Магия вокруг

Сена Вильрена

Магия вокруг

Глава 1. Дом, в котором прятались дожди

На краю деревни Миролесья, среди кривых улочек и старых черепичных крыш, стоял дом, о котором никто не говорил вслух. Не потому что он был страшным – он был… забытым. Словно его закутали в туман времени, и все, кто проходил мимо, мгновенно забывали, что он там. Дом будто выскальзывал из памяти, как сон под утро.

Он был двухэтажным, деревянным, с облупившейся голубой краской на ставнях и резными балясинами на веранде. Над крышей вечно кружились птицы, и даже в солнечный день над ним висело что-то вроде дымки – как будто дождь собирался, но так и не начинался.

Элайра жила через дорогу. Ей было двенадцать, она носила широкие свитера с потёртыми локтями, всегда держала в кармане лупу и носовой платок с вышитым журавлём – подарок мамы.

В школе её считали странной, но никто не дразнил. Просто обходили, как обходили и тот самый дом. Но она-то знала: с домом что-то не так. И это было не “страшно”, а “загадочно”. Это большая разница, если ты умеешь слушать тишину.

Каждое утро, перед тем как идти в школу, она подходила, к калитке не касаясь, просто смотрела на дом. Словно ждала, что он моргнёт. Или вздохнёт. Или распахнёт двери и скажет: «Ну, наконец-то ты пришла». Но он молчал. Дышал. Она была уверена – он дышал. Иногда стёкла его окон слегка запотевали изнутри, даже если на улице стоял мороз.

– Почему он всегда такой мокрый? – спросила она однажды у бабушки, сидя на веранде с чашкой липового чая.

– Даже в засуху. Там будто дождь внутри.

Бабушка посмотрела на неё поверх очков, хмыкнула и вернулась к вязанию.

– Потому что он хранит дожди.

– Что?

– Дожди. Он старый. Старые дома иногда что-то хранят.

И всё.

Ни улыбки, ни намёка на шутку. Только щёлканье спиц.

С того дня Элайра называла его «Дом дождей». Не вслух – про себя. Так было легче подружиться с чем-то, что все вокруг упорно игнорируют.

Однажды, в самом конце осени, небо с утра было мутным, как вода в луже. Листья с деревьев уже облетели, и ветви стояли чёрными, как вырезанные из угля. Ветер пытался раскачать всё подряд: вывески, заборы, даже кошек. В такие дни лучше было сидеть дома с книгой. Но Элайра, как всегда, вышла на улицу и подошла к калитке.

На сей раз дверь дома приоткрылась.

Не настежь – едва заметно. Но этого было достаточно.

Она замерла. Сердце застучало где-то под рёбрами, как птица в клетке. Она оглянулась – ни души. Только ветер, рвущийся в волосы и хруст сухих веток под ногами.

Дом звал её.

Ей показалось, что изнутри доносится звук – не шаги, не голос. Что-то похожее на капли, падающие, в пустую банку.

Кап.

Кап.

Кап.

– Это глупо, – сказала она себе. – Очень глупо. У тебя контрольная по математике. Ты должна идти.

Но ноги не слушались.

Они знали: дом, наконец, проснулся. И он ждал.

Элайра сделала шаг вперёд.

Калитка не скрипнула – она вообще не издала ни звука, словно сама открылась ей, без сопротивления. Дорожка к дому была усыпана влажными листьями, но ни один не прилип к подошвам её ботинок. Она шла, как будто по воздуху. Сердце стучало громко, и ей показалось, что дом слышит каждый удар.

Она остановилась на крыльце. Дверь была приоткрыта всё так же – не больше, не меньше. Просто щель, в которую мог бы протиснуться ветер.

И вдруг – запах.

Свежий. До мурашек.

Как будто кто-то только что разлил по полу утренний дождь. С запахом мокрой древесины, яблоневой коры и… чего-то ещё. Незнакомого. Словно цветка, который растёт только под дождём и только по ночам.

Она вдохнула глубже – и вошла.

Дом был живым.

Это стало ясно сразу. Он не скрипел, не шелестел, не гудел, как старые постройки. Он… звучал. Дышал. Где-то высоко над головой прокатился тихий гул, похожий на раскат грома в далёких горах. В углу гостиной на секунду вспыхнула лампа, а потом затихла, будто моргнула.

На полу не было пыли. Ни единой соринки. Стены были обиты тканью, плотной, как старые гобелены, но на них не было узоров – только следы воды. Будто по ним капала память. Кап-кап. В каждом пятне – история.

