Прощай, моя совесть! Привет, моя месть!

скачать книгу бесплатно


– Понятно, ищешь качественный сперматозоид… – Макс посмотрел на Лошадь, близко наклоняя голову к ее лицу, и прошипел: – Но я плохой, Лошадь…

– Я знаю, – тоже прошипела Лошадь, почти вплотную приближая к нему лицо.

– Очень плохой, Лошадь.

– Я знаю, что про тебя говорят: «Когда Макс хороший – он очень хороший, когда Макс плохой – он очень плохой». Меня устраивает.

И неожиданно для Макса Лошадь притянула к себе Макса, впилась губами в его губы.

Упав с дивана, они катались по ковру, издавая звуки, более похожие на рычание, нежели на ласковое мурлыканье влюбленных. Оказавшись сверху, Лошадь сжала руками шею несопротивляющегося Макса и глаза в глаза зарядила ему «тебе пи…ц».

– Не сомневаюсь в этом, – улыбаясь, прохрипел Макс в тот самый миг, когда Лошадь с утробным рычанием принялась лизать языком ему лицо – агрессивно и чувственно.

Макс стащил с Лошади майку. Обхватил руками груди, крепко их сжал, оставив соски между пальцами. Потом приподнялся и провел по правому соску языком. Лошадь замерла, стоя над Максом. Он подул холодным воздухом на влажный сосок, а потом жадно втянул его в рот. И еще. И еще раз. Подул опять. Обхватил ртом и, оставляя внутри, стал гладить языком. Вверх… Вниз… По кругу. Именно сейчас, именно к Лошади он испытывал непреодолимую тягу и нежность. И именно сейчас в его сознании проносились тошнотворные вечера, когда он, обдолбанный коксом, сидел и не понимал, кто он и зачем живет, где его семья, дети, где он сам? В этот момент на полу с Лошадью он чувствовал, что сейчас зарождается его настоящее, его будущее, он чувствовал это. И сейчас он был счастлив.

Лошадь сама вошла Максом в себя – взяла его член и села на него с силой всего своего желания. И тишина, которая неожиданно отсекла все неистовство происходящего. Тишина. И Лошадь, и Макс прислушивались к самим себе и друг к другу в этот момент.

– Я – девственница, – разряжая атмосферу, пошутила Лошадь. – Двигайся ты.

Макс положил руки на бедра Лошади, крепко сжал, а потом слегка ударил, прислушиваясь к реакции Лошади, приподнялся, входя глубже, опустился. Ударил еще. И так с промежутками… Неожиданно… Сильно и нежно. В несколько движений он вошел в Лошадь полностью и плотно прижался к ней всем телом. С радостью. С несвойственной этому жесткому внешне человеку благодарностью. Потом опустился. Руками поджал колени Лошади так, чтобы они были на его груди, и стал, ускоряясь, входить и выходить из нее. Сцепив руки в замок за ее спиной, он с силой направлял тело Лошади на себя, не давая ей возможности двигаться, и издавал внутриутробный звук, и Лошадь… Она уже плохо соображала, что происходит… Ее тело хотело оргазма. И не было ничего на свете важнее в эти минуты, чем качественный оргазм с радостью на сердце.

Она кончила раньше и опять вцепилась в шею Макса, всем своим поведением демонстрируя, с каким удовольствием убила бы его сейчас. Поняв, что Лошадь кончила, Макс кончил тоже. Он бы уже давно кончил, но не простил бы себе, если бы этого не произошло с Лошадью. Он так страстно хотел, чтобы она была счастлива. Всего за несколько этих минут Макс дал Лошади безграничный кредит доверия, что ли… Или любовь… Макс всегда очень боялся этого слова, поэтому в голове его промелькнуло «кредит доверия».

Если несколько секунд они оба, словно дикие звери, ревели в конвульсиях оргазма, то через тихую паузу осознали, на каких животных только что были похожи, и, не сговариваясь, рассмеялись.

– Черт, – произнесла, вставая, Лошадь, с выражением лица совершенно другим, нежели то, с каким зашла в номер. – Здорово.

