Штрафной круг, Любушкина!

Судя по всему, совсем осмелев, я подарила прощальный поцелуй к гладковыбритую щеку и ускользнула из двора в сторону подъездов.

Не оглянулась даже назад, чтобы посмотреть на эмоции Сергея Викторовича, решила уйти по-английски, как королева.

Вернувшись домой, я получила пару вопросов о своем загадочном внешнем виде. Сказала, что просто придумала гениальную идею для последнего звонка и под песню Бритни Спирс в собственном исполнении удалилась в душ.

«Нарываешься, когда так открыто флиртуешь со мной» – прилетело мне вечером сообщение от знакомого контакта.

«Допустим. Расскажете директору, что Вас насильно поцеловала ученица?»

«Родителям твоим скажу, что думаешь не об экзаменах»

«Экзамены скучные, да и я думала о них почти два года. Теперь хочу хоть немного подумать о чем-то приятном»

«Маленькая еще» – я хмыкнула и отправила преподавателю смайлик с высунутым языком.

Почему-то хотелось улыбаться. Улыбка прямо из ушей лезла! Похоже кто-то влюбился.

Было ясно, что в школе теперь придется непросто. Конечно, мы оба взрослые люди и сможем делать вид, будто ничего не было. Но глупо полагать, что мы забудем об этом…

Каждый раз пересекаясь в коридорах школы, встречаясь взглядами, мы будем вспоминать произошедшее на скамейке во дворе.

Я вот до сих пор вспоминаю и как дурочка краснею каждый раз…

Глава 4

– Любушкина! – после третьего урока между алгеброй и историей меня одним рывком в спортивный зал затащил Сергей Викторович.

Осмотревшись по сторонам и убедившись, что здесь никого нет, я нарочно близко подошла к учителю и с вызовом заглянула ему в глаза:

– Грубовато, Сергей Викторович. Или так соскучились, что не можете держать себя в руках?

– Выключай актрису, – недовольно произнес он. – Мне завуч поручил провести родительское собрание у вас! Что делать?

– Как что? Проводить! Или Вам помо… Ой, – осознав, в чем заключается суть проблемы, я сжалась от страха. – А что делать?

Сергей Викторович закатил глаза и развел руками.

Несколько раз я прошлась вдоль зала. В голове отложилось лишь то, что баскетбольная площадка точно соответствует требованиям. Решения так и не было.

– Нужно или во всем сознаваться, или сделать так, чтобы моя мама не пришла на собрание.

– Честнее будет признаться, – тихо произнес Сергей Викторович. – Но тогда моей карьере педагога конец, да и о мечтах об МЧС можно будет забыть.

– Нет! – тут же вскрикнула я. – Это неправильно. Мама вообще знает то, чего на самом деле нет. Так что ей просто нужно не прийти. Об этом я позабочусь, обещаю. Вы хотели помочь мне, когда придумывали эту дурацкую легенду, я не позволю, чтобы сейчас эта помощь обернулась Вам боком.

– Спасибо, – Сергей Викторович выдохнул, взял меня за руку, легонько сжал ее и первым вышел из зала.

Мне оставалось придумать как не дать маме попасть на родительское собрание.

Все было бы элементарно, если бы ее лучшая подруга не была родительницей одного из моих одноклассников.

Весь учебный день я раздумывала над гениальным планом. Даже посмотрела какие мероприятия будут проходить в городе к четверг, чтобы под видом культурной программы занять всю семью.

Но, как назло, даже приличных спектаклей в этот день не было. Сплошная ерунда!

– Маш, мы репетируем где?

– В актовом, Воронов договорился с залом. Начинайте без меня, я журнал в учительскую занесу.

– Отлично! Я тогда встану в пару с Сергеем Викторовичем, – откуда ни возьмись из-за спины вылезла Лиза в неприлично короткой юбке, которая открывала вид на шикарные длинные ноги девушки.

– Впрочем, отнесу журнал после репетиции, – сказала я и тут же получила недоверчивый взгляд от Толика.

Первая половина репетиции прошла гладко. Сценарий все выучили, текст песни отскакивал от зубов. Мы справились со второго раза и получили одобрение не только Сергея Викторовича, но и уборщицы, которая мыла пол в зале.

– А теперь посмотрим, что с танцем. Давайте по парам. Маш, поможешь?

