Осколок министерства

– А ещё, тут очень сухо и пыльно, – сказала Ксюша.

– Тут всё-таки поприятнее, – сказала Алина, затянувшись одноразкой, – Чем на верху, где крысы.

– Ребят, смотрите… – сказала Ксюша с небольшой дрожью в голосе.

– Там свет? – прищурившись я смотрел туда, куда указывала рукой Ксюша.

– А вот это уже интересно, – сказал Авраам.

– Ты рассчитываешь встретить своих корешей тут? – спросил Егор.

– Сомнительно, что я их знаю, потому что мне бы друзья уже рассказали про это место, – сказал Авраам.

– Идём, – махнул я всем рукой.

– Девчонки, вы не устали? – по-джентельменски спросил Егор, когда разворачиваться уже было поздно.

– Нет, всё хорошо, – ответили все хором.

– Отлично, – подытожил Егор.

– Да, а то пришлось бы оставить прямо тут, – с улыбкой я посмотрел на осуждающий взгляд Ксюши.

Наш не продолжительный, но ощутимый путь пролегал через разрушенные бараки. Повсюду куски стен, остатки оконных рам, разной разбитой мебели и каких-то журналов, с вырванными листами. К счастью, заблудиться было сложно, ибо видно позади нас лестницу, по которой мы спустились, а впереди постоянно то появлялся, то исчезал из виду этот загадочный свет. Который с лестницы мы почему-то не увидели, возможно из-за торчащих с потолка труб и кабелей. Или потому, что больше смотрели под ноги, чем по сторонам.

Очевидно, что строилось это место при союзе и последние люди тут были тогда же. А подойдя к стене, высотой с девятиэтажный дом, где тускло горела лампочка, висевшая на высоте человеческого роста, мы увидели бункерные двери, по две с каждой стороны от неё. Они были настолько огромны, что кажется в них, могут проехать БелАЗы. Свет исходил от старого советского светильника, и он освещал обычную деревянную дверь, покрашенную как в поликлинике тех времён, строго и безвкусно. Слева от неё были старые электрические автоматы в железном шкафу без крышки, имевшие первозданный вид, осталось только пыль смахнуть. От них наверняка и питалась лампочка светильника над дверью, которая почему-то создавала впечатление, что её вкрутили недавно. Осмотрев расходящиеся провода, мы заметили, что отсюда они идут к боксам, в стену, за дверь и куда-то вниз, через небольшие трубы в полу. Переглянувшись с Егором, мы молча догадались, что тут есть куда спускаться ещё.

Подёргав за ручку, дверь открыть не получилось, и решили попробовать свои ключи и самодельную отмычку, из подобранной с пола проволоки, как итог, некоторым наскучило это занятие. Потому почти сразу мы разделились, я взламывал дверь, если это можно так назвать, а Авраам с Егором и Алиной пошли осматривать ворота исполинских размеров. Те, что слева, оказались приоткрыты и туда можно было пройти.

Они зашли во внутрь и прокричали мне заканчивать с замком и подходить к ним, и их голоса тихим эхом разнеслись по подземелью. Идя не торопясь, прогулочным шагом и смотря в зазор между дверью и стеной, в ширину около двух метров, раздался громкий щелчок, раскатившийся по огромному залу. Яркий жёлтый свет нас почти ослепил и выливался как водопад из прорванной плотины, освещая зал. Благодаря этому свету на перпендикулярной стене мы увидели огромную надпись, почти под потолком: «Министерство высшего машиностроения СССР 1956».

– Так вот почему тут всё такое огромное, – сказал я, и добавил, – Наш с Егором Дед работал в этой конторе.

– Ребят, идите сюда, посмотрите, – синхронно с Ксюшей крикнули мы тех, кто зашёл в ворота, чтобы они тоже посмотрели на эту надпись.

Они подошли, посмотрели и Егор сказал, – Вы лучше посмотрите, что мы нашли.

В боксе было светло как днём и прекрасно видны его масштабы и просторы. Которые были заставлены слесарными верстаками, стеллажами и шкафами вдоль стен. А под потолком была установлена огромная кран-балка, словно рассчитанная на подъем сотен тон груза.

