Неформальная любовь

скачать книгу бесплатно

Неформальная любовь
Серена Никки

Сергей попал в детский дом после жестокой расправы над родителями. Ему тоже досталось. Но парень смог это пережить, и у него началась новая жизнь в детском доме номер двадцать два. В одиннадцатом классе средней школы он был отличником. В том же детском доме жила самая скандальная особа. Все ее называли Мальвина. В действительности ее звали Амалия Василевская. Она часто меняла образы, а в одиннадцатом классе стала готом. Парнем, который откровенно от нее страдал, и был Сергей. Козни Мальвины не прекращались, но молодой человек в водовороте событий и его личной трагедии рассмотрел в ней ранимую девушку и влюбился. Покорит ли Сергей Амалию, и полюбит ли Амалия Сергея, покажет время…

Серена Никки

Неформальная любовь

Пролог

Я лежал в луже собственной крови, и уже не замечал ударов. Испытывал ли я боль? Да, но лишь душевную. Ведь родителей зверски убили. Сейчас и я должен проститься с жизнью. Мне тринадцать. Эта самая несчастливая цифра моего возраста. Я понимаю, что смерть неизбежна. Убийцы моих родителей продолжают наносить удары. Можно подумать, это способно как-то заставить меня реагировать хоть на что-то. Шоковое состояние, это такое состояние, когда организм отключает нервную систему настолько, что тебе все равно. Ужасные слова я слышал про то, что от тел нужно избавиться. Видимо, посчитав и меня мертвым, маму, отца и меня выкинули в реку с обрыва.

Я знал, что родители точно мертвы. Каждый из них был добит выстрелом в голову. Так закончилась моя жизнь. Захлебываясь собственной кровью и ледяной водой, я погибал, и умер бы наверно, если бы не егерь Трофим, который собирал грибы неподалеку. Он и спас меня. Тогда я меньше всего хотел жить. Меньше всего.

Меня сломали. Кошмары по ночам. Приступы удушья на нервной почве. После того, как дед Трофим вытащил меня, мне казалось, что с этого момента начался мой личный ад. Как же плохо остаться одному в тринадцать. Особенно, если так не хочется жить, а заставляют.

Реанимация и долгое лечение. Переломаны ребра, нога. Раны, ожоги и прочие повреждения, которые мое физическое тело начало осознавать, когда я очнулся. Я напоминал мумию. Не только внешне, но и мой мозг, он словно находился в вакууме. Страшные картинки гибели моих родителей не отпускали меня. Как же страшно. Господи, зачем ты оставил меня в живых? Зачем?

В очередной раз я подскочил среди ночи. Мое резкое пробуждение болью отозвалось во всем теле. Я все еще лежал в больнице. Теперь в общей палате. Медперсонал и санитарки глядели сочувствующе. Сопереживали мне сильно. Но как выяснилось, это люди способны делать только со стороны и на словах.

Долгий путь к относительному выздоровлению. Меня мотивировали разными способами, но безуспешно. Я должен жить, чтобы стать настоящим мужчиной. Мой отец был настоящим мужчиной, работал в полиции. Убойный отдел. И что, это уберегло его от жестокой расправы? Нет. Не хочу жить. Не хочу. Но в больнице покончить с собой не получится, и я решил ждать, когда представится такая возможность.

Через полгода меня, наконец, посчитали здоровым, по словам хирургов, и за мной приехали. Меня определили в детский дом номер 22. Детский дом, с которого началась моя самостоятельная жизнь среди детей, судьба которых это личная трагедия каждого.

Детей собрали в большом зале на первом этаже, а меня провели в центр…

Взгляды детей скрестились на мне, и я не чувствовал смущения, лишь пустоту. Да, внешне я выглядел спокойным. В больнице меня заставляли принимать какие-то таблетки, которые сильно затуманивали сознание, и после этого мне становилось легче.

Глава 1. Знакомство.

Сергей 

– Дети, в нашей дружной семье теперь будет жить новый юноша. Пожалуйста, проявите свое доброжелательное отношение к новенькому. Так, Пикассо, Дакота и Терминатор, хватит болтать. Мальвина, убери жвачку изо рта. И еще, Мальвинка, зайди ко мне в кабинет. Опять жалоба из школы.

– Анна Алексеевна, а это… – девочка с розовыми волосами и в странной одежде хотела что-то сказать, но воспитатель так посмотрела на нее, что та замолчала.

