скачать книгу бесплатно
Когда она пробудилась, вокруг уже начало смеркаться. Побратим неторопливо переставлял ноги, убаюкивающе покачиваясь со стороны на сторону. Лежа на его косматой спине, Айха чувствовала, как он, не замедляя шага, обрывает ветки с кустов, а то и выдирает их целиком и отправляет в рот. Голые березовые ветви и ивняк – не лучшая пища. Но там, где ее род устроился зимовать, и такая встречалась нечасто. «Целый день идем – ни зверя, ни птицы, – сонно подумала мохначка. – Тяжело будет пережить эту зиму. Надо все же просыпаться…»
С усилием поднимая веки, она заставила себя открыть глаза и приподняться. Метель вроде бы закончилась. Девушка с недоумением огляделась по сторонам.
Где они сейчас?
– Айхо, ты куда забрел? – возмутилась она. – Зачем ты ушел от реки? Ты же знаешь дорогу! Мы должны идти вон туда, через Загривок!
Она махнула рукой вправо, туда, где в сизом сумраке виднелась зубчатая стена горного хребта.
– Я понимаю, что ты голодный. Но я же предупреждала. Я не хотела тебя брать! Там нечего есть – только лед и снег да камни. Вернись, не то мы заблудимся!
Айхо как ни в чем не бывало шагал вперед. Айха стиснула зубы, соскользнула со спины побратима и встала перед ним, уперев в бока руки:
– А ну-ка, поворачивай! Ты обещал!
Мамонт неохотно остановился, покосился назад и фыркнул.
– Давай, давай! – подтолкнула она его. – Перейдем через хребет, а там уже и тропа. Куда тебя понесло? Мы не знаем там дороги. А еще трещина – не забыл? Надо будет ее непременно обойти. Надеюсь, она не поползла дальше…
Она задумалась, вспоминая время трав, дни Великой Охоты, когда они с дядей нанялись в проводники к царевичу, странствие с Хастой…
«Кто и что мешает ему вернуться?»
И вдруг она почувствовала, что падает.
Жуткое ощущение полета длилось совсем недолго – хватило бы, чтобы моргнуть или сказать «ах!». Земля под ее ногами дрогнула и будто бы чуть просела – совсем немного.
– Что это было? – пробормотала мохначка, вцепившись в древко копья и быстро оглядываясь. Однако вокруг на первый взгляд ничего не изменилось. Если земля куда-то и провалилась – то вся сразу. Айха медленно перевела дух. – Черви изгрызли все нутро Ползучих гор, и теперь его пучит, вот беда-то, – бормотала она, очень явственно ощущая зыбкую пустоту под ногами. – Ну, пошли, братец. Надо возвращаться к реке и идти дальше на полдень!
«Я очень боюсь, – почти услышала она мысли мамонта. – Там, где Загривок, что-то очень страшное…»
– Надо! – воскликнула она почти с отчаянием. – Да, я тоже чую! Гибель – впереди, гибель под нами! Но там тропа на юг!
Они вернулись к реке и шли вдоль нее до темноты. Спать легли на высоком месте, среди березового стланика. Айха пыталась отыскать место понадежнее, но ничего надежного не осталось вокруг. Твердая земля перестала быть твердой, она стала будто скорлупа яйца перелетной птицы.
В беспокойном сне душа Айхи снова летала, как отставший от стаи серый гусь, среди косматых темных облаков. В какой-то миг ветер разорвал облака, и Айха увидела своего рыжего жреца лежащим навзничь на поросшем жухлой травой холме среди елового леса. Над ним склонились черные тени…
– Хаста! – воскликнула она и проснулась.
То ли утро, то ли вечер был вокруг, она даже не успела понять. Небо было черным, лишь по краю его розовела светлая полоса. Все, что успела заметить Айха: ее побратим стоял, замерев неподвижно, и глядел куда-то в сторону Загривка. А потом она вдруг взлетела в воздух, подхваченная его хоботом. Мамонт забросил ее на спину так, что она едва успела ухватиться за шерсть, и припустил вверх по склону большого холма, на котором они ночевали.
– Что ты… – От его прыжков Айха подлетала в воздух и лязгала зубами, стараясь не откусить себе язык. – Эй, куда тебя понесло?! Зачем нам на эту гору?
Но Айхо упорно, будто не слыша ее слов, взбирался на поросший стлаником одиноко стоящий холм.
– Ну куда ты лезешь? Нам же не сюда!
Ее крик потонул в грохоте. Айха почувствовала, как содрогнулась и застонала земля. И снова, еще сильнее. А затем грохнуло так, будто небо со всеми его звездами рухнуло вниз. Утробный стон из глубин все нарастал и нарастал, земля под ногами ходила ходуном.
