скачать книгу бесплатно
Через пять минут начальник милиции собрал экстренное совещание личного состава. Гром и молнии извергались из его кабинета, заставляя трепетать подчинённых. Ярость негодования их безалаберностью при несении службы выплёскивалась из уст руководителя ведомства и эхом разносилась по закоулкам угрюмого здания. Итог оказался для Григория непредсказуемым. Его поместили в КПЗ без всяких на то объяснений. При этом срок задержания ни с кем не оговаривался.
Сидеть и ждать у моря погоды – это, наверное, самое страшное, что может представить себе преступник. Пять дней в застенках вылились для Григория в целую вечность. На шестой день его повезли к известному нам руководителю районной прокуратуры на очную ставку, где слово за слово выяснилось, что сотрудники милиции откровенно и даже очень занимались рукоприкладством.
– Били? – спросил прокурор Григория.
– Да, – честно ответил он.
– Сильно?
– Как положено.
– А вы что скажете? – обратился он к истязателям.
– Знать не знаем, видеть не видели.
– Странно. Откуда тогда, позвольте спросить, у задержанного имеются телесные повреждения? Они же не вооружённым глазом видны.
– Это он сам о решётку бился. У нас есть свидетели, которые данный факт могут подтвердить.
– Так истязать себя – всё равно, что с крыши пятого этажа без парашюта спланировать. Вам так не кажется?
– Проведённая экспертиза ничего на его теле не обнаружила.
– Знаем мы вашу экспертизу, особенно когда она производит по весне вскрытие так называемых «подснежников». У всех одно и то же: заблудился, упал, замёрз и так далее, а потом поступают жалобы от родственников о наличии у тех колото-резаных и других телесных повреждений.
В конце концов, под натиском неопровержимых улик милиционеры сознались, и прокурору ничего другого не оставалось, как пойти с потерпевшим на сделку. Он выпроводил сотрудников милиции восвояси, велев написать к завтрашнему дню объяснительные записки, плотно прикрыл за ними двери и стал задавать Григорию пугающие вопросы:
– Теперь давайте поговорим с вами начистоту. Вы, я думаю, в курсе, что за вас ходатайствовала некая особа?
Григорий сделал вопросительную мимику лица, но промолчал.
– Да, да, вы в курсе. Я даже скажу вам больше – Морозова Наталья ваша родственница и просила меня оказать вам некоторую услугу за определённое вознаграждение. Именно сейчас для вас и настал момент истины.
– Вы имеете в виду деньги? – напрямую спросил Григорий.
– Я смотрю, что вы достаточно проницательны, – нисколько не смутившись, ответил прокурор.
– Тогда о какой сумме идёт речь? У меня есть 100 тысяч рублей и 50 тысяч манатов. Вас устроит? – продолжил уточнять Григорий.
– Ну, за такие деньги не стоит даже и разговаривать. Я думаю, речь может идти вот об этом…
Прокурор оторвал чистый лист календаря и крупными цифрами вывел на нём: «300 000».
– Ого! Не многовато ли за простое хулиганство? – присвистнул Григорий.
– А так? – спросил прокурор и дописал: «5 лет л/с».
– Это что же, я пострадавший, и меня же в тюрьму? Но за какие грехи?
Прокурор высокомерно посмотрел на Григория, молча открыл папку, вынул из неё исписанный лист бумаги и положил на стол:
– Тогда прочтите.
На заголовке документа значилось: «Заключение судебно-медицинской экспертизы», а в самом его низу стояли круглая печать и подпись.
– Это конец вашей вольной жизни, – подытожил прокурор. – В нём без единой доли сомнения установлено, что вы нанесли сотрудникам милиции достаточно серьёзные телесные повреждения. Как вы на это смотрите?
– Но это же филькина грамота.
Прокурор аккуратно положил документ на место и снова обратился к Григорию:
– Это для вас он ничего не значит, а для суда будет иметь определяющее значение при вынесении приговора. Теперь вам всё понятно или продолжим играть в кошки-мышки?
Григорий опустил голову и задумался.
– Хорошо, я согласен на 150. Больше не вытяну.
