Месть

– Я пришел сюда проучить тебя, – добродушно сказал последний. – Вдобавок я хотел доказать себе, что что‑то из себя представляю. – Он шмыгнул носом. – Я долго готовился к этой встрече, и вот она состоялась. В один момент я даже почувствовал, как кладу тебя на лопатки. Я ощутил свое величие, только величие не дало никакой выгоды. Я одергивал себя, напоминая, что у этого человека тоже внутри живет Бог. Такой же Бог, как и у меня, такая же тишина. Я объяснил себе, что раньше ты поступал гадко и делал это из-за невежества. От страха. Бог видел, как внутри меня происходила борьба. Как месть боролась с прощением. И прощение расцвело в моем сердце. Я увидел твои грани, ты такой же алмаз, как и любой другой человек. В тебе есть все стороны этого мира. Всевозможные проявления. Ты такой же, как и я. В тебе тот же состав, только в другой пропорции. Мы едины. Мы с тобой живем на одной планете, и если посмотреть на нее из космоса, то станет понятно, что наша жизнь – суета. Мы делаем простые действия. Инстинктивно добываем условный мед. Только для чего? – Он задумался. – А разве мы можем поступать иначе? – не дожидаясь ответа, сказал он. – В нас заложена такая программа. И мы выполняем то, что в нас заложено. Только кто это заложил в нас? Вот загадка всех загадок.

Сергей внимательно слушал Андрея Михайловича. По нему было заметно, как он относится к словам мужчины. Где‑то он кивал, а где‑то хмурился. Высказывания Андрея Михайловича не проходили мимо, Сергей активно реагировал на них.

– Мы будем делать то, что нам предначертано. – сказал психолог. – Как гравитация притягивает нас к Земле, как солнце дарит свои лучи, так и мы, люди, просто существуем, и единственное, что нам остается делать, – жить. Ни у чего нет смысла. Смыслом что‑то наделяем мы сами. И если тишина, которая слушает твои мысли, – Бог, то так тому и быть. Я считаю, что нет никаких проблем в том, что человек во что‑то верит. Но эта вера становится проблемой, если человек заставляет верить в нее других. – Сергей вышел из-за кресла. – Я приглашаю к себе клиентов для того, чтобы не учить их жизни, я приглашаю к себе клиентов, чтобы они ответили себе сами, как им лучше жить. Мир многообразен, и представления о мире тоже. Я за живой ум. И пускай тебя не обманывают мои сертификаты за твоей спиной. Это лишь мнения других людей. Я услышал их и сформировал свое. Мне хорошо в мире своих концепций. Если тебе хорошо в своем, то давай закончим нашу беседу и разойдемся подобру-поздорову.

Андрей Михайлович кивнул Сергею. Он засунул руку в карман шорт и достал оттуда спичечный коробок.

– Догадываешься, что тут? – поинтересовался Андрей Михайлович и хорошенько потряс коробок у своего уха. – Живой.

Сергей, кажется, понял, что Андрей Михайлович принес в его кабинет, но все равно сказал:

– Я уже говорил, что не люблю играть в «угадайку».

Посетитель приоткрыл коробок и показал его содержимое психологу, тот сел в кресло.

– Ты хочешь, чтобы я его съел? – после небольшой паузы ответил он.

– Если я попрошу тебя съесть жука, то я проиграю, – сказал Андрей Михайлович, – тогда мы с тобой будем одинаково слепые. Ты же помнишь, чему учил Ганди: «Принцип „око за око“ сделает весь мир слепым». Я не хочу уподобляться твоей слепоте. – Он положил спичечный коробок между чайником и блюдцем с печеньями. – То, что я не потребую того, что ты однажды потребовал от меня, причинит тебе больше страданий. Я оставлю его тут, и мы с тобой разойдемся. Подобру-поздорову!

Сергей, не отводя глаз, смотрел на спичечный коробок на металлическом подносе. Слова Андрея Михайловича были где‑то далеко, перед ним всплыло уже забытое воспоминание – хруст жука на весь корпус летнего лагеря. Он тогда сам сильно испугался и долго винил себя за то, что заставил сделать Андрея.