Бледно-розовая полоса в небе разом исчезла, будто на нее нашла туча. Айха невольно обернулась и открыла рот в бесконечном изумлении и ужасе. Там, где еще совсем недавно виднелся в сумраке скалистый Загривок, творилось что-то невозможное. Высокая гора в середине хребта, до которой она надеялась добраться к нынешнему вечеру, кренилась набок.
«Гора двигается! – осознала мохначка. – Нет… она проваливается!»
К оглушительному грохоту добавился далекий рокот, переходящий в низкий рев. Гора полностью скрылась из виду. А на ее месте обманчиво медленно начал вздыматься водяной горб. Он рос и рос, словно собираясь превзойти ту самую гору!
– Что это такое? – пробормотала мохначка, с ужасом глядя, как водяной горб обрушивается вниз, разбегаясь по заснеженной равнине и превращая ее в озеро. Широкий вал покатился во все стороны, ближе и ближе подбираясь к тому самому холму, где они сейчас оказались с Айхо.
– Воды Гибели вырвались на свет! – завопила девушка, сама себя не слыша. – Скорее, скорее! Беги наверх!
Словно в ответ на ее отчаянную мольбу, мамонт припустил что есть сил, мотая головой и трубя, будто призывая на помощь сородичей.
– Мать-Мамонтиха, спаси нас! – голосила Айха, слыша за спиной приближающийся рокот. – Дай нам силы, отведи гибель!
Наконец они достигли вершины холма. Айхо проломился сквозь кустарник и замер, дрожа всем телом, потому что выше взбираться было уже некуда. Мохначка вцепилась ему в шерсть и зажмурилась, ожидая, что вот-вот смертоносный вал настигнет их, захлестнет холм и смахнет так же легко, как смывает весеннее половодье сломанное дерево.
Но текли мгновения, а вода так не добралась до вершины. Айха открыла глаза и осторожно приподняла голову. Все вокруг было залито куда-то безудержно стремящейся мутной водой. В потоке мелькали выдранные деревца и кусты, проносились белые льдины. Холм, на который они едва успели вскарабкаться, теперь стал крошечным островком, едва ли в сотню шагов от края до края. Вдалеке, где еще недавно поднималась стена гор, теперь виднелось что-то вроде огромного русла меж двух устоявших отрогов хребта.
– Мать-Мамонтиха… – еле выговаривая слова, прошептала Айха. – Благодарю тебя за спасение. Но что же теперь делать дальше?!
Всю ночь они провели на островке. Айха не сомкнула глаз. Сердце ее колотилось, руки как будто примерзли к шерсти побратима. Лишь иногда она начинала задремывать, и ее голова тут же наполнялась грохотом бурлящего потока. Под утро ей начали мерещиться звуки костяной флейты. Чистые и ясные, они то и дело прорывались сквозь рев. Но когда Айха узнала их, каждая волосинка на ее теле встала дыбом.
Всякий раз, как рыжая девочка из племени ингри начинала играть на дудочке, случалось что-то ужасное…
Нет, Кирья, не играй! Остановись!
Она вскинулась, просыпаясь, и пение флейты растаяло в свисте ветра. Вокруг все неслись куда-то темные воды, а в них белыми вспышками мелькали осколки льда.
Наутро, к огромной радости Айхи, вода начала спадать. Она уходила не так быстро, как нахлынула, но все же не прошло и полдня, как озеро снова обернулось равниной – только та не была уже ровной и гладкой, а встала дыбом, словно шерсть мокрого, грязного, косматого зверя.
Айха с побратимом подольше выждали для надежности, не вернутся ли Воды Гибели, наконец спустились с холма и пошлепали по лужам среди развороченной потопом обледенелой земли – прочь от исчезнувшей горы.
Однако, как ни забирали они подальше к восходу, этого оказалось недостаточно. В сумерках, когда догорал закат и в глубоком синем небе одна за другой загорались звезды, они вдруг вышли к краю обрыва. Никогда на Ползучих горах таких обрывов не бывало. Отвесный, высоченный берег уходил вдаль и по правую руку, и по левую. А под ногами, далеко внизу, отражая уходящее солнце и небо, плескалось море.
«Какое оно? – вспомнила Айха давнишние слова жреца. – Море прекрасно и опасно. Сияние и блеск, хаос и смерть…»
Холодное сверкание голубого льда пробивалось через бурые стены обрывов. Вода блестела и переливалась, по ее поверхности ходили волны. Вдалеке виднелся другой берег, такой же обрывистый.
