скачать книгу бесплатно
Квасур жадно начал по-собачьи хлебать молоко из реки. Илей сперва набрал большую флягу, затем хлебнул несколько раз из пригоршни.
– Вот что, Квасур, – начал он, – я сейчас в райский сад пойду, а ты тут меня ждать останешься.
– Это почему? – обернулся Квасур.
– А потому, что я иду дело делать, а ты у меня под ногами путаться будешь, а в итоге – пропадём оба. Поэтому сиди здесь, а я пошёл, – с этими словами он двинулся на Восток, где расположен был райский сад Ирия…
Глава 5
Идя по ухоженным, посыпанным песочком тропинкам, Илей насвистывал свою любимою песенку и раздумывал о предстоящем предприятии. Незаметно для себя он начал разговаривать сам с собой.
– Конечно, золотого яблочка мне никто не даст. Но не зря же я на наших базарах всю жизнь еду воровал у торговок-толстух… Опыт у меня изрядный в этом дурном деле. Стало быть, что сложного? Украду я это яблочко – и делов-то! Ну да, воровать в саду богов – великий грех. И с моей стороны это скверно будет. Но ведь я же не для себя! И что им, жалко, что ли? У них – целая яблоня огромная, а мне одно только яблочко с неё нужно! Что ж делать, если иным способом не достать его?
С такими размышлениями он подошёл к огромным золотым воротам. Это был вход в райский сад… На воротах сидели две птицы с женскими головами. Заметив Илея, они в один голос, сонно изрекли:
– Посторонним вход на территорию райского сада, насаженного Великим Родом, запрещён!
Илей отошёл в сторону и, недолго думая, стал двигаться вдоль забора. В одном месте он было попытался перелезть через ограждение, но едва он коснулся золотого забора, как разом заголосили все райские птицы. Заткнув уши, чтобы не впасть в беспамятство от этого хора, Илей нырнул в кусты. Мимо пронеслась стая разноцветных птиц. Подождав немного, Илей отважился разомкнуть уши. Песня птиц умолкла, и вокруг воцарилась прежняя тишина. Илей вновь осторожно пошёл вдоль ограды, напряжённо оглядываясь кругом. Через некоторое время он набрёл на дерево с длинными ветвями, увитое толстыми лианами. Поплевав на руки, Илей с ловкостью белки взобрался на него и вытащив небольшой, но острый ножик отрезал несколько лиан. Две он намотал на пояс, а на конце третьей сделал петлю и ловко набросил её на ветку дерева, растущего за оградой сада. Другой конец лианы Илей крепко привязал к толстому стволу. Таким образом, через золотой забор оказалась переброшена тугая верёвка, по которой двинулся Илей. Такие проделки уже доводилось ему творить, убегая от стражников. Тогда он прыгал с крыши на крышу, скользил по бельевым верёвкам – и всегда уходил от погони! Вот и теперь он шёл по лиане осторожно, расставив руки, стараясь не смотреть вниз и с ужасом думая о том, что сейчас вновь раздастся хор райских птиц, и тогда ничто уже не спасёт его… Но ничего подобного не произошло, и бесстрашный канатоходец благополучно достиг райского дерева и спустился с него на землю райского сада!
В райском саду росли большие пышные деревья, ровесники мира. Многие из них бурно цвели, и цветы лилий и кувшинок украшали клёны, а на соснах вместо шишек висели большие спелые мандарины. Илей невольно залюбовался этой красотой. Огромная яблоня росла на возвышении, а вокруг неё звенели ручьи. «Так-так… – подумал Илей, – интересно, что будет, если сорвать яблочко? Опять слетятся птицы? Ну, что ж, риск – дело благородное! Вперёд!» Он проворно вскарабкался по склону и, протянув руку, сорвал крупное золотое яблоко, висевшее ниже других. Как ни странно, птицы не подняли на этот раз гомона, ничто не дрогнуло в воздухе сада, ни один листик не шелохнулся. Илей быстро отбежал от яблони и вдруг услышал громкий окрик:
– Стой! – с другого конца сада к Илею бежала молодая девушка с огненно-рыжими волосами.
