Оргазм длиною в жизнь

Даже Куба во времена Карибского кризиса не испытывала такого давления извне, какое пришлось испытать России… в новейших учебниках истории лингамный кризис обозначают периодом времени длиной в неделю, но на самом деле это были пять полных дней и четыре ночи. Дольше российские мужики не смогли бороться со всем миром и с "пятой колонной" в виде российских лингамщиц. Если бы на нас напали армии всех мировых держав, если бы по нам нанесли ядерный удар… мы бы сдюжили! Или просто взорвали бы у себя свои запасы бомб и планете настал бы полный кирдык. Но…

Лингамы были у любовницы (или гражданской жены) президента, у супруги премьера, у жен губернаторов и мэров городов, полпредов, олигархов, магнатов, генералов армии, МВД и прочих силовых структур, директоров медиа-холдингов, свечных заводиков и т.д. и т.п.

И вдруг лингамы отключили. Но! И это важный нюанс! Отключили лингамщиц не только на территории России. Отключили весь мир! Корпорация "Айк" объяснила такой всеобщий игнор так: невозможно ввести бойкот отдельной территории, или все лингамы работают или все не работают. А работать в штатном режиме остров Счастья видите ли не могет, пока одна из ядерных держав ей "козу" показывает. Вот сем и показали "кузькину мать". Посадили всех лингамщиц планеты на голодный паек. Представляете, какая буря прошла по миру? Нет. Вы её не представляете. СПИД, Холокост, птичий грипп, и даже то, что Каин убил Авеля – а также 1000 и 1 факт из мировой истории поблекли и полиняли на фоне повсеместного отключения лингамов. Возможно, кое-кому покажется сравнение кощунственным, но ему другое можно поставить в упрек – оно не достаточно точно передает несравнимость событий. Потому что такая буря поднялась… такая штормина, которой никогда не фиксировали ни история, ни священное писание!

А потом всё просто: президентом России становится Ольга Смирнова и у неё развязаны руки. Только два наказа: не делить асфальт (сиречь всё что присвоено – то присвоено), и не грозить острову Счастья (а она и не собиралась, ведь лингамщица). Только один фактик присовокуплю, который свободная российская пресса как-то обошла своим вниманием. Некоторое количество наших непримиримых генералов (их еще прозвали лингамофобами) были найдены в закрытых кабинетах и находились они в позах неуставных… как новогоднюю ёлку украшают шарики, так кабинеты некоторых золотопогонников и красноломпасников "украсили" их хозяева. Все одинаково мёртвые. И кое-кому стало ясно, кто на шарике теперь хозяин. Только не мне, сержанту запаса…

Примерно тогда и показали по телевизору хороший такой документальный фильм про плохих красных кхмеров. Они пришли к власти в отдельно взятой стране Камбоджа и стали наводить порядок. Новый. То есть убивали интеллигентов за то, что они интеллигенты, простой народ сгоняли в трудовые лагеря (мужчин отдельно от женщин), деньги отменили, а смертные приговоры приводили в исполнение тяпками, чтобы зря не изводить патроны на "материал" человеческий.

– Антоха, тебя бы тяпкой по башке урыли за очки, – невесело мне было и шутка вышла такая же.

– А тебя бы за самоволку в женский лагерь.

Да долго бы мы при красных кхмерах в Камбодже не прожили. А вот в России, пораженной лингамной лихорадкой, ничего себе живем. За окном вот на подоконнике – я туда иногда крохи хлеба кидаю, – чирикали воробьи и ничего они не знали про лингамы…

– К слову, кхмеры – чемпионы по уничтожению собственных граждан в процентном отношении к общему количеству населения. А на втором месте – товарищ Сталин. За годы его правления к высшей мере было приговорено около 800 тысяч человек, в самый пик 1937-1938 годы почти 700 тысяч. А сколько погибло в ГУЛАГе, при уничтожении крестьян и депортации целых народов – никто не знает! – у Антохи началось.

– А нацисты во главе с Адольфычем уничтожили у нас от 20 до 28 миллионов человек, пришли к нам с европейской армией, системно работали, за людей нас не считали. И мы сейчас с тобой живем только потому, что наши деды и бабки эту машину смерти уничтожили. Вечная им за это слава! – парировал я, у нас периодически случаются подобные перепалки.