– Гора провалилась, и теперь вместо нее стало море, – сказала Айха. И тихо добавила: – Какие вы красивые, Воды Гибели…
Айхо подкрался поближе и утащил сестру от края обрыва – сама она не могла сделать и шагу, у нее кружилась голова и подгибались ноги.
Весь следующий день, обходя гигантский провал, они продолжали идти к востоку. Двигались очень медленно, с трудом выбирая дорогу среди завалов. То ближе, то дальше грохотали водопады – в море падали десятки и сотни потоков, ручьев и речек. Они несли с собой грязь, мох, траву и дерн. То и дело вниз срывались и падали с обрыва подмытые водой валуны. Всякий раз, переходя ручей, Айха тщательно выбирала место для переправы. Ей очень живо представлялось, как поток уносит ее туда, к краю пропасти, и она летит с него вниз в облаке водяной пыли…
– Что творится! – качая головой, говорила она мамонту. – Все стало чужое, ничего не узнаю!
Айхо был с ней полностью согласен. Всю землю перекорежило, не найти ни тропки, ни еды. От зарослей ивняка и стланика и следа не осталось. Где были горы, стали овраги, где было ровно – торчат острые камни. Что за сила вытолкнула их из чрева земли?
– Ползучие горы гибнут, – сказала Айха убежденно, когда они остановились передохнуть. – Теперь это место смерти. Проснулись древние аары – такие старые, что в их времена еще не было ни людей, ни зверей. Даже Мать-Мамонтиха еще не родилась тогда. Были только луна и звезды, солнце и темнота… Тогда верховные духи создавали мир, лепили его из огня, грязи и льда… А теперь они ломают мир и переделывают его заново. Лучше бы всем живущим в это время оказаться от них подальше!
Айхо дрожал и старался прижаться к ней плечом. Вот бы стать маленьким, как травяная мышь, и спрятаться в котомке у своей бесстрашной старшей сестры!
– Странно, что я, девица, веду шаманские речи, не правда ли, братец? Но что мне еще остается? Я прошу древних духов пропустить нас, но не слышу ответов. Боюсь, им нет никакого дела до людей и мамонтов… – Айха поглядела в сумерки исподлобья и добавила: – А я все равно пойду дальше. Где-то там Хаста. Он лежит на холме, и темные тени подбираются к нему. Я буду женой шамана, я должна быть смелой. Я должна пройти.
Побратим кивал. Айха казалась ему огромной и крепкой, выше неба и тверже скал.
Уже на самом закате, перебравшись через очередную гряду невысоких холмов, Айха вдруг увидела место, которое показалось ей знакомым.
– Тропа! – закричала она, ликуя. – Смотри, брат! Мы вышли на охотничью тропу!
Она поглядела вдаль, на уходящие в синюю дымку плоскогорья, счастливо улыбаясь:
– Дальше путь свободен!
Часть 1
Солнце над Бьярмой
Глава 1
Озеро Тарэн
Хаста лежал на увядающей траве, закинув руки за голову, и глядел в далекое бледно-голубое небо. День был не по-осеннему теплым. В его родных землях на берегах Змеева моря в эту пору можно было ожидать первого снега, а здесь, в южной Бьярме, лишь начинали желтеть листья да порою легкие паутинки носились в воздухе и липли на лицо.
Холм плавно поднимался над хвойным лесом, темно-зелеными волнами уходившим в синие туманные дали. С юга его огибала дорога. За этой дорогой, затаившись в сухой траве, следили две девушки в черном. Третья сидела рядом с Хастой и неспешно правила нож из небесного железа.
– Эй, звездочет! – насмешливо окликнула она лежащего. – Не рано ли ты уморился?
– Я не устал, – переводя взгляд с облаков на воинственную спутницу, ответил рыжий жрец.
Худощавый и невысокий, обряженный в пестрое, им самим придуманное одеяние бродячего гадателя, Хаста на первый взгляд казался чуть ли не подростком. Только морщинки в уголках глаз да внимательный цепкий взгляд выдавали его настоящий возраст.
– Тогда зачем эта остановка? – продолжала Марга. – Спасибо Тулуму, мы ловко выбрались из столицы и сейчас изрядно опережаем наших врагов. Но лучше бы нам не терять времени и уйти подальше от тракта, а не торчать у всех на виду на этом облезлом пригорке.
– Не такой уж он и облезлый. А кроме того, с «пригорка» открывается прекрасный вид…
– Ага, – ехидно ответила накхини, – только что ты внимательно глядел, не хмурится ли Исварха из-за того, что мы недавно учинили с одним из его слуг. Можешь не тревожиться о своем пухлом приятеле. Поверь, из наших рук он ушел почти нетронутым. Его предательство заслуживало куда более суровой кары, чем десяток-другой пинков…
Хаста припомнил честолюбивого Агаоха, возжелавшего подарить его голову Кирану. Конечно, затея была отвратительная, и все же рыжему жрецу было жаль старого знакомца.