Элайра шла медленно, словно боялась разбудить кого-то. Она не знала, куда идти, но ноги вели её сами. Вглубь. Вглубь дома, где было темнее, прохладнее и влажнее.

Она дошла до лестницы. Узкая, деревянная, будто ведущая не на второй этаж, а куда-то вверх, в другие времена. И, словно в ответ на её нерешительность, наверху раздался звук – мягкий, обволакивающий, как дождь, бьющий в стекло.

Она поднялась. Первая ступень – скрип. Вторая – глухой стон. На третьей ей показалось, что за спиной кто-то дышит. Оглянувшись – там была только пустота и медленно ползущий полусвет от стеклянного витража.

Наверху – дверь. Такая же старая, с облупившейся ручкой. Она потянула её – и вошла.

Комната была круглая. Окна – высокие, витражные, и все они смотрели в небо. Но небо было не таким, как снаружи. Оно было… другим. Чёрно-синим, будто над ней висело ночное море. В нём плавали облака, похожие на медуз. И в каждой капле света – что-то живое. Что-то, что глядело в ответ.

В центре комнаты – круглый стол. На нём – стеклянная чаша с водой. Вода слегка подрагивала, как будто в неё только что бросили невидимый камень.

И тогда она услышала голос.

– Ты пришла.

Она вздрогнула. Оглянулась. Никого.

– Ты пришла, – повторил голос. Он был глубокий, старый, как ветер в старом чердаке. – Это значит, ты помнишь.

– Помню?.. – прошептала она. – Что?

– До дождей. До слов. До всего.

– Кто ты?

Ответа не последовало. Только свет в витражах стал мягче, будто дом улыбнулся.

А потом – кап.

Одна капля упала с потолка прямо в чашу.

Кап.

Кап.

Кап.

Вода зашевелилась. В её глади стали проступать очертания – сначала деревья, потом лица, потом… сама Элайра, но в другой одежде, с другой причёской. Старше. Увереннее. С глазами, полными света.

– Это… будущее?

– Это – магия вокруг, – прошептал голос. – Она начинается, когда ты открываешь дверь.

Элайра подошла ближе к столу. Её отражение в воде дрожало – не из-за движения, а будто само волновалось. Она протянула руку, почти дотронулась до поверхности… но в этот момент по комнате пронеслось нечто: шорох, вихрь, будто кто-то взмахнул крыльями.

Она резко обернулась – на подоконнике сидело существо.

Маленькое. Не больше ладони. Прозрачное, как капля росы. И в то же время с тонкими крылышками, светящимися изнутри. Оно смотрело на неё глазами – совсем не насекомыми. Глазами, в которых отражались дожди, грозы, радуги и утренние туманы.

– Ты… фея? – прошептала Элайра.

Существо покачало головой. Потом взмахнуло крыльями – и в воздухе появился узор. Словно кто-то нарисовал в пространстве каплей. Буквы. Символы. Они расплывались, как на мокром стекле, но Элайра вдруг поняла.

Я – Струна. Страж дождей.

Она прижала ладонь к груди – не от страха, а от чего-то другого. От того чувства, которое бывает, когда ты находишь то, что давно потерял, сам не зная, что искал.

– А почему я тебя вижу?

Фея – или, как она себя назвала, Струна – скользнула по воздуху, облетела чашу и зависла напротив её лица. На этот раз символы в воздухе были короче:

Потому что ты помнишь.

– Но я ничего не помню.

Это потому что ты выросла. Но ты всё ещё – та самая.

– Какая?

Струна замерла. Вода в чаше снова задвигалась. На этот раз – резче, как будто сквозь неё прошёл ветер.

Та, что однажды спасла этот дом.

Глава 2. Окна дождя и первый зов

На следующее утро дождь прекратился. Но Элайра чувствовала: он остался. Он прятался где-то в щелях, в подоконниках, в тяжёлых шторах и скрипучем полу. Будто Дом пил его, впитывал, собирал по капле, как воспоминание, которое нельзя потерять.

Она проснулась в комнате на втором этаже – той самой, где стояла чаша с водой. Но чаша теперь была пуста. Только один тонкий узор оставался на дне, словно трещина… или знак.

Струны не было.

Элайра подошла к окну. За стеклом раскинулся лес – туманный, серебристо-серый, с деревьями, будто вырезанными изо мха и инея. Но прямо, напротив, на стене соседнего дома, она увидела нечто странное: тонкое, овальное стекло, врезанное прямо в камень. Оно не было похожим ни на зеркало, ни на обычное окно – скорее на дождевое стекло, в котором двигались тени, как в воде.