– Юношу зовут Холодов Сергей Вадимович. Пожалуйста, отнеситесь к парню по-человечески. Ему и так сложно. Надеюсь, все меня услышали. Да, Пикассо?

Мне стало немного неловко. Смотрины прошли хорошо. На самом деле, мне не страшно стать изгоем. Я пережил свой личный ад, после которого сложно меня чем-то удивить. Ну а боль, я ее больше не боюсь. Боль это всего лишь чувство, а тело это всего лишь материальная оболочка для моей измученной души.

Меня оставили в кругу детей и подростков. Ко мне уверенной походкой подошел парень. Высокий. Видно, что много времени уделяет физической подготовке. После выписки из стационара мне пришлось надеть очки. Из-за полученных травм зрение упало, но как медсестры сказали, я в рубашке родился. Четно говоря, нет, не в рубашке, а то, что случилось, это не кажется везением.

– В моей комнате будешь жить. Стаса усыновили. А так свои доставать не будут, пока я из тебя человека делать буду. Мое имя Тимур Стрельников, но как ты понял, за мной закрепилось имя Терминатор.

– Человека из меня делать? Это как?

– Так, чтобы ты больше никогда в жизни не пережил того, что случилось с тобой.

– Не стоит, я не собираюсь. В общем, для меня неважно все это, – попытался я дать понять, что не хочу меняться.

– Посмотрим. Ты пока осмотрись, – Тимур пожал мне руку и больше решил не уделять мне внимания, бросив через плечо.

– Мальвина, помоги новенькому устроиться. Ты на отработке, не забывай.

– Я что, пожизненно на отработке? Терминатор, сам с ним нянчись. Мне еще в театральный кружок надо.

– Я приказываю, ты подчиняешься, раз вести себя не умеешь.

Девчонка с голубыми волосами и бездонными васильковыми глазами показала мне язык, надула губки и упрямо топнула ногой.

Все стали расходиться по своим делам, а худенькая девчонка с голубыми волосами медленно шагнула в сторону лестницы.

– Идем, профессор, покажу твою комнату, – с этого момента, она так меня и называла, а все остальные называли меня Серый. Вот такими не очень обидными прозвищами я сегодня обзавелся. Профессором я стал только для Мальвины.

– Подожди, я не умею так шустро бегать как ты, – отозвался я. Я еще прихрамывал. И трость для подстраховки все еще использовал.

Девчонка посмотрела на меня удивленно, потом перевела взгляд на мою ногу.

– Нянчись с тобой теперь. А еще и ходит как черепаха. Я… я опаздываю, понимаешь?

– Ну не могу я быстрее. Ты можешь оставить меня. Сам разберусь.

– Ага, чтоб меня Терминатор потом воспитывал? Нет. Я чисто работаю. Просто пошевеливайся.

Да, отношения с Мальвиной у меня как-то сразу не сложились.

– Мальвина, а как тебя по-настоящему зовут?

– Зачем тебе? Моя работа – сопроводить тебя в твою комнату. Не собираюсь я с тобой тут разговоры разговаривать, а то, что родителей у тебя убили, так ты не один тут сиротка. Не собираюсь я тебя жалеть. Тут у каждого трагедия такая, что твоя история лишь для статистики интересна.

– Понимаю, тебе меня не жаль. Да я и не стремлюсь. Просто существую. Пока даже не знаю, зачем.

– Унылый скучный профессор, – заключила девчонка. Кстати, в точку попала. Даже про профессора почти угадала. Люблю учиться, и дается мне учеба легко. Точные науки, гуманитарные дисциплины. Тяготею к программированию. Я шел за этой странной девушкой и больше не проронил ни слова. Вскоре мне открыли дверь, и я прошел в свою новую комнату.

В небольшом помещении было чисто. Конечно, к такому тоже нужно привыкнуть. Боль немного притупилась. В больнице было хуже. А сейчас, оказавшись среди этих пацанов и девчонок, что-то изменилось. Нет, я не поверил в себя и не стал очень сильным мгновенно, но на секунду ощутил глоток свежего воздуха, какого-то умиротворения в моей душе, а в разорванном на клочки сердце, которое оплакивало родителей и не желало этой жизни, слегка кольнуло.

Неожиданно в коридоре появилась женщина невысокого роста в массивных очках.