– Господь Солнце явит свою волю, буду я искать взглядом его лик или нет. А вы лучше обратите свои взоры к дороге.
Смуглое лицо сестры саарсана от гнева потемнело еще сильнее.
– Может, наконец объяснишь, чего или кого мы ждем? – резко спросила она. – Утром ты попросил нас разобрать мост через лесную речку – мы это сделали. Но затем мы вернулись сюда и сидим тут уже полдня! Почему бы нам не перехватить тех, кого ты ждешь, у реки, пока они будут ладить переправу…
Хаста сел и сладко потянулся:
– Они не будут ее ладить. Благородные арьи не станут марать руки о грязные бревна…
– Во имя Отца-Змея, хватит загадок! Еще одна недомолвка, и я тебя стукну. Что расскажут тебе звезды, когда будешь смотреть на них подбитым глазом?
Юные накхини, лежащие в траве, захихикали.
– Можем и одежду на тебе для убедительности изорвать, – любезно предложила Вирья.
– Нам это совсем не трудно, даже приятно! – добавила Яндха.
– Спасибо вам, добрые девочки, – раскланялся жрец. – Ну, слушайте. Марга, помнишь ворох писем, который вы унесли со стола у Кирана? Мы со святейшим Тулумом читали их всю ночь. Порой встречались довольно любопытные сообщения. Например, доносы, которые нынешний наместник Бьярмы писал на военачальника Каргая…
– Кто такой этот Каргай?
– Глава особого отряда ловчих, которому Киран поручил отыскать и доставить в столицу истинного царевича Аюра. И заодно переловить и покарать всех самозванцев, которые ему попадутся. В последнее время «царевичей» тут больше, чем местных жителей…
– Да, я знаю. И что?
– Марга! – укоризненно покачал головой Хаста. – Подумай сама. Этот Каргай с «летучим войском» сидит в городишке Яргара – кстати, недалеко отсюда – и готовится перевернуть Бьярму вверх дном. Он уже столь ретиво взялся за дело, что одно его имя приводит здешнего наместника в бешенство. Надо сказать, тот не скупился на выражения, описывая дерзость и своеволие не в меру усердного ловчего…
– А нам-то до него какое дело? – поддержала наставницу Яндха. – Пусть себе слуги Кирана ищут царевича, ну а мы будем искать сами. Бьярма велика, царевичей на всех хватит!
Хаста вздохнул и закатил глаза.
– Яндха, помолчи, – недовольно сказала Марга. – А ты, Хаста, продолжай. Я еще в столице по твоему лицу видела, что ты придумал, как нам найти Аюра.
– Кое-какие мысли у меня, конечно, появились, – улыбнулся Хаста. – Вы навели на Кирана изрядного страха, но наверняка он уже догадался, что приходили мы во дворец не по его душу. Забрав свитки, мы четко дали ему понять, что охотимся на иную добычу. И уж конечно, блюститель престола пожелает оповестить о нас Каргая. Теперь, кроме Аюра, тому придется ловить еще трех накхини и одного вредоносного жреца… Ну а поскольку дело это тайное и государственной важности, то Киран, вероятно, пошлет к Каргаю не простого гонца, а кого-то из своих приближенных…
– Предположим. Что это нам дает?
– Возможность подобраться к Каргаю совсем близко и знать все, что знает он.
– Стало быть, мы поджидаем тут некоего «гонца из приближенных», – помолчав, отозвалась Марга. – Ну наконец-то дело прояснилось! И как ты намерен с его помощью подобраться к Каргаю?
– Прошу тебя, Марга! – Хаста сложил руки перед грудью. – Доверься мне…
– Можно я его стукну? – приподнялась с земли Вирья.
– А потом я? – подхватила ее подруга.
Сестра Ширама досадливо отмахнулась от воспитанниц:
– Умолкните – я думаю! Ты явно затеваешь что-то хитрое, но я никак не соображу, что именно… – хмурясь, проговорила она. – Хочешь, чтобы мы подкараулили его и убили?
Жрец отрицательно качнул головой.
– И то верно – мы могли бы это сделать у моста… А, поняла! Ты хочешь поймать его и сам переодеться гонцом!
Хаста хмыкнул:
– Боюсь, я не смогу убедительно изобразить знатного воина. Тут скорее подошла бы ты, но накхи сейчас не в почете. Впрочем, можно набелить тебе лицо, распустить твою косу и перекрасить ее в золотистый…