Она спустилась вниз.

Полы скрипели. Дом был пуст, но не мёртв. Он наблюдал за ней. Где-то в стене билась капля. Где-то за стеной – шелестела ткань. Она шла, как будто возвращалась.

Комната, которую она не замечала вчера, теперь была открыта. Там всё было тёмным деревом: стол, полки, свитки и огромный настенный круг, похожий на карту. Но не земную. На нём были города, которых не существовало, названия, которых не было в учебниках, и в центре – сияющий знак, похожий на раскрытую ладонь.

Под картой стояла рамка. В ней – то самое овальное стекло.

Она приблизилась. В отражении – не она. Девочка в таком же возрасте, но с белыми глазами и серебристыми волосами. Она двигалась – не в такт Элайры, а сама по себе. И шептала. Беззвучно.

– Кто ты?

И тут зеркало… дрогнуло. Внутри него пошёл дождь. Элайра смотрела, не отрываясь, и вдруг поняла: это не дождь снаружи. Это дождь внутри неё.

– Это одно из Окон, – вдруг сказал голос.

Элайра вздрогнула. Позади, стояла высокая фигура – человек в тёмном плаще. Лицо его скрывал капюшон.

– Кто вы?

– Смотритель. Хранитель окон дождя. Но не я открываю их – это делают такие, как ты.

– Я не… я обычная.

– Нет, – сказал он, не повышая голоса. – Ты одна из возвращённых.

– Что это значит?

Он подошёл ближе. Пальцем коснулся зеркала. Оно вспыхнуло.

– Это значит, что магия вокруг тебя снова пробуждается. И ты её проводник.

Сияние внутри зеркала усилилось. Теперь оно напоминало не стекло, а глубокий водоём, полный света и теней. Изображение в нём больше не повторяло её отражение – оно показывало мир, в который хотелось войти.

– Это портал? – выдохнула Элайра.

– Не совсем. Это память дождя, – ответил Смотритель. – Здесь хранится то, что уже было, но может случиться снова, если ты решишь пройти сквозь неё.

– А если не решу?

Он посмотрел на неё впервые – его глаза были цвета пепла, в них плясал свет молний.

– Тогда магия найдёт кого-то другого. Но ты – единственная, кто может вспомнить, как всё началось.

Внутри зеркала всплыли новые образы: поля, по которым бегали невиданные звери с цветами вместо рогов, леса, где деревья разговаривали друг с другом, и город из дождя – капельный, переливающийся, как акварель. Где, в центре этого города – девочка с её лицом, но с крыльями из света.

Элайра сделала шаг ближе. Смотритель молча отступил.

– Если я пройду, я смогу вернуться?

Он не ответил сразу, позже ответил:

– Тот, кто проходит сквозь дождевое окно, уже не возвращается тем, кем был. Но ты не должна бояться.

Она положила ладонь на поверхность. Холодно. Как первая капля дождя на щеке. В то же время – зов. Тихий, тёплый, как голос изнутри.

Она прошла.

Мир по ту сторону был не похож на сон, он был ярче сна.

Под её ногами расцвёл мох. Над головой пролетели светящиеся существа, похожие на стрекоз, но с лицами, как у детей. Деревья склонялись, шептали друг другу. Воздух дрожал от света и тумана, от запахов листьев и дождя.

И в этом мире она услышала голос Струны:

– Элайра, ты нашла окно. Но теперь тебе придётся открыть двери.

– Какие двери?

– Внутри себя. В других. Без них не откроется главный путь. А он – уже рядом.

Глава 3. Город из капель и сердце дождя

Туман рассеевался, словно открывал сцены перед её глазами. Элайра стояла у начала мостовой, сотканной из дождевых нитей. Под её ногами светились капли – каждая была маленьким окошком. Если прислушаться, из них доносились шепоты: чьи-то истории, забытые слова, отголоски счастья и грусти.

– Ты слышишь их? – спросил кто-то.

Она обернулась. Рядом стоял мальчик. Он был одет в накидку из листьев, глаза – цвета ночного неба. В руках он держал фонарь, внутри которого плавали маленькие тени.

– Кто ты?

– Я Лис. Хранитель следов и голосов. Я вижу то, что обычно ускользает. А ты – девочка из мира без дождя, верно?

Элайра кивнула. Вопросов было много, но она чувствовала, что ему можно верить.