Я был поражен масштабами этого технологического чуда, спрятанного под миллионами кубометров земли. Меня всегда завораживали размеры и просторы грандиозных сооружений, заводов и цехов, сколько я бы их не видел вживую или на фотографиях. Это всегда было забавным для меня, что сколь огромным пупом земли себя не считал какой-либо человек, он будет выглядеть всегда песчинкой, в результате проделанной работы, какой-либо группы. А то, что было тут, стало для меня вершиной Советского Гения. Но только на тот момент.

Тогда я ещё не знал, что каждый из этих громадных боксов предназначен для определённого вида работ.

Первый в который мы зашли, был слесарной мастерской, великанских размеров, где занимались мелким ремонтом обычного автотранспорта, который использовался в подземелье и вытачиванием разнообразных деталей на станках. Именно поэтому тут стояли несколько целых и разобранных ЗИЛов и УРАЛов. А другие были предназначены для сборки экспериментального и секретного оборудовании и по возможности его ремонта.

И последний, находящийся справа была как огромный склад – горюче-смазочных материалов, что сокращенно было "Склад ГСМ". Тут занимались много чем, так как позволяли производственные площади, от наладки гидравлических устройств, да замены масла и ремонта масляных трансформаторах. А огромные герметичные двери бокса при нештатной ситуации позволяли его изолировать.

Но для меня самым интересным стало то, что с другой стороны мастерской, была ещё одна дверь, не меньшего размера, с приоткрытым снизу маленьким входом для человека. За ней был довольно просторный зал, но значительно уступающий в размерах помещению, через которое мы вошли. Самым важным для нас открытием стал тоннель для машин, уходящий вверх и скрывающий своё направление за длинным поворотом.

– Охренеть, ещё свет горит, – сказал Авраам.

– Это до дрожи жутко… – сказал я томным голосом и со всей силы щелкнул языком об нёбо, что звук напугал рядом стоящего Авраама.

– Вот зачем. – задал риторический вопрос Авраам.

– Он постоянно так делает, когда есть возможность услышать отражение этого щелчка, – сказала Ксюша, привыкшая к моим выходкам.

– Я бы не хотела встретить тех, кто тут обитает, – сказала Алина в типичной, брезгливой для себя манере, всматриваясь в линию света, уходящую за поворот.

– Главное, не ори, когда их увидишь, а то вдруг они пугливее Авраама, – сказал Егор сказал.

– Как думаете, мы сможет тут выйти? – спросила Сара, тем самым подкинув нам материал для размышлений, пока мы решили побродить в боксе.

Зайдя обратно и осмотревшись, мы обнаружили, что там двери, для персонала у каждого угла, которые, соединяют все боксы между собой. Открыв ближайшую и ведущую в следующий бокс, мы попали в прямой коридор, где не было света и было много дверей по левой и правой сторонам. Заглядывая в которые, были обнаружены раздевалки, туалеты, душевые, столовые, кабинеты и даже архив с местной библиотекой, на входе в которую была толстенная металлическая решетка с огромным замком. К сожалению, попасть туда нам не удалось, зато мы разглядели название папки, лежащей на полу ближе всего к нам, где был штамп "НИИ -1101". Что это значит мы не знали, но предположили, что это двоичный код, от чего штамп "НИИ-13", стал ещё более зловещим.

В следующем боксе, где располагалась мастерская по сборке и ремонту секретного стендового оборудования, Егор зажёг свет. На верстаке, лежали разбросанные паяльники и пыльные микросхемы, неизвестного тогда нам назначения. На стене, у одного из верстаков, висели чёрно-белые фотографии, на которых были изображены строители в касках, групповые фото коллектива в гражданской одежде, и мужчины и женщины в белых халатах. На одной из фотографий была запечатлена лестница, по которой мы спустились сюда, примерно с того же ракурса, с которого нас фотографировала Алина.

– Тут раньше жизнь кипела, – с сожалением о том, что сейчас это место заброшенно, сказал я.

– Интересно, что они тут строили, – сказал Егор, разглядывая плакат на стене с названием «наглядная электрическая схема простого "ретруитера"».

– У тебя тоже есть это желание? – спросил я Егора.

– Ты про сувенир? – уточнил Егор.

– Ага, – сказал я.

– Да, но мы же оба понимаем, что нельзя…

Сканируя взглядом каждый сантиметр этой мастерской, ровеснице первого искусственного спутника земли, я открыл каждый ящик верстака, чтобы просто посмотреть, чем тогда работали люди. И причудливого самодельного инструмента примерно столько же, сколько было лет пятнадцать назад на атомной станции, до введения "производственной системы Атомкорп" или ПСАК. Из-за чего некоторые операции стало выполнять сложнее, а определённые ремонты просто невозможно, из-за чего приходилось оборудование менять полностью.