Илей бросился наутёк, но его преследовательница оказалась на редкость ловкой и быстрой. Она неумолимо настигала его, когда он споткнулся обо что-то и упал, девушка, наконец, поравнялась с ним и, наклонившись, спросила:
– Не расшибся, соколик?
– Ничего… – промычал Илей. – Никогда меня ещё девчонка не догоняла…
– А я всегда очень быстрой была! Ты зачем украл золотое яблоко? Или не знаешь, какая кара ждёт тебя за это?
– Знаю. Но мне очень нужно было.
– Ха! Очень нужно было! Для чего, можно узнать?
– Подруга моя, Аурика, в подземном царстве томится. Индрик-змей за нею увивается. Мне спасти её надо, потому что люблю я её!
– Любовь, значит… – сразу как-то посветлела рыжая. – Тебя как зовут, воришка?
– Илеем.
– А я Леля Прекрасная! Что ж делать мне с тобой, Илей? Должно бы мне было, как примерной дочери, отдать тебя отцу моему Сварогу. Но я всегда покровительствовала влюблённым! И предать любви не могу. Я прощу тебя и не выдам, и даже дам ещё одно яблочко, чтобы съел ты его вместе с возлюбленной. Но и ты окажи мне услугу! Каждый год на Ирии праздник. И на празднике том соревнуются мои братья и дядья в доблести. Вот, сегодня, например, из луков стреляют. Я бы тоже хотела участвовать, но женщине это не разрешается, если только она не найдёт кого-нибудь, кто бы представлял её на этом состязании. Ну, а где б я нашла? Всё кругом родичи! Все сами участвуют! Ну, что, Илейка, отстреляешься за меня, а?
– Я стреляю не очень метко… Да и не приходилось мне стрелять-то особенно. Только из рогатки…
– Так и мне не приходилось! Главное – участие! Идём! А я тебе ещё одно яблочко сорву!
Леля сдержала слово и подарила Илею ещё одно золотое яблочко. Вслед затем она повела его по мраморной лестнице куда-то ввысь. Они поднимали выше и выше, покуда не достигли, наконец, огромного белого облака, на котором расположились лучники, стрелявшие по звёздам, и зрители поединка.
– Гляди, – зашептала Леля Илею. – Лучники – это братья мои, Перун-Громовержец, Семаргл Огненный и Стрибог-Ураган. Судьёю на поединке мой брат Хорс, повелитель солнца! Он никогда не участвует в поединке, потому что никогда не даёт промаха. Победителю он подарит свои солнечные стрелы. На возвышении восседают батюшка мой Сварог и матушка Лада. Рядом с ними – сестра моя Жива, а поодаль старуха Макошь Вещая и помощницы её, расплетающие её клубок, Доля и Недоля. С ними я тебя познакомлю. Они судьбу предсказывают. А теперь идём! Представлю я тебя братцу Хорсу.
Хорс стоял на самом краю облака, сложив руки на груди. Он был очень похож на Лелю: так же светилось лицо и так же пылали его густые рыжие волосы. Подскочив к нему, Леля защебетала:
– Ну, вот, милый братец, нашла я себе заступника! Это – Илей, гость мой. Он будет представлять меня на состязании!
– И когда ты успокоишься, Леля? – вздохнул Хорс, поглаживая рыжую бороду. – Замуж тебя отдать надо. Я уж давно отцу говорил.
– Да я бы рада только! Да за кого ж идти? Все мы кругом родичи! Так допускаешь ты, братец, гостя моего до поединка?
Хорс смерил Илея насмешливым взглядом.
– Что ж, пусть рискнёт! Возьми вон стрелы, для Ярилы приготовленные. Его нынче нет. Так что пользуйся… смельчак! Коли выбьешь тремя стрелами подряд три звезды в небе – получишь награду.
– Так, вот, отчего звёзды с небес порой сыплются! – улыбнулся Илей, беря лук и стрелы. – Стало быть, то могучие боги стреляют по ним!
