Монета с саламандрой

Не без труда, но Мишку тоже вытащили наверх. Даня тут же позвонил Мишкиной маме и дал ему трубку. Мама сильно ругалась на Мишку. Сгоряча сказала: «Можешь вовсе домой не приходить!» Мишка пытался извиняться. Но не тут-то было. Мама слишком сильно переволновалась, и теперь ее было не остановить.

– Ты как тут оказался-то?

– Пошел после уроков в парк. Ну проверить, как оно тут. – Мишка покосился на Невермора. – А тут ворон сидит на перекрестке, как будто меня ждет. Я к нему, а он в кусты. А тут колодец открытый. Я заглянул – там этот. Я пока прилаживал ветки всякие, чтобы его достать, сам загремел. А телефон-то дома. Так и сидел бы, если бы не вы.

Тут песик тихонечко заскулил, и все трое обернулись на него. Грязный худенький щенок. У него почти не осталось сил, он дрожал и пытался вилять тоненьким хвостиком. Учитель устроил щенка за пазухой. Модный светлый плащ был, кажется, безнадежно испорчен, еще когда Невермор лежал на земле возле колодца. Щенок пригрелся и перестал дрожать.

Позвонили по номеру телефона, который был на брелке ошейника.

– Здравствуйте. Мы нашли Вашего щенка.

Хозяйка, судя по голосу, пожилая женщина, не веря своим ушам, продиктовала адрес.

– Миша, Вы идите домой, а мы с Даниилом отвезем щенка, – сказал учитель.

– Кирилл Александрович, мне сейчас домой не надо. Мне надо, чтобы мать немного успокоилась. А то мне новая опасность угрожает. Не подвергайте меня опасности, Кирилл Александрович. Мне вот еще и за грязные штаны влетит. Можно я с вами к хозяйке щена? Пожалуйста.

– Ну хорошо. В конце концов, это же Вы его нашли.

XX

Дверь открыла седая старушка.

– Проходите стразу в комнату, в прихожей у меня тесно, не развернуться. Где же вы его нашли? Он неделя, как пропал. Я уже и не надеялась. Каждый день хожу искать. Мне трудно ходить. Я долго не могу. Нашелся… Сейчас попить ему принесу.

– Да он рыжик! – воскликнул Мишка. При свете можно было рассмотреть яркую масть.

– Рыжик, – сказала хозяйка, ставя перед щенком миску с водой. – Попей, миленький. Как же ты так. Огонек его зовут. Мне его внук подарил. Он в университете учится. Приезжал на каникулы и подарил. Вот, говорит, бабушка, ты мне в детстве подарила собаку, когда я просил, а теперь я тебе. Будешь с ним гулять – тебе полезно гулять. А я не уследила. Он любопытный, убежал. Я звала-звала. Потом искала. Счастье ты мое неразумное. Сейчас намывать тебя буду.

– Вы его сейчас сразу много не кормите. Неизвестно, как долго он в колодце без еды просидел. Мы его из колодца в парке достали, – хлопотал Невермор вокруг щенка и хозяйки. – У вас бульон есть? Сначала бульончику, потом постепенно добавляйте еду. Ничего. Воду пьет, хвостом виляет, жить будет.

Старушка достала из холодильника кастрюлю с куриной лапшой. Для песика разогрели немного. Он шумно лакал из миски. А когда миска стала пустой, удивленно посмотрел на окружающих, постоял, снова посмотрел в миску, снова на людей. И направился в сторону своей лежанки.

– Ох, что-то у меня голова кружится. Присяду.

– Давайте мы поможем Огонька искупать, – предложил Даня. – А то он тут Вам все перепачкает.

– Спасибо, деточка. Когда голова кружится, конечно, мне не до помывок. Грохнусь там в ванной и буду лежать. А вы быстро управитесь. Возьмите шампунь его. Там на полочке стоит. Собачка нарисована. А ты, дружочек, – обратилась она к Мишке, – пока они Огонька намывают, возьми-ка в прихожей щетку одежную, да пойди на лестничную площадку штаны свои отчисти. А то мамка заругает.