– Ну а теперь я, пожалуй, оставлю тебя, а то секретарша твоя, небось, вконец распереживалась.

На последнем предложении он повернулся к двери и уже через мгновение покинул кабинет психолога. В помещении возникла тишина. Только тонкое шкрябание жука в коробке напоминало Сергею о том, что происходило.

– Вот это ты ссыкун, оказывается! – усмехнулся Сергей, вскочив со своей кровати.

– Он вдруг как свалится на меня! – попытался оправдаться Андрей, закутавшись по шею одеялом.

– Трус ты, вот ты кто, – не успокаивался Сергей.

– Ничего я не трус!

– А вот и трус. Это любой в корпусе скажет. – Сергей стал искать одобрительные взгляды ребят. – Ведь так, или я вру? – Он нахмурился.

– Ага, я видел, ты чуть не заплакал, когда жук упал на подушку, – заметил пухлый парень, сидя накрою своей кровати.

– И визжал громче любой девчонки! – добавил высокий голос. – «Жук, спасите, жук!» – спародировал он, держа руки у щек.

– Не было такого! – защищался Андрей.

– А вот и было.

– Если ты считаешь себя смельчаком, то сможешь этого жука хоть в руки взять? – поинтересовался Сергей.

– Конечно смогу! – Андрей посмотрел под свою кровать, жук все еще был там.

– А в рот положить его сможешь?

Андрей представил, как огромный зеленый жук ползает у него во рту. Его передёрнуло. Он крепко вцепился в одеяло и промолчал.

– Вот ты, Диман, смог бы положить жука к себе в рот? – Сергей обратился к толстяку.

– Легко!

– А ты, Петь?

– Проще простого!

– А вот я не только в рот положить, так еще и съесть его смогу! – уверенно сказал Сергей.

– Раз можешь съесть, то и ешь! – Андрей набросил на свою голову одеяло и спрятался от ребят.

– Я уже сто раз ел жуков и больше этого! А вот у тебя, похоже, кишка тонка!

Лежа под одеялом, Андрей думал о маме. Он больше не хотел быть в лагере, он хотел к ней. И хотя он обижался на нее из-за того, что она уговорила его приехать сюда, все равно очень скучал и ждал ее. Но до конца смены оставалось еще целая вечность, от этого хотелось плакать. Он не знал, как ускорить время и как сбежать из этого невыносимого места. Андрей чувствовал себя в заточении, прямо как герой любимого фильма «Человек в железной маске».

– Ничего я есть не собираюсь! – слезливым голосом пробубнил Андрей, не вылезая из укрытия.

– Это кажется, что жука есть страшно, на самом деле ничего такого! Просто попробуй! – Сергей сдернул одеяло и поднес жука к лицу Андрея.

Он встал с кресла и, сделав несколько кругов вокруг него, взял спичечный коробок с майским жуком внутри. Психолог заглянул в щелку. Насекомое пыталось вылезти на волю, но не помещалось в образовавшееся отверстие.

Сергей вернулся на кресло. Держа коробок в руках, он посмотрел на запись, которую сделал в начале сессии. Там было написано одно слово: «тревожность». Сергей достал жука и, зажав его в кулаке, поднес ко рту. Зажмурившись, он притих.

– Вот прав же он, а? – пробубнил Сергей. – И вправду, один разговаривает, а другой слушает.

Сергей разомкнул губы и вставил жука себе между зубов. Не открывая глаз, он сжал челюсть и в комнате раздался тот самый хруст, который слышал в детстве. Только теперь это хруст был не где‑то далеко, теперь он звучал в его голове. Звонкий и до жути мерзкий хруст. Пережевывая насекомое, он взял свой планшет и, зачеркнув слово «тревожность», сверху написал «Освобождение». Тщательно прожевывая жука, он откинулся на кресло и, смотря в окно, повторил:

– Один разговаривает, другой слушает.

