скачать книгу бесплатно
Российская империя и «страна пирамид» (Египет). История в датах и лицах
Игорь Петрович Сенченко
Российская империя, страны Африки и Арабского Востока. История. Этнография. Культура
Книга, предлагаемая вниманию читателя, – это документированная история становления и развития отношений Российской империи с Египтом, землей одной из древнейших цивилизаций человечества, анклавом нисколько не утративших с течением времени своего великолепия памятников архитектуры, местом двух чудес Древнего мира. Книга обращает на себя внимание содержащимся в ней солидным массивом архивных документов, впервые вводимых в научный оборот, а также широким кругом других малоизвестных источников – от записок российских дипломатов и воспоминаний отечественных паломников, следовавших через Египет на богомолье в Святую Землю, до дневников русских путешественников и членов научных экспедиций.
Игорь Петрович Сенченко
Российская империя и «страна пирамид» (Египет). История в датах и лицах
Гравюра «Их Императорские Высочества на вершине пирамиды Хеопса», Брокгауз
Российским дипломатам-арабистам и исследователям-египтологам
ПОСВЯЩАЕТСЯ
К читателю
Египет в седом прошлом именовался Мисром. Назвали его так, рассказывает известный арабский географ ‘Абд ар-Рашид ал-Бакуви, по имени Мисра ибн Мисраима ибн Хама ибн Нуха, правнука Ноя (Нуха в речи арабов), приведшего туда народ свой.
Открыв эту книгу, читатель найдет в ней подборку интереснейших сведений о деятельности в Египте российских дипломатов и купцов, об обычаях, традициях и нравах египтян, об упоминаемых в священных писаниях древних мегаполисах «страны фараонов и пирамид», городах-старцах земли.
Небезынтересными для читателя будут и содержащиеся в книге исторические этюды о Древнем Египте, о легендарных фараонах-воителях и блистательных правительницах, о греко-римском правлении в Египте и о приходе в его земли ислама.
Не оставит читателя равнодушным и представленный в книге, почерпнутый из архивов времени, увлекательный свод преданий и сказаний Египта.
Перелистывая упоминаемые в книге письмена «египетской старины» и вороша время, читатель познакомится с судьбами величественных храмовых комплексов и пирамид Египта, этих памятников, презирающих время, равно как и с зарождением в Египте христианства, и с основанием там древнейших в мире монастырей.
Часть I
Древний Египет и земли бассейна Красного моря
Путешествие в глубь времен
Когда расселились дети Ноя по земле, говорится в Святом Писании, то те, кто ушел на запад, – разделились. Одни из них образовали страну Миср (Египет), назвав ее так, как пишет известный арабский географ ‘Абд ар-Рашид ал-Бакуви, по имени Мисра ибн Мисраима ибн Хама ибн Нуха (правнука Ноя), приведшего туда род свой; другие дали начало африканским народам.
С незапамятных времен жители Мисра предпринимали торговые экспедиции и занимались обменом товарами с обитателями земель Красного моря и Южной Аравии, откуда прародитель их, Миср, и пришел с родом своим в пределы нынешнего Египта.
Одну из самых ранних, сохранившихся в архивах времени, экспедиций в Красное (Эритрейское в прошлом) море и легендарную «страну Пунт», как повествуют анналы истории, египтяне предприняли в 2958–2946 гг. до н. э. Возвратились они оттуда с благовониями (ладаном и миррой), золотом, слоновой костью и сандаловым деревом.
Заметный след в истории «морских хождений» египтян в воды нынешнего Красного моря оставил фараон Сахура (правил 2487–2475 гг. до н. э.). Активно занимаясь торговлей и развитием флота, посылал он, и не раз, мореходов и торговцев своих, как сказывают предания, в край тот для закупки «трав лечебных» и «благовоний во дворцы и храмы египетские». Один из сохранившихся памятников его правления – некрополь в Абусире с пирамидой Сахура.
Большое внимание торговым связям Мисра с землями бассейна Красного моря вообще и c «краем благовоний», и «страной Пунт» в частности уделяла мудрая и «яркая как солнце» Хатшепсут, женщина-фараон Нового царства Древнего Египта из XVIII династии, дочь Тутмоса I, правившая Египтом более 20 лет (умерла около 1458 г. до н. э.). Отличалась она любознательностью и тягой к знаниям. Привечала «мужей ученых» и снаряжала экспедиции египтян в «чужие края». Полагалась, как гласят сказания, не на силу оружия, а на сноровку своих мореходов и смышленость торговцев. Отправляя туда послов своих, давала наказ: вести описание путей, собирать сведения о народах тамошних, интересоваться их преданиями и сказаниями. В 1485 г. до н. э. состоялась, согласно ее повелению, легендарная морская экспедиция египтян за «ароматными деревьями», ладанными и мирровыми, в «царство золота и благовоний», в таинственную «страну Пунт». Руководил этой экспедицией из 30-ти весельных кораблей с двумястами десятью матросами под началом флотоводца Несхи главный казначей Египта по имени Нехеси.
Миссия Нехеси имела успех. Придя в земли Пунта и высадившись на побережье с растянувшейся вдоль него рощей тенистой, он разбил в том месте огромный шатер, где устроил пиршество для прибывшего к нему на встречу владыки Пунта и его ближайшего окружения. Высоких гостей «угощали всем, – говорится в преданиях, – что только можно было найти в Мисре». На корабли же египтян, когда они возвращались из «великой чудной страны Пунт», погрузили слоновую кость, эбеновое дерево, золото, шкуры пантер и большое количество «благовонной камеди». Привез Нехеси владычице своей, помимо всего сказанного выше, еще и ароматы (духи), и тушь для ресниц[1 - Авдиев В. И. История Древнего Востока. М., 1953. С. 241; Артур Вейгалл. Великие правители Древнего Египта. История царских династий от Аменемхета I до Тутмоса III. М., 2018. С. 301, 318, 319, 322, 323.]. Надо сказать, что изделия парфюмеров Древнего Йемена – ароматы (духи) в серебряных флаконах и тушь для ресниц (кохль) в тростниковых трубочках – пользовались в Древнем Египте повышенным спросом, равно как и йеменская хна.
Исполнил Нехеси и главный наказ Хатшепсут – доставил «благовонные деревья», корни которых при перевозке поместили в наполненные землей крепкие плетеные корзины и глиняные горшки. Событие это запечатлено в рисунках на барельефах храма-усыпальницы Хатшепсут в Дейр-эль-Бахре, что неподалеку от Фив. На них изображена процессия из 30 человек, каждый из участников которой, в сопровождении идущего впереди жреца, несет в руках мирровое дерево из «Ладаноносной страны». Сказания повествуют, что Хатшепсут, владычица Мисра, мечтала украсить ими террасы своего храма-усыпальницы. Однако прижиться на «чужой почве» и акклиматизироваться в «землях фараонов и пирамид» «благовонные деревья» не смогли.
