скачать книгу бесплатно
– Да вон, глянь, – не унимался Валетов. В ночи сверкали огонечки.
– Машина, – определил Резинкин.
– Шерлок Холмс, – похвалил его Валетов. – Ну так что, двинули?
Трое скрылись в темноте. Ларев не мог ничего им возразить, но про себя подумал, что деды ненормальные, так как ночь солдату дана не для того, чтобы разгуливать.
Вот он бы сейчас с превеликим удовольствием не изображал бы тут дневального, а дрых без задних ног, и то спасибо товарищу лейтенанту, что разрешил не в полной темноте сидеть в засаде и ждать неприятеля, а костерок развести и около него греться – ночью все равно зябко, хоть и лето.
Трое быстро приближались к нефтяной луже. Вначале изредка переговаривались, потом Простаков велел всем заткнуться. Подошли, наверное, метров на тридцать. По фарам, горящим в темноте, Резинкин спокойно определил, что перед ними не что иное, как четыреста восьмой «Москвич» – раритет тот еще.
По доскам гулко стукали сапоги одинокого мужичка. Очертания фигуры не выдавали в ночном посетителе гиганта, что очень хорошо действовало на нервную систему Валетова, который по натуре был трусоват, даже в те минуты, когда рядом с ним находился здоровяк Леха. Мужик в гордом одиночестве носил от нефтяного озера по два полных ведра маслянистой жижи и сливал их куда-то в багажник, видимо, в заготовленную емкость.
Когда он проходил к машине, бойцы смогли разглядеть, что лицо мужика обрамляет густая седая борода и над глазами нависают мохнатые брови.
– Вон какой древний, – не выдержал Валетов, но тут же огромная рука закрыла ему рот.
Мужик, топая сапогами по доскам, возвращался с очередной порцией жижи, когда перед ним на настиле появился Простаков, поднял руки вверх и заорал:
– А-а-а-а!!!
Дед выронил ведра, причем они перевернулись так неудачно, что облили ему старые ботинки, и вытаращил глаза.
– Что, страшно, дядя?
Тем временем Простаков развернулся, и теперь фары били ему в спину, немного света попадало и на физиономию деда.
– Здравствуйте, – промолвил старик. – Вы что, ребята, шутите?
– А чего ты тут лазишь? – шептал Простаков.
По доскам протюкал Валетов и, высунув голову из-за спин, пискнул:
– Привет! Дед, зачем тебе эта жижа?
Старик медленно подобрал емкости и теперь стоял с опущенными вдоль туловища руками, не делая попытки шагнуть с досок в сторону, так как в этом случае он по щиколотку бы ушел в жидкую, пропитавшуюся горючкой почву.
– Ребята, не надо, – отступал он обратно к озеру.
– Чего не надо? – наступал на него здоровый Леха.
Они так бы и шли, – один спиной, другой лицом, – если бы не добрались до края лужи.
– На фига тебе мазут?
Дед сжал ладони на груди.
– Ребята, не губите. Ну, у дедушки старая машина, она ведь на всем ездить может.
Резинкин также прошел по настилу и присоединился к честной компании. Теперь трое солдат стояли один за другим, и все пытались увидеть лицо дедульки, спрятавшееся за огромными бровями и бородищей. Только мясистый нос торчал.
– Ну не говорите властям, – жался дед. – Зачем вот вы озеро засыпаете, солдатики? Ведь не понимаете вы ничего.
Резинкин не выдержал:
– Не может машина ездить на этой фигне!
– Отойдите, пропустите меня. Я уеду, больше никогда здесь не появлюсь! Вот сейчас вот только досточки соберу – это мои досточки, я каждый раз с досточками приезжаю, чтоб не провалиться, – и уеду. Больше вы меня не увидите.
– Нет, старый, ты постой! Вот мы тебя к своему командиру отведем, – Валетову нравилось, что старикан боится властей.
– Ты что, хочешь сказать, что твоя машина ездит на мазуте? – не унимался Резинкин. – Этого быть не может! Сюда что только не сливали. Всякого дерьма полно.
– Отпустите! – взмолился дед. Он обернулся к озерку и ловко зачерпнул еще парочку ведерок жижи. Повернувшись, одно поставил на землю, а другое взял в руки так, что в любое мгновение мог плеснуть.