Педагог не оставил Лизе, которая вилась вокруг него всю репетицию, даже шанса. Позвал на сцену меня и поставил рядом, сказав следить за всеми и отмечать, у кого получается хоть что-нибудь.

Если честно, не получилось ни у кого. Каждый такт я слышала только недовольные вскрикивания, когда в очередной раз кому-нибудь обтаптывали ноги.

Становилось ясно, что дело гиблое.

– Попробуем сегодня еще раз. Если не получится, я попрошу знакомую, которая работает хореографом, пару раз с вами позаниматься. Если снова не выйдет, будете танцевать хоровод или танец маленьких утят!

Такая перспектива в принципе устраивала всех, поэтому без обсуждений мы начали репетировать.

Сегодня мне было необходимо встать в пару с Сергеем Викторовичем и станцевать несколько кругов.

Сердце пропустило удар, когда я подошла вплотную к педагогу и ощутила на талии тяжелую руку.

Моя ладошка дрожала на широком мужском плече.

Весь танец я не думала ни о чем. Старалась унять сердце и заставить себя отсчитывать ритмы. Но в этом не было необходимости.

Сергей Викторович так хорошо вел нас, что я будто бы знала, куда шагать.

– Сейчас поворот вправо, – подсказал он, когда понял, что в танце я соображаю слабо и просто повисаю на его руках, следуя шестому чувству.

Ловкое движение, и вот меня раскручивают в правую сторону, а потом возвращают обратно и сжимают в чувственных объятиях.

Мужские руки лежали чуть ниже, чем того требовал танец. Пальцы поглаживали меня по животу, хотя и этого не должно было быть. А полураскрытые губы напротив и сбившееся дыхание переносили меня во вчерашний вечер.

Клянусь, на несколько секунд я забыла, где мы находимся, и чуть было не подалась вперед. Хорошо, что вовремя остановила себя. Вот только мне показалось, что и Сергей Викторович потерял ощущение реальности.

Остаток репетиции прошел комфортно для всех, но не для нас. Мы пытались сторониться друг друга, держали дистанцию, чтобы не вызвать подозрений. Но это вызывало только большие подозрения…

– На сегодня всё. Все молодцы, расходимся по домам!

– Маш, я провожу тебя, – со сцены меня буквально выдернул Толик и под негодующим взглядом своей подруги повел из зала.

Парень вел себя несколько подозрительно. Конечно, мы были в хороших отношениях, но так открыто рваться пройтись со мной… Это странно.

Перед уходом из школы я забежала в учительскую, оставила там журнал и вернулась в фойе, где меня ждал Толя.

В это же время на первый этаж спустился Сергей Викторович. Он сдержано попрощался с нами и вышел из здания первым, не оглядываясь.

– Чего вдруг ты решил меня сопроводить? – поинтересовалась я, буквально сгорая от нетерпения.

– Поговорить не хочешь? – Толик кивнул в сторону преподавателя, удаляющегося от нас по асфальтированной дорожке.

– А почему я должна хотеть поговорить?

– Маш, я видел вчера, как вы целовались во дворе. На балконе просто стоял.

– Боже, Толь…

Я схватилась за залившиеся румянцем щеки и даже остановилась на несколько секунд.

Не знала что сказать. Не знала как правильно поступить.

– Это не то, чем кажется со стороны.

– Подожди, – парень взял меня за руку и повернул лицом к себе. – Я не в том ключе поговорить хотел. Я видел вас, видел как он смотрит на тебя, как ты смотришь на него. Я вижу, что вам очень неловко из-за этой ситуации. Но я не осуждаю! Наоборот хочу поддержать, если это необходимо.

– В этом нет необходимости, – тихо произнесла я, отворачиваясь в сторону. – Просто… Я так запуталась!

– Пойдем, сядем во дворе, – парень утянул меня за руку к ближайшей лавочке у подъезда.

Сначала я молчала. Не могла подобрать слов. Но взглянула на Толика, который и впрямь смотрел на меня без капли осуждения, и решилась рассказать ему всю правду.

– Меня тянет к нему, понимаешь? И его будто бы тоже… Но я отдаю себе отчет в том, что я ученица, он учитель.

– Да брось! Мы выпускаемся через месяц. Школа кончится, а жизнь продолжается. Если между вами действительно что-то происходит, нельзя упустить это. Будешь жалеть потом всю жизнь.

– И что ты предлагаешь? – ощущала себя сопливой малолеткой, которая советуется с опытным в делах амурных человеком. Но сейчас мне был нужен этот совет. Совет именно Толи, который не осуждал, а хотел помочь.