В это время Егор осматривал стоящие старые уралы и другие машины, но потом не выдержал и начал заглядывать под капот одной, что-то там покрутив, потом той, что стояла рядом. Испачкав руки, он засучил рукава и окинул взглядом мастерскую, увидел, что ещё одна машина стоит сбоку и прикрыта каким-то древним брезентом. Скинув его, он нашел на первый взгляд самый целый Урал, и занялся своим любимым делом, приведением в чувства советского автопрома. Это заметила Сара и поинтересовалась.

– Ты не для нас ли планируешь машину починить?

– Действительно, Егор, тебе может помощь нужна? мы что-нибудь принесём, ты только попроси, – сказал Авраам.

Егор окинул взглядом нашу команду и поручил найти три вещи: кривой ключ, чтобы прокрутить мотор; на вид живой аккумулятор; и пару канистр, чтобы наполнить их топливом, которое тоже надо найти.

Учитывая возраст места и примерные годы его заброшенности, задачка казалась не тривиальной.

Открыв новую дверь с деревянной табличкой "Склад ЗИП", что расшифровывается как "запасные части, инструменты и принадлежности", я увидел то, что в вполне ожидал. Множество стеллажей, до потолка заполненных мощными деревянными ящиками, на которых были надписи "проект Андромеда", "Сириус", "проект 1101" и многое другое, что ровным счётом не давало ответов, чем же тут занимались в те далекие времена. Сдвинув пару приоткрытых крышек, у нескольких ящиков, для нас понятного и интересного мы не обнаружили, потому что внутри были только упаковки и защитный наполнитель, для смягчения ударов, а в закрытые решили заглянуть позже, когда найдём то, что просил Егор. И я подумал, более осознанно, чем раньше, – Странно, что сюда не пролезли до сих пор ни вандалы, ни диггеры. Возможно, мы первые, с момента закрытия.

В те моменты исследования, меня даже не посещала мысль, что это место куда мы залезли может представлять опасность. И как оказалось не меня одного, потому что все были захвачены порывом исследования, как будто нашли гробницу или ступили на неизведанную землю. Это я понимал по горящим глазам каждого из группы.

Пройдя в следующий бокс, на стеллаже я нашел, два древних фонаря, и хоть светили они тускло, это было сносное дополнение к двум фонарям Авраама, моему налобному и нашим мобильным телефонам, так что чтобы не запнуться хватало. А также пару почти пустых железных канистр, с запахом похожим на бензин, которые я поставил поближе к выходу, после чего мы пошли искать дальше.

Бродя по таким местам в детстве, я испытывал тревогу и неподдельный интерес, но сейчас это был искренней восторг, от того, что я вижу вокруг. Всё это окружение меня завораживало, каждая деталь, хоть оставленный фонарик или пустая канистра говори о том, что тут работали великие люди. И интрига, почему они перестали, у меня заела в голове, как пластинка проигрывателя.

– Ребят, вы свет не выключали? – шёпотом спросил я, когда мы подходили к уже не горящей лампочке, изначально привлёкшей наше внимание.

– Нет! – ещё более тихо и одновременно ответили Ксюша и Сара.

– Может лампочка перегорела? – сказал Авраам.

– Какое удачное совпадение! – ответил я и дополнил, – Возьмите на всякий случай какие-нибудь палки, да камни, чтобы страшно смотрелось.

– Ты думаешь тут кто то есть? – спросила Ксюша.

– Это для самоуспокоения, – отшутился я.

Авраам доломал оконную раму, бывшего офиса и сделал себе дубину, Сара нашла себе цепь, а у меня с Ксюшей было по арматуре. И с аргументами в руках мы посчитали, что готовы ко всему, даже ко встрече с призраками "Дворца мертвых пионеров".

Бокс ГСМ, с другой стороны, от перегоревшей лампы, был заполнен разными бочками и пустыми канистрами, что надобность в тех которые мы нашли раньше отпала. И в воздухе тут стоял лёгкий запах бензина или краски, что было вполне разумно для огнеопасного помещения.