– Э, дед, ты чего? – Простаков попятился, подминая под себя Валетова, которого едва успел вытащить из-под ног здоровяка Резинкин. Все трое отступали от решительно настроенного пенсионера, который пошел на них с ведром в руках. – Ты это, ты не думай только плеснуть, придурок!
Резинкин шел последним, поэтому, наверное, и мог подавать голос, так как у остальных языки к небу прилипли.
Неожиданно Леха споткнулся и упал на спину, успев подмять под собой двоих товарищей.
– Ироды! – воскликнул дед и выплеснул на них ведро горючки.
– Да ты чего?! Твою мать!!! – закричал Простаков, силясь побыстрей подняться.
Когда они снова оказались на ногах, сбежали с настила и отступили к машине, у деда в руках горела спичка:
– Ну что, сынки, может, забудем про все нехорошее, что случилось сегодня?
Больше всех был перепачкан Простаков.
– Ах ты, сука! – вырвалось у мелкого Валетова, и кровожадный дед тут же кинул в него горящую спичку, которая не долетела и потухла прямо у ног, вымазанных в горючке.
Валетов хотел бы отскочить в сторону, да оказался спиной припертым к «Москвичу». А дед тем временем ловко снова высек огонь.
– Ну что, здоровый, ты за что хотел дедушку-то обидеть? Я ведь еще, засранцы, фрицев помню! И сыном полка был. Думаете, мы таких вот скотов, как вы, не умели обуздать? Да еще как умели! – очередная спичка потухла, и дед ее выкинул в сторону, а потом подошел вплотную к Простакову с новым фитилечком пламени. – Ну как, жить-то хочется?
Леха молчал. Ему было страшно – одно неловкое движение, и он весь вспыхнет, словно факел. Во всяком случае ему так казалось.
– Сынки, вы меня лучше не трогайте! А то дед Федот вам всем жопы подпалит! – очередная спичка догорала, и старик хотел отбросить ее в сторону, да неловко крутанулись пальцы, и она полетела прямо ему под ноги.
Леха, сам себя не помня, подпрыгнул с места назад и оказался на капоте. Старик глядел под ноги и видел, как спичка, будто при замедленной съемке, падает вниз, касается его старых ботинок, и в следующее мгновение огонь охватывает его снизу вверх.
Забравшись на крышу четыреста восьмого, Леха дернул вверх и Резинкина, и Валетова. Дед стоял внизу перед машиной и орал так, будто в следующее мгновение жизнь его должна была оборваться. И в данном контексте смысла в крике было очень много. Дед понесся было по деревянному настилу обратно к озеру.
– Ты чего?!! Ты куда?!! – орал Валетов, оставаясь в своем уме. – Мужики, сейчас будет большой костер, – Фрол сиганул вниз с крыши и побежал в степь.
Дед остановился и продолжал орать. Пламя с ботинок перекинулось на старые штаны. Он пробежал по доскам в обратную сторону, пронесся мимо машины, обогнал убегающего Фрола и светящимся факелом умчался в поле.
– Ну что, надо спасать мужика-то! – Леха скинул с себя фуфайку. И троица принялась ловить орущего и бегающего из стороны в сторону деда.
Ларев, сидя у костра, услышал вдалеке крики. Повернув голову, он увидел, что по полю бегут объятые огнем ноги – больше ничего разобрать невозможно. До этого момента в своей жизни Вадим не встречал ничего такого, что заставило бы его креститься. К своему стыду, он долго вспоминал – слева направо или справа налево надо наложить на себя православный крест, но в конечном счете решил, что трижды в одну сторону и трижды в другую будет вполне достаточно для избавления от нечистой силы.
Тем временем Леха в три прыжка догнал безумного пенсионера, повалил его на землю и накинул на ноги фуфайку. Дед продолжал орать уже после того, как на нем лежали все тулупы, имевшиеся у троицы. Пламя быстро потухло, и вскоре деда Федота посадили на землю. Он таращил глаза, хватал ртом воздух и щупал собственные ноги:
– Не сгорел, ребятки! Не сгорел! Слава богу! Ноги-то целы! Ребятки, только ткань да и волосы подпалило! А ведь даже не больно, ребятки!
Резинкин с Лехой подхватили деда под руки и подвели его обратно к машине, усадили на землю в свете фар и устроили допрос с пристрастием:
– Старый, давай колись, на фига тебе жижа из этой лужи? – Валетов заложил руки за спину и прохаживался перед задержанным, словно следователь.