– Тебе честно? Говорить вот так сразу об эмоциях не стоит. Если у него к тебе ничего нет, посмеется и сочтет за дурочку. Попробуй просто ничего не делать.

– Ничего не делать?

– Ну да, – кивнул в подтверждение парень. – Если ты ему не интересна, на этом все закончится. А если что-то есть, он проявит инициативу. И вот тогда уже уместно будет поднять вопрос о том, что чувствуете вы оба.

– Откуда ты такой умный, – я усмехнулась. – С виду такой брутальный, суровый. Я думала, тебе чужды чувства.

– Во-первых, у меня Надя. А она требует проявления всяких розовых соплей. Во-вторых, мы живем с бабушкой. Она вечно смотрит свои сериалы. А там, знаешь ли, есть некоторые умные мысли…

– Отлично, вооружусь советами из мыльных опер и пойду устраивать свою личную жизнь! – я поднялась и распахнула руки для объятий. – На самом деле, Толь, я тебе очень благодарна. Мне нужен был этот разговор.

– Да я все понимаю. Не думай, что ты поступаешь как-то не так. Все нормально. Если хочешь, кстати, поговорю с мамой, она не скажет тете Ларисе про собрание.

– Спасибо, но я разберусь сама.

После разговора с Толей стало действительно легче. Он помог мне понять, что в проявлении моих чувств нет ничего страшного.

Да, я не должна была доводить до того, что мне стал симпатичен мой учитель. Но если так случилось, это не смертельно. Через два месяца нас не будут связывать никакие отношения, и мы сможем делать то, что посчитаем лучшим для себя.

Да и я не успела влюбиться в Сергея Викторовича. Он был просто мне симпатичен. Если не сложится, не так уж я расстроюсь.

До вечера я придумывала варианты, как сказать маме о родительском собрании и том, что идти на него ей не нужно. Но ничего хорошего в голову не приходило.

Мама была достаточно активным представителем родительского комитета. И пусть она не занималась делами, связанными с выпускным вечером, вряд ли бы захотела без причины пропустить собрание.

Я не могла решиться весь вечер. Приходила на кухню, мужалась начать разговор, но заводила речь о какой-нибудь ерунде и уходила.

– Так, я пошла в магазин! Машунь, купить что-нибудь? – уже ближе к девяти мама заглянула ко мне в комнату, и я поняла, что это последний шанс.

– А ты в какой магазин? Я, наверное, с тобой схожу. Прогуляюсь, заодно себе ручки куплю такие, какие нужны.

– Ну пойдем, – окинув меня недоверчивым взглядом, мама скрылась в коридоре.

Но я не набралась мужества и в магазине. Понимала, что все мои аргументы мама разнесет в пух и прах, и тогда придется говорить правду, чтобы не случился скандал.

До дома оставалось только пересечь двор. И лучше бы мне было завести разговор сейчас.

– Мамуль, идем присядем на скамейку, – попросила я. – У меня к тебе есть разговор.

– До дома твой разговор не подождет?

– Нет, я и так весь вечер хожу вокруг да около, – мама уже выглядела взволнованной, так что я сразу поспешила ее успокоить. – Я не беременна, никого не убила, и из школы меня не отчисляют.

– Уже хорошо.

Только я набралась смелости, как сзади подошел Сергей Викторович.

– Здравствуйте, Лариса Борисовна. Привет еще раз, Маш.

– Ты сейчас не вовремя, – прошипела я сквозь зубы, надеясь, что он поймет и быстро ретируется из двора. Но у этого человека были другие планы.

– По-моему, я как раз вовремя. Лариса Борисовна, я хотел Вам кое-что сказать.

– Так, Маша, ты точно не беременна?! – я шумно выдохнула и закатила глаза.

– Лариса Борисовна, в общем, мы Вам врали. Мы с Машей не друзья и не пара. Мы знакомы, потому что я замещаю их преподавателя физкультуры и классного руководителя по совместительству.

В этот момент у мамы, кажется, случились инфаркт и инсульт одновременно. Я тоже потеряла полкилограмма нервных клеток. Была шокирована настолько, что просто промолчала.

– Мы тогда обнимались не серьезно и не гуляли, просто так совпадало. И Вам не хотели врать. Это было случайно и неправильно. Простите. Я понимаю, что сказанное дальше прозвучит еще более шокирующе. Но мне нравится Ваша дочь. Правда искренне нравится. Я отдаю себе отчет в том, что на данный момент я ее педагог, но это не заставит меня отступить от своих чувств и намерений.