– Про нацистов правда – они нас считали недочеловеками. Только, Дима, при чём тут сталинские репрессии? Вавилова сгноили в тюрьме. Отца Шукшина расстреляли, а он был простым колхозником. Это только пара примеров, у нас миллионы людей уничтожили, а десятки миллионов прошли через лагеря. Этот шрам навсегда! Планово расстреливали людей в городах и селах, в армии и на производстве. Почитай историю! Не только своё окружение этот упырь зачищал, не только Ленинскую гвардию, по всей стране метла смерти прошла!

Смотрю, праведный гнев в друге закипает, сейчас он начнет вещать про уничтоженную в ходе массового террора верхушку Красной армии, про бездарное отступление, про «трупами закидали» и я поднял руку и ладонью остановил вырывающийся из Антохи поток слов:

– Стопэ-э-э! Давай тему не развивать, а то начнешь про сдачу Ленинграда и Москвы и я что-нибудь сломаю, а у нас и так шкаф на ладан дышит…

Антоха умный, посему промолчал и шкаф остался целым. А дверку у гардеробчика я на следующий день починил.

Правда, которая есть противоположность кривды: ночные клубы стали потихоньку закрываться. Зачем в них ходили раньше? Чтобы снять телку. Теперь любая – малолетка, в возрасте, с грудью ядреной или плоской, с длинными ногами, без ног и так далее – очень быстро примчится по вызову, чтобы удовлетворить тебя и заработать на лингам. Это за деньги. Бесплатно можно иметь либо неофиток, которые пробуют лингамы, либо купить своей барышне один (тока не два, ибо тогда вы станете ей не нужны) и иметь её в те отверстия, которые не заняты лингамом. Опять же раньше в клубы девушки ходили отрываться. За счастьем, так сказать. Ну, колеса пожевать, попрыгать от драйва до одури… а сейчас кайфа выше крыши дают лингамы, колеса жевать – без надобности, а счастья в жизни столько, что на клубы не остается времени. Только счастье и работа, лингамы и работа по 16 часов в сутки, чтобы счастья стало ещё больше. Да, сохранилось прослойка клабберов, которые, скорее умрут, чем пропустят очередную вечеринку. Но не они делают основную выручку. Опять же зачем ходить парням в клуб, если там нет девок, ради парней? Продажи телевизоров упали (впервые в истории), а вы говорите клубы. Голливуд и Болливуд стали распродавать активы, а вы говорите клубы. Рынок бриллиантов захирел – а ведь это когда-то были лучшие друзья девушек, а вы говорите клубы.

– Антон, меня уволили, – сказал я как-то вечером.

Окопался я в блиндаже культурно: на столике стояла бутылочка водочки (её сестрица охлаждалась в холодильнике), рядом селёдочка, чёрный хлебушек и крупно порезанный лучок.

– Кто будет платить за квартиру?

Я налил водку Антону.

– Ты мне зубы не заговаривай! – хреновое у него настроение, наверное, хреновее даже моего.

– А давай её частично сдадим? – а что я еще мог сказать?

– Да кому она теперь нужна… ты знаешь, что сейчас стоит квартира в Москве? Как китайцы стали – бабы готовы спать в коробках из-под холодильников, половина мужиков продает квартиры, чтобы отдать кредиты, жилплощадь на хрен никому не нужна. Полный…

– И что мне делать? – я снова разлил холодную субстанцию по граненым формам.

– Не тебе, а нам, меня тоже уволили. У нас на всех постах бабы теперь работают, по две нормы выдают стахановки-чертовы, а через койку с ними не договоришься, у всех лингамы… тра-та-та-та – завелся бывший телевизионный мэтр… метр… аршин… лучше ещё раз разолью до краев.

И тут мой орлиный глаз заметил, что селёдку мне завернули в газету на английском языке. Там фотка – человек выходил в окно небоскреба.

– Антоха, переведи, чего это?

Друг пробежал строчки глазами.

– В Нью-Йорке психоаналитики в массовом порядке стали выбрасываться из окон небоскребов. Вот это здание даже прозвали последним приютом уставшего психоаналитика.

– Можешь очередной пост у себя в жэжэ назвать: "Хроники пикирующего психо…"

– Лениво, – прервал меня Антоха, – Лучше начисли ещё по полтишку…

С горя-горюшка мы тогда знатно накирялись и больше уже не говорили на серьёзные темы. Даже чокались молча… И я не сказал любимый тост моего бати: "Чтобы крепость внутреннего стержня перерастала в стояк стержня наружного". Сейчас члены не актуальны, шо партийные, шо беспартийные…

В какой-то день запоя или запоя вечер:

– Слушай, переключи, я тебя прошу, невозможно же слушать эту попсу! – умолял меня друг, но я был не преклонен.