У древних египтян фараоны считались земным воплощением бога Хора, сына богини Исиды и Осириса, бога неба. Быть фараонами могли только мужчины. Когда же на престол взошла Хатшепсут, «фараон-женщина», то для оправдания легитимности ее власти над народом Египта жрецы придумали легенду, гласившую, что будто бы сам Амон, бог солнца, сошел на землю, чтобы в облике фараона Тутмоса I зачать дочь свою. Исторические хроники сообщают, что, в силу сложившейся традиции, красавица Хатшепсут вынуждена была появляться перед народом своим в мужской одежде и с накладной бородой.
Хаживал в земли, что в бассейне Красного моря и на побережье, что на «Острове арабов» (Аравийском полуострова), «у края Большой воды» (Индийского океана), фараон Тутмос III (правил 1479–1425 гг. до н. э., то есть 54 года, в том числе 22 года совместно с Хатшепсут, как соправитель). За аппетит завоевателя и масштабы предпринятых им 17 военных походов, во время которых он захватил 350 городов и сделал Древний Египет мировой сверхдержавой, историки нашего времени прозвали его Наполеоном Египетским. Особо прославился он походами в Сирию, Абиссинию (Эфиопию) и Месопотамию. Известен Тутмос III, как отмечает в своем сочинении «Исламоведение. Аравия, колыбель ислама», русский историк и этнограф Н. П. Остроумов (1846–1930), «сооружением Зала предков, величественного памятника древнеегипетского зодчества».
Держава, созданная им, превосходила по размерам своим все существовавшие до него великие государства прошлого, в том числе царства Саргона Аккадского и Хаммурапи. «Анналы Тутмоса III», сохранившиеся на стенах храма Амона в Карнаке, а также записки царского писца Тануни рассказывают о его блистательных победах и завоеваниях в Сирии, Палестине и Финикии, в Нубии, Судане и Абиссинии, в Йемене и Курдистане. Никакая страна из тех, куда приходил он с войском, не могла устоять против него, и «становилась на колени»; что «пленял он властелинов и владык чужих земель и уводил их в Миср». Владения царства его простирались от Южной Сирии и Ханаана на севере до Нубии на востоке и Ливийской пустыни на западе. Принадлежал ему и остров Крит.
Сохранилось в сказаниях и преданиях народов Красного моря и имя фараона Рамсеса II (правил 1279–1213 гг. до н. э.). Сей владыка-воитель, сказывают хронисты прошлого, «возвратил величие Египта» в бассейн Красного моря, и рельефно обозначил силуэт державы египетской на обоих его побережьях, в «крае слонов» и в «землях благовоний».
Древнегреческие историки Геродот (484–425 гг. до н. э.) и Диодор Сицилийский (90–30 гг. до н. э.), ссылаясь на слова жрецов египетских, указывали в своих работах, что Рамсес II (у греков он фигурирует под именем Сесострис) прошел по Красному морю на «длинных кораблях» и «покорил все народы, жившие вдоль этого моря». Добрался до Индии, где «завоевал города великие по течению Ганга».
В память об опрокинутых им царствах в Сирии и Палестине, в Нубии, Прибрежной Аравии и других землях Рамсес II устанавливал мемориальные пограничные столбы (один из них археологи обнаружили в районе Баб-эль-Мандебского пролива). Если побежденный им народ сражался достойно, мужественно и отважно, то на таком столбе обязательно содержались сведения и о властелине этого народа, и о том, что «поставлен он был на колени оружием». Если же правитель того или иного царства, куда он вторгался, сдавался без боя и вместе с народом своим «целовал ноги его», то Рамсес II повелевал выбивать на столбах-стелах, помимо общей информации о покоренной им земле, изображение «женского полового органа». Тем самым он показывал, что народ, живущий на этой земле, – слаб и труслив, и «сражался как женщина», и мужчин-воинов среди него нет. По словам Геродота, несколько столбов Сесостриса (Рамсеса II) «с упомянутыми надписями и с женскими половыми органами ему довелось видеть в Сирии Палестинской»[2 - Геродот. История в девяти томах. Перевод и примечания Г. А. Стратановского. М., 1999. Книга вторая. Евтерпа. Ст. 102, 106.].
Оставил Сесострис, как сообщает Геродот, и «две каменные статуи высотой в 30 локтей, изображавшие его самого и его супругу, и четыре статуи своих сыновей высотой в 20 локтей каждая». Установили их перед храмом Гефеста. Жрецы египетские, пишет Геродот, рассказывали ему, что когда, «много времени спустя, персидский царь Дарий пожелал поставить свою статую перед этими древними статуями, то жрец Гефеста не позволил этого сделать, заявив, что «Дарий не совершил столь великих подвигов, как Сесострис Египетский. … Ведь Сесострис, – сказал жрец, – не только покорил все те народы, что и Дарий, но к тому же еще и скифов, которых Дарий одолеть не мог. Поэтому-то и не подобает ему стоять перед статуями Сесостриса». Ведь, «превзойти его своими подвигами он не смог». И Дарий согласился с этим[3 - Там же. Ст. 110.].
Пророк Исайя называл египтян того времени, сеcострисидов в его речи, «обладателями суши». И неслучайно – ведь весь известный тогда Восток лежал у их ног. Владычество Сесостриса признали Нубия и Абиссиния, Сеннар и большая часть южных стран Африки, Сирия, часть Аравии, царства Вавилонское и Ниневийское, большая часть Средней Азии, часть Персии и о. Крит.
Фараон Рамсес II восседал на троне 60 лет; был отцом более чем 100 детей, и умер в возрасте примерно 90 лет. Именно его, как сказывают своды «египетской старины», первым посетила мысль о соединении Нила с морем, именуемым в наши дни Красным.
Не менее увлекательную историю жрецы египетские поведали Геродоту и о преемнике и наследнике Сесостира (Рамсеса II), его сыне (Мернептахе). И узнать о ней читателю было бы, думается, не безынтересно. Царь этот никаких войн не вел, но «имел несчастье ослепнуть». Глазной недуг поразил его, когда он во время сильного разлива Нила и поднявшейся вслед за тем невиданной там дотоле стихии, будучи в отчаянии великом, «схватил копье и метнул в реку, в самую пучину водоворота». Десять лет «лишен он был зрения, а на одиннадцатый год пришло к нему из города Буто [в Нижнем Египте], прорицание оракула, что срок кары истек и царь прозреет, промыв глаза мочой женщины, которая имела сношение только со своим мужем и не знала других мужчин». Следуя этому прорицанию, «сначала царь употребил мочу своей собственной жены, но не прозрел. И затем подряд стал пробовать мочу всех других женщин. Когда, наконец, царь исцелился и вновь сделался зрячим, то собрал всех женщин, которых подвергал испытанию, кроме той, чьей мочой, омывшись, прозрел, в один город, теперь называемый Эрифраболос. И … сжег всех этих женщин вместе с самим городом. А ту женщину, моча которой помогла ему вернуть зрение, царь взял себе в жены». Исцелившись, пожаловал он дары «всем почитаемым храмам». Особого упоминания среди даров этих, замечает Геродот, достойны «два каменных обелиска, оба из цельного камня, в 100 локтей вышиной и в 8 шириной»[4 - Там же. Ст. 111.].