Чёрные точки перед глазами

Вакуумный шар

Я подошел к входной двери. Передо мной возвышался стильный таунхаус точь-в‑точь как дом из фильма «Обливион» со стариной Томом Крузом в главной роли. Я мялся и не торопился давить на звонок. Воспоминания прошлых дней захватили меня и промчались скоростным поездом. Мне стало грустно, и перед встречей со своим другом я захотел, как говорится, привести себя в порядок. Мои стремления вызвать жалость у приятеля стремились к нулю. Мне было западло давать Кириллу хотя бы единственную возможность в очередной раз едко высказаться о том, что я размазня и подкаблучник. И что все мои любовные интрижки – подростковая ерунда.

Он‑то сам еще тот баловень судьбы. Кирилл родился в богатенькой семье и с детских пеленок жил, как Скрудж Макдак, в то время как нас с братьями воспитывала только мама, храни ее Господь, со скромным жалованием. В детстве я спал в одной комнате с двумя братьями, а Кириллу принадлежал целый этаж в доме, но, несмотря на это, мы были не разлей вода вот уже больше двадцати лет. Наша дружба опиралась как минимум на любовь к компьютерным играм и комиксам, а как максимум на взаимные подколы друг над другом.

Мы учились в одной школе и сблизились благодаря моему знанию английского, потому что Кирилл в английском ни бе ни ме, а я на нем мог читать Тома Сойера и уделывать всех в классе, ругаясь, как американский сапожник. Мать приучила к языкам. В принципе, это единственное, в чем я был хорош. В остальном Кирилл был выше меня на две головы, а если брать в расчет его денежки, то на три. Как‑то раз Кирилл принес оригинальный выпуск комиксов про «Супермена» и нашел во мне переводчика. Рыжий тихоня с веснушками приглашал меня к себе домой после уроков, и мы с ним зачитывались графическими новеллами, запивая их кока-колой с чипсами, – этого добра у него было предостаточно. Особенно тепло вспоминаю то время, когда у него на компе появилась игра «Мортал Комбат 2». Мы буквально слетели с катушек. Играли по пять часов кряду, пока не приходили его родители и не заставляли нас делать домашку.

Много воды утекло с тех пор. Мы оба здорово повзрослели. Наши взгляды менялись, а дружба сохранилась. Наверное, моему другу просто прикольно было проживать вновь и вновь те эмоции из детства, потому что иных причин для нашего общения я особо не видел. Он стал ученым и большим любителем экспериментов, этаким Воронежским Тони Старком. А я превратился в офисного клерка и бесконечного страдальца по девчонкам из-за неразделенной любви.

К своим тридцати шести годам мы с Кирюхой так и не обзавелись семьями. Меня это парило, а друга нет. История моего приятеля касаемо девчонок достаточно увлекательна: сперва он комплексовал из-за своей кожи в веснушках, а потом забил и стал настоящим плейбоем. Возможно, числа с несколькими нулями на счету отрезвили его, и он понял, что дело не в красоте, а в деньгах. Он обрел уверенность в себе и стал пользоваться популярностью даже у самых горячих девчонок. Ему в популярности не мешали его огненные патлы до плеч и массивный шнобель на все лицо. Чего не скажешь про меня. Я шнырял в лузерах. Все мои девчонки – их было немного, к слову, – бросали меня со словами, что я невыносим и совершенно не создан для отношений. Они все, как одна, проклинали меня и утверждали, что я никогда не женюсь и сгину в одиночестве. Ванги херовы, ведь были правы.

Немного переживая, я все же позвонил в домофон. Загорелся синий экран. На нем появился Кирилл в огромным очках в прозрачной оправе:

– О, Баклан! – увидев меня, обрадовался приятель.

Кирилл был бодрым, словно выпил пять банок энергетика, а я хмурым, точно мне всю ночь мне не давали спать, тыкая в нос палкой. Из-за этой разницы в настроении я уже хотел было плюнуть и дать заднюю, пойти восвояси, чтобы у него не было возможности поиздеваться надо мной или поумничать, но не успел – Кирилл открыл дверь и затащил меня внутрь.

– Что на этот раз? – увидев мое лицо, поинтересовался он. – Снова поругался с подружкой… как ее? – и несколько раз щелкнул пальцами в воздухе.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.