– Это же Си Си Кейтч! Помнишь школа, квадратные магнитофоны. Только не говори, что ты не слушал блондинку Си Си!

Антоха мне стал мне вещать про "Пинк Флойд" и "Лед Зеппелин"…

– А "Машину времени" ты тоже не слушал?

– То машина! Прошу, выключи дискотеку 80-х!

– А "Ласковый май"?

– Нет!

– КИНО?

– Нет!

– А Си Си Кейтч?

– Фашист!

– Для "Рамштайн" ещё рано, да и настроение лирическое, хотя и говняное. А зачем она с неграми танцует, для контрасту?

– Выключи, тогда скажу, – прошептал окончательно обессилевший от "пыток" Антоха, но я не выключил и снова не узнал правды.

– Да ты знаешь скока ей лет?

– Какая разница, выглядит… ну на сорок, хотя отгримировали на тридцать пять.

– Ща узнаем, может хотя бы это тебя разочарует… – Антоха достал ноут, вышел в иннет, прошерстил сайты в поисках нужной информации и выдал: – Пятьдесят три.

– А я бы её трахнул и в пятьдесят пять! даже если она конченная лингамщица.

– Наверняка чосом по России зарабатывает на пятый лингам, – зависть никого не красит, даже друга.

– Ну и пусть, она мне нравится! – и я прибавил звук. – Антоха, и у нас всё будет хА-рА-шО! – конечно, я никогда не пересплю с Си Си Кейтч и у нас не всё будет хорошо, но хотя бы поорать сегодня – это получится.

В стену застучали соседи. А я застучал битой по стене громче…

Другой неопределенный вечер. Антоха принёс виски, он его любил потреблять с большим количеством льда, то есть заполнял бокал льдом до краев и потом уж наливал в щели между мини-айсбергами вискарь. А мне данный напиток всегда напоминал первач, хорошее виски, плохое, дорогое, дешёвое – оно и в Европе, и в Африке, и в России самогон и есть. А самогон я с детства не люблю. Поэтому в особо больших количествах не пью, а в малых так вообще не перевариваю. Но если развести виски тоником – тогда эту гадость ещё более-менее можно цедить сквозь зубы.

Я кисло посмотрел в коричневую жидкость, переливающуюся в бокале.

– Схожу-ка я за лимонадом.

– Как ты его можешь пить, там же мутогенный аспартам вместо подсластителя. Его запретили в нормальных странах! – вдогонку кинул мне аргумент друг.

– В топку минералку! – ответил я залпом орудий крупного калибра.

Мы не совпадали и насчет воды. Антоха никогда не пил "Василек", "Алису", "Колокольчик", и прочее дешевое пойло. Он тратился на снабженную железом и другими металлами минералку с газом или чаще без газа. А мне незатейливые лимонадики нравились, я с ними детство вспоминал. И мне всё равно за счёт каких подсластителей и химикатов они приобрели именно такие цвета и вкусовые качества. А вот минеральные источники… как-то наших корешей подстерегли рядом с родником и всех люто убили, там тоже была жутко полезная вода. В топку минералку!

Однако в этот раз моя борьба с "Алисой" завязалась не на жизнь, а на смерть. "Алиса" не хотела мне давать. Крышка у бутылки не отвинчивалась. Бывает с ними такое. Иногда. Я силушкой не обижен, но тут скока не давил пальцами по пластмассе – нуль эффект. Зубы стерли пару кружков пластмассовой стружки, но пробка сказала: "неа". Виски по-прежнему плескалось в бокале "сухим". Отвинтить крышку через футболку не получилось – также проворачивалась, паскуда, но не открывалась! Тогда я стал из чайника лить на пробку кипяток над раковиной. Крутить заметно потеплевшую крышку стало приятнее, но не легче. Она как наши герои бойцы во время Великой Отечественной в Бресте не сдавалась превосходящим силам противника. Тогда я рубанул сдерживающие пластмаски на крышки ножом. Но даже отделенная от своей нижней кромки пробка не отвинчивалась. Я налил кипятка в плошку и опрокинул туда бутылку, и держал так, покуда изрядно подсократившиеся боезапасы терпения не иссякли вовсе. Тогда я снова впился пальцами в бока пробки. На успех я не надеялся, но вложил в это усилия всю злость и эта злость сильно сдавила белый кругляк, но пробка тоже была злючкой еще той и сжала челюсти насмерть…