Мы с мамой обе раскрыли рты от удивления. Она надеялась, что я объясню ей что-то. Но я сама не понимала ничего.

Таким извращенным способом мне сейчас объяснились в симпатии.

– То есть…. Вы… Маша!

– Да, мам, прости, я обманывала. Мне и перед собой неудобно за эти чувства, и перед ним. Но так вышло… Мамуль, давай поговорим позже? Нам сейчас нужно обсудить все друг с другом.

– После разговора оба в квартиру. Ясно? – мы синхронно кивнули, провожая взглядом маму до подъезда.

– Зачем ты?..

– Не хотел, чтобы ты обманывала и выкручивалась, – Сергей Викторович встал напротив и взял мое лицо в руки. – Ты мне правда искренне нравишься, Маш. И почему бы не попробовать что-нибудь через пару месяцев, когда ты закончишь со школой и экзаменами? Если я тебе, конечно, нравлюсь…

– Нравишься, – тихо произнесла я и тут же ощутила трепетный поцелуй на губах. – Не дай бог маме про сигареты расскажешь, правдоруб недоделанный!

– Расскажу, если снова за них возьмешься.

– Да не возьмусь. Перехотелось уже.

Пусть всерьез мы ничего не обсудили друг с другом, но на душе стало заметно легче. Наша симпатия взаимна, и мы оба не прочь дождаться окончания учебы, чтобы пообщаться не как педагог и ученица.

Ведь, в самом деле, что в этом страшного? Да, мы познакомились в такой период жизни, когда не можем беспрепятственно общаться и строить друг другу глазки. Но мы познакомились, понравились друг другу.

Стоит ли упускать свое возможное счастье из-за предрассудков?

После разговора мы, как и договаривались, отправились к нам домой на серьезный разговор с мамой.

Я понимала чувства родительницы в этот момент, но не хотела отступать.

– Лариса Борисовна, может за тортиком к чаю сходить? – Серёжа с порога решил задобрить маму.

– Ты давай не лебези! Марш на кухню. Как, кстати, тебя по батюшке? Мне ж по имени отчеству обращаться надо, педагог все-таки!

– Мама, – шикнула я, первая проходя на кухню.

Папа в серьезном разговоре решил не участвовать. Заявил, что я уже взрослая, воспитал он меня с головой на плечах, так что смогу сама во всем разобраться.

– И ты к детям не лезь. Вспомни себя в юности, – напоследок заявил папа, уходя в комнату.

– Я в юности с учителями не водилась!

В кухне атмосфера была напряженной. Я понимала маму и ее волнение, но не знала как обойтись без скандала в данном случае.

Бросала косые взгляды на Серёжу, который наших эмоций не разделял. Напротив сидел расслабленно, спокойно, даже не думал волноваться.

– Лариса Борисовна, думаю нам и самим неуютно, что мы встретились в такое время в таком статусе. Но мы и не планируем строить отношения, пока Маша не получит аттестат, а я не уйду из школы. Там мы будем двумя свободными людьми, которые хотят стать счастливыми.

– Ладно, черт с вами, все равно не запретишь, – мама выдохнула и опустилась на стул. – До окончания учебы не хочу ничего слышать и видеть! А дальше дело ваше.

– Спасибо.

– И на родительское собрание не пойду. Все равно раздражают меня эти родители. Тем более что у меня теперь свой человек в педсоставе есть.

Серёжа улыбнулся и клятвенно пообещал выслать всю информацию, которая будет озвучена на собрании.

После этого напряжение спало. Мама общалась с нами как делала эта еще пару дней назад, мы шутили, но не позволяли себе лишнего.

В общем, все было неплохо.

– Мне, наверное, стоит пойти.

– Конечно, Серёжа, иди, – сказала мама, забирая кружки со стола. – А то некоторым завтра в школу. Ой, кажется, вам обоим завтра в школу!

– Юмор отменный, мамуль, – съязвила я, уходя с кухни.

На несколько минут мы зашли в мою комнату. Там лежала джинсовая куртка, которую наш сегодняшний гость должен был забрать.

И, конечно, это была возможность остаться наедине. Но я не понимала стоило ли ей пользоваться…

– Спасибо, что осмелился сказать правду, – сказала я тихо, присаживаясь на край дивана.