Яркую страницу в историю мореплавания в Красном море вписали греческие мореходы, лоцманы и капитаны, состоявшие на службе у богатой греческой коммуны купцов, проживавшей в Египте и снаряжавшей торговые экспедиции в порты бассейна Красного моря, Индии, Южной Аравии и Персии. В период 120–110 гг. до н. э., особенно в эпоху Птолемея VII Фискона (правил 145–116 гг. до н. э.), корабли греческих купцов под командованием Евдоксия Кизика регулярно ходили за товарами в порты Абиссинии, Сомали и Южного Йемена. Лоцманом у Кизика служил, к слову, Гипалл, открывший во время одной из экспедиций в Индию секрет муссонных ветров в Индийском океане.
Сохранилось в истории мореплавания в Красном море и имя Александра Македонского (правил 336–323 гг. до н. э.), первооткрывателя Востока, посылавшего из Египта по Красному морю, вокруг «земель благовоний» (Южной Аравии) и через Море персов (Персидского залива) в Вавилон две морские экспедиции. Одна из них, под началом Анаксикрита, впервые в истории мореплавания определила длину Красного моря. Во время этого похода Анаксикрит собрал и по прибытии в Вавилон пересказал Александру повествования о землях и народах «страны благовоний». Отметил, что самих этих благовоний, которые повсюду «на вес золота», там так много, что арабы даже разжигают ими костры по ночам.
Тогда-то, как сообщают об этих экспедициях древнегреческие историки Арриан (86–175), Диодор Сицилийский (90–30 гг. до н. э.) и Страбон (64 г. до н. э. – 23 г. н. э.), и задался Александр мыслью покорить арабов «Счастливой Аравии». И сделать это, чтобы связать воедино, сквозной водной артерией, подконтрольные ему города-порты Средиземного моря с Египтом, Месопотамией и Южной Аравией, и прибрать к рукам морскую торговлю Древнего мира. После завершения «аравийского похода» Александр вынашивал планы «идти на Карфаген»[5 - Арриан Флавий. Поход Александра. М.-Л., 1962. С. 212, 228-230, 234; Арриан Флавий. Походы Александра. СПб, 1837. С. 538; Ксенофонт. Отступление девяти тысяч. СПб, 1837. С. 537-539.].
Судьбе, угодно было, однако, распорядиться так, что задуманный Александром поход в Аравию не состоялся. За пять дней до его начала Александр заболел, и через 10 дней скончался (10/13 июня 323 г. до н. э.), в возрасте 32 лет.
Телом Александра Македонского, как сообщают древнегреческие историки, во время его перевозки, «завладел диадох Птолемей». Он перевез усопшего полководца сначала в Мемфис (322 г. до н. э.), а потом в Александрию Египетскую, основанную Македонским, где соорудил для него усыпальницу. Спустя 300 лет у гробницы Александра Великого побывал и поклонился праху его римский император Октавиан Август (правил 30 г. до н. э. – 14 г. н. э.). Другой владыка Римской империи, Каракалла (118–217), посетил усыпальницу величайшего завоевателя и первооткрывателя Востока в 210-х годах, и возложил на нее, сняв с себя, тунику и кольцо. Многие из римских императоров копировали в своей геральдике личный знак Александра Македонского – восьмиконечную звезду, символ солнца, вечности, высоких устремлений и идеалов. Император Калигулла (правил 37–41) владел, якобы, щитом Александра Македонского.
После смерти Александра Великого началась настоящая охота на его кольцо с печатью, являвшееся символом власти в империи. Согласно одному из сказаний, он перед смертью передал это кольцо военачальнику Пердикке, наделив его, тем самым, статусом регента при царице Роксане (она вынашивала в то время ребенка Александра Македонского). Однако диадохи (военачальники Александра) стали оспаривать верховную власть регента Пердикки. Каждый из них возжелал быть независимым властелином в пределах управляемой им сатрапии. И после гибели Пердикки (321 г. до н. э.) спор между ними за земли во владениях Александра вылился в кровопролитную войну, завершившуюся в 281 г. до н. э. распадом великой империи, созданной Александром Македонским. Обоих сыновей его, Александра от Роксаны и Геракла от наложницы Барсины, убили.
Следует, думается, упомянуть и о том, что в 280 г. до н. э. по приказу египетского царя Птолемея II Филадельфа (правил 285–246/245 гг. до н. э.) некто Аристон исследовал Аравийское побережье Красного моря вплоть до Баб-эль-Мандебского пролива. Сведениями Аристона египтяне воспользовались в 278 г. до н. э., во время их аравийского похода, имевшего целью поставить под свой контроль водные и сухопутные пути в Южную Аравию.
К слову будет сказать, что в 275 г. до н. э. Птолемей II основал порт Береника, крупнейший в то время на Красном море, назвав его в честь своей матери, Береники I Египетской. Береника Троглодитика или просто Береника – это древнейший порт Египта на западном побережье Красного моря. Из сочинений древних историков следует, что ежегодно объем только индийских товаров, что доставляли через этот порт в Египет только торговцы-аравийцы, составлял (в пересчете на английские фунты начала XIX в.) не менее 400 тысяч. Когда Птолемей III Эверег (правил 246/245–222/221 гг. до н. э.) захватил Абиссинию (нынешнюю Эфиопию), то порт Береника сделался на время центром всей восточной торговли Древнего мира.
В царствование Птолемея II, году где-то в 270–269, рассказывает греческий географ Артемидор Эфесский (I в.), заложили в крае том Птолемаиду, царское охотничье угодье. Главное назначение его состояло в том, чтобы поставлять в армию Птолемея слонов. «Царские охотники», говорится в «Перипле Эритрейского моря», уходили за ними оттуда в глубь материка.
Громко заявил о себе Египет в бассейне Красного моря в римский период всемирной истории. Разгромив войско Марка Антония и царицы Клеопатры (30 г. до н. э.) и сделав Египет одной из провинций Римской империи, император Октавиан Август (63 г. до н. э. – 14 г. н. э.) стал использовать Египет в качестве инструмента политики Рима на Востоке.
Он хотел, чтобы торговля Индии с Египтом, завоеванным Римом, равно как и судоходный путь в Красном море, находились исключительно в руках римлян. Поскольку «Счастливая Аравия» лежала на главных торговых путях, связывавших Индию с Египтом, то завладеть ею, по разумению Августа, надлежало непременно. Не давала ему покоя, как следует из сочинений Страбона, и молва о богатствах «Счастливой Аравии». Он намеревался вести торговлю с Индией напрямую, из Египта, минуя посредников в лице торговцев Южной Аравии, и исключительно по морю. Страстно желал предать «пескам забвения» сухопутные караванные пути, столетиями связывавшие рынки Южной Аравии с Египтом и Сирией (подпала под власть римлян в 64 г. до н. э.).
В соответствии с такими намерениями и устремлениями Августа и состоялась (25 г. до н. э.) вошедшая во всемирную историю человечества «аравийская экспедиция» Элия Галла, префекта Египта. Во время похода в Южную Аравию Элию Галлу предписывалось также «познать земли и народы» в прилегавшем к Египту «крае варваров». Август исходил из того, что «пределы абиссинские», усеянные вдоль Красного моря шалашами ихтиофагов (рыбоедов), а в глубине – жилищами троглодитов (жителей пещер и землянок) и агриофагов с мосховагами (земледельцев и пастухов-кочевников соответственно), крайне важны для Рима. Притом как с точки зрения их непосредственной близости к Красному морю, именовавшемуся тогда морем Эритрейским, так и в плане наличия в них ценных для империи товаров: слоновой кости, черепаховых панцирей, кож и некоторых других.