– Это называется «здорово»?! – сквозь улыбку проговорил, тоже поднимаясь, Макс. – Это было прекрасно! Неистово! Счастье, Лошадь.

– Счастье? – удивилась она, натягивая трусы. – Это был секс, Макс. Просто секс. Или ты из тех, кто путает качественный минет с любовью?

– Лошадь, – нахмурился Макс и, скрывая неловкость, стал сосредоточенно залезать в джинсы. – Что за прикол?! Ты после секса всегда такая злая?

– Извини, я не злая. Хотя нет – злая.

– И чего ты злая? Давай я сниму эту злость.

Макс уселся на диван и постучал по матрасу ладонью, приглашая Лошадь. Лошадь не отказалась.

– Я злая, Макс, что все так херово. Например, прекрасно и не зло было бы, если бы мы с тобой познакомились после школы, впервые поцеловались, лишились девственности, потом свадьба, дети, вместе на рынок и все такое.

– А почему то, что сейчас, тебя не устраивает?

– Ты шутишь? Еще вчера одна наша знакомая телка стул о меня сломала, я искренне в знак прощения руку резала, а только что обкончалась с ее парнем. Идеальная пара.

– Да прекрати ты… С Ниной я разберусь, – задумчиво произнес Макс.

– Как ты с ней разберешься?! – громко удивилась Лошадь. – Насколько я поняла, вас не только секс связывает, но и секреты, раскрыть которые все равно что себе срок подписать.

– О чем ты?

– Ну, например, эта история с Вероникой и ее депутатом. Он, если узнает, что вы его так жестко кинули, мозги вам вышибет. Нина в курсе этой истории?

– Конечно в курсе, – вспылил Макс, – об этом все наши знают, потому что все участвовали в этом состязании.

– Хорошенькое состязание, – нервно ответила Лошадь. – Скажи, она же и в машине была рядом с тобой, когда вы ту бабу сбили?

– Лошадь, а откуда ты все знаешь? – удивился, отрываясь от подушки, Макс.

– Я разговаривала со всеми ребятами, – практически кричала, оправдываясь, Лошадь, – а они напуганы всей этой «ЗАВЯЗКОЙ», поэтому и сливают. И если они мне сливают предположения, то Нина, узнав про нас, точно сдаст, что ты сбил ту тетку на пешеходном переходе.

– Послушай, Лошадь, – тоже переходя на крик, продолжил Макс, – Нина уже давала показания. Она не может их изменить и сказать: «Извините, вспомнила – я рядом сидела под коксом. И это я визжала, как подорванная, с этими уродами на заднем сиденье, и это я, совершенно охерев от кокаина, глаза Максу закрыла шутки ради. А он, пока разжимал мои руки, размазал бабу по асфальту».

Макс вдруг отчетливо понял, насколько глубоко зависит от Нины, как много она знает про него и как сложно будет оторваться… Он посмотрел на Лошадь. Он хотел ее. В Лошади он, наконец, увидел спасительную шлюпку для бегства от всей этой компании бывших наркоманов с их тайнами и интригами. Лошадь, глядя на него, словно читала его мысли. Она почувствовала, насколько ему сейчас плохо, и потянулась к нему. Макс обнял Лошадь, прижался, почувствовал себя маленьким мальчиком. И заплакал.

Тихо, без звука.

Слезами.

Большими.

Тяжелыми.

Лошадь гладила его по голове и успокаивала едва слышно, одними губами: «ш-ш-ш-ш-ш-ш». Она не знала, что думать, что предпринимать дальше, и тут в дверь постучали, раздался голос:

– Обслуживание номеров.

Лошадь отпустила голову Макса.

– Я открою, Макс, – сказала уже мягко, с пониманием того, как нужно сейчас быть с ним нежной.

– Хорошо, я в ванную, – быстро вытирая слезы, сказал Макс и ушел в глубь номера.

Лошадь бросила взгляд в зеркало, поправила волосы, улыбнулась самой себе и открыла дверь.

Кто-то ввалился в номер вместе с открывающейся дверью, быстро зажал ей рот рукой, не давая закричать, другой рукой ловко вонзил иглу в шею и впрыснул содержимое шприца. Через секунду Лошадь обмякла и сползла на пол.