– Амалия Василевская, ты почему еще здесь? Срочно на репетицию. Тебя одну ждут. Когда ты уже возьмешься за ум, непонятно.

Женщина стояла с журналом в руках и уже с нетерпением ждала, пока девчонка последует за ней. Амалия бросила на меня растерянный взгляд, словно искала поддержки. Так мне показалось, и на долю секунды мне захотелось защитить ее. Обнять и не отпускать. Я смотрел вслед уходящим женщине и девчонке, с копной густых волос небесного цвета, и задумался.

Мне стало интересно, что с этой девчонкой не так. Я заметил, что она была замкнутой, и точно не откроется. Хотя, какое мне дело до всего этого. Я собирался проститься с этим миром, и ничего меня не волновало больше.

Я прошел в комнату. Здесь стояли четыре кровати, два стола и один шкаф. На окнах висели однотонные шторы ядовитого зеленого цвета. На одной кровати не было постельного белья, и я сразу определил, что это мое временное пристанище. Неожиданно в комнату прошла женщина.

– Ты сходи за постельным бельем. Никто не принесет. Только малышам до семи лет приносят, а такие взрослые сами ходят.

– Простите. А куда мне? – спросил я, но собственный голос казался чужим. Когда произношу слова, в груди больно. Дыхание сбивается. Причиной этому мои душевные проблемы. Я потерял спокойный сон после пережитого. Словно вампир, готов сутками не спать, только бы не возвращаться в тот день. Лучше бы я память потерял, чем так. Каждый шрам это ядовитая фраза одного из мучителей. На шее глубокий рубец. Хотели лишить меня головы. Избавь меня, господи, от тех воспоминаний. Не хочу. Тяжело, невыносимо трудно.

– На первый этаж, налево и в конец коридора, а там подскажут.

– Спасибо, – я отправился в указанном направлении походкой неуверенной и тяжелой. Утомлялся все еще очень быстро, но нужно было делать то, что скажут. Таков закон для любого детского дома.

Кто-то посчитает меня слабаком, мне неважно. Я лишь гость среди вас и скоро уйду, чтоб забыть. Чтоб и меня вы в конечном итоге забыли, потому что продолжать жить мне невыносимо.

Глава 2. Репетиция в школьном театральном кружке.

Амалия

– Смотрите, Мальвина явилась. А где твой Пьеро? – кто-то толкнул в спину, кто-то высказался. Как всегда. Не любили в школе наших детдомовских. Но мы – семья, и держались обычно вместе. Правда по одному приходилось терпеть насмешки, и здравый смысл сейчас подсказывал, что нарываться не стоит. Война с домашними обернется большими проблемами. Или еще хуже, исключат из школы за поведение.

Готовились к 1 сентября, и я участвовала в сценке. При нашем учителе по музыке девчонки вели себя идеально. Только по глазам читалось, что они не очень в восторге от моего общества. А если честно, я тоже не в восторге от происходящего. У этих домашних было все, а мы лишены всего этого: дома, семьи, и вынуждены выживать. Тяжелее нам, и за такое положение ты и получаешься никому ненужная белая ворона, которую так и норовят ужалить побольнее. Приходилось всегда быть начеку каждый день, проведенный в школе. В детском доме не лучше. Терминатор, он слишком много времени уделяет моему воспитанию. Даже не знаю, почему так выходит, но многие не прочь свалить свою вину на меня.

Я вдруг вспомнила новенького. Холод пробежал по коже, когда я увидела глаза Сергея. Красивый русоволосый парень, на долю которого выпало испытать настоящий ад. Понимаю, что он многое пережил, но, не смотря на это, он выводит меня из себя. Его ироничная улыбка бесит. Что он за человек? Из-за него я опоздала. Рисуется? Нет, не похоже.

За что над ним и его семьей учинили расправу? Я слышала, что изначально целью был его отец. Мать убили, чтобы отомстить ему. Потом покончили с самим Холодовым Вадимом, а его сына Сергея убивать в их планы не входило, но он свидетель, и не могли они его в живых оставить. Если бы не егерь, то Профессор сейчас бы тут не находился. Внешне он выглядит спокойным, конечно, но я точно знаю, что это видимость, и она обманчива.