«Аравийский поход» Элий Галл предпринял с войском в составе «10 тысяч пехотинцев из числа воинов-римлян», расквартированных в Египте, при поддержке нескольких отрядов союзников. Среди таковых историки называют 500 воинов, предоставленных префекту Египта Иродом Иудейским, и «одну тысячу набатейцев» под предводительством Силлая, брата царя Набатеи. В портовом городе Клеопатрида, рассказывает в своем сочинении «Первое путешествие в Синайских монастырь» архимандрит Порфирий Успенский, построил Элий Галл в царствование императора Августа «82 больших корабля и несколько барок для перевоза легионов своих в Аравию. Но узнав, что такие суда не годятся в Чермном [Красном] море, где много отмелей и подводных камней [рифов], нанял он 130 купеческих барок». На них войско Элия Галла и пересекло Эритрейское море, и высадилось в Левке Коме (Белое солнце), большом торгово-перевалочном центре в землях набатейцев недалеко от входа в Акабский залив. Будучи соперниками арабов Южной Аравии в торговле со Средиземноморьем, набатейцы, пишет в своей «Истории арабов» востоковед-арабист А. Крымский, старались, как могли, убедить Августа в том, что торговая деятельность арабов Южной Аравии – это нечто крайне опасное для коммерческих интересов Рима на Востоке, и даже в подвластном ему Египте[6 - Крымский А. История арабов. Часть II. История от древнейших времен. М., 1912. С. 13, 14; Порфирий Успенский. Первое путешествие в Синайский монастырь. СПб, 1856. С. 336.].
Выступив из Левке Коме, Элий Галл дошел до Ма’риба. Разграбил повстречавшиеся на его пути все сколько-нибудь значимые города Йемена. Разрушил, как повествуют своды «аравийской старины», сопротивлявшийся ему Наджран, «град знатный и богатый», и захватил Баракиш (Йасил в древности), столицу царства Ма’ин. Торговые города эти, где отдыхали и формировались караваны, окружали мощные крепостные стены с высокими сторожевыми башнями. В Баракише, к примеру, таких башен насчитывалось 56, каждая высотой в 17 метров. Взять города эти было непросто. Овладеть Баракишем удалось, воспользовавшись подземным ходом. Помог случай. На мысль о наличии такого хода навел римлян лай собак, раздававшийся то с внутренней, то с внешней стороны крепостных стен. Ход обнаружили, и под покровом ночи проникли по нему в город. Покидая Баракиш, оставили в нем небольшой гарнизон, солдаты которого смешались со временем с местным населением.
Но вот захватить Ма’риб не смогли. Простояв шесть дней под стенами Ма’риба и будучи всего в двух днях пути от «края благовоний», Хадрамаута, вынуждены были поход свернуть и возвратиться в Египет. Причиной тому – большие людские потери, крайне тяжелое состояние войска, подкошенного болезнями, жарой, нехваткой воды и продовольствия. «Страна ладана», сообщают сказания йеменцев, выскользнула из протянутых к ней рук ненасытных римлян. Слава и удача не улыбнулись им в Аравии. Результаты похода не оправдали ни возлагавшихся на него надежд, ни потраченных на него сил и средств.
Вину за провал похода, больно ударившего по престижу римлян среди арабов, Элий Галл возложил на Силлая. Виновника неудачи, постигшей римлян, Силлая, доставили в Рим, в цепях, где он понес наказание – был обезглавлен. Поведение его в походе Страбон характеризует как «изменническое». Подтверждением тому, замечает он, может служить хотя бы то, что «обратный путь» Элий Галл проделал за 60 дней, в то время как на дорогу из Египта в Ма’риб «употребил 6 месяцев»[7 - Страбон. География в 17 книгах. Пер. Г. А. Стратановского. М., 1964. Книга XVI, глава IV, ст. 23, 24. www.ancientrome.ru/antlitr/strabo]. Представляется, отмечал в комментариях к «Периплу Эритрейского моря» М. Д. Бухарин, что во время этого похода Набатея могла преследовать несколько собственных целей. Во-первых, руками римлян ослабить йеменитов, своих конкурентов в торговле. Во-вторых, поубавить «аравийский аппетит» Рима, познакомив Элия Галла со всеми «прелестями» пустыни[8 - Бухарин М. Д. Неизвестного автора «Перикл Эритрейского моря». СПб, 2007. С. 269.]. Сделать, в общем, так, как считал Страбон, чтобы серьезно задумались римляне о том, испытав на себе все трудности пути в Южную Аравию, чтобы после завоевания земель тамошних, передать их в управление Набатее[9 - Страбон. География в 17 книгах. Указ. соч. Книга XVI, глава IV, ст. 24.].
Сведения об Аравии и Троглодитике (Абиссинии), собранные Галлом во время этого похода, обобщенные и систематизированные им по возвращении в Египет, он представил императору Августу, высоко оценившему их. Утвердиться в Южной Аравии и Троглодитике, установить контроль Рима над Баб-эль-Мандебским проливом и торговым путем по Эритрейскому морю из Египта в Индию, он намеревался непременно. Мысль о покорении «Счастливой Аравии», отмечал в своей увлекательной «Римской истории» Теодор Моммзен, не покидала Августа до последних дней его жизни. Подумывал он о том, чтобы добраться до земель Южной Аравии путем несостоявшегося «аравийского похода» Александра Великого – на кораблях из устья Евфрата через «Залив персов и арабов» [Персидский залив]. Но и этому проекту не суждено было сбыться[10 - Моммсен. Римская история. Т. V. М., 1885. С. 600.].
О самом Чермном (Красном) море, рассказывает архимандрит Порфирий Успенский, в предании арабов Аравии, слышанном им в Суэце, говорится так. Море это есть «рукав великого Индийского океана». Некогда оно и вовсе не существовало. Но вот «один могущественный йеменский царь приказал прорезать гору у нынешнего пролива Баб-эль-Мандебского, дабы провести канал в свое владение». И как только повеление его исполнили, «океанская вода вторглась в глубокую долину между Аравией и Африкой, потопила в ней множество городов и людей, и образовала новое море».
Во времена патриарха Иакова и сына его Иосифа (2034–1877 гг. до н. э.), повествует архимандрит Порфирий Успенский, у северной окраины Чермного моря, которое древние жители его побережий называли между собой Горьким озером, «стоял город Госен, впоследствии именованный Ирооном»[11 - Порфирий Успенский. Указ. соч. с. 327-328.].
Часть II
«Страна пирамид» глазами русских богомольцев и купцов
Дневник памяти
Первыми из россиян, кто побывал в Египте, летописи называют паломников, хаживавших через эту страну на богомолье в Святую Землю, и купцов, наведывавшихся в «Страну пирамид» по торговым делам.