Освещая себе путь фонарём, я с Ксюшей направился к самой большей бочке из нержавеющего металла, от которой были мутные блики, когда на неё посветишь. У неё снизу был на удивление ржавый кран, и постучав по бочке, стало понятно, что она почти пустая. А пока я занимался непонятно чем, в виде философских рассуждений, о наполнении этой емкости, Ксюша решила стать человеком дела и повернуть кран.

Как оказалось хрупкой девушке его не составило труда свернуть, из-за чего бензин неконтролируемо потёк на пол. Сделав невозмутимое выражения лица, чтобы не пугать Ксюшу, я ей сказал принести канистру, а сам начал лихорадочно искать в верстаках, что-нибудь деревянное подходящего диаметра, чтобы заткнуть дыру. В одном из множества ящиков были напильники и надфили, и некоторые ещё в белых картонных коробках, считай новые. Взяв несколько штук того и другого, я примерно прикинул какой подойдёт под диаметр отверстия лучше и зажав его в тисках выдернул "лезвие" из "хвостовика". Сделав всё это достаточно быстро, пол всё равно был залит бензином на приличной площади.

Ксюша принесла канистру, а я поставил её под кран и выдернул чопик. Мощь струи падала на глазах и по ощущениям я заполнил канистру на две трети, но этого должно быть вполне достаточно, предположил я. Начав с Ксюшей двигаться к выходу, я крикнул Авраама с Сарой, что мы нашли всё что нужно и можно уходить, а они, в этот самый момент, находясь на противоположной от бочки стороне бокса, включили автомат, чтобы зажечь свет.

Я не знал, что они хотят его включить и по глупости их не предупредил, что треть бокса залита бензином. Громкий треск и с потолка летит взорвавшаяся лампа, окруженная облаком из тысяч искр. Свет потух снова, не успев нормально разгореться и начался пожар, охвативший бочку. Яркое красное зарево охватило всё помещение и отбежав к выходу из бокса, мы беспомощно стояли и наблюдали за тем, как горит памятник истории. Большая бочка, хоть и была почти пустой, но от температуры взорвалась такой силой, что нас оглушило.

За густым дымом пожара была видна развороченная бочка и разрушенная кирпичная кладка, которая продолжала разрушаться по наполнению к нам. Когда последний большой кусок кирпичей упал недалеко от нас, открылся вид на трех мужиков, в костюмах похожих на скафандры, только не из этого времени, хоть и выглядели эти костюмы совершенно новыми.

Ошарашенные "инопланетяне", отряхиваясь от пыли увидели нас, не менее испуганных. А тот, кто был без шлема, поспешно надел его и закричал что-то очень быстро и не внятно своим товарищам. Все трое рванули к своему, парящему невысоко над землёй, "автобусу" без колёс серебристого цвета, находящемуся за уже разрушенной стеной, в помещении, похожем на склад с коробками, только шире. В это же время, тот мужик что был без шлема, схватил две цилиндрические штуки, с торчащими проводами, валявшимися на полу, запрыгнул в открытую дверь автобуса и в этот же миг без какого-либо звука они исчезли. Сразу произошел щелчок и нас всех немного качнуло вперёд, туда, где только что стоял автобус, как буд он исчез вместе с окружающим его воздухом. Остолбенев от увиденного, нас сдвинуло с места, только приближающийся густой дым, заволакивающий бокс.

Егор с Алиной уже заканчивали последние приготовления к первому запуску двигателя, когда прибежали мы. Увидев наши ошарашенные глаза, Егор успокоил нас, тем что он уже проверил все жидкости и аккумулятор, осталось только залить принесённый нами бензин.

Машина завелась можно считать с первого раза, кривым ключом, который нашла Алина в этом же боксе, в кузове другого Урала. Открыть дальние ворота бокса, с помощью настенного пульта, не получилось, потому что что-то клинило один из электродвигателей находящийся под потолком. Но тут был предусмотрен ручной привод, и по очереди с парнями, мы открыли путь наверх.

Я не удержался и прихватил с собой несколько сувениров из инструментов, а парни какие-то приборы, по их словам, являющиеся отдельными частями, того, что в наше время называют "мультиметр". Закинув всё в кузов и рассевшись по удобнее, мы поехали по тускло освещённому тоннелю наверх.