Репетиция закончилась. Сегодня выдался неудачный день. За школой меня подкараулили, и мне пришлось драться. Да, толпой на меня не нападали. А так, случилась драка тет-а-тет. Силы были равны, и весьма потрепанная я отправилась в наш любимый детский дом. Нос пострадал больше всего. Кровь долго не могла остановить, поэтому сразу поспешила к себе. Обошлось без синяков, а значит все в порядке. Главное, Терминатору на глаза не попадаться, а то тренировками замучает.

– Мальвина, давай к нам, пошли на обед, – услышала я голос девчонок из нашего детского дома, когда уже подходила к входной двери столовой. Дакота и Пикассо – две девчонки из наших. Их настоящие имена Коралина Зимина и Катя Смирнова. Коралина здесь почти с рождения, и она странная, не от мира сего. Дакота проще. С ней можно поговорить. А Пикассо общается только с Дакотой и  Терминатором.

Он у нас из тех, кто за справедливость. Любит одну девчонку, Олесю Доронину. Она тоже наша, но она не обращает на Терминатора внимания. Она у нас самая правильная. Равнение у девочек на Олесю, а у мальчиков на нашего Тимура. Олеся у нас носит прозвище Лиса. У нее волосы рыжие, а глаза такого странного необычного оттенка: не то зеленые, не то синие. Лисенок у нас обособленно держится, много читает и редко улыбается.

Некоторые из парней называют ее Ассоль. Это чисто из-за того, что ни с кем не дружит и все ждет кого-то. Терминатору сотню раз предлагали начать шить алые паруса, а то так не добьется любви Дорониной. Ну что ж, а я дружила с Виталиком, но он оказался предателем.

Мало того, что с другой девчонкой теперь в кино ходит, так еще и подставил меня как воровку ее украшений. Бижутерия конечно, но сам факт, и я не смогла оправдаться тогда.

Я в итоге ничего не доказала и попала на отработку к Терминатору. Наш судья и каратель в одном лице. Когда дело касалось моей персоны, относился предвзято. Наказывал он меня часто и без особых разбирательств. Мыла полы у него в комнате раз сто в этом году. Личную уборщицу себе нашел. Но меня слушать не станут, а Терминатор это негласный закон. В конечном счете, он не насмехался, а просто находил причины, чтобы наказать.

Репутация в детском доме у меня сложилась не самая лучшая. Меня откровенно считали трудным подростком.

Я подошла к зеркалу и посмотрела на свои волосы. Я уже лет пять в таком голубом цвете. Для окрашивания использовала всякие средства, в том числе мелки для волос. Приходилось на все праздники, когда спрашивали, что подарить, просить купить краску для волос, оттеночные шампуни и мелки. Сейчас вдруг поняла, что пора меняться. Ко мне подошел Санек. Он весь ходил в черном цвете. Волосы, одежда. Даже губы и глаза выделялись на мертвенно-белом лице и казались черными.

– Санька, ты чего? Что с тобой? – мне понравилось то, как он выглядел.

– Жизнь – мрак. Вот, так сказать, я теперь таким образом выказываю свое отношение к миру. Все мы смертны, детка. Я теперь гот.

– Вау, гот! А можно мне тоже, Санек? Только ты не подумай. Просто надоело быть Мальвиной. Мне тринадцать, и я же перешла в восьмой класс. Это уже многим кажется смешным.

– Да знаю я. Заметил в школе. Ну что, раз так, тогда тебе нужны черные шмотки и волосы. Нужно перекраситься. Краску достану, а вещи надо тебе самой купить.

– У меня нет денег, – призналась я.

– Ну не мне тебя учить. У Терминатора всегда деньги водятся. Ты же все равно на отработке у него постоянно. Компенсируй немного свой труд. Это честно, я считаю, – подкинул мне идею Санек, а я прониклась.

– А ты прав. Это просто отличная идея. Так и сделаю, Санек, – я воодушевленная новой идеей понеслась в комнату Терминатора…

Глава 3. Подстава.

Амалия

Открыв дверь, я увидела этого очкастого Профессора. Он лежал с закрытыми глазами и ровно дышал. Было похоже на то, что он спит. Я решила времени не терять, подошла к тумбочке Терминатора и вытащила коробку с двойным дном. Все деньги брать не стала, а лишь столько, чтобы образ поменять. Когда я поставила коробку на место, то была остановлена уверенной рукой Сергея. Наши глаза встретились. Моя рука дрогнула. Почувствовала его пристальный взгляд, и тепло его руки обожгло кожу. Я откровенно растерялась.