На основании сохранившихся во времени хроник и записок паломников можно говорить о том, что первым россиянином посетившим Египет (около 1370 г.) и рассказавшем в своем «Хождении» об Александрии мореходной и Каире торговом, был архимандрит смоленской Авраамиевской обители (Спасо-Преображенского Авраамиевского монастыря, основан между 1210 и 1219 гг.) Агрефений. Собственными глазами, как повествуют летописи, он узрел там, опять-таки первым из россиян, и монастырь Святой Екатерины на горе Синай. Этот монастырь Иерусалимской православной церкви – один из древнейших, непрерывно действующих со времени его основания в IV веке, христианских монастырей в мире.
В 1420 г. хаживал через Александрию и Каир в Иерусалим иеродиакон Зосима, а в середине XV в. – священноинок Варсонофий (1461–1462) и купец Василий (декабрь 1465 – январь 1466). «Хождения» священноинока Варсонофия и особенно купца Василия, оставившего описание Каира, одного из крупнейших городов того времени, сыграли, как отмечает известный российский египтолог Г. В. Горячкин, «важную роль в ознакомлении Руси с Египтом»[12 - Горячкин Г. В. Русская Александрия. Судьбы эмиграции в Египте. М., 2010. С. 44.].
В 1493 г., во времена властвования Великого князя Московского и всея Руси Ивана III Васильевича (правил 1462–1505), в Александрию и Каир наведался, в ходе поездки русского посольства на Восток (в Царьград, на Афон, в Святую Землю и Египет), великокняжеский дьяк Михаил Григорьевич Мунехин (ум. 1528). Сохранились сведения о том, что в период с 1510 по 1528 г., являясь доверенным лицом Великого князя Василия III Ивановича (правил 1505–1533), М. Мунехин ведал приказными делами в Пскове при первых там московских наместниках, Григории Морозове, Андрее Сабурове, Челяднине и других. Менялись они часто, и поэтому всеми делами тамошними фактически управлял он. Человеком слыл деятельным и управленцем толковым. Оставил по себе добрую память у псковитян. Судя по всему, главная цель его пребывания в Египте заключалась в том, чтобы установить связи с патриархом Александрийским, вторым после патриарха Константинопольского иерархом Православной церкви.
Прозвище Мисюрь, под которым Михаил Григорьевич фигурирует в русских летописях, он получил после посещения Египта (Мисра у арабов), который именовался тогда на Руси Мисюром.
Провел в Египте 40 дней. О Каире отзывался, как о граде великом. Оставил описание «двора султанов», то есть Каирской цитадели, резиденции правителей-мамлюков и мечети-медресе султана Хасана (речь идет о мамлюкском султане Египта ан-Насире Хасане, правившем в 1347–1351 и 1354–1361 гг.). Упомянул о дороге мусульман-пилигримов к «махметову гробу [к Гробнице Пророка Мухаммада]», в Святые места ислама в Мекке и Медине. Отметил, что передвигались туда паломники на верблюдах, по местности абсолютно пустынной.
В те времена, когда Михаил Григорьевич Мунехин гостил в Египте, рассказывает в своем сочинении «Вечные следы» С. Н. Марков, при дворе султана мамлюков часто бывал один итальянец с примечательной внешностью. Расспрашивал он мамлюков, выходцев с Кавказа, об их прародине, о Доне, Азовском море и Каспии. Возможно, что итальянцем этим был Леонардо да Винчи (1452–1519), собиравший сведения о «Скифии».
В 1556 г. в Москву с письмами к царю и Великому князю всея Руси Ивану IV Грозному (правил 1547–1584) прибыли посланцы патриарха Александрийского Иоакима I и архиепископа Синайского Макария. В письмах своих к государю русскому они обращались с просьбой оказать посильную помощь монастырю Святой Екатерины на Синайском полуострове. Прошение их насчет «царской милостыни» не осталось без внимания. И когда в октябре 1558 г. посланцы отбывали на родину, царь Иван Грозный отправил с ними в Египет посольство во главе с архидиаконом новгородским Геннадием и с дарами богатыми «иерархам восточным». В состав посольства вошли Василий Позняков с его сыном, Дорофей Смолянин, Кузьма Салтанов и несколько других лиц.
По пути в Египет архидиакон Геннадий умер, в Константинополе, и русское посольство возглавил Василий Позняков. Был он родом из Смоленска, торговал в Москве. Прибыв осенью 1559 г. в Александрию и встретившись с патриархом Александрийским, россияне в подарок ему от царя русского преподнесли шубу соболью и икону с образом Богоматери[13 - Хожение купца Василия Познякова в Иерусалим и по Святым местам в 1558 г. М., 1884. С. 3.]. Передали ему также доставленные ими дары царские для монастыря Святой Екатерины: сотни шкурок соболиных, деньги, иконы и ризы (верхнее облачение православных священников, накидка в форме колокола вез рукавов, которую они надевают перед богослужением).
Из Александрии Василий Позняков во главе посольства русского совершил поездки в Каир (октябрь 1559 г.), в монастырь Святой Екатерины на горе Синай (ноябрь 1559 – начало 1560 г.) и в Палестину (весной 1560 г.). На Святой Земле россияне отпраздновали Пасху и повстречались с Иерусалимским патриархом Германом, одним из первых предстоятелей Иерусалимской церкви, установившим прямые отношения с Москвой[14 - Апполон Давидсон, Лев Куббель, Юрий Кобищанов. Африка глами наших соотечественников. М., 1974. С. 31.].
К месту, думается, будет упомянуть о том, что впервые посланцы патриарха Александрийского в лице трех монахов-старцев (Симеона, Игнатия и Макария) посетили Москву в 1523 г. – с просьбой к царю Василию III об оказании помощи Александрийской церкви.
В 1593 г. Константинополь и Палестину, проездом через Египет, посетил по поручению царя всея Руси и Великого князя Московского Федора Иоанновича (правил 1584–1598) московский дьяк из купцов Трифон Коробейников (ум. 1594). О хождении своем в Святую Землю он оставил воспоминания, пользовавшиеся в России громкой известностью. Привез Трифон из Иерусалима в Москву, как говорится в летописях, и модель Гроба Господня. Из хроники времен Иоанна IV явствует, что по повелению царя-батюшки в 1582 г. навещал Трифон Коробейников и Афон – с милостыней об упокоении души убитого Иваном IV Грозным царевича Ивана.
В 1636 г. три с половиной месяца провел в Египте Василий Яковлевич Гагара. Был он казанским купцом, родом из Плёса. Посылал по Волге и Каспийскому морю корабли в Персию. В 1634 г. отправился в паломничество в Святую Землю вместе со слугой своим Гаранькой и восемью спутниками. Добирался до Иерусалима более года, необычным для паломников путем – через Кавказ. Гостил во время хождения на богомолье к Гробу Господню и в Египте. В Иерусалиме патриарха Феофана не застал, но имел честь видеться и беседовать с Вифлеемским митрополитом Афанасием. Будучи в Иерусалиме, в празднование Пасхи, уверовал, как сказывал, в сошествие небесного огня, «ибо прикладывал огонь тот к бороде своей, и она не загоралась». Поведал о проживании своем в Иерусалиме на патриаршем дворе, о чудесном исцелении в храме Гроба Господня, о купании в Иордане.