Дорога была в хорошем состоянии и на пути мы встретили несколько ответвлений с указывающими табличками "Выход". Я, смотря на все эти повороты, вспоминая уходящие кабеля под землю у двери с лампочкой, и понимая, что мы не то, что не исследовали, а даже не подумали посмотреть на другую половину этого огромного подземелья, сожалел, что мы уже уезжаем. Двигаясь по достаточно пологому подъёму, пришлось сделать пару остановок, чтобы убрать мешающий проезду мусор и отвалившиеся куски бетона от стен и потолка. Эти действия хоть и замедляли нас, но всё равно создавали впечатление лёгкости и простоты, что у меня в голове почему-то не сильно сочеталось.

После очередного поворота, в далеке показался долгожданный свет, и мы почувствовали свежий влажный воздух, как будто в лесу после дождя. Удивлением для нас всех было отсутствие ворот на въезде в эти подземелья, но что-то вроде КПП тут когда-то было. Это мы определили с Авраамом разглядывая всё вокруг из кузова.

Оказавшись на свободе, в каком-то Сосновом лесу, а не в центре Питера, Егор остановил машину в нескольких метрах от въезда, и мы вышли из машины, чтобы рассмотреть это здание. Оно было с большими разбитыми окнами и плоской крышей, как у корпуса советского института, но с примерно пятиметровыми воротами, для грузовиков, над которыми была табличка "НИИ им.", где остальная часть отломана. Сделав общую фотографию, на фоне въезда и нашего новенько – старенького Урала, мы снова запрыгнули в кузов и помчались обратно в цивилизацию.

Глава третья. Домой.

Дорога по лесу заняла минут двадцать пять и была очень извилистой, но без каких-либо съездов, с несколькими старыми шлагбаумами и будками. Делая остановки и открывая их вручную, мы выехали с грунтовой дороги на асфальтированную. Время уже близилось к восьми утра и в этот момент спокойствия мы начали осознавать, насколько сильно устали и проголодались.

Заехав на первую встречную заправку, из-за того, что у нас начал заканчиваться бензин, Авраам стал усиленно искать в интернете, чем всё-таки лучше заправлять старенький УралЗиС-355. И сделав для всех нас открытие, что нам подойдёт обычный "аи-92", Авраам с девчонками пошли на заправку, а я с Егором остался у машины.

– Как теперь спать, после увиденного, – бросил я в воздух.

– Не знаю как ты, но Алина точно плохо, потому что взрыв был такой силы, что у нас посыпалась штукатурка, а она пугливая. А потом ваш исчезнувший автобус с тремя, как ты их назвал? Инопланетяне? – недоумевая спросил Егор, что-то подкручивая под капотом.

– Как минимум один из них точно не инопланетянин, – сказал я и Егор отвлёкся, посмотрев на меня.

– Вообще, это очевидно, но с чего вдруг такая уверенность только по поводу одного? – озадаченно продолжил Егор что-то крутить.

– Один был без шлема, не знаю, видели ли его остальные, но я точно видел.

– Говоришь так, словно там действительно был инопланетянин.

– Он старше нас, выглядит лет на 40, может чуть больше, моего роста, с густой чёрной бородой. Я всю дорогу не мог понять, где я его видел раньше и почему лицо мне показалось таким знакомым, – я облокотился на машину, достал сигарету и закурил, а Егор осуждающе посмотрел на меня.

– Эй, ты чё, тут курить нельзя! – грозя кулаком в нашу сторону, почти бегом шёл работник заправки.

– Всё, тушу, извините, забылся, день тяжёлый, – я бросил сигарету под ноги и затоптал её.

– Сейчас утро! И вообще, тут нельзя парковаться, уезжайте! – работник южной национальности явно был не в духе.

– Парни, у вас всё нормально? – Авраам с девушками уже подходили к машине.

– Да, всё норм, – сказал я.

– Вы взяли нам покушать? А то нам пора сваливать, – Егор кивнул в сторону работника.

– Взяли каждому по два бутерброда и горячего чая на всех, – Авраам приподнял картонную подставку, в которой было шесть стаканчиков чая.

– Давайте, уезжайте быстрее, кому говорю! – работник заправки продолжал настаивать на своём.

Егор с Алиной сели вперёд, а я, Ксюша, Авраам и Сара забрались в кузов, где были скамеечки, набитые, скорее всего, синтепоном, на удивление ещё мягким и достаточно удобным. И не обращая внимания на ор работника, мы сделали полукруг и остановились у колонки, чтобы заправить машину.

– Куда мы всё-таки едем? – поинтересовался наш водитель Егор.

