же блага.
– Зайдите, мадам, – в голосе мальчика послышались нотки отчаяния.
– Я хочу посмотреть, – Лена упрямо подняла голову, показывая, что уже не маленькая и хотя бы в чем-то с ней нужно считаться. На самом деле, она вспомнила молодого парня в черных очках с палочкой, которого по дороге в школу встречали с Полиной. Воспоминание, усиливая любопытство, снова родило ту настойчивость, с которой всё и началось в этой истории.
Здесь мы напомним читателю: точно такое же чувство испытала и Полина, встретив на своем пути незрячего. То же любопытство помогло завладеть билетами. А упрямство привело в кино, а не в цирк, откуда мы повели бы совершенно другой рассказ о двух девочках лет двенадцати. И хотя результатом на этот раз воспользовалась подруга, что ж, видимо, наступила ее очередь. Тут уж ничего не поделаешь, случается. Ожидаемое одной – получает другая. Заметим, некоторая одинаковость мыслей и поступков свойственна юному возрасту. Однако, одинаковость мотивов, а главное результатов, убывает с годами. Как искренность и доверчивость в душе… или безупречность кожи на лице. Но… иногда, кто-то третий, росчерком пера меняет всё по своему усмотрению и сам же восхищается. В общем, повторим: случается… Как это и произошло в замечательную для девочек субботу. Впрочем, о ней чуть позже.
– А ты взрослеешь не по годам, – пожимая плечами, проворчал мужчина в мушкетерской накидке. – Но тут же, словно опять угадав мысли, заметил: – Послушай, вы с подругой всегда проходили мимо того слепого, оглядываясь из любопытства. Одного любопытства недостаточно, чтобы открыть двери. Недаром сказано: «Иудеи просят знамения, эллины – знаний». Но то и другое – бесполезно. Подумай!
– Все-таки, я хочу… взглянуть, – и, удивляясь сама себе, Лена решительно направилась вглубь зала.
– Постой! – голос герцога остановил ее. – Потеря слишком велика!
– Что я могу потерять?
Недоумение на лице гостьи давало хозяину надежду:
– Неужели ты будешь тратить время, над которым пока не властна?! На пустое! – Он кивнул в сторону дверей.
– А разве я трачу?.. – гостью удивила только первая часть вопроса.
– Это же самое главное для чего мы здесь! Ну, почти… – добавил хозяин поколебавшись. – Я хотел рассказать об этом по ходу… но раз так получилось… – Было видно, что мужчина взволнован. Лена внимательно смотрела на него.
– Здесь, то есть там, впереди, – быстро заговорил Его Светлость, решив, что поторопился, открывая замысел, и стараясь исправить ошибку, – есть зал сладостей и наград, зал удовольствий и всё это не трата, потому что впереди, через зал восторга и оваций… дорога в зал власти над своим временем! Власть над временем! А дальше… дальше. – говоривший выдохнул, умолк и несколько секунд смотрел на девушку, будто сомневаясь. – Время… мечта алхимиков и философов, королей и простолюдинов… Всех! Она делает неразличимыми перед вечностью тиранов и борцов с ними, злодеев и не тронувших пальцем мухи, если хотят того же! Жажда уравнивала их! Тысячелетия, века. Но не более того! – Мужчина сделал паузу. – А ты можешь получить!
– А что можно сделать… со временем? – гостья насторожилась.
– Глупая! Например, остановить! Один умник уже изрёк: остановись, ты прекрасно!
Лена снова глянула на пажа. Тот кивнул:
– Это тоже, правда.
– Или побывать в истории! – Герцог не унимался. – Ну, например, – он прищурился и довольный подмигнул ей, – побеседовать с фараоном!
– О чем? – толком не осознав предложенное, произнесла девушка.
– Ну, тогда глянуть на костры инквизиции, из толпы зевак!
– Страшно… А другого… ничего?
– Как ничего?! Венеция, дворец Дожей! Путешествие по каналам или на версальские феерии к Королю «Солнце», Людовику четырнадцатому! Что до меня… так я бы оживил «Утро стрелецкой казни». Плач и стоны, плач и стоны… и где? У самой кремлевской стены! Поразительное постоянство! Правда, государи ваши однообразны – фантазии хватает ноздри рвать да вешать… Вон, в Европе более изощренны, всё больше в тиши. Не ноздри интересны… души… э-э-э, – он запнулся, – в том смысле, что печемся… тьфу, не так выразился… ну да ладно… Хорошо бы по чарке, да за жизнь посудачить… кажется, так у вас говорят? Заметь, – добавил он, не давая гостье прийти в себя, – ты уже всё знаешь и не удивляешься. Одним хлопком в ладоши я сделал тебя взрослой! Так поверь в мое могущество. А мест… мест много, выбирай!
Лена только сейчас поняла, что имена и названия ей действительно знакомы. Лишь удивилась самой речи, но виду не подала. Только задумалась.
– А главное… – голос прервал размышления, – потом, нам откроются двери в зал власти над временем других! О, моя мечта! Зал самой высокой моды! Непреходящей моды повелевать!
– Зачем мне другие?
– Согласен, незачем, – поспешно кивнул хозяин, хрустнув пальцами.
– А что еще… есть… там? – всё еще думая о своем, спросила девушка.
– Ответвлений и закоулков много… но и тупиков… Нужен провожатый, верный спутник!
– А как же Андрейка? – Лена вдруг вспомнила про него. – И Полина?
– Забудь!
– А уроки?
– Никаких!
– А уборка в моей комнате?!
– Не нужна!