Макс ополоснул лицо холодной водой, вытерся и вышел из ванной. На полу валялась Лошадь. Он даже не успел привычно проанализировать ситуацию, как получил слева сзади удар по голове, в ухе образовалась пробка, а тело потеряло равновесие. Падая, Макс успел подумать «омерзительно» и улыбнуться. Улыбнулся он потому, что много раз в фильмах и детективных романах, когда герой неожиданно терял сознание, был ранен или умирал, он почему-то не говорил «бля-я-я-я-я-я!», а выдавал все что угодно – «ой», «прощай» или еще какую-то филологическую ерунду. А ведь именно «бля-я-я-я» должен говорить любой адекватный человек без комплексов псевдонравственности. Взять, к примеру, совсем невинную ситуацию – пропущенный гол в ворота любимой команды или нереализованный пенальти. Что кричат болельщики, тренеры, футболисты и телезрители? Разумеется, что не «плохо». И, падая, Макс успел остановить свое «бля-я-я», заменить его на «омерзительно» и улыбнуться своему чувству юмора и интеллекту, не утраченному даже в такой неконтролируемой ситуации. Когда он упал на пол, чья-то нога омерзительно небрежно придавила его голову к полу, и в шею ему воткнулась игла.

Сознание возвращалось очень медленно. Еще не открыв глаза, Физ понял, что происходит что-то ненормальное. Он вспомнил, как на него напали в машине. Поэтому решил не открывать глаза, а прислушаться. Он чувствовал, что руки его связаны за спиной, а сам он лежит на левом боку. Шею его не плотно охватывала тряпка или веревка. Еще одной веревкой была привязана к чему-то его правая нога. Получалось, что ни встать, ни двинуться с места невозможно. И он понимал, что лежит на бетонном полу.

Анализ ситуации прервал нервный голос Вероники:

– Физ… Физ…

Физ открыл глаза. В двух метрах, лицом к нему, со связанными руками и веревкой, обвивающей шею и уходящей к потолку, лежала Вероника.

– Физ, – простонала Вероника, – что это все такое?

– Не знаю, – пытаясь сконцентрироваться, ответил Физ.

За лежащей Вероникой приподнялась чья-то голова, но тут же вновь опустилась.

– Физ, это я.

Физ узнал голос Макса.

– Что это за байда, Физ? Это же кино какое-то. Что происходит?

– Макс, я не знаю… – задумчиво отреагировал Физ. – Тут еще Вероника лежит.

– Макс, что это такое? Может, шутит кто? – подала голос Вероника.

– Сомневаюсь, что это шутка, – выдохнул Макс. – Тут передо мной еще Лошадь, но она в отключке пока.

– Что это все такое?! ЭЙ!!! – не сдержав эмоции, прокричала Вероника.

– Не ори, Вероника, – пытался успокоить девушку Физ. – Это не поможет. Надо ждать. Те, кто нас связал, сами решат, когда начать.

– Начать что?! – выдохнула Вероника.

– Начать говорить с нами, объяснят, в чем причина и что хотят.

– Физ, посмотри, там в стене какие-то телевизоры, – предположил Макс. – На хера они? Это же не «Ночь пожирателей рекламы»?

Физ и Макс улыбнулись.

– Вы еще шутите в такой ситуации?! – опять повысила голос Вероника. – Охерели, что ли?!

– Вероника, ты лучше бы не кричала, а грехи свои вспоминала. Судя по всему, тебе предстоит их увидеть на этом мониторе, – сказал Макс. – Видишь, даже табуретки поставили перед мониторами для удобства просмотра. Видно, не короткий метр будет.

– Почему мы здесь, Макс? – серьезно спросил Физ. – Нас всех практически ничего не связывает, я пытался анализировать. Нет кого-то одного, перед кем мы все виноваты, – я, ты, Лошадь и Вероника.

– Может, тут ни при чем вина, Физ? – улыбнулся Макс. – Может, у кого-то ребенок от передоза умер, вот он и мстит. А так как не знает, кому мстить, мстит бывшим наркоманам – за то, что живы. Не знаю я, если честно. Мне даже лень об этом думать.