– Уже заругала, – угрюмо отозвался Мишка.

– А ты на нее не обижайся. Она мать. Просто почисти и все.

Мишка пошел чистить штаны. Даня с Невермором искупали Огонька. Через некоторое время счастливая хозяйка держала на руках чистого довольного щенка, завернутого в полотенце.

– Вот на старости лет довелось снова в куклы играть, – улыбалась старушка.

– Ну мы пойдем…

– Постойте. Как же вас наградить?

– Нам приятно, что вы нашлись. Лучшей благодарности и не надо.

Все трое вышли на улицу. Учитель проводил ребят до их дома.

С порога Мишка попытался прошмыгнуть в свою комнату, но не тут-то было. Мама ругала его, потом плакала, потом обнимала, потом снова ругала. Грозилась пришить телефон к Мишкиному карману на резиночке, как варежки для малышни.

Мишке было и жалко маму, которая за него волнуется, и хотелось уже, наконец, к себе и закрыть дверь. Когда он добрался до своего телефона, там было сообщение от Дани:

«Он не Мафистофель».

«Точно?» – спросил Мишка в ответ.

«Я уверен. Демоны себя так не ведут».

«Ох уж этот Дэн…» – подумал Мишка и начал устраиваться спать. День был длинным, но он принес спасение одному маленькому существу, немного счастья одной старушке, уверенность в своих силах двум мальчишкам и проблемы одному учителю информатики.

Когда учитель вернулся, школа гудела, как улей.

– Вы пропустили много сообщений в чате, – директор была недовольна. – Нам не нужны проблемы. У нас образовательное учреждение. Социально-значимое. А если эта история просочится к журналистам? Полетят головы. Ваша голова первая полетит. Это я Вам обещаю!

Анатолий торжествовал. Директор продолжала:

– Ваше счастье, что ребенок нашелся живым и здоровым. А о школе Вы подумали? О коллективе? Мы тут все волнуемся, пишем Вам в чат, ищем. А Вы нас игнорируете. И Вы, Кирилл Александрович, не первый раз уже игнорируете коллектив. Когда мы все День учителя праздновали, Вы со своими учениками на цифровую выставку уехали. Отрываетесь от коллектива, Кирилл Александрович! Манкируете, так сказать.

Ну хорошо. Время позднее. Подводим итог. Кириллу Александровичу выговор. И лишение премии. И Ваше счастье, что у нас учителей не хватает, а то бы я Вам быстро замену нашла.

Все остальные молодцы. Сплотились. Были на связи. Все переживали. Я горжусь нашим коллективом. Ну а теперь все свободны. Завтра будет новый день. Никому не опаздывать! Анатолий Савельевич, особенно к Вам относится.

– Да что я? У меня педагогический стаж…

– Так. Все! У всех дома дела. Всем до завтра.

XXI

Этой ночью Даня увидел вот такой сон.

Он вышел из дома. Торопился, опаздывал. Выскочил из подъезда и побежал в школу. Вдруг он увидел вокруг не привычные дома, а германский старинный город. Вместо асфальта на улице уложена брусчатка. Даня пробежал еще немного и остановился, осматриваясь. Мираж, если это был он, не рассеивался. Даня подошел к стене одного из домов, провел рукой по шершавой штукатурке. На пальцах остался след извести. Какой-то очень реалистичный мираж.

Внезапно по мостовой побежали люди в старинных одеждах. Они бежали и вверх, и вниз по улице. Началась суета, послышались крики: «Пожар! Спасайтесь!» В конце улицы горел дом.

Становилось жарко. При порывах ветра пламя наклонялось, отчего зевак обдавало жаром. Толпа отступала от горящего дома вниз по улице. Потом пламя поднималось еще выше. Огонь раздувался. Казалось, он вот-вот перекинется на другие дома, загорится вся улица. Но неожиданно огонь стих, пожар прекратился.

Даня подошел к сгоревшему дому. Из углей к нему навстречу выбралась саламандра. Не огненная и не такая, как на монете, а настоящая, как на фотографии в энциклопедии – черная с яркими оранжевыми пятнами. Она внимательно посмотрела на Даню. И он отчетливо услышал: «Спасибо за Огонька. А теперь мне надо возвращаться домой. Довольно огня».

XXII

Утром позвонила соседка коллекционера и сообщила, что Иван Иванович вернулся. После завтрака мама набрала его номер.

– Здравствуйте, Иван Иванович. Меня зовут Елена, Вы приходили к нам в музей, и мы разговаривали о Вашей коллекции монет.

– Добрый день. Слушаю Вас, Елена.

– Мой сын с другом нашли монету, пропавшую из Вашей коллекции. Мы бы хотели сегодня к Вам приехать.

– Невероятно. Не может быть! Простите мне эмоции. Я буду рад принять вас.

– Хорошо. Мы приедем к часу. Это будет удобно?

– Очень Вам признателен. Очень. Жду.

Мама положила трубку.

– Даня, ты слышал? Зови Мишу, пусть собирается и идет к нам. Едем к Ивану Ивановичу.

Дверь открыл хозяин, одетый в строгий костюм.

– Иван Иванович, это Данила, мой сын, это Миша, его друг.

– Очень приятно познакомиться, молодые люди, я Иван Иванович Удачин. Проходите, располагайтесь в гостиной. Здесь вам будет удобно. Прошу вас.

Он проводил гостей в квартиру. Мама достала из сумочки бархатный мешочек с монетой.

– Простите меня великодушно, мне не терпится взглянуть. Я оставлю вас на несколько минут. Чувствуйте себя свободно.

С плохо скрываемым волнением коллекционер взял мешочек и пошел в соседнюю комнату. Через небольшое время он появился в дверях комнаты с торжествующим видом.

– Да. Это она! Основа моей коллекции, моя гордость, мое сокровище. Как же она оказалась у вас?

– Мальчики, расскажите Ивану Ивановичу.

Ребята рассказали, как нашли монету, и о папиных предположениях о ее пропаже.

– Один ворон, который живет в заброшенном парке, действительно, прилетает меня навестить. Я его подкармливаю, и он почти ручной. Любит наблюдать, когда я ухаживаю за монетами. Экий плут! Весьма вероятно, это его проделка, весьма. Спасибо вам большое! Я все еще не верю, что монета вернулась. Вы очень наблюдательные молодые люди. Разглядели монету. А я счастливый человек. Спасибо. Как я должен вас благодарить?

– Даже не думайте, Иван Иванович, – сказала мама. – Монета вернулась в коллекцию. Это справедливо. Справедливость – главная награда.

Иван Иванович очень серьезно посмотрел на маму, как будто что-то пытался разгадать.

– Ну если Вы так считаете… А что же мы просто так сидим? Сейчас я вас буду угощать. – Иван Иванович довольно проворно для его возраста прошел на кухню и вернулся с блюдом, полным свежей лесной земляники.

– Что Вы, не стоит ради нас… Свежая земляника весной… – мама явно была смущена. – Спасибо огромное, но нам пора идти. У мальчиков сегодня много домашних заданий. Надо успеть сделать. Пойдемте, ребята.

– Свежая земляника. Что же удивительного? Я только утром прилетел с конференции. Есть страны, где сейчас самый сезон… Но не смею вас задерживать. Учеба – весьма уважительная причина. Когда-то и я был школяром. Жадно изучал все. Но vita brevis, ars longa. Так говорили древние. Жизнь коротка, наука вечна… Да… Впрочем, молодые люди, вам еще рано об этом думать.

На следующий день ребята решили «навестить» крысу – находку, с которой началась вся эта история. Дохлой крысы за домом не оказалось, словно ее там никогда и не было. Неподалеку у окна в подвал сидела вполне живая крыса. Она умывалась лапками и тихонько смеялась себе в усы.