– Это Город из капель. Он живёт, пока живы воспоминания. Каждая улица – это чья-то история. Хочешь увидеть свою?

– А можно?

– Не просто можно. Нужно.

Он взял её за руку – рука была тёплой, лёгкой, как светлячок – и повёл по мостовой. Под ними вспыхивали окна-капли, отражая её прошлое: первый день в школе, мама, которая заплетает ей волосы, ночь, когда ушёл папа. Она смотрела и чувствовала, как дождь внутри неё становится глубже.

– Здесь собираются те, кто готов вспомнить. Потому что без памяти нет пути вперёд, – сказал Лис.

Они остановились у ворот. Они были сделаны из воды, но не расплывались. На них было написано: «Внутри нас – больше, чем мы думаем».

– А за этими воротами?

– Сердце дождя.

Он коснулся створки, и она распахнулась.

По ту сторону был дворец. Но не как в сказках – не из золота, а из звука дождя. Он шёл не сверху, а изнутри стен. Каждый зал звучал по-своему: один – как капли по стеклу, другой – как весенний ливень, третий – как утренний туман.

В центре стояла фигура. Высокая. Лёгкая. Почти прозрачная. У неё не было лица – только сияние.

– Я – Сердце дождя, – сказала она. – Элайра, ты прошла первое окно. Теперь ты должна выбрать, куда идти дальше.

– Я… не понимаю. Почему я?

– Потому что ты ещё умеешь верить во что-то невозможное. Только такие могут разбудить магию.

Сердце дождя протянуло ей небольшую сферу – она была тёплой и пульсировала, как живое сердце.

– Это твоя первая ключ-капля. Их семь. И только собрав все, ты сможешь пройти Сквозь.

– Сквозь что?

– Сквозь Грань. И вернуть то, что исчезло.

Элайра приняла сферу. В этот миг Лис ахнул:

– Смотри!

Небо в городе потемнело. Над улицами поднялись чёрные вихри. Они неслись, шипели, рвали свет. Из теней выросли существа – пустые внутри, с глазами, как воронки.

– Они нашли нас. Скрывайся!

Но Элайра не побежала. Вместо этого она зажала сферу в ладони. Та вспыхнула – мягким светом, похожим на огонь свечи. И чудовища на миг замерли. Лис посмотрел на неё так, будто впервые увидел по-настоящему.

– Ты – не просто проводник… Ты одна из тех, кто может остановить Тьму Капель.

Глава 4. Дерево Забытых Слов

Ночь окутала лес густым фиолетовым туманом, и каждый шорох теперь казался Элайре загадочным шепотом. Лис вёл её по узкой тропинке, где трава светилась мягким синим светом, словно отражала мысли. Всё вокруг будто замирало в ожидании чего-то важного.

– Мы почти у цели, – сказал Лис, и его голос звучал особенно серьёзно. – Впереди Дерево Забытых Слов. Оно помнит всё, что было забыто.

– Это звучит… одиноко, – прошептала Элайра.

– Иногда, чтобы вспомнить, нужно сначала заблудиться.

Они вышли на поляну, посреди которой возвышалось огромное дерево, чья кора переливалась серебром. Его ветви тянулись к небу, будто пытались удержать уходящее время. А листья – тысячи полупрозрачных страниц, на которых мерцали слова, забытые когда-то кем-то: недосказанные признания, несбывшиеся мечты, потерянные обещания.

Элайра почувствовала, как дрогнул воздух.

– Оно говорит? – спросила она.

– Оно поёт. Но слышат только те, чьи сердца готовы принять истину, – тихо ответил Лис. – Прикоснись, если не боишься узнать то, что ты сама в себе прячешь.

Ирис медленно подошла к стволу. Он был тёплым. Как живая ладонь. Она приложила руку – и тут же её глаза наполнились светом.

Она увидела себя маленькой: сидящая на ковре, слушающая мамин голос, когда та читала сказку. Увидела, как в её сердце рождалась вера в чудеса – искренняя, непоколебимая. Но потом – школа, взрослые, страхи, спешка, и это свечение стало тускнеть.

– Ты забыла, как верить по-настоящему, – прошептало дерево её голосом.

– Я… не хотела, – ответила Элайра, слёзы катились по щекам.

– Тогда возьми это обратно.

Из ствола вырос побег – тонкий, сияющий. На его кончике сверкала капля света. Элайра осторожно приняла её на ладонь – и в тот миг всё изменилось.