20 декабря 1635 г. прибыл в Египет. Находясь там, выкупил из рабства «московитянина Иеремию», о чем получил грамоту от Александрийского патриарха Герасима. Осмотрел в Египте и поделился впечатлениями в своем «Хождении» о христианских древностях, пирамидах и палатах фараонов. Пересказал легенду о чудесном ключе и дереве целебном у деревни Матария, где «кости погребенных там людей восходят на поверхность в пятницу, живут в мире людей до празднования дня Вознесения, а потом возвращаются под землю». Упомянул, конечно же, и о крокодилах, «хозяевах Нила».
В конце апреля – начале мая 1637 г. возвратился в Москву. За вести, доставленные им о положении дел в землях восточных, собранные во время паломничества в Святую Землю, Высочайше пожалован был, указом царя Михаила Федоровича (правил 1613–1645 гг.), званием «московского гостя» и причислен к «гостиной сотне» (торговому сословию Русского государства) с повелением «служити с Москвы»[15 - Там же. С. 32-33; Материалы и исследования. Вып. I. Петроград, 1924. См. ст. Адрианова-Перетц В. А. Хождение в Иерусалим и Египет Василия Гагары. Л., 1924. С. 230-231.].
В 1651 г., проездом через Александрию в Святую Землю, в Египте побывал иеродиакон Троице-Сергиевой лавры Иона по прозванию Маленький. Дело было так. В 1649 г. Москву посетил Иерусалимский патриарх Паисий, приезжавший к царю Алексею Михайловичу (правил 1645–1676) просить о милостыни для храма Гроба Господня. Во время пребывания в России он много времени уделял поклонению русским церковным святыням. Особо приглянулся ему в ходе посещения святынь иеродиакон Иона. И с пожелания патриарха, получив на то разрешение от царя-батюшки, Иона отправился с патриархом Паисием в Святую Землю. В своем «Хождении» он поделился впечатлениями о виденных им христианских церквях и монастырях в Иерусалиме, на Синае и в Александрии, особенно подробно описал церковь Вознесения и Гроб Господень.
В 1651–1653 гг. Египет и Палестину с церковной дипломатической миссией посетил иеромонах Арсений (1600–1668), в миру Антон Путилович Суханов, сын обнищавшего дворянина Путилы Суханова. Будучи юношей, тяготевшим к знаниям, «ушел в монастырь набираться учености», как тогда говорили. Освоил греческий, латинский и польский языки. Вошел в историю Государства Российского как русский церковный и государственный деятель, дипломат и книжник, один из первых русских библиофилов. Был распорядителем московского Богоявленского монастыря и келарем Троице-Сергиева монастыря; выполнял обязанности личного секретаря патриарха Московского и всея Руси Филарета (1619–1633) и руководил работой Московского печатного двора.
Иерусалимский патриарха Паисий во время пребывания его 1649 г. в Москве обратил внимание царя Алексея Михайловича и патриарха Московского Иосифа на то, что в русских богослужениях имеются отступления от обрядов восточной православной церкви. И в целях их изучения и описания послан был на Восток, вместе с Паисием и иеродиаконом Ионой, старец Арсений (Суханов). Добраться тогда до Царьграда и Святой Земли ему не удалось. Посетил он Константинополь, Александрию и Иерусалим, а также Сирию только со второй попытки, в 1651–1653 годах. В дороге Суханов вел путевой дневник, на основании которого и был написан его широко известный на Руси «Проскинитарий» («Поклонник»), содержащий заметки о городах, виденных им, их достопримечательностях и нравах жителей.
В Александрию Арсений Суханов приехал в середине августа 1651 года. «Александрия, – сказывал он, – град пречудный; нет такого другого града, который бы, как он, был так богато украшен…». Наибольшее впечатление из всех древних памятников Александрии произвели на него знаменитые Александрийские обелиски, так называемые «иглы Клеопатры», а также колонна Помпея – «столб, дивнее всех столбов, в высоту сажен 15, кругом как бы токарною работою выточенный, из одного камня, порфировый цветом». Не оставили россиянина равнодушным, конечно же, и пирамиды, «фараоновы столбы» в его речи, «яко горы деланные». Упомянул Суханов и о многолюдном Каире, и о животном мире Египта, в том числе о «струфокамиле», то есть о страусе, и о «лютом звере Нила» – о крокодиле.
Будучи в Александрии, Арсений Суханов чуть ли не ежедневно наведывался к патриарху тамошнему Ионникию, ведя беседы с ним касательно воззрений и обычаев церковных. Дискутировал по тем же вопросам и с патриархом Паисием в Иерусалиме. Детально изучил чины и обряды церковные, и о том, как православные люди тамошние «церковный чин и пение содержат», представил отчет патриарху Московскому. Описал виденные им христианские памятники в Константинополе, Александрии, Иерусалиме и на Синае, и, конечно же, – храм Гроба Господня. Сведения, собранные А. Сухановым, и деревянная модель храма Гроба Господня, доставленная им из Иерусалима по поручению патриарха Никона из последнего путешествия на Восток в 1665 г., использовались зодчими при проектировании и сооружении церкви Воскресения Христова в Ново-Иерусалимской обители. Построена она была, как гласят летописи, «согласно плану и облику Храма Гроба Господня, и воспроизводила географию Евангелия»[16 - Кириллина С. А. Очарованные странники. Арабо-османский мир глазами российских паломников XVI–XVIII столетий. М., 210. С. 23; Лисовский Н. Н. Русское духовное и политическое присутствие в Святой земле и на Ближнем Востоке в XIX – начале XX в. (диссертация на соискание доктора исторических наук). М., 2007. С. 47.].
В 1793 и 1794 гг. хаживал через Египет в Иерусалим, к Восточным Святым Местам, иеромонах Саровской Пустыни Мелетий. Рассказал в своих заметках о святых местах иерусалимских и местности, прилегающей к ним. Находясь в Иерусалиме и недолго в Александрии, изучал рукописи, хранившиеся в храмах и монастырях тамошних, и записывал предания, слышанные им от монахов и священнослужителей.
Подробно описал Иерусалимский храм, большая часть икон в котором была тогда, к слову, из России (пожар 1807 года уничтожил внутреннюю отделку храма и почти все святыни). Упомянул о «Святом огне в Великую субботу», который «не жжется и не опаляет», и о Голгофе, лобном месте, которое раскопала и нашла там Крест Господень через 300 лет после распятия сына Божьего мать императора Константина Елена.
В 1805 г., повествует в своем «Словаре историческом о бывших в России писателях духовного чина Греко-российской церкви» митрополит Евгений (Болховитинов), иеромонах Мелетий вторично отправился на богомолье в Иерусалим. Но корабль патриарха Константинопольского, на котором он с несколькими другими русскими паломниками передвигался туда, разбило бурей (06.11.1805), в 15 верстах от Акры. Семь человек потонуло, а восемь других спаслись; «в числе сих последних был и Мелетий». Но через два дня он скончался, и погребли его «в одном селе», что в 17 верстах от Акры[17 - https://azbuka.ru/otechnik/Evgenij_Bolhovitinov/slovar-o-byvshih-vrossii-pisateljah-duhovnogo-china-greko-rossijskoj-tserkvi/175].