– Зае… – с этим криком я несколько раз ударил бутылкой по кухонной стене. И стена и пробка выдержали. Виски стояло "сухим". Ярость поднялась во мне выше кадыка, кухня стала багроветь…

Тогда я взял кухонный нож и пырнул бутылку – её создатель рядом не отсвечивал, а жаль! Из дыры вырвался фонтан газировки и ударил мне в левый глаз. Я надавил на ручку ножа и отсек ненавистную пробку корявым зигзагом. Сколько при этом сладкой водицы вылилось в раковину – мне плевать. Главное, я её сделал! Бухнул лимонада в виски и отхлебнул, глоток вышел таким, что ополовинил бокал. Пришлось мокрым идти к Антохе доливать виски, а потом из порубанной бутылки его сдабривать. Я так посмотрел на Антоху, что тот ничего не спросил. А я ничего ему не ответил, в тишине опустился в кресло и стал потихоньку тянуть виски с "Алисой"… мое мироощущение почти достигло нирваны. Почти. Потому что какой-то урод не отрегулировал нормально сигнализацию на машине. И она завывала, лишенная общения с хозяином. Некоторое время я крепился, но потом потолок стал алеть… и я зарычал матом всякие гадости в адрес …долбоклюев… из окружающей меня Вселенной. Вышел на лестничную клетку, потом на балкон, выходящий во двор… ситуация оказалась ещё более мерзкой, чем я думал. Автохам припарковал своё корыто так, что к пациенту не могла проехать скорая помощь. В итоге врачи пошли к нужному дому пешком. А я нашёл подходящий объект для метания и со всего размаху направил волну народного гнева на консервную банку. Обломок бетонной стены смачно попал в лобовое стекло, он не смог его проломить на вылет, но смачно застрял в триплексе лобовухе. Долбоклюю придется эвакуировать машину за свой счет. А если бы я был диктатор, то разговор вышел короткий: твоя машина мешает проезду скорой или пожарной? Приготовься к тому, что ее эвакуируют и отправляют под пресс без страховых выплат и возможности обращения в суд. А как же незыблемое право частной собственности? Оно заканчивается, когда ваше движимое имущество угрожает жизни или здоровью других людей. Бросил машину во дворе так, что она мешает проезду скорой или пожарной – твой тазик эвакуировали и расплющили. Dixi! (снова латынь лезет, газы что ли из меня выходят?)

Я не стал дожидаться признания моих заслуг от соседей и ушел в тень, попутно заметил, что в руках по прежнему держу виски с "Алисой". Клёво! Отпил из бокала и мне уже не мешала воющая сигнализация на улице. Я скалил зубы в темноте и дышал перегаром первача и газировки в подъезд…

Утро следующего дня:

– А может, купим попугайчика, назовем его Лингамом и потом башку открутим? – предложила моя разламывающаяся от похмелья голова.

– Давай, – согласился друг.

Только наша безграничная лень помешала привести этот гениальный план в исполнение.

После глубокого падения начался долгий и нудный подъем к потерянным высотам. Мы с Антохой занялись йогой. Это выглядело так: он лежал на одном диване, а я на другом. Мы думали о хорошем. О том, что больше никогда не будем пить. Совсем, то есть никогда. Займемся физкультурой, будем больше бывать на свежем воздухе, но без пьянок за городом, в лесопарках, на набережных, в кабаках и на квартирах. Поскольку мы в это не верили, йога выходила какая-то неказистая.