– Тогда я вас вытяну, – улыбаясь, ответил прокурор и взял в руки телефон. – Но предупреждаю, – добавил он, – это последнее моё предложение.
– Подождите, – взвыл Григорий. – Ну, опустите же вы, наконец, планку, у меня, действительно, нет таких денег. Даю 200, и всё. Если вас не устраивает – сажайте, другого выхода у меня нет.
«Больше у него не вытянешь», – подумал прокурор, и кивнул в знак согласия головой.
– Только ради вас, – сказал он, погрозил своим пухлым пальчиком и объяснил схему передачи взятки.
Через полчаса Григорий был уже в общежитии. Он быстро привёл себя в порядок, пробежал по ребятам, у которых выцыганил нужную сумму денег, и вернулся обратно в здание надзорного органа. Прокурор, несмотря на обеденное время, продолжал работать, мысленно лаская свой образ в купюрном дожде. Григорий постучал в двери и без приглашения вошёл в кабинет.
– Можно? – спросил он, не пересекая черту дозволенности.
Прокурор поднял голову и вопросительно мотнул головой. Григорий, не раздумывая, отвесил нижайший поклон.
– Я занят, – озвучил прокурор кодовое слово и для пущей видимости углубился в чтение каких-то документов.
Григорий, как было оговорено заранее, пулей вылетел из кабинета, пробежал в самый конец коридора и заперся в туалете. Его сердце стучало от волнения, которого он ещё не испытывал никогда, а пальцы рук тряслись, как у конченого пьяницы, комкая пустую пачку сигарет «БТ», в которую он никак не мог всунуть деньги. Наконец с этой задачей он справился, заложил передачу в тайник за унитазом, дёрнул для видимости ручку слива воды и, как ни в чём не бывало, опять вышел в коридор.
Прокурор явился на свет божий примерно через минут сорок. Не обращая ни на кого внимание, он мерно проследовал в тот же туалет, окропил его на удачу и, довольный исходом дела, вальяжно зашагал на своё рабочее место.
– Вы ко мне? – спросил он Григория, проходя мимо и делая вид, что не знает его.
– К вам, – ответил тот и шёпотом добавил, – Ваша светлость.
– Тогда проходите. Нечего под дверями топтаться.
В кабинете тон речи прокурора поменялся радикально:
– Сейчас дуйте в РОВД к начальнику. Он оформит вам административный арест на 15 суток. И больше на глаза мне не появляйтесь, не рекомендую.
* * *
Начальник милиции был не в настроении. Он отлично понимал, что деньги прошли мимо его носа, и в этом не видел для себя ничего хорошего.
– Что, думаешь, одна статья из дела вычеркнута, значит, всё? – ухмылялся он, поднимая градус напряжения при разговоре с Григорием. – Нет, дорогой. У меня тоже есть дети и они, как ни странно, тоже хотят кушать.
Протеже прокурора стоял посередине просторного кабинета и переминался с ноги на ногу.
– Так что же прикажете мне делать? – промямлили он себе под нос.
– Приказывать ничего не буду. Все распоряжения уже поступили сверху. Остаются только принудительные работы на благо, так сказать, отечества, а здесь его представляю я, собственной персоной, причём в единственном числе. Поэтому слушай меня сюда, каторжанин, вместо 15 суток даю тебе 12, но за это время надо сделать кое-что в моём доме. Договоримся? Успеешь раньше – отпущу досрочно за примерное поведение.
Григорий раздумывал, опустив голову, и не знал, что ответить: радоваться снисхождению, неожиданно спустившемуся с небес, и молиться на хозяина этого заведения, или упереться рогами в землю и все 15 дней валять Ваньку за государственный счёт.
– Что молчишь? На этот раз выпутаться из этой истории не получится. Даже не мечтай, – задел его сознание тот же голос.
«Лучше меньше да лучше», – подумал Григорий и, махнув рукой, согласился:
– А-а-а. Записывайте на работы. Чего уж там? Всё равно руки в мозолях.
* * *
Камеры приёмника-распределителя для административно задержанных находились в том же КПЗ, но отдельно от уголовного элемента и с таким же жидким пайком.