Лучники смерили маленького новичка удивлённым взглядом и переглянулись с усмешкою. Леля, стоявшая рядом с Хорсом, дрожала от нетерпения, потирая нежные свои руки. Первым стрелял Громовержец-Перун. Огромного роста, облачённый в чёрный плащ, он покрутил длинный смоляной ус и, прицелившись, выпустил три скорые, похожие на молнии, стрелы. Лишь одна Перунова стрела попала в цель, остальные две, будучи слишком скорыми, пролетели мимо и исчезли где-то далеко.
– Силы в тебе, братец мой, немеренно, – заметил Хорс. – С такою силой хорошо мечом рубить да булавой. А лук и стрелы нежности требуют. Нельзя ни перетянуть тетивы, ни ослабить её…
Следом стрелял Семаргл. Облачённый в золочёные латы, златоволосый и красивый, он взял свой лук осторожно и наладил стрелу с редкою аккуратностью. Он стрелял три раза, но ни одна стрела не долетела до цели из-за недостатка скорости.
– Слишком слабо натягивал ты тетиву! – сказал Хорс огорчённому брату. – Тетива лука не струна лиры. Тяни её сильнее!
Третьим стреляя Стрибог. Выстрелил он первый раз, и стрела точно угодила в одну из звёзд. Выстрелил во второй раз – и вторая звезда слетела с небес на землю. А на третий раз переломился лук пополам, и упала стрела вниз, не спущенная. Стрибог топнул со злостью ногой и отошёл прочь.
И, вот, настала очередь Илея. Ярилин лук оказался очень тяжёлым и большим, однако, Илею удалось совладать с ним. Наладил он первую стрелу и плавно спустил тетиву. Засвистела стрела и угодила в ближайшую звёздочку. Радостный вскрик Лели раздался при этом. И второю стрелу приладил Илей, думая: «Совсем это не тяжелее, чем из рогатки…». И вторая стрела не дала промаха. И чернее тучи стал тогда Перун, и побледнело лицо Стрибогово. И в третий раз стрелял Илей, и боги замерли, следя за полётом стрелы, и охнули, когда и она достигла цели. Леля радостно засмеялась и кинулась на шею Илею:
– Молодец, Илейка, молодец! Отстоял честь мою! Братец Хорс! Где твои стрелы солнечные? Неси же их скорее победителю!
– Эх, была не была! – махнул рукой Хорс и, сняв с плеча свой колчан, протянул его Илею, говоря: – Ты замечательный стрелок и награды заслужил. И, хоть и жаль мне вручать мои стрелы смертному человеку, а не родичам, но правда требует того. Бери стрелы мои – они теперь твои по праву. Их три в этом колчане. Береги их, потому что они всегда попадают в цель, если цель эта – зло! Ну, а, коли злодей выстрелит ими, то против него и оборотятся.
Илей с благодарностью принял стрелы, и Леля тотчас увлекла его к возвышению, на котором восседала седая и древняя Макошь. Облачённая во всё белая старуха смотрела перед собой невидящим взглядом, а её худые морщинистые руки пряли пряжу, нитки, скрученные ею, опускались к помощницам Макоши Доле и Недоле, которые перепутывали множество ниток между собой, завязывая на них причудливые узелки.
– Макошь слепа. Их хаоса пряжи её руки создают изначально совершенно одинаковые нити – людские жизни, но Доля и Недоля перепутывают их, завязывают свои узелки печали и радости, счастья и несчастья. В силу слепоты Макошь не может изменить ничего в том, что сплели её помощницы, и никто не может распутать их узелков. Завяжет узелок Доля – будет доля человеку, завяжет Недоля – недоля и будет ему, – поясняла Леля. – Но, если поставить пред Макошью человека, то она, не видя лица его, зрит его судьбу. Потому и зовётся она Вещею.
Подведя Илея к Макоши, Леля произнесла громко:
– Здравствуй, тётушка Макошь Вещая! Погляди, кого привела я тебе и скажи судьбу его!
– Здравствуйте, милые, – старуха подняла тусклые бесцветные свои глаза. – Запутана судьба твоя, витязь мой, Долею и Недолей, много в ней будет и той и другой. Берегись, витязь, скоро ждёт тебя беда неминучая! Но, коли спасёшься её, так будет тебе счастье великое, и другим многим вместе с тобой!