– Я оставила утром не прибранной… мама всегда…
– Посмотри на себя! О чем ты думаешь?! Роль, которую тебе стоит сыграть, началась. А если ты «героиня романа»? Помнишь? Занавес поднят! Зрители ждут! Впереди цель. Моя. Нет, уже наша! Место в жизни. Музыка бала манит… музыка особого бала, – герцог хитро покачал пальцем. – А друзья, знакомые… с ними ничего не случится. Они живы, здоровы и останутся… на своем месте… на годы. Оно, место, должно быть у каждого! Слышишь? У каждого. Разве не так?
– А что, что будет потом? – «Венеция, король-солнце» – мелькало в голове. – Лена была уже здесь. – Чем закончится… всё?
От бесконечного, казалось, перечисления всех этих причудливых названий, имен и слов ее снова захватило пленительное ожидание чуда. Но и легкой тревоги от них, непонятных до конца. И все-таки то, о чем грезит каждая девочка, каждый подросток, представляя, конечно, чудо по-разному и по-своему, брало верх. Оно еще оставалось в ней – манящее, и не только в странные путешествия. Завораживало и влекло, как и ожидания, способные пленять юность, особенно в двенадцать лет. Неожиданно такое близкое, не призрачное чудо, как в тех, пусть хороших, но чем-то одинаковых днях ее детства, которые оставила сегодня. Всего на мгновение. Лена готова была уже забыть тревожные нотки голоса. Она уже представляла, как расскажет обо всем Полине, родителям, подругам в классе. Да что там… всему миру! И мечтательно, чуть прикрыв глаза, улыбнулась.
– Потом ты вернешься домой, – голос вернул сознание на место.
– Домой?
Сожаление было не скрыть, да и вряд ли это у нее получилось бы.
– Я же обещал, – герцог улыбнулся, довольный результатом. – А пока время, повторяю, уходит. Нужно всё успеть! Мы теряем его… теряем именно сейчас. Да разве ты уже не хочешь? Вернуться? – он сделал вид, будто искренне удивлен. – Иногда мне сложно понять женщин… неужели после всех испыт… – он осекся, – после такой сказки, ты не захочешь увидеть подруг, может, уже взрослыми… поделиться, отдать? Часть того, что унесешь отсюда?
– Я могу что-то унести?
– О! Всё! Всё, к чему прикоснешься здесь, станет твоим!
– А почему взрослыми?
– Ты невнимательна, как и на уроках, о которых помнишь. Получив власть над временем, можно распоряжаться им… вернуться в любой, какой пожелаешь год! Любое время!
– В любое, любое?
– Конечно! Насладись! Если дойдешь…
– И что… могу вернуться, а там, – пропустив последние слова, гостья кивнула назад, – я замужем? – девушка заулыбалась.
– Даже выбрать, сколько будет у тебя детей! – довольный хозяин потер руки. – На тот момент.
– Здорово! – восхищенно глядя уже мимо, на левую галерею, прошептала она и только тут заметила, что Жи Пи дергая ее за рукав, что-то шепчет. Лена наклонилась.
– Зайди, зайди, это тебе пригодится. Ну же, не сдавайся, – услышала наша героиня и тут же вспомнила не только, почему хотела глянуть за двери, но и свою вредность, за которую так ругала бабушка.
– И все-таки я зайду.
Лена решительно, не глядя на сжатые губы Его Светлости, подошла и потянула за ручки дверей. Те остались неподвижными.
– Вот видишь!
– Милая леди, – вдруг услышала она.
Жи Пи слегка протянул к ней руки, словно боясь потерять внимание.
– Подумай, что бы ты очень хотела изменить, сделать по-другому, по-доброму и двери услышат…»
– Леди, – произнесла девушка, и в который раз улыбнулась. – Как странно. Милый мальчик, что же мне изменить… постой, мама где-то, наверное, беспокоится, переживает. Кажется, было бы лучше послушать ее и пойти в цирк. Мне ее правда жалко… и бабушка… да, пожалуй, я поступила бы так, – она вздохнула, понимая, что в этом случае сказка бы исчезла.
Жи Пи потянул за ручку, и дверь поддалась.
В огромном круглом зале, похожем на пантеон, потолка не было. Яшмовые стены, обработанные руками мастера лишь отчасти, вырастая из пола, подпирали уже не балкон, а нависающие кручи гор, уходящие ввысь. Справа в, казалось, специально устроенной нише, журчал небольшой водопад. Гигантская чаша, аккуратное дно которой было закончено автором, а края и своды неведомый ваятель оставил нетронутыми до лучших времен, неприветливо и настороженно принимала входящих.
С этим странным ощущением Лена, сжимая руку мальчика, медленно ступала вперед с поднятой головой и, продолжая рассматривать затянутые серыми тучами вершины, старалась понять, откуда льется неяркий свет.
Герцог неотступно следовал за ними. Наконец, все остановились.
– В последний раз прошу, одумайся! – провожатый понизил голос.
– Почему же? Мне жалко его. Я хочу поговорить, ведь он такой же… и никогда не видел улыбки… только слышал о ней – так сказала одна старушка. И даже лица мамы… когда гладила его в детстве…
– Да, милая девочка… и ее слез… – добавил паж.
– Знал!
Гостья вздрогнула.
– Знал, девочка! – повторил голос.
Все застыли.
В глубине зала, у левой стены на вытесанном из яшмы огромном стуле с поручнями из белого камня сидел человек. Большой человек. Сколотый выступ не давал возможности увидеть его сразу. Словно так и было задумано кем-то, чтоб одиночество пленника нарушалось лишь звуком падающей воды напротив. И хотя великаном назвать его было нельзя, непривычно большой рост выдавал в нем эту особенность даже в таком положении.
– Но я… взрослая, – неуверенно поправила Лена, приходя в себя. Слепой вовсе не казался ей страшным.