– Да не за что. Это был наиболее рациональный вариант. Я рад, что мы поговорили, все обсудили, и теперь у нас будет возможность общаться. Пусть и после окончания школы.

– Мы ведь можем иногда нарушать это правило…

Я выпрямилась, оказавшись лицом к лицу с Серёжей. Он улыбнулся, заглянул мне в глаза и трепетно коснулся губ поцелуем.

– Только иногда и очень осторожно. Иначе это чревато последствиями.

Мы тепло попрощались в коридоре, и я наконец-то выдохнула полной грудью.

Эпилог

Пятнадцатое число августа было для нас волнительнее, чем последний звонок, выпускной и экзамены вместе взятые.

Сегодня я подавала заявление о согласии на зачисление в институт, а Серёжа узнавал прошел ли он в академию МЧС.

Было волнительно. Руки тряслись от того, насколько значимый и судьбоносный день нас ожидал.

Я проснулась раньше, чем солнце взошло над горизонтом. Соскочила, когда вся семья еще мирно спала по своим кроватям, и направилась умываться.

– Маш, чего тебе не спится? Шести утра еще нет! Приемная комиссия открывается в десять, – сонно сказала мама, выходя в коридор.

– Такой день! Мне не до сна.

– Ладно, стрекоза, передавай привет своему ухажеру. И удачи от нас пожелай.

– Обязательно, мамуль, – я чмокнула родительницу в щеку и побежала к шкафу выбирать вещи.

Кое-как дождалась восьми утра и момента, пока мама с папой ушли на работу. Смогла сдерживать себя всего пятнадцать минут, и то потому что Толик написал, что поступил в питерский вуз.

От души поздравив парня, я сочла, что на часах достаточно времени, чтобы позвонить Серёже.

– Доброе утро! Как настрой?

– Маша, восемь утра. Мой настрой – спать минимум до девяти.

– Ты с ума сошел?! – прокричала я, вскакивая с дивана. – Да в десять я уже должна стоять у дверей института с заявлением в руках!

– Думаешь, опоздаешь? Я, может, тебя удивлю, но там места на бюджете не в порядке живой очереди распределяются.

– Ну тебя, – буркнула я. – Через час буду под дверью! Жди и будь готов.

Не желая больше ничего слышать, я сбросила вызов и засобиралась.

Серёжа в обычное время жил вместе с мамой и ее новым мужем на другом конце города. Добираться было долго, но беспроблемно. К тому же ездила я туда нечасто, хоть тётя Галя и звала меня каждый раз на чай.

От Серёжи было удобнее добираться до института. Каких-то десять минут пешком, и ты на месте!

По пути я отчаянно гипнотизировала телефон. Все ждала весточки от Саши, которая, как и все мы, проходила через девять кругов поступления.

Подруга сдала экзамены не слишком-то высоко, но от своей мечты стать врачом отказываться не собиралась. Так что уже которую неделю она отыскивала медицинский университет с самыми низкими проходными баллами.

– Машка, поздравь меня! Я нашла свое место. В первой десятке на поступление, а бюджетных мест больше двух сотен!

На выходе из автобуса чудо свершилось, и Саша подала весточку. Позвонила и дрожащим от радости голосом сообщила, что проходит.

– Как я рада за тебя! Говорила же, что найдешь свое место. А что за институт?

– Государственный медицинский. В Майкопе.

– Г..где? – не веря своим ушам, переспросила я.

– В Майкопе, Маш, в Адыгее.

– Это же… другой конец страны.

Мысленно прикинув, сколько добираться до этого места поездом или даже самолетом, я впала в отчаяние.

Если Саша туда уедет, в следующий раз увидимся мы в лучшем случае на свадьбе ее дочери. И то не факт.

– Я знаю географию, спасибо. Это далеко, но это шанс воплотить мою мечту в реальность. Я хочу попробовать. Не хочу потом жалеть. Прости, я сама до конца еще не осознала. Обсудим это позже.

Наверное, голос Саши дрожал вовсе не от радости. Вероятнее, от страха, от этого шага в неизвестность к своей заветной мечте.

Я была шокирована. По щекам текли слезы непонимания и отчаяния.

Если бы в этот момент с остановки меня не перехватил Серёжа, не знаю, куда я могла бы уйти.

– Эй, маленькая, что с тобой? Почему ты плачешь? – большими пальцами он стер дорожки слез с моего лица и нежно поцеловал в кончик носа.