Часть III
Барон Кондратий фон Тонус, первый дипломатический представитель Росси в Египте (1784–1787)
Российское генеральное консульство в Александрии – «око» Российской империи в Египте
Генеральное консульство в Александрии Российская империя учредила 19 августа 1784 г., в соответствии с 11 статьей Кючук-Кайнарджийского мирного договора, заключенного 21 июля 1774 г. в результате русско-турецкой войны 1768–1774 годов, дававшего России право назначать своих консулов в провинции Османской империи, «во всех тех местах, где они надобны будут». В задачу их входило «умножать и распространять по разным областям империи Турецкой связь и оборот торговли российской». Флаг Российской империи над генеральным консульством в Александрии был поднят 27 июля 1785 года. Первым дипломатическим представителем России «в Александрии и всем Египте» стал барон Кондратий (Конрад) фон Тонус (занимал эту должность с августа 1784 по сентябрь 1787 гг.).
Из биографии барона Кондратия фон Тонуса (1750–1789) известно, что по национальности он, согласно формулярному списку, – «цесарской нации» (австриец). Родился в 1750 году. Служил в польской королевской армии. Поступив на русскую службу (24.03.1780) и состоя секунд-майором в Ямбургском карабинерном полку, часто и довольно продолжительное время пребывал в Москве, при генерал-фельдмаршале графе Захаре Григорьевиче Чернышеве – «для его надобности». Выполнял, по-видимому, как пишет о нем И. М. Смелянская, какие-то специальные поручения. В 1783 г. (1 марта) был из полка уволен и определен в Коллегию иностранных дел, которая находилась тогда в ведении графа Ивана Андреевича Остермана (1725–1811), вице-канцлера Российской империи. К новому месту службы, в Египет, отбыл вместе со своей женой, «Еленою, Андреевою дочерью, и бывшими при нем в служении иностранцами Иоганом Цинендариусом и его женою, да Антоном Вилерем»[18 - Фрумин Д. В. Миссия барона Тонуса. Восточный архив №1 (19), 2009, С. 4; Смилянская И. М. О политике Екатерины II в Средиземноморье и первых российско-арабских политических контактах. Анналы Института востоковедения РАН. Выпуск V-VI. М., 1997. С. 5–56; АВПРИ. Ф. 2 (Внутренние коллежские дела). Оп. 6. Д. 7251. № 501. Л. 394].
Приступив к исполнению возложенных на него обязанностей генерального консула, Кондратий фон Тонус вошел в доверие к фактически управлявшему тогда Египтом дуумвирату мамлюков в лице Мурад-бея (1750–1801) и Ибрахим-бея (1735–1816), выходцев с Кавказа, которые вынашивали планы по высвобождению Египта из-под власти Порты. Снискал популярность и среди местного населения, называвшего российское консульство «домом правды». Пользовался авторитетом у европейских консулов. Особо тесные отношения у барона фон Тонуса установились с Ибрахим-беем.
Императорским указом барону фон Тонусу предписывалось «всякие предосудительные слухи о России опровергать» и содействовать тому, чтобы мнение египтян о могуществе России крепло и ширилось. В отношениях же с христианами египетскими долженствовало доводить до их сведения о проявляемом «сильном покровительстве Ее Императорского Величества ко всем христианам».
Документы, хранящиеся в Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ), сообщают, что в 1785 г. Александрийский порт посетило 11 судов под русским флагом; и что из Египта и Сирии транспорты эти ходили с товарами в Таганрог и Херсон[19 - Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 89 (Сношения России с Турцией). Оп. 8. Д. 971. Л. 1 об.].
В 1786 г., опасаясь отложения Египта от Османской империи, Порта предприняла военную кампанию. Для усмирения Мурад-бея и Ибрахим-бея направила туда военно-морскую экспедицию во главе с капудан-пашой (командующим флотом Османской империи) Джезаирли Гази Хасаном-пашой. В июле 1786 г. турки высадились в Александрии и 8 августа вошли в Каир. Мурад-бей и Ибрахим-бей обратились к барону фон Тонусу с просьбой выступить посредником в урегулировании их отношений с турками. Хасан-паша предложение барона на этот счет отклонил. Требовал неукоснительного повиновения беев Порте и незамедлительной выплаты задержанной дани. Беи отодвинулись в Верхний Египет, вместе с последовавшей за ними тысячью мамлюков[20 - АВПРИ. Ф. 89 (Сношения России с Турцией). Оп. 8. Д. 977. Л. 2.]. Управление страной турки передали в руки лояльного им мамлюкского бея Исмаила, назначив его новым губернатором Египта (каймакамом в речи турок и шейх эль-билад в речи египтян). 26 октября стороны схлестнулись у Эль-Маншийи. Решающего перевеса во время сражения ни одна из сторон не добилась. Кондратий фон Тонус, как следует из архивных документов, поддерживал с бунтовщиками-беями секретную связь, сообщал им становившиеся ему известными сведения о передвижении турецких войск.
Среди мамлюков, отступивших в Верхний Египет, имелось много выходцев из России, в основном с Кавказа, из Грузии и Абхазии, в том числе 860 русских рядовых кули (солдат), 11 русских кашифов (высших офицеров) и 1 русский бей (генерал). Этим русским беем, приближенным мятежных беев Мурада и Ибрахима, хроники Египта называют Семена Кирилловича Рутченко, сына бахмутского (ныне это – Артемьевск) казачьего атамана, захваченного в возрасте 16 лет в плен крымскими татарами и проданного в рабство в Египет. Приняв ислам, он взял мусульманское имя Касим и получил среди мамлюков прозвище ал-Муску (Москва). Свободно говорил и писал по-русски. Считался человеком смышленым и ловким, умеющим делать деньги. И подтверждением тому – построенный им роскошный дворец в элитном каирском квартале Кавсун. В 1783 г. он получил чин санджак-бея (губернатора округа) и стал правителем Са’ида в Верхнем Египте. Именно через него Кондратий фон Тонус и вел переписку с мятежными мамлюкскими беями, притом на русском языке. Встречались они тайно, в окрестностях Александрии. Сохранились сведения о том, что в 1795 г. мать Касим-бея, Матрена Афанасьевна Рутченко, приезжала проведать его. Умер ал-Муску в 1801 г., вследствие, вероятно, как полагают наши историки-египтологи, чумы, свирепствовавшей в то время в Египте[21 - Исторический вестник. Россия и исламский мир. Том 11-ый. М., 2015. С. 96, 97, 99; Кобищанов Т. Ю. Русские мамлюки в Османском Египте. Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение. 2008. №2. С. 56.].