А Доля и Недоля продолжали запутывать старухины нити в единый клубок, посмеиваясь и иногда споря друг с другом.
Леля повернулась к Илею:
– Я хотела бы, чтобы ты вкусил трапезу с нами!
– Милая Леля! Я был бы счастлив, но я очень спешу. Кто знает, может, именно сейчас лютый Индрик-зверь умыслил что-то против моей Аурики! Я должен спасти её!
– Понимаю, – вздохнула Леля. – А мне будет не хватать тебя. С тобой мне было весело и беззаботно. Я даже немного завидую твоей Аурике! Видишь, и богини не могут устроить своего счастья… Но знай, я всегда буду помнить о тебе и помогать тебе, чем смогу!
– Спасибо, Леля! Я тоже никогда не забуду тебя!
К ним подошёл русоволосый и румяный Даждьбог. Хлопнув Илея по плечу, он произнёс:
– Молодец дружок! Я восхищён! Я только что с поля явился, и не видел всего, но Жива мне всё рассказала. Вот что, ты не можешь уйти отсюда, не выпив с нами Сурицы. Хорс уже наполняет кубки. Идём, а потом мы с Лелей проводим тебя!
Удивительно и немного страшно было Илею сидеть за столом с богами. Хорс собственноручно наполнил большие золотые кубки густым, как кисель, солнечным напитком, и подал их каждому. Отхлебнув этого сладкого пития, Илей почувствовал, как тепло разлилось по всему его телу, хмель ударил в голову, и на мгновение перед глазами всё закружилось в странном хороводе, а боги запели свой громогласный гимн, слов которого Илей не разобрал. Ему показалось, что он оступился и летит теперь с облака вниз, вниз…
Глава 6
Илей очнулся уже за пределами райского сада и обнаружил, что лежит на берегу молочной реки. Рядом с ним лежал колчан со стрелами Хорса и котомка с золотыми яблоками. Выпив пригоршню молока, Илей отправился вверх по реке и уже вскоре набрёл на мирно дремавшую корову Земун. Рядом с ней сопел Квасур, причмокивая во сне губами. Илей растолкал его и скомандовал:
– Идём! Нас наверняка заждалась птица Могол!
– Ты достал яблоко? – спросил Квасур.
– И даже два. Мне повезло.
– Дашь мне одно?
– С какой, скажи на милость, радости?
– Это же яблоко бессмертия!
– И что? Ты ж не Кощей, чтобы бессмертным быть и, сколь могу видеть, не мертвец, чтобы тебя надо было оживлять.
– Жлобствуешь, значит?! – в глазах Квасура промелькнула злоба.
– Нет, рассуждаю логически. Вот что, если тебе нужно яблоко, ступай и сорви его себе сам! Только учти: я тебя ждать не буду, мне каждая секунда ныне дорога.
– Я тебе это ещё припомню, – прошипел Квасур.
– Сделай одолжение. А теперь идём!
Птица Могол встретила их неласково.
– Долго гулять изволите, ребятки! Я вас здесь ждать сто лет не нанималась!
– Прости, мамаша! Но скорее никак нельзя было! – ответил Илей.
– Нельзя было! Ишь ты! Ну, чего встали-то столбами? Садитесь! Полетели!
И вновь парили они в небесной выси, минуя одно небо за другим: белое, розовое, сиреневое, лиловое, жёлтое, оранжевое, синее… Вдруг птица Могол круто перевернулась в воздухе и скинула своих пассажиров со спины.
– Никто не смеет использовать птицу Могол! – прогрохотала она вслед. – А кто попробует, тому худо будет!
В этот момент птенец выскочил из её клюва, и она с воплем камнем полетела вниз, пытаясь поймать любимое чадо.
– Ух, подлая! – падая, выкрикнул Илей.
Они с Квасуром угодили прямиком в глубокий колодец. На дне его располагалось каменное подземелье, увитое паутиной. Из стен торчали железные крюки и оборванные цепи. В воздухе стояла сырость, тянуло тлением и плесенью.