– А тебе никто не говорил, что чужое брать нельзя? – решил пристыдить меня Профессор. А то я не знаю, что нельзя. А меня заставлять полы мыть каждый день можно? Да что он вообще правильного из себя строит? В детском доме каждый сам за себя. Выживает самый хитрый и самый наглый. А такие как ты вообще не приживаются.

– Профессор, отстань. Это тебя не касается. Это мои дела с Терминатором. Он мне разрешил, – заключила я, но удача сегодня явно оказалась не на моей стороне, потому что в комнату прошел Терминатор с его ребятами.

– Что я тебе разрешил? – услышала я голос Тимура, который убийственным взглядом посмотрел на меня, аж мурашки по коже пробежали, и я забыла, как дышать. Он перевел взгляд с Сергея на меня и, скрестив руки на груди, посмотрел на меня так, как смотрит лев на свою добычу.

– Ребята, Мальвина снова взялась за старое. У кого какие предложения есть по поводу ее наказания? – довольно спокойно проговорил Тимур.

Я посмотрела на Профессора с вызовом. Теперь он мой враг номер один. Мне бы и секунды хватило, чтобы сбежать, а этот раскрыл мое воровство. Он меня остановил, и я попалась. Такой подставы от Профессора я не ждала, и Тимур теперь точно не пощадит.

– Кто тебя так отделал? – нахмурившись, проговорил Терминатор. Он взял мое лицо в свои ладони и оценил повреждения.

– Никто. Я просто упала, – тут же проговорила я.

– Ну да. Врать и воровать это наше все, Мальвина, верно? Комнату прибирать пора.

– Это все? – выдохнула я. Убираться, так убираться. Но все происходило на глазах у Холодова, который просто наблюдал. Во мне пробудилось смешанное чувство. Хотелось бежать, кричать, протестовать. Я не знаю почему, иногда я так себя вела, и когда меня накрывало, остановиться было сложно.

– Ну, нет, конечно. Ты у нас теперь как крепостная за твои-то косяки, – насмешливо добавит Тимур.

– Ненавижу тебя, Профессор, – посмотрев на Сергея, прошипела я, и попыталась его толкнуть, но, несмотря на травмы, он не упал, а лишь едва улыбнулся или даже усмехнулся.

– Так, полегче, Амалия. Я тебе, наверное, сотню раз говорил, что воровать нехорошо. Зачем тебе деньги понадобились? – Тимур отдернул меня от Сергея и сейчас удерживал за плечи.

– Отстань, надо было и все, – я вырвалась и попыталась выбежать из комнаты, но Терминатор успел опередить меня и закрыл дверь, преграждая мне путь.

– Куда собралась? Сбежишь, все равно найду и верну, – мне так надоело все это, и меня прорвало. Я стала кричать, вырываться и звать на помощь. Профессор то хмурился, то внимательно на меня смотрел, но Тимура не остановил. Да и с чего бы это? Враги так не поступают.

Прибежала наш дежурный воспитатель.

– Так, Тимур, что у вас происходит? – проговорила она, поправляя свои очки.

– Да все в порядке, разберемся. Никто не пострадает. Вы ведь доверяете Терминатору? – мой каратель все уладил. Своим обаянием что ли, он так воздействовал на воспитателей? Его слушали, а мои крики – это пустой звук.

– Хорошо, но сделайте так, чтобы она не кричала. Младшие пугаются. Что опять, Тимур?

– Воровство, драка, – коротко пояснил мой каратель.

– Амалия-Амалия. Когда поумнеет эта девчонка?

– Анна Алексеевна, спасите меня! Мне еще уроки делать! – попыталась я вызвать жалость воспитателя, но, как оказалось, безуспешно.

– Амалия, труд сделал из обезьяны человека. Думаю, и из тебя что-нибудь получится. Верно, Тимур? Все-все. Не буду мешать воспитательному процессу.

Дверь захлопнулась, и на мне скрестились четыре пары глаз. Мишка, Андрей, Тимур и Сергей. Больше всего бесил Профессор, ведь остальных парней я знала. Такие правильные, всегда с Тимуром ходят вместе, не разлей вода, и активно пытаются всех нас воспитывать. Раскачались в тренажерном зале, и физически стали самыми сильными не только у нас в детском доме, но и в школе. Они все отличались высоким ростом и сейчас обучались в десятом классе