Слова, что мерцали на листьях, закружились в воздухе, сплелись в узор, как заклинание. Из них сложился путь – дорожка из фраз, ведущая дальше, к северной границе леса, туда, где ждал следующий страж.

– Это твоя сила, – сказал Лис. – То, что ты однажды потеряла. Но теперь она с тобой.

– Я… снова помню. И я готова идти дальше.

Лес ответил ветром. А за горизонтом уже розовел рассвет.

Глава 5. Песчаная Чаща и Затерянные Часы

Дальше путь стал зыбким, как сон на границе пробуждения. Полянка исчезла, и деревья раздвинулись, пропуская Элайру и Лиса в пространство, где всё дышало ожиданием. Вместо травы – золотистый песок, сверкающий на солнце, как пыльца забытых времён. Воздух стал сухим, и каждый вдох отзывался в груди, словно ты вдыхаешь древнюю тайну.

– Мы в Песчаной Чаще, – тихо сказал Лис, поводя носом. – Здесь живут часы, что были забыты. И время ведёт себя… иначе.

– Часы? – переспросила Элайра.

– Сломанные, затерянные, отброшенные. Все они приходят сюда. И если ты умеешь слушать, они расскажут тебе, что было забыто.

Шаг за шагом они продвигались сквозь невидимое сопротивление. Песок казался живым, мягко покачиваясь под ногами, а вокруг поднимались формы – деревья с циферблатами, скалы, усеянные стрелками, даже птицы, пролетающие над головой, выглядели как кусочки маятников и шестерёнок.

Вдруг – тишина. Абсолютная. Даже Лис замер.

– Мы наступили на Ноль, – прошептал он. – Это сердце Чащи. Здесь время стоит.

Из песка поднялась высокая фигура. Она казалась сделанной из бронзы и ржавчины, с лицом в виде маски, где глаза были стрелками, медленно вращающимися в разные стороны.

– Ты несёшь в себе живое время, – произнесла она голосом, словно отдалённый звон старинных часов.

Элайра невольно коснулась капли света, что хранила с прошлого испытания.

– Это нужно Сердцу Башни, – сказала фигура. – Только ты можешь завести его снова.

Лис подошёл ближе и кивнул:

– Мы должны пройти сквозь Механический Лес и добраться до Сердца.

Их путь лежал сквозь мост, сложенный из секундных стрелок. По обе стороны – водопады песка, в которых искрились забытые события. Элайра видела образы: чей-то смех, детскую руку, отпускающую воздушный шар, взгляд, полный любви, который был не замечен…

Наконец они добрались до Башни – высокой, словно бесконечная. На её стенах были выгравированы моменты: каждое «прости», каждое «я люблю», каждое молчание, что значило больше слов.

– Вложи своё воспоминание, – сказала фигура. – Тот момент, который ты не забыла. Никогда.

Элайра закрыла глаза. Вспомнила, как в детстве заснула на коленях у мамы, а та укрыла её пледом и поцеловала в лоб. Это было самое тёплое, самое настоящее.

Капля света вспыхнула в её ладони, и она приложила её к сердцу башни.

Башня ожила. Загудели шестерёнки, тень от неё расцвела золотом, и зазвенела музыка времени. Всё вокруг стало дышать. Песок закружился, и перед ними вырос мост в небо – прозрачный, как утренний туман.

– Мы идём к Вершине, – сказал Лис.

– И к ответу, – добавила Элайра.

Свет расступался перед ними. И там, за горизонтом, их уже что-то ждало.

Глава 6. Город Зеркал и Смеющийся Переулок

Мост из времени, сотканный из светящихся мгновений исчез за спиной, как только Элайра и Лис ступили в новую реальность. Перед ними расстилался Город Зеркал – мир, где улицы отражали не только внешность, но и суть. Каждый дом был построен из стеклянных плит, прозрачных, как льдинки сна.

– Здесь опасно? – шепнула Элайра, затаив дыхание.

– Здесь… правдиво, – отозвался Лис. – Всё, что ты увидишь, когда посмотришь в отражение – это ты, но без прикрас.

Элайра посмотрела в ближайшее зеркало. В нём была она – такая же, и всё же иная. В глазах её отражения горела усталость, которой не было видно в обычной жизни. Но за этой усталостью – свет. Тихий, терпеливый. Тот, что остаётся, когда всё рушится, и ты всё ещё выбираешь добро.

Она прижала руку к стеклу. Отражение кивнуло. Это было… знаком.