Примерно также обстояли дела с той религиозной анафемой, которую изрыгали на лингамы служители культа. Столько эфирного времени проповедники на телеэкранах ни занимали никогда. По всей видимости, крепко им жаренный петух клюнул в одно место. Доходы их резко упали с началом лингамной лихорадки. Монахов мужеского пола, может, и стало больше. А доходы упали. И это не могло не волновать князей церкви. Я обычно переключал канал, когда слышал, что-то вроде: "женщина – не сосуд для лингама". Не знаю, почему были профуканы результаты крестовых походов. Наверное, потому что воевали не за идею, а за золото. А тут даже и победы никакой не могло быть в принципе. Сколько страждущим ни внушай, что лингамы – зло, женщина она сама решит, чо как. Купила, воткнула, дальше целюлит прошел, о ПМС забыла, волосы стали шелковистыми, грудь упругой, морщины разгладились, мешки под глазами отправились в эмиграцию… но и этого мало – раньше считающиеся абсолютно бесплодными женщины благополучно рожали! Ну не от лингамов, конечно, а от мужиков. Но в первую очередь благодаря лингамам. А тут проповеди. Нет, камни святые или просто кирпичи в огород лингамщиц не долетали. И что странно: ни одного слова в защиту лингамов, ни статей от "независимых" ученых. Ни пука, ни свиста, ни слова тихого. С той стороны. И молчание поглотило всю ту многомиллионную и многоглоточную шумиху, которую развели святые или не очень отцы. Женщины в городах и весях, где никогда не было интернета, подключались к нему только чтобы зарегистрировать лингамы. Представительниц прекрасного пола пугали адом. А они втыкали лингамы, много работали, плодотворно творили и активно рожали детей. Даже те страны, где рожать уже стало традиционно не модно, вдруг, "проснулись" – расцвели. И в роддомах заугукали… преимущественно девочки. Новая поросль, точнее старая, но на новый лад. Счастливые. Здесь, сейчас.

Копаем глубже… как говорил наш прапор: «на полный штык». У нас сломалась микроволновка от известного брэнда, но когда мы её разобрали, то увидели надпись – Made in China.

– Удивительно! – заявил Антоха и глаза у него за очками стали больше.

– Обычные дела. Ты же сам мне рассказывал, когда из Парижа вернулся, что купил там брелок с Эйфелевой башней, перевернул к верху пузом, а там написано Made in China.

– Да я не про печку. Про лингамы…

– А лингамы тут причем?

– Любой товар китайцы разбирают и делают у себя дешевле. А с лингамами так не вышло.

– Ну не любой. Макинтоши в Китае не делают. Эти… телефоны Верту тоже там не штампуют.

– Это не массовые изделия. А лингамы по всему миру разошлись. И никакого контрафакта.

– Там же регистрация…

– Там тайна, такая тайна, что…

И Антоха не договорил. Я стукнул кулаком по разобранной микроволновке, но от этого ей лучше не стало. И мне тоже.

Из финансовой пропасти и болота безнадеги нас вытащила Динка, как бы парадоксально это ни звучало. Она сильно поднялась. На два месяца исчезла, вернулась с четырьмя лингамами, вся светящаяся от ежедневного двойного кайфа. Она мне как-то пыталась объяснить график включений-подзарядок её четырех лингамов, но это оказалось инфой не для средних умов и я фишку не просёк, а вот Антоха сказал, что ему всё ясно.

– Ну, что, мальчишки мои любимые, – она нас обняла, – пойдёте ко мне работать?

Я чуть не прослезился. Был готов на всё, но работа оказалась не пыльной. В службе мониторинга. Проще говоря, мы выбивали кредиты за лингамы, которые барышни не спешили отдавать. Как оказалось, наличные деньги у населения кончились, а поток лингамов не оскудевал. И откуда они только брались? Так вот, теперь бабам предлагались льготные кредиты на лингамы, цены на которые пусть и не в четыре, а в два раза, но все же упали. А значит, Ольга Смирнова в отличие от других царей и президентов за свой базар ответила хотя бы на 50 процентов. Брали то кредиты охотно, а вот отдавать подавляющее большинство женщин не спешило. Тогда и являлись мужики – исключительно мужики! – облаченные в черную униформу с белыми буквами "СМ" (служба мониторинга) на спине. Почему в эту коммерческую силовую структуру шли исключительно мужики, думаю, объяснять не надо. Ворон ворону – глаз не выколет, лингамщица лингамщицу поймет, кое-что кое-где дрогнет и очередную выплату по кредиту можно будет отложить. А вот мужик, обозленный лингамами, и более уже не являющийся вершиной эволюции – он на происки лингамщиц ноль внимания, фунт презрения. Потому что мы одной бедой развенчаны!

Сначала мы увещевали (этим в нашей паре занимался интеллигентный Антон), а ежели понимания не наступало, то в дело вступал я (отвечающий за крутые меры). С каким наслаждением я вырубал лингамы! Этого не передать. Естественно, нас ненавидели. В народе нас прозвали эсэсовцами. А кое-кто из интеллигенции бросали нам злобное: «кромешники!» Мне Антоха пояснил, что так называли опричников во времена Ивана Грозного. Точное определение, но не прижилось. Ведь кто такие фашисты, в нашей стране знают все, а коннотации слова «кромешники» ещё поди разбери. К слову, в нас бросали не только слова, но и более тяжелые предметы. И даже стреляли иногда из газовых и травматических пистолей. Поэтому на дело мы ходили в бронниках и при оружии. Мало-помалу между женщинами и мужчинами стала разгораться холодная война, плавно переходящая в горячую. Женщины стали высшей расой, а мужики – вроде как балластом. Те мужчины, из которых гвозди можно было делать, а не те, что тряпками зовутся, теперь работали в "СМ" и отключали лингамы от сети. Было от чего возненавидеть друг друга, клин вошел между полами "М" и "Ж". Но были и плюсы – я наконец-то отдал кредит. Банк был рад. Я радовался меньше.