– Надо спать, – буркнул я себе под нос.

– Давайте так и поступим, тут недалеко будет отель, можно отоспаться там, – сказал Авраам, листая в телефоне возможные варианты номеров.

– Вы, как хотите, а меня с Ксюшей отвезите, хотя бы, до метро, мы сами доберёмся, – я держался за голову и смотрел в пол.

– Серёж, что-то случилось? – положив руку мне на плечо, поинтересовалась Ксюша.

– Нет, всё хорошо, я просто устал, – я облокотился на борт Урала и обнял её.

– Домой так домой, – сказал Егор. – Авраам, вас у отеля или до метро довести?

– Давай у отеля, – с разочарованием произнёс он, – Мы дальше сами, спасибо.

Остановившись у желаемого ими отеля, где-то на южной окраине Питера, мы быстро перекусили. Попрощавшись и обменявшись всеми возможными социальными сетями и телефонами, чтобы точно не потеряться, мы повернули в сторону Соснового Бора. А я лёг на освободившуюся скамейку и провалился в глубокий сон. В последний миг, перед тем как уснуть, мне показалось, что я увидел летящий за нами коптер, но уже не смог взять над собой контроль и что-либо сказать.

Мне начал снится очередной сон, из тех, что я всегда хочу хотя бы забыть, ибо так плохо мне не бывает даже когда я переборщу с алкоголем.

Прогуливаясь с Полиной по пустым вечерним и заснеженным окраинам нашего города, под небольшим снегопадом, мы забрели на берег финского залива. В красивой новогодней атмосфере, украшенных сосен разнообразными гирляндами, мы держались за руки и медленно попивали горячий чай, купленный в кафе у моста через реку.

Остановившись у самой воды, я посмотрел на её лицо. Оно было закрыто шарфом и было видно только задумчивый взгляд, устремлённый к горизонту. Она осеклась, когда заметила, что я за ней наблюдаю, и засмущавшись сжала мне крепче руку. Я не отреагировал на её смущение и закурив сигарету тоже устремил взгляд к горизонту, который слился с замёрзшей водой и было не понятно, где заканчивается небо и начинается ледяная гладь.

– Как сложились бы наши жизни, если бы мы были ещё вместе? – спросила она меня.

– Точно не лучше, чем сейчас, – я поцеловал её в щёку.

– Я, скорее всего, переехала бы к тебе из Питера, – почти равнодушно произнесла она.

– Не желая этого, – с грустью, я посмотрел на Финский залив.

– Но ты ведь так этого хотел, – она отпустила мою руку, подобрала льдинку у ног и кинула её в воду.

– Я тогда был глуп, – сказал я и спросил, – Замёрзла?

– Да, пойдём домой, – она снова взяла меня за руку, и мы развернулись по направлению к дому.

Выдернуло меня из сна, когда мы подъезжали уже к дому, по разбитой грунтовой дороге. Садясь на скамейке, я почувствовал, как сильно затекла у меня спина. Я посмотрел на усталый взгляд Ксюши, и почувствовал сильную вину, за то, что мне опять приснилась не она. Ведь так, бывало, каждый чёртов раз, когда я давал себе слабину и вспоминал её наяву, после чего она приходила ко мне во снах и мучила, разбивая сердце снова.

– Как себя чувствуешь? – спросила Ксюша томным голосом.

– Гудит голова. А ты как, Солнце? – спросил я.

– Я пыталась поспать, но у меня не получилось, в итоге всю дорогу слушали странное радио, которое включил Егор, – ответил она.

– Странное? – спросил я.

– Да, мы как будто поймали волну из прошлого, потому что ощущение было, что и музыка, и ведущие специально подражают советскому радио, – ответила Ксюша.

– Забавно. И что, нас даже ни разу не остановили гайцы? – обратился я к Егору.

– Мы их даже ни разу не встретили, – поворачивая к воротам нашего дома, уставшим голосом он ответил.

– Как отоспишься, надо поговорить, – сказал я и почувствовал на себе взгляд Ксюши.

Припарковав машину во дворе, Егор с Алиной зашли в дом, а Ксюша начала меня расспрашивать о каком разговоре идёт речь.

– Серёжа, стой, что за разговор? – она сверлила меня взглядом.

– Тот, что был на заправке, мужик нам не дал договорить, – я не хотел ей рассказывать всё прямо сейчас, потому что я не знаю, какая будет реакция.