Они шли по улицам, где отражения жителей города мелькали – кто-то плакал, кто-то смеялся, кто-то спорил с самим собой. Оказалось, Город Зеркал населяли только тени – воспоминания, мысли, образы, которые люди оставляли в забытых отражениях. И каждый переулок хранил свои тайны.

– Нам нужно попасть в Смеющийся Переулок, – сказал Лис. – Он ведёт к Воротам Сердца.

– Почему он смеётся?

– Потому что там спрятан самый древний смех. Тот, что пробуждает магию изнутри.

Переулок оказался узким, изгибающимся, как лента. Он был выложен из кривых зеркал, в которых отражения смеялись, даже если ты сам был серьёзен. Элайра невольно хихикнула, увидев, как её лицо растянулось и превратилось в весёлую карикатуру. Но вдруг один из смехов стал отличаться – он был тёплым, родным. Смех мамы.

Элайра остановилась. Из зеркала на неё смотрела девочка – она сама, совсем маленькая, смеющаяся, с разбитым коленом и конфетой в руке. Позади – мама, смеющаяся вместе с ней.

– Ты забыла, как это – просто радоваться, – прошептала Лис.

Элайра не знала, откуда, но у неё в руках оказалась старая игрушечная карусель – та самая, музыкальная, что была у неё в детстве. Она завела её. Мелодия зазвучала – нежная, прозрачная, как ветерок в летний вечер. Все зеркала в переулке дрогнули. Отражения замерли, а потом начали исчезать, один за другим.

– Ты нашла ключ, – произнёс Лис. – Смех, что не имеет причины. Радость, что живёт внутри.

Из зеркал поднялись ступени, и перед ними открылись Ворота Сердца – высокие, арочные, сделанные из живого света и переливающихся слов. На каждой створке – надписи: «любовь», «прощение», «вера», «потеря», «мужество», «воспоминания»…

Элайра коснулась надписи «вера». Врата распахнулись.

– Ты готова идти дальше? – спросил Лис.

Она кивнула.

– Я не просто иду… Я возвращаю то, что потеряла. Себя.

Они вошли в сияние. И оно приняло их.

Глава 7. Сердце леса и Древо Истин

Когда ворота из света захлопнулись за ними, Элайра ощутила, будто кто-то снял с её плеч невидимую ношу. Пространство изменилось. Теперь они стояли в лесу, наполненном пением света – каждое дерево было словно живым существом, дышащим в ритме её мыслей.

– Добро пожаловать в Сердце Леса, – сказал Лис с едва заметной улыбкой.

– Это похоже на сон…

– Это и есть сон. Но не тот, в котором ты спишь. Это тот, в котором ты просыпаешься.

Лес был не обычный. Его стволы были покрыты письменами – строки шептали что-то о прошлом, будущем и настоящем. Кроны расцветали светом, и в их объятиях порхали полупрозрачные птицы – не из плоти, а из воспоминаний. Одна из них, белая, как зимний дым, села Элайре на плечо.

– Это Явь, – объяснил Лис. – Она принадлежит только тем, кто готов принять свою правду.

– А что, если я боюсь своей правды?

– Тогда ты действительно жива, – отозвался Лис. – Потому что страх – это вестник перемен.

Путь сквозь лес был будто очищением. В каждой тени пряталась история. Один куст нашёптывал забытые колыбельные. Мох под ногами испускал запахи утраченных воспоминаний. Элайра чувствовала, как всё в этом мире отзывалось в ней. Она уже не была просто гостьей – она становилась частью магии.

На одной поляне росло огромное дерево. Оно не касалось земли – корни его свисали в воздухе, будто обвивая само пространство. Ствол переливался оттенками бронзы, серебра и золота. На его ветвях висели сферы памяти – прозрачные капли с живыми образами внутри.

– Это Дерево Истин, – прошептал Лис. – Каждый, кто коснётся его, увидит себя таким, каким создан был изначально.

– Это… опасно?

– Это необходимо. Без этого ты не сможешь двигаться дальше.

Элайра медленно подошла и приложила ладонь к стволу. В тот же миг лес затих. Птицы исчезли. Ветви замирали в ожидании.

Перед ней вспыхнул образ – девочка на берегу реки, рисующая палочкой на песке. Та девочка была полной надежд, смешной и наивной. Потом – подросток, плачущая ночью в подушку. Потом – взрослая, теряющая веру, но всё равно встающая утром. И вдруг – старуха с морщинами и огнём в глазах. Каждая из них была она.