В творческом порыве Антоха рисовал на картонке котятку. Такого разноцветного котятку, забавного котятку, игрунчика. Возможно, в стиле импрессионизм, я в во всяких «измах» не разбираюсь. Незатейливый рисунок, я бы сказал, даже примитивный. От широты души он мне его презентовал, когда закончил.

– Спасибо! Антоха, а можно я на твоем ноуте буду рассказ писать?

– Ты же всегда им пользовался и разрешения не спрашивал, что изменилось? – удивился друг.

– Ну, рассказ – это же серьёзно… это не на порносайты лазить.

Его глаза за очками повеселели. Он достал лептоп из сумки, сдул воображаемую пыль и торжественно вручил мне.

– Владей! Теперь он твой! – и улыбнулся, как улыбаться может только друг с детского сада.

– Да мне только рассказ написать, мне так-то ноут не нужен, ты же знаешь…

– Дима, так будет вернее. Только уж не просто пиши слова одно за другим, пиши кровью из сердца.

Чего-то я расчувствовался…

– А я хотел напополам с чернилами разбавлять, теперь меньше напишу от задуманного.

– Про лингамы?

– Про жизнь и смерть.

– Только не бери меня в редакторы!

– Как так? Ты же лучше всех понимаешь, что я хочу сказать, когда говорю гм… м-м-м… э-э-э и просто когда молчу.

– Ну, нет, добавлять – это уже соавторство. Я помогу только отсечь лишнее, да некоторые слова подправить, а то ведь армейский жаргон попрёт. – И друг не обманул, он действительно поправил мало, всё по делу. Правда заменил (или удалил) все мои матюки… но по чесноку, кого сейчас матом удивишь?

– Так я на нём и хотел выехать на крутых поворотах.

И мы спели вместе: "На крутых поворотах".

Наступило лохматое бря. Неважно какое бря. Мы с Антоном вернулись на квартиру после задания. Приняли душ, накрыли на кухне поляну. Надо было снять стресс. По телеку показывали про бунты женщин в мусульманских странах. Ислам, как и христианство, как и ещё куча распространенных и не очень религий категорически запретили использовать женщинам лингамы. Только одно дело запретить и пригрозить гипотетическим адом, которого мало кто видел (а большинство из тех, кто всё-таки видел, как они утверждают, вполне достойны помещения в дурку), и другое дело – реальные лингамы, дарящие в отличие от мужчин райское наслаждение уже сейчас. Шариат запрещает лингамы и грозит смертью за их использование? Ладно, тогда женщина-тоже-человек отвечала вот каким простым алгоритмом: иммиграция и покупка лингама в кредит в так называемых цивилизованных странах (вопрос долой чадру или не долой – решался индивидуально). Крепкий институт семьи, которым хвалились на востоке, дал трещину. Отцы нянчили своих чад мужского пола и готовили их к очередной "священной" войне, а мамаши с девочками переходили границу, чтобы делать любую работу и подниматься по лингамной лестнице к райскому счастью на земле, а не в небесах. Такого выплеска свободной энергии человечество не знало никогда. Женщины не просто двигали прогресс, науку, культуру и искусство со страшной силой. Они делали это творчески, с выдумкой, нестандартно. То ли во время мультиоргазмов на них знание сваливалось из высших миров (или из глубин подсознания), то ли собственная кошеварка варила недуром – но факт остается фактом – холодный термояд воплотили в жизнь бабы! Причем в группе ученых активно работала блондинка, что уж вовсе привело в шок Нобелевский комитет. Премию барышни пустили на лингамы – кто бы сомневался? Вообще мир стал потихоньку разделяться – женщины стали объединяться в коммуны, снимали большие дома и жили в них с детьми. За мелкими всегда было кому присмотреть, пока женщины работали. А мужики? Пили, наркоманили и уничтожали себя ещё всякими погаными способами.