Дед мотал бородою, продолжал щупать руками ноги.
– Ребята! Отпустите меня! Зачем я вам?
Резинкин, пошарив по карманам, достал собственные спички:
– Может, продолжим? – предложил он.
– Э, ты поосторожнее! – отшатнулся Простаков, будучи весь перемазанным в мазуте.
Дед глядел на солдат, его глаза наполнялись слезами.
– Ну ты чего, старик, растрогался-то? – улыбнулся Фрол. – Ты давай расскажи нам, что да как.
– Ах вы, сволочи! Маленькие ублюдки! Да кто вас понарожал таких? Ведь дедушка десять лет к этому озеру ездит, чтобы жить спокойно.
– Давай-давай, колись, старый!
– Да что ж вам дед Федот такого сделал? Аа-а!
Резинкин поднес спичку так близко, что сейчас, казалось, старик снова загорится.
– Ну что вы, что вы?! – дед сидел, щупал ноги и время от времени отмахивался от горящей спички. – Не имеете права!
Валетов неожиданно для старичка подошел с другого бока и снова поджег его. Дед вскрикнул, вскочил и побежал в поле.
Леха надулся: – Мне что, теперь его опять ловить? Пусть он горит, ну его на хрен!
Глядя на бегущего и орущего деда, Резинкин похлопал Валетова по башке.
– Ну что – убил человека.
Фрол завыл:
– Ну поймайте его! Вы чего встали? Я же не догоню этого старого пердуна!
– Как поджег, так и догоняй! – Леха улыбался, глядя на то, как старик бегает с горящими ногами по полю из стороны в сторону.
– Ну что же вы делаете, уроды?! – выл Валетов так жалостно, словно у него отобрали сладкую шоколадку. – Ну, повалите его на землю, потушите огонь-то!
– Мы и так все фуфайки изгадили, – плевал в сторону Леха.
Резинкин продолжал издеваться:
– Все, Фрол, посадят тебя! Мы тебе передачки будем носить. Хочешь, космическую кашу, а хочешь, ту же кашу, приправленную машинным маслом. Здорово? А кильку хочешь?
Дед пометался-пометался по полю, да прибежал обратно:
– Ну, тушите же! А-а-а! Не могу, жжет же! А-а-а-а!
Резинкин сжалился над пенсионером, повалил его на землю и затушил пламя.
– Ну что, – снова подошел «следователь», – будешь говорить, зачем тебе эта жижа нужна, или снова поджечь? – Фрол щелкнул пальцами, и Резинкин был уже наготове с новой горящей спичкой.
– Садисты вы! Вы хуже, чем гестапо! – отплевывался дед.
Леха, почесывая над бровями, разглядывал стойкого партизана:
– Слушай, мы сейчас, наверное, сходим по твоим доскам до озера, наберем там побольше дерьма, польем тебя хорошенько и подпалим. И никто тушить не будет.
«Следователь» подошел к огромному «палачу»:
– Ты чего! Он нам еще нужен – пока не скажет, убивать не будем.
Дед запустил грязные пальцы в собственную бороду и, сжав волосы в кулак, завыл:
– Да хрен с вами!!! Все равно же засыплете! Не дали дедушке наполнить резервуары, сволочи!
– Мы ни в чем не виноваты, ты на нас не наезжай, – Леха поднял старичка на ноги. – Куда тебе этот мазут?
– Ноги! Ноги! – выл дед. – Мне в больницу!
– Так садись, – Резинкин вежливо открыл перед дедушкой дверцу. – Езжай.
Дед уже повелся к своей машине, а Витек захлопнул перед его носом дверцу.
– Ты поедешь только после того, как нам расскажешь, что с этим мазутом делать.
Дед выл:
– Сынки, ножки больно!
Резина на дедушкину беду нарыл в карманах зажигалку. Валет выхватил ее и стал светить перед старым сморщенным носом выставленным на максимум фитилем.
– Как, будем говорить или продолжим готовиться под курочку-гриль? Тебя как, с корочкой зажарить или вроде как на пару изготовить, а, дедулька?
Фрол поднес огонек к лицу. Борода старого затрещала, он дергал головой из стороны в сторону. Вонь от нефтепродуктов перемешалась с запахом паленых волос.