К слову сказать, из 18 приближенных к Мурад-бею и Ибрахим-бею мамлюкских беев, помимо одного русского, Касим-бея, 12 других были грузинами, двое – черкесами, и по одному чеченцу, абхазцу и румыну[22 - Исторический вестник. Россия и исламский мир. Том 11-ый. М., 2015. С. 95.]. Согласно донесению российского генерального консула в Сирии Карла Фирриери, на невольничьих рынках в Каире и Дамаске в 1787 г. наличествовали и рабы из России, «мужского и женского пола»[23 - Там же. С. 82.]. Француз Шарль Магаллон, один из крупнейших в то время иностранных купцов, торговавших в Египте, именовал «дом» Ибрахим-бея, соправителя Мурад-бея, «полностью русским». Барон фон Тонус называл Торговый дом Шарля Магаллона, супруга которого поддерживала дружеские отношения с Нафисой Ханим, женой Мурад-бея, «флагманом французского вторжения в египетскую торговлю»; считал его «главным из препятствий», мешавших продвижению торговых отношений России с Египтом[24 - АВПРИ. Ф. 89 (Сношения России с Турцией). Оп. 8. Д. 971. Л. 27.]. Именно Шарль Магаллон подвиг Мурад-бея к тому, что в январе 1785 г. тот пошел на заключение договора о партнерстве с Францией (от имени Франции его подписал французский посол в Константинополе). Египет представлял тогда для Парижа повышенный интерес – рассматривался французами в качестве важного компонента их схем в противостоянии с Англией за обладание землями на Востоке, в том числе на морском пути в Индию.
Следует, думается упомянуть и о Хасане-кашифе, одном из высших мамлюкских офицеров, с которым поддерживал отношения барон фон Тонус. Сообщал о нем в одном из своих донесений в марте 1789 г. и Йусуф Фахр, российский тайный агент в Александрии. Офицером этим, как он сам представился барону фон Тонусу, был «Иван Михайлов сын, князь Ухтомский», служивший прежде в канцелярии графа Панина (1718–1783), фактического главы Иностранной коллегии в 1763–1773 гг.[25 - АВПРИ. Ф. 89 (Сношения России с Турцией). Оп. 8. Т. 2. Д. 1014. Л. 6; Ф. 90 (Константинопольская миссия). Оп. 1. Д. 1001. Л. 6 об.].
Закрепившись в Верхнем Египте, беи просили у российского консула ходатайствовать перед своим правительством о присылке им пушек и инструкторов-артиллеристов, дабы вернуть, как говорили, Каир в свои руки. Ведя с ними переписку, Кондратий фон Тонус, получил от беев обещание, что в случае их успеха они предоставят России право беспошлинной торговли во всем Египте, в том числе и в портах Чермного (Красного) моря.
В соотечественниках-мамлюках барон фон Тонус видел силу, как указывал в своих донесениях, с помощью которой Египет можно было бы включить в сферу влияния Российской империи. «Только от нас, – писал он в депеше графу И. А. Остерману, главе Коллегии иностранных дел, – зависит, чтобы Египет стал независимым [от Османской империи]. Наибольшая часть беев и мамлюков – … русские подданные, и Ибрахим – родом из Тифлиса»[26 - АВПРИ. Ф. 89 (Сношения России с Турцией). Оп. 8. Т. 2. Д. 977. Л. 1.].
О грузинских корнях Ибрахим-бея (Абрама Шинджикашвили) докладывал в своем рапорте и поручик грузинской артиллерии Манучар Кашкачишвили, посещавший Египет в 1786–1787 годах. Именно от М. Кашкачишвили правивший тогда в Египте мамлюкский дуумвират и узнал о подписании в 1783 г. Георгиевского трактата о добровольном присоединении Восточной Грузии к России. И с того самого времени, как отмечает в своем исследовании «Грузины в Египте и Эфиопии» Ю. М. Кобищанов, Мурад-бей и Ибрахим-бей и стали рассматривать Россию, «главную противницу турок» в Африке, в качестве своего естественного союзника.
В переданном через М. Кашкачишвили письме Ибрахим-бея на имя российского чрезвычайного посланника и полномочного министра в Константинополе Якова Ивановича Булгакова (1743–1809), говорилось: «Мы очень желаем познакомиться и сблизиться с Россией, поэтому просим назначить его [М. Кашкачишвили] к нам консулом, ибо он из нашей страны, знает наш язык»[27 - Мачарадзе В. Г. Грузинские документы из истории русскогрузинско-египетско-эфиопских отношений 80-х годов XVIII века. Тбилиси, 1967. С. 30; Перминов П. Три эпизода из истории русско-арабских связей в XVIII веке. См. Эпизод третий. С. 52. Африка и Азия сегодня. № 8. 1987.]. Ставили перед ним беи и вопрос, как информировал нашего чрезвычайного посланника М. Кашкачишвили, об оказании Россией военной помощи Египту в борьбе с Портой.
По подозрению в тайных контактах с мятежными беями Кондратий фон Тонус попал под домашний арест (в феврале 1787 г.), но за недостаточностью улик обвинения с него вскоре сняли. Произошло это перед разрывом отношений России с Турцией и начавшейся вскоре русско-турецкой войны 1787–1791 годов. Среди ультимативных требований Османской империи, предъявленных Санкт-Петербургу в июле 1787 г., которые Россия не удовлетворила, что и стало предлогом для объявления ей войны Турцией (началась 13 августа), наряду с территориальными претензиями, имелось и требование об отзыве российских консулов из Александрии, Бухареста и Ясс[28 - Перминов П. Три эпизода в истории русско-арабских связей в XVIII веке. Эпизод третий. Первый консул в Александрии. Африка и Азия сегодня. № 8. 1987. С. 52; Соловьев С. М. Учебная книга русской истории. Сочинения в 18 книгах. Кн. XVIII. С. 458.].
Египет с началом русско-турецкой войны барон фон Тонус вынужден был покинуть; флаг Российской империи над генеральным консульством в Александрии спустили 19 сентября 1787 года.
Добравшись через Сицилию до Италии, барон фон Тонус отправил из Ливорно (16.11.1787) в Коллегию иностранных дел, вице-канцлеру И. А. Остерману, докладную записку с соображениями насчет того, как можно было бы воспользоваться его дружбой с беями в интересах России – в деле отторжения Египта от Турции; и предложил свои услуги для претворения такого плана в жизнь. Записка Кондратия фон Тонуса о «состоянии Египта и возможности произвести перемену в правлении тамошнем» рассматривалась на заседании Государственного совета 6 декабря 1787 года. Члены Совета положительно реагировали на его соображения о выводе Египта из-под власти Османской империи путем поддержки устремлений мамлюкских беев отпасть от Порты[29 - Перминов П. Указ. соч. Эпизод третий. С. 53.].
7 февраля 1788 г. в Государственном совете «читана была записка бывшего в Александрии генеральным консулом майора барона Тонуса с изъяснением его мнения, каким образом можно употребить в пользу нашу нынешнее расположение беев египетских и об удобнейших к отправлению его туда способах». В случае наделения его соответствующими полномочиями, барон фон Тонус брался «побудить беев предпринять, опираясь на поддержку флота русского, набег на Сирию», дабы помешать оказанию оттуда помощи турецким войскам, более того, – отвлечь тем самым часть турецких сил с театра военных действий с Россией. Кроме этого, брал на себя задачу договориться с беями о предоставлении стоянки для кораблей русского флота в Александрийском порту (после его перехода в их руки) и снабжения экипажей продовольствием. Взамен этого Россия должна была признать независимость Египта, отложившегося от Османской империи, и оказать беям военную помощь, снабдив их некоторым количеством медных пушек с боеприпасами.
10 февраля 1788 г. Государственный совет признал направление в Египет барона фон Тонуса в складывавшихся тогда обстоятельствах делом «весьма полезным, предоставив на его собственное благоусмотрение удобнейший и безопаснейший для себя путь».