– Вот, проклятая птица! – рассердился Илей, потирая разбитое колено. – Предупреждала меня белка, что нельзя с этою тварью дела иметь.
– Что ж нам делать-то теперь? Погибли мы! – заскулил Квасур.
– Не скули ты! Выкарабкаемся, – отозвался Илей. – Это мы, кажись, на нижнем уровне подземного царства, в преисподней, в Пекле, о котором предупреждал нас Велес. Куда нас птичка зашвырнула! Ну, я и сам балда. Мог бы предугадать такой поворот. Слушай, Квасур, видишь ты эти ходы, что идут от каземата?
– Вижу.
Илей отвязал от пояса самую длинную лиану и протянул один конец Квасуру:
– Привяжи его к своей руке. Я возьмусь за другой конец и пойду осмотрю их. Если что, дёрни три раза верёвку, и я приду. Только, большая просьба, не дёргай по пустякам!
– Я не хочу здесь один оставаться! – испугался Квасур. – Я с тобой пойду!
– Ага, и заблудимся оба!
– В таком случае, лучше ты останься здесь, а я пойду!
– Я не против. Тем более, что у меня разбита нога. Иди. Только учти: если встретится тебе какой-нибудь упырь, главное не гляди на него. Отвернись, зажмурься, но не смотри! Если не будешь смотреть сам, то и они тебя не увидят.
– Понял – не дурак!
– Надеюсь… Иди!
Илей опустился на каменный пол и, подобрав камень, приложил его к пылающему колену. Холод немного притупил боль, и Илей стал ждать возвращения Квасура. Чтобы скоротать ожидание, он достал золотое блюдце, подаренное Бурей Ягой и стал любоваться на танцующую Аурику…
Квасур, лишь немного отползши прочь от друга, обозлился на Илея.
– Этот базарный воришка помыкает мной! Мной, Квасуром-Грамотеем! Ну, и отомщу же я ему за моё унижение и обиду! Пусть сгниёт в этом каменном мешке, а я выберусь без него! Жаль только яблоки у него остались! Ну, что пропало, того не вернуть! Пусть пропадает с ними! – так подумал злопамятливый и мстительный Квасур.
Он отвязал лиану и, бросив её на землю, отправился вперёд по извилистому лабиринту. Первое время он шёл, упиваясь своей местью, и это упоение придавало ему сил, но вскоре Квасур ощутил страх. Он понял, что забрёл в совсем незнакомую пещеру, из которой не было никакого выхода, кроме пути назад. Тупик.
– Эй! Кто-нибудь! – слабо крикнул Квасур. – Илей!
На этот окрик отозвалось лишь эхо. Где-то рядом послышались гулкие шаги и неприятный скрежет. Квасур в ужасе зажмурился.
– Не буду смотреть! Не буду! – зашептал он.
Чьи-то мохнатые лапы стали касаться его плеч, чьё-то холодное дыхание леденило лицо. Отовсюду раздавалось злобное хихиканье. Кто-то схватил Квасура за нос, и тот от неожиданности открыл глаза. Сплошной стаей его окружили обитатели пекельного царства: упыри и вурдалаки. Они шевелили длинными волосатыми ушами, морщили длинные носы, щёлкали острыми зубами. Их тела были покрыты волчьей шерстью, а поверх на них надеты были отрепья, на некоторых болтались обрывки цепей. Чудовища махали хвостами и топали ногами, похожими больше на лапы зверя. Глаза их горели нехорошим блеском. Они водили вокруг Квасура хоровод, постепенно сужая его кольцо. Причмокивая губами и мерзко хохоча, они тянули к жертве свои длинные руки-лапы с острыми когтями. Несколько упырей закружили Квасура волчком под радостный вой остальных.
– Отпустите меня! Отпустите! – взмолился Квасур, но стая уже сдавливала его в своих тисках.
– На помощь!!! – раздался последний отчаянный вопль.
Этот жуткий крик эхом пронёсся под сводами пекельного лабиринта и достиг слуха Илея, заставив его вздрогнуть. Илей потянул лиану и обнаружил, что другой её конец был отвязан.