– Саша уезжает в Адыгею учиться.

Ничего больше не спрашивая, Серёжа крепко обнял меня и прижал к себе. Я тут же шмыгнула носом и позволила себе немного поплакать.

Еще никогда я не показывала эмоций при нем. Не хотела быть слабой, не хотела плакать. Скрывала то, что по-настоящему чувствовала, под маской безразличия и оградой колкостей.

Но сейчас реальность победила.

– Все, все, моя хорошая, успокаивайся. Это тяжело принять, но это жизнь.

– Спасибо, что принял это все, – я размазала слезы по щекам и шумно выдохнула, отходя в сторону. – Это скорее не из-за Саши, а из-за всех перемен в жизни.

Серёжа молчал, намекая, что готов выслушать мой монолог.

– Говорили, что мы разлетимся кто куда и будем вспоминать с теплотой школьные годы. Но я не думала, что будет так… Сашка уезжает в Адыгею, Толик поступает в Питер, Денис с семьей возвращается на Камчатку, откуда они приехали. Все меняется… Еще несколько недель назад я жила экзаменами, думала о том, какие баллы получу, куда подам заявление. А сегодня? Разве меня радуют эти двести восемьдесят баллов? Разве теперь будут кого-то интересовать мои идеальные знания школьных предметов? Да и какая к черту разница куда поступать, если большинство людей не работает по специальности? Может быть, стоило думать о том, что происходит в моменте, а не париться насчет учебы?

– Я говорил, что ты загоняешься слишком сильно. Но ты шла к своей мечте, и ты сделала это. Теперь у тебя достаточно баллов, чтобы не переживать о поступлении. А перемены просто прими как новый этап твоей жизни. Еще многое изменится, и это нормально.

– Да, ты прав, – я прижалась к Серёже и шумно вдохнула запах его одеколона. – Идем подавать мое заявление, а потом в академию?

С документами я управилась быстро. Подписала все бумаги, дополнила личное дело необходимыми копиями и даже принесла фотографии, которые сделала тут же в небольшом фотоателье.

Теперь нам предстояло около сорока минут идти до академии, где сдавал экзамены Серёжа. В двенадцать должны были вывесить списки студентов, которые поступили в этом году.

– Не могли сделать это в электронно виде? – ворчала я, переступая с ноги на ногу у входа в учебное заведение, где толпились такие же абитуриенты. – Как в Советском Союзе, честное слово!

– Да брось, в этом есть свой кураж.

– Тебя трясет от волнения! Иди уже, судя по всему, вывесили.

Я поцеловала Серёжу и отпустила его вместе с остальными парнями искать свою фамилию в списках на поступление.

Молодые люди выходили один за другим. Кто неимоверно радостный, кто расстроенный. Во всю звучали поздравления, раздавались телефонные разговоры с сообщениями о хороших новостях.

В этом и в самом деле что-то было. Даже забавно наблюдать со стороны, если, конечно, поступаешь не ты и не близкий тебе человек.

Серёжи долго не было. Я даже начинала волноваться.

Но тут парень выскочил из дверей с широкой улыбкой на лице.

– Я поступил! Третий в списке, представляешь?

– Поздравляю! Я так тобой горжусь, – крепкие объятия переросли в жаркий поцелуй на глазах у всего двора академии. Но нам было настолько все равно…

Я упивалась моментами и старалась брать все от происходящего, чтобы надолго сохранить в памяти эти воспоминания.

– Маш, я хотел сказать еще кое-что важное, – отстранившись, сказал парень. – Мы с тобой уже два месяца общаемся… В общем, ты станешь моей девушкой?

– П..прости?

Несколько секунд я смотрела на него с подозрением, стараясь понять, всерьез сейчас была сказана фраза или в шутку.

И ощущение, что не в шутку…

– Ты не хочешь быть вместе?..

– А мы все эти два месяца кем друг другу были? Я думала мы встречаемся!

– Я же не предлагал…

Истерический смех сменился осознанием ситуации. Я потерла лоб и покрутила пальцем у виска.

– То есть, мы целовались, обнимались, поддерживали друг друга, делились планами, и ты считал, что мы не вместе? А с мамой со своей ты меня тогда нафига познакомил?!

– Маш, так все же шло к отношениям, просто официально мы не обговаривали…

– Что ж, тогда я официально согласна. И сейчас ты официально получишь люлей от своей